Скуки ради
В комментариях встречаются эпитеты "яма", "ад", говорится о "возмутительнейшем издевательстве над людьми" и глумлении сильных над слабыми.
Что же ужасного случилось? Неказистых любовников заперли до утра в погребе, где Арина обычно и ночевала. Утром их выпустили и поздравили с "бракосочетанием" под глупые шутки и хохот. Быть запертым неприятно; самолюбие Гомозова было уязвлено ещё тем, что его застукали с "уродиной". Но называть это издевательством и "адом" - черезчур, даже если комментаторы сопереживали только Гомозову. Придурковатые "артисты" не пытались никуда тащить "новобрачных", не заставляли их ничего делать, не оскорбляли Арину. Единственный, кто её оскорблял - сам Гомозов, поэтому в зубы он получил в итоге вполне справедливо. Если бы Арина не покончила с собой, то эта "свадьба" осталась бы обычной глупой шуткой.
Арину принято жалеть. Считается, что и автор ей сочувствует. Может быть и так, однако сочувствие к крестьянам не мешало Горькому презирать их за рабскую покорность. Посмотрим, как он описывает "героиню".
Звали её Арина; ей было лет под сорок, и была она очень некрасива: коренастая, с отвислыми грудями, всегда грязная и оборванная. Она ходила, переваливаясь с ноги на ногу, и на её рябом лице блестели узкие, испуганные глазки, окружённые морщинами. Было что-то рабское, забитое в её нескладной фигуре, толстые губы её постоянно складывались так, точно она хотела просить прощения у всех людей, валяться в ногах у них и не смела плакать.
...
Гомозов больше не звал её к себе и тридцати копеек ей не отдавал. Она сама явилась к нему, тупая и покорная, пришла и молча стала перед ним.
...
Арина прокрадывалась к нему по ночам чуть не ползком. Он принимал её снисходительно, с видом властелина, и порой откровенно говорил ей:
- А и дурна же ты с лица!
Она молча улыбалась ему бледной, виноватой улыбкой и, уходя от него, почти всегда уносила с собой какую-нибудь работу, данную им.
Виделись они не часто. Но иногда Гомозов, встречая её где-нибудь на станции, вполголоса говорил ей:
- Приходи сегодня...
И она покорно являлась к нему с таким серьёзным выражением на своём рябом лице, как будто пришла затем, чтобы выполнить долг, важность которого стала понятна ей.
...
Арина осталась на дворе, окружённая беснующимися людьми. Они орали, хохотали, свистали ей в уши и прыгали вокруг неё в припадке безумного веселья. Она стояла перед ними с неподвижным лицом, растрёпанная, грязная, и жалкая, и смешная.
Горький, желая показать совершенно опустившееся и раздавленное жизнью существо, доходит, на мой взгляд, до абсурда: ведь растрёпанная, оборванная, грязная и, как следствие, дурно пахнущая Арина и готовила начальству еду, и нянчилась с их ребёнком, и отдавалась в таком виде Гомозову.
Уродливая, какая-то рабская, забитая, словно хочет постоянно валяться у всех в ногах. Она послушно отдается мужчине, который ведёт себя с ней по-барски, оскорбляет и заставляет расплачиваться за связь с собой разными работами. По ночам она любит подолгу вглядываться в степную тьму. Ей очень страшно, но она стоит и смотрит, смотрит. Ночует она в погребе, где в темноте так страшно, что она почти не может спать, но она мучается и всё равно там ночует, хотя и казармы есть рядом, и найдётся что-нибудь ещё. Арина словно со страхом и нетерпением вглядывается в грядущую тьму. Она постоянно грязная и оборванная, хотя стирает бельё господам и штопает рубашки Гомозову. Совсем равнодушна к себе? После "бракосочетания" её мужчина не позвал её из степи. Она поняла, что не нужна "мужу", и повесилась. Такое вот сознательное Му-Му: пошло и само утопилось, чтобы не утруждать Герасима. И в этой части автор её не пожалел: завонялась, так и нашли. Чердак проветрили, Арину похоронили и забыли.
