Печерская в апреле. Традиционная фотоподборка изменений в природе на примере одной конкретной улицы
Здесь не будет ни одного человека в кадре - только кошка пани Броня.
Я не нарочно: сюжет этот возник случайно и осознался постфактум, когда я выкладывал снимки в ЖЖ: единственный человек ( бомж, живущий на теплоцентрали - я уже описывал его в своем блокадном дневнике коронанарративе), попавший в объектив, поэтому и пошёл на заходную фотографию.
Тем более, что он же взят в контражуре и принципиально неузнаваем.
Апрель вышел пиком коронавирусных страхов и ожиданий, центром карантина, поэтому по улице моей который день никто не ходил.
Тем более, что первая половина весны здесь, в поселковой низине, всегда болото.
Мы, конечно, шутим и называем этот период "Венеция началась", но ходим по кромочке.
Многие годы подряд папа выравнивает дорогу перед нашим участком, засыпая кочки строительным мусором, песком и прочими уплотнителями, поэтому параллельно нашему забору дорога относительно суха - её проблема в участках, которые перед нами и сразу же после - там Венеция даёт все 146 своих процентов.
Венеция - это гриппозность зимы напоследок: сопли текут, дорожная субфебрильность, сугробы стаивают, вот это вот всё...
...да и то не на всегда, но, почти напоследок, в первой половине апреля; вторая начинается с нуля, с мёртвой точки: когда всё замирает ненадолго до Пасхи, словно бы уходя на Великий Пост.
Земля была безвидна - это как раз про апрель; безвидна и обездвижена, если любое движение и накопление покуда под спудом и что-то там копится - под землей и на небесах, пока округа начинает приобретать отчётливые очертания.
То есть, безвидная - это когда глазу не за что зацепиться: все скотомизируется в слепое пятно и в зону привычки, март ещё дышал прошедшей зимой и её границами (они ведь имеют не только пространственные очертания), пока ещё только подготавливаясь к становлению, ну, а пока весна выходит на своё плато.
Плато невидимости.
Незримости.
На самом-то деле, для меня это самое плодотворное время - когда в пустоте и пустота; её можно заполнить если не собой, то травой, которая начинает лезть вместе, например, с тюльпанами.
У меня есть практический выход из этой пустоты: апрель для меня - время охоты за одуванчиками, вылезающими из голой земли и заметными на головой земле в самую первую очередь - то ли по случаю своей избыточной наглости, или же из-за витальности повышенной своей.
Кажется, что можно сделать это и потом, но, чу, придет тепло, такая зелень повылезет, что радения раскрывшихся кругов, уже быстро становящихся принципиально пыльными, невозможно будет выделить или вычленить из всего остального буйства.
Не успеешь оглянуться и всё поползет наружу (иногда я думаю о том, как там, под землей, всё переплетается корнями и слоями, соединяется и живёт на невидимую особицу, эх, одним глазочком бы посмотреть на бытие дождевых червей), придёт, раскинется как если навсегда.
Мама, например, вчера высадила рукколу, которая имеет свойство красиво уходить под снег: ощущение что навсегда - всего лишь ощущение.
Как и многое из того, что вокруг...
...солнечный круг...
Апрель приносит медленное тепло - правильное и пока крайне нежное: словно бы зима - море-океан, все предыдущие месяцы плавал-плавал, с утра и до вечера, пока не утомился и не замерз, пока не собрался (чисто по своему желанию, как будто) выйти на берег, выбраться из воды, чтобы согреться.
Чтобы отогреться и прийти в себя.
Зима - это когда ты не в себе, что ли?
