Обыкновенный обед состоит из пяти-шести блюд
В Петербурге едят хорошо и много. Между полудня и двух часов завтракают холодными закусками с рюмкою водки или вина.
Александр Павлович Башуцкий весьма неплохо знал ту петербургскую жизнь начала XIX века. Он состоял адъютантом и при двух петербургских генерал-губернаторах - Голенищеве-Кутузове и Эссене. В 1831 году был произведен в капитаны, вскоре оставил военную службу и поступил в министерство внутренних дел; впоследствии он был помощником статс-секретаря Государственного Совета, действительным статским советником и камергером.
Находясь на военной службе, Башуцкий вел светскую, рассеянную жизнь, участвовал в домашних спектаклях разных высокопоставленных лиц, а иногда в антрактах между действиями, одевшись индейским фокусником, в полумаске, потешал публику разного рода фокусами, в которых он был большой искусник. Он слыл также за очень хорошего рассказчика анекдотов из придворной жизни. Как рассказывал князь Голицын, в это же время он и некоторые его товарищи надевали на себя порой фризовые шинели и вместе отправлялись в своего рода этнографические экспедиции, для изучения простонародных нравов - в кабаки на окраинах города. Усевшись в уголке и потребовав для вида водки или пива, они наблюдали, а потом записывали происходившие там сцены.
Возможно, так и родились многие страницы его «Панорамы Санкт-Петербурга» - вышедшего в 1834 году 3-томного издания, содержащего множество исторических и бытовых сведений о тогдашней столице. Вот и почитаем, что автор пишет о петербургской кухне тех лет:
Распоряжения по части ежедневного стола носят характер совершенно особенный. В общей массе отдельных пиров, с нарочитою роскошью устраиваемых, весьма немного. Зато в каждом доме ежедневный обед приготовляется не для одних только хозяев. Два, три и более посторонних посетителя всегда найдут у знакомых своих накрытые для них приборы. А заехавший в дом перед обедом, будет непременно прошен остаться откушать. Словом за столом русского и незваный гость никогда не есть лишний. Кроме хлебосольства и гостеприимства, составляющих отличительные общие черты народного нрава, обед есть для русских всех сословий вообще, а в Петербурге для разряда, о котором мы говорим в особенности, время приятных бесед, непринужденных разговоров, не чинного обхождения и откровенных сношений по делам общественной или частной жизни. Человек, необходимо занятый все утро службою, желает иногда посвятить вечер кабинетной работе или свету, но за столом своим любит видеть друзей своих или знакомых.
При обыкновении почти ежедневного приема к столу, изысканность в пище не столько обща, как изысканность в мебелях и убранстве домов. В Петербурге едят хорошо и много. Поутру, смотря по времени, когда встает, пьют чай, кофе, к которому подают что-нибудь хлебенное. Между полудня и двух часов завтракают холодными закусками с рюмкою водки или вина. Обедают в весьма неплохих домах, насильно придерживающихся старины, в три часа, наиболее же в четыре, в пять и несколько позже. Дело в том, что в Петербурге множество служащих, а ранее четырех часов служащие обедать не могут. Купцы обедают после биржевых съездов, которые продолжаются до пяти часов. Некоторые из русских купцов обедают прежде биржи. Низшие классы населения обедают между полуднем и двумя часами.
Обыкновенный обед состоит из пяти-шести блюд. Русская петербургская кухня, сформированная иностранными поварами, приятна, сытна, хотя для непривычного к ней желудка, может быть также вредна, как и все другие. В ней, однако же, заметно более простоты и вкуса, происходящего от благоразумного употребления свежих припасов и приправ, нежели запутанности, чрезвычайных смесей и чрезмерного количества пряных раздражающих веществ. Русская кухня сохранила национальные и усвоила славные блюда всех земель. Не говоря уже о чрезвычайных гастрономических собраниях, вы за самым обыкновенным обедом всегда можете заметить ее космополитизм: русская сырая ботвинья, потаж, кулебяка, гречневая каша, французские соусы, страсбургские пироги, пудинг, капуста, трюфли, пилав, ростбиф, кисель, мороженое нередко встречаются за нашими обедами, где квас стоит рядом с дорогими и душистыми винами бургундским, рейнским или шампанским, которые выпиваются здесь не менее, чем в месте их рождения. Овощи произрастаются и потребляются почти круглый год. В самое трудное для произрастания их время на столах богатых людей они являются как редкость. Тогда десяток огурцов, блюдо спаржи или тарелка редису, так же как в другое время тарелка клубники или вишен, стоит дороже всей остальной части обеда.
Перед столом везде подают рюмку водки или ликеру, и для закуски икру, соленую или копченую рыбу, сыра всех возможных стран и т.п. Десерт во все продолжение обеда стоит на столе. Он состоит из сухих конфектов, варений и фруктов, которые произрастаются в здешних оранжереях, в множестве присылаются из Москвы и ея окружностей, или вместе со всевозможными лакомствами привозятся из всех стран на кораблях в таком количестве, что в настоящее их время они продаются почти за бесценок. В девять часов или несколько позже пьют чай, ужин есть почти общая привычка.
