Зимние бои 5-й танковой дивизии вермахта.
Предлагаю вашему вниманию некую статью, найденую в документах 5 Танковой дивизии. И переведенную на русский язык. Описывает события февраля 1942 года под Вязьмой. Статья написана в популярном стиле, не понятно с какой целью. Для статьи в газете слишком много текста, и излишне подробно. Написана в марте 42 года, Возможно публикуется впервые. :) Под статьей подпись авторов.
Обер-лейтенант док-р Ханай,
Майор Радовски,
Капитан Зарре,
Унтер-офицер Рихтер,
Унтер-офицер Мадер.
Статья длинная. буду постить по частям, если будет интересно.
Дивизия - «пожарная команда» - зимнии бои 5 танковой дивизии
Начало декабря 1941 года. Над картами, вымеряя расстояния, кружатся курвиметры начальника оперативного отдела Ia и начальника артиллерии. От большевистской метрополии нас отделяет расстояние, равное расстоянию между Берлином и Потсдамом, которое городская электричка имперской столицы преодолевает за 45 минут. Если бы мы продвинулись вперед еще на каких-нибудь 10 км, артиллеристы смогли бы послать товарищу Сталину на день святой Барбары (4 декабря в Германии - день святой Барбары - покровительницы в т.ч. артиллеристов - прим. перев.) пару железных приветов в Кремлевскую крепость. Но эти ничтожные километры, что значили они в осеннем наступлении от Рославля до Вязьмы, от Гжатска до Можайска? Никак не преодолеть, т.к. каждая деревня перед Москвой - маленькая крепость, которая оснащена стальными колоссами Т-34 и длинноствольными противотанково-зенитными пушками, и которую защищают гвардейские части и подразделения из Сибири и Дальнего Востока, переброшенные сюда в период распутицы.
Затем приходит приказ отступить на вновь подготовленные позиции за Истрой. Но это просто невероятно! Быть уже почти у цели - нашим мысленным взором мы уже видели купола-луковицы Кремля, московские городские электрички, водохранилище на северо-западной окраине города-гиганта - и теперь назад? Это как с бегуном, первым разорвавшим ленточку, которого вслед за этим задним числом дисквалифицируют, поскольку в его заявке на соревнования обнаружилась какая-то смехотворная формальная ошибка… Слово «отступление» отсутствовало до этого в нашем лексиконе, или мы его узнавали лишь из газет, когда речь шла о наших противниках. Налет летающих лодок Дорнье под Головино и уличные бои с 52-тонными танками в Нефетьево было легче вынести, чем этот приказ. Что, недостаточно было собственных сил на последний штурм большевистской крепости? Мы недооценили имевшийся военный потенциал противника? Разбушевавшаяся стихия слишком рано наступившей зимы оказалась сильнее, чем человеческая воля и человеческие силы? Вот вопросы и сомнения, которые тяжелым грузом готовы лечь на сердце. Но не время падать духом и предаваться раздумьям. Приказ пришел. Боевые группы планомерно отводятся от противника, оставляя ему с боем участки выжженной земли. Повсюду по пятам следуют русские, но они, однако, не в силах помешать передвижению войск. В пешем строю проходят последние роты основных сил дивизии через пылающие деревни, через заснеженные леса, через покрывшиеся льдом реки. Последними идут, закрывая проходы, саперы. Вскоре за ними взрываются первые «тарелки» (дисковые противотанковые мины) и «лотки» (лотки для мин) под ногами следующих за ними советских солдат. Только боевое охранение все еще остается на противоположном берегу.
Уже через несколько дней складывающаяся общая обстановка вынуждает отодвинуться от противника еще на некоторое расстояние в несколько бросков. Эти передвижения также проходят по плану, разве что только иногда оптимизм и юмор помогают справиться с возникающими «головными болями». Один батальон удерживает большую автодорогу Петровское - Волоколамск, при поддержке танками с востока и запада, и отражает все атаки до тех пор, пока соседняя дивизия не пересекла этот важный перекресток дорог. Тут вдруг другому батальону отрезан путь к отступлению, и положение кажется безнадежным. Сдаться в плен? Эта мысль приходит в голову, конечно же, не первой. Дать себя уничтожить? Это было бы предпоследним решением. Итак, прорыв! «Если Вы не хотите отпраздновать Рождество в Сибири, тогда мы должны прорываться», - говорит командир батальона, кавалер Рыцарского креста майор Гуделиус своим солдатам, и затем с криками «ура» роты, стреляя из всех видов оружия, в центре - автомобили, идут в атаку, прорываясь через деревню, в которой советские войска пытались преградить путь к отступлению. Прорыв удается, и пару дней спустя одна саперная штурмовая группа доставляет прицеп для моторной лодки со спиртом, найденный в одной из деревень перед новой основной линией фронта между Волоколамском и Рузой, который вероятно «вынуждены были бросить». Вот уже не хватало горючего, и призрак огромных материальных потерь уже протягивал свои костлявые руки. Придется взрывать сотни транспортных средств? Буквально в последнюю минуту командиру (Dibafü ?) со своими колоннами удается справиться с ситуацией, и теперь о распределении горючего практически по стаканчику в руки можно забыть. Теперь можно снова наполнить зажигалки «шнапсом». Слишком рано ликовало Московское радио, объявляя, что 5-я танковая дивизия окружена, взята в плен и уничтожена.
