Декабрьские снимки посёлка АМЗ
Но как отрешиться от среды обитания?
Да и нужно ли?
Посёлок, как я уже неоднократно писал, состоит из неправильностей, сопротивляющихся унификации: город ей уже побеждён, а здесь, на отшибе, всё ещё плещутся остатки вольности.
Она искажена и некрасива, но оставляет зазор для воздуха: помимо прочего, здесь всё ещё доступны дали вне геометрии.
Ну, и домашнее хозяйство, конечно, вносит разнообразие - если смотреть ниже крыш: всяк, кто во что горазд, "Третьей улицы строителей" здесь невозможно по определению.
Приходится выбирать между конвейером многоэтажных кварталов, плавно превращающихся в трущобы и местной, недоношенной вольницей.
Россия иных вариантов не предлагает - или пан, или пропал под низкими потолками с лифтом, зарисованным соседским отчаяньем.
Прошлым летом я сказал Ершову, почему пишу только на АМЗ: в маленьких квартирках и мысли малогабаритные, и страсти такие же точно унифицированные, типовые, литература так не делается.
То есть, делается, конечно, но это другая совсем какая-то литература.
Можно, конечно, сказать, что жизнь важнее словесности, но они ведь из одного и того же вещества состоят, что и наши сны.
Литературе нужен высокий потолок и высокое небо.
Теперь на наш посёлок наступают многоэтажные башни - везде, где только можно.
Частный сектор, конечно, держит оборону и ближайшие лет сто до партера руки не дойдут, однако, амфитеатр хитёр и коварен - низкие потолки выживают лишь там, где нет сравнения.
Ну, а там, где оно проникает в сознание, сознание начинает плавиться и искать лазейки под новые территории.
Можно ли любить свой волчий угол?
Можно ли вообще любить то, что больше тебя?
Когда говорят о России, о любви к родине, конечно же, люди неосознанно думают о себе и своей жизни в предлагаемых обстоятельствах.
А они у нас сами знаете какие. Недоношенные какие-то, в том, что кажется правильным.
Ну, и переношенные в неправильностях и искажениях, ранящих острыми углами.
Мы все, в этом смысле, искажены, больны и поломаны.
Наша сущность должна пробиваться сквозь все эти изломы, как цветы сквозь асфальт - слишком уж много сил у нас отнимает панцирь, не нами построенный.
Исподволь на нас надетый социальными институтами.
Освобождение если и наступает, то только во снах, так как вот и литература захвачена теми же самыми родовыми травмами, развивающимися со временем в горб советчины.
Посёлок АМЗ - прямое её порождение: это окраина, до которой долгое время никому просто не было дело.
До него и сейчас нет никому дела, даже жителям, живущим за высокими заборами или на сто десятом этаже.
Наше желание свободы ограничивается нашими стенами - мы те ещё англичане.
Однако, зазоры и пустыри, зоны отчуждения, свалки и пустоши по берегам городского бора - можно использовать их как инструменты отчуждения, от всего того, что снаружи.
Чтобы, наконец, расслышать то, что внутри.
В том, что чужие видят уродство, я нахожу своеобразие.
Фоточки из января позапрошого года: https://paslen.livejournal.com/2133488.html