Александр Павлович Башуцкий весьма неплохо знал ту петербургскую жизнь начала XIX века. Он состоял адъютантом и при двух петербургских генерал-губернаторах - Голенищеве-Кутузове и Эссене. В 1831 году был произведен в капитаны, вскоре оставил военную службу и поступил в министерство внутренних дел; впоследствии он был помощником статс-секретаря Государственного Совета, действительным статским советником и камергером.
Находясь на военной службе, Башуцкий вел светскую, рассеянную жизнь, участвовал в домашних спектаклях разных высокопоставленных лиц, а иногда в антрактах между действиями, одевшись индейским фокусником, в полумаске, потешал публику разного рода фокусами, в которых он был большой искусник. Он слыл также за очень хорошего рассказчика анекдотов из придворной жизни. Как рассказывал князь Голицын, в это же время он и некоторые его товарищи надевали на себя порой фризовые шинели и вместе отправлялись в своего рода этнографические экспедиции, для изучения простонародных нравов - в кабаки на окраинах города. Усевшись в уголке и потребовав для вида водки или пива, они наблюдали, а потом записывали происходившие там сцены.
Возможно, так и родились многие страницы его «Панорамы Санкт-Петербурга» - вышедшего в 1834 году 3-томного издания, содержащего множество исторических и бытовых сведений о тогдашней столице. Вот и почитаем, что автор пишет о петербургской кухне тех лет:
Распоряжения по части ежедневного стола носят характер совершенно особенный. В общей массе отдельных пиров, с нарочитою роскошью устраиваемых, весьма немного. Зато в каждом доме ежедневный обед приготовляется не для одних только хозяев. Два, три и более посторонних посетителя всегда найдут у знакомых своих накрытые для них приборы. А заехавший в дом перед обедом, будет непременно прошен остаться откушать. Словом за столом русского и незваный гость никогда не есть лишний. Кроме хлебосольства и гостеприимства, составляющих отличительные общие черты народного нрава, обед есть для русских всех сословий вообще, а в Петербурге для разряда, о котором мы говорим в особенности, время приятных бесед, непринужденных разговоров, не чинного обхождения и откровенных сношений по делам общественной или частной жизни. Человек, необходимо занятый все утро службою, желает иногда посвятить вечер кабинетной работе или свету, но за столом своим любит видеть друзей своих или знакомых.
При обыкновении почти ежедневного приема к столу, изысканность в пище не столько обща, как изысканность в мебелях и убранстве домов. В Петербурге едят хорошо и много. Поутру, смотря по времени, когда встает, пьют чай, кофе, к которому подают что-нибудь хлебенное. Между полудня и двух часов завтракают холодными закусками с рюмкою водки или вина. Обедают в весьма неплохих домах, насильно придерживающихся старины, в три часа, наиболее же в четыре, в пять и несколько позже. Дело в том, что в Петербурге множество служащих, а ранее четырех часов служащие обедать не могут. Купцы обедают после биржевых съездов, которые продолжаются до пяти часов. Некоторые из русских купцов обедают прежде биржи. Низшие классы населения обедают между полуднем и двумя часами.
Обыкновенный обед состоит из пяти-шести блюд. Русская петербургская кухня, сформированная иностранными поварами, приятна, сытна, хотя для непривычного к ней желудка, может быть также вредна, как и все другие. В ней, однако же, заметно более простоты и вкуса, происходящего от благоразумного употребления свежих припасов и приправ, нежели запутанности, чрезвычайных смесей и чрезмерного количества пряных раздражающих веществ. Русская кухня сохранила национальные и усвоила славные блюда всех земель. Не говоря уже о чрезвычайных гастрономических собраниях, вы за самым обыкновенным обедом всегда можете заметить ее космополитизм: русская сырая ботвинья, потаж, кулебяка, гречневая каша, французские соусы, страсбургские пироги, пудинг, капуста, трюфли, пилав, ростбиф, кисель, мороженое нередко встречаются за нашими обедами, где квас стоит рядом с дорогими и душистыми винами бургундским, рейнским или шампанским, которые выпиваются здесь не менее, чем в месте их рождения. Овощи произрастаются и потребляются почти круглый год. В самое трудное для произрастания их время на столах богатых людей они являются как редкость. Тогда десяток огурцов, блюдо спаржи или тарелка редису, так же как в другое время тарелка клубники или вишен, стоит дороже всей остальной части обеда.
Перед столом везде подают рюмку водки или ликеру, и для закуски икру, соленую или копченую рыбу, сыра всех возможных стран и т.п. Десерт во все продолжение обеда стоит на столе. Он состоит из сухих конфектов, варений и фруктов, которые произрастаются в здешних оранжереях, в множестве присылаются из Москвы и ея окружностей, или вместе со всевозможными лакомствами привозятся из всех стран на кораблях в таком количестве, что в настоящее их время они продаются почти за бесценок. В девять часов или несколько позже пьют чай, ужин есть почти общая привычка.