Передний край обороны, который нужно удерживать, стоит и непрерывно укрепляется. Никакого зимнего затишья, наоборот, Cоветы беспрестанно натравливают свои войска на наши позиции. Суровы дни Рождества, в которые нет ни единого намека на «мирное послание». У стрелков-мотоциклистов русские ликвидируют несколько огневых пулеметных позиций после того, как им удается во время снежной бури подойти к нашим позициям. Вторгшийся враг снова отброшен при контратаке. Его артиллерийский огонь ведется по участкам, расположенным непосредственно за линией фронта, чтобы разрушить немногие оставшиеся там места расквартирования, и что щадить снаряды - бомбардировщики с красными звездами на крыльях и фюзеляже стараются довести это дело до конца. То обстоятельство, что оконные стекла разбиты и проемы кое-как заткнуты какой-то ветошью, так что пронизывающий восточный ветер все равно находит лазейки, не изменить; действительно неуютно становится только тогда, когда проклятые фосфорные гранаты поджигают гонтовые крыши этих лачуг. Шарфы и валенки, шубы и жилетки на меху до сих пор имеют лишь немногие, а окопно-блиндажные печки и светильники Гинденбурга (из снарядной гильзы с фитилём, пропитанным бензином) в блиндажах встречаются еще реже, чем сигареты.
Из соседних дивизий поступают призывы о помощи. То не хватает артиллерийских снарядов, то просят танки для поддержки пехоты, то требуют тягачи, чтобы сменить огневые позиции орудий. Помощь оказывается, если есть хоть какая-то возможность, поскольку только сплоченность всех и товарищеская помощь друг другу смогут помешать Советам в достижении целей своей зимней кампании…
Командир танка, который был откомандирован в одну из соседних пехотных дивизий, так описывает один случай:
«Связной приносит нам приказ немедленно выдвигаться в сторону участка леса, где русские пытаются вклиниться большими силами. Этот лесок расположен на возвышенности и очень важен для нас. У русских отличные наблюдательные пункты, и они держат лесок просто под ураганным огнем артиллерии. Едва ли у какого-нибудь дерева осталась еще его крона, одни комли! Поваленные деревья беспорядочно лежат одно на другом! Дорогу там едва можно узнать! Через большие, лежащие поперек дороги деревья перебирается, громыхая, танк. На дороге лежат мертвые солдаты, расстрелянная немецкая противотанковая пушка, магазинные коробки для пулеметов, снаряды. Не видно ни одного живого существа! Вокруг нас с шумным грохотом рвутся тяжелые мины! Грязь, осколки и сучья осыпают танк! Перед нами опушка леса, мы у цели.
На удалении 20 - 30 метров стоят рогатки, за ними видно русских. На опушке леса я вижу теперь также кое-кого из немногих оставшихся (хорошо замаскированных среди многочисленных лежащих на земле крон деревьев) немецких пехотинцев, которые, несмотря на сильный артиллерийский огонь, удерживали лес.
Наш танк немного продвинулся вперед, чтобы мы могли обстреливать опушку леса по флангам. Я сразу даю приказ открыть огонь, и вот уже пулеметная лента бежит через наш пулемет. И тут вдруг… заело! Протянуть ленту и нажать спуск! Выстрел! Заело! Черт! Гильза застряла в стволе. Замена ствола! А пока продолжать стрельбу из пушки. Но беда редко приходит одна. Пушка не стреляет! Нет тока! Предохранитель вышел из строя! Для запасного спускового устройства нет батарей. Но командир начеку, и в мгновение ока он вставляет новый предохранитель. Можно двигаться дальше. Через пару мгновений уже и заряжающий завершил замену ствола. И вот из пушки и пулеметов, как по волшебству, в сторону противника летит такой фейерверк, что никто не отваживается поднять голову. Пехотинцы могут снова передохнуть. Но посмотри-ка, на противоположной опушке леса, которую мы хорошо видим с нашей высоты, что-то сверкнуло и… бац! Что-то взрывается рядом с танком справа. Вот! Еще раз! И в третий раз! Все прямо перед самым танком. Скоро парни, чего доброго, еще раз попробуют пристрелять цель. Итак, запустить мотор! Назад! Рычаг вправо, вперед, влево… И в укрытие за стволы деревьев, но так, чтобы иметь свободный сектор обстрела. Я точно заметил то место, откуда раздались выстрелы. Удаление 1200 м! Точная наводка! И выстрел! Недолет! Перенести огонь еще на 200 м вперед! Огонь! Этот выстрел попадает точно в цель, второй и третий так же. Эта пушка больше не стреляет.
Но потом начался сущий ад.......
Продолжение будет. https://patriot-af.livejournal.com/82796.html