Окружающие, которые легко подмечают неподходящий фасон у проезжей барышни, почему-то не видели в уродливой, истерзанной страхами и одиночеством Арине ничего странного.
Нет здесь особого сочувствия к героине. Падшим женщинам автор выказывает гораздо большее сочувствие. Возможно, здесь показана печальная участь человека, который не имеет никакой цели в жизни и не видит никакой ценности в себе. Другие найдут ему какое-то применение, но когда его не станет, они легко обойдутся без него.
О чём этот рассказ? Об ответственности? О равнодушии? О том, какой не надо быть?
Что же ужасного случилось? Неказистых любовников заперли до утра в погребе, где Арина обычно и ночевала. Утром их выпустили и поздравили с "бракосочетанием" под глупые шутки и хохот. Быть запертым неприятно; самолюбие Гомозова было уязвлено ещё тем, что его застукали с "уродиной". Но называть это издевательством и "адом" - черезчур, даже если комментаторы сопереживали только Гомозову. Придурковатые "артисты" не пытались никуда тащить "новобрачных", не заставляли их ничего делать, не оскорбляли Арину. Единственный, кто её оскорблял - сам Гомозов, поэтому в зубы он получил в итоге вполне справедливо. Если бы Арина не покончила с собой, то эта "свадьба" осталась бы обычной глупой шуткой.
Арину принято жалеть. Считается, что и автор ей сочувствует. Может быть и так, однако сочувствие к крестьянам не мешало Горькому презирать их за рабскую покорность. Посмотрим, как он описывает "героиню".
Звали её Арина; ей было лет под сорок, и была она очень некрасива: коренастая, с отвислыми грудями, всегда грязная и оборванная. Она ходила, переваливаясь с ноги на ногу, и на её рябом лице блестели узкие, испуганные глазки, окружённые морщинами. Было что-то рабское, забитое в её нескладной фигуре, толстые губы её постоянно складывались так, точно она хотела просить прощения у всех людей, валяться в ногах у них и не смела плакать.
...
Гомозов больше не звал её к себе и тридцати копеек ей не отдавал. Она сама явилась к нему, тупая и покорная, пришла и молча стала перед ним.
...
Арина прокрадывалась к нему по ночам чуть не ползком. Он принимал её снисходительно, с видом властелина, и порой откровенно говорил ей:
- А и дурна же ты с лица!
Она молча улыбалась ему бледной, виноватой улыбкой и, уходя от него, почти всегда уносила с собой какую-нибудь работу, данную им.
Виделись они не часто. Но иногда Гомозов, встречая её где-нибудь на станции, вполголоса говорил ей:
- Приходи сегодня...
И она покорно являлась к нему с таким серьёзным выражением на своём рябом лице, как будто пришла затем, чтобы выполнить долг, важность которого стала понятна ей.
...
Арина осталась на дворе, окружённая беснующимися людьми. Они орали, хохотали, свистали ей в уши и прыгали вокруг неё в припадке безумного веселья. Она стояла перед ними с неподвижным лицом, растрёпанная, грязная, и жалкая, и смешная.
Горький, желая показать совершенно опустившееся и раздавленное жизнью существо, доходит, на мой взгляд, до абсурда: ведь растрёпанная, оборванная, грязная и, как следствие, дурно пахнущая Арина и готовила начальству еду, и нянчилась с их ребёнком, и отдавалась в таком виде Гомозову.
Уродливая, какая-то рабская, забитая, словно хочет постоянно валяться у всех в ногах. Она послушно отдается мужчине, который ведёт себя с ней по-барски, оскорбляет и заставляет расплачиваться за связь с собой разными работами. По ночам она любит подолгу вглядываться в степную тьму. Ей очень страшно, но она стоит и смотрит, смотрит. Ночует она в погребе, где в темноте так страшно, что она почти не может спать, но она мучается и всё равно там ночует, хотя и казармы есть рядом, и найдётся что-нибудь ещё. Арина словно со страхом и нетерпением вглядывается в грядущую тьму. Она постоянно грязная и оборванная, хотя стирает бельё господам и штопает рубашки Гомозову. Совсем равнодушна к себе? После "бракосочетания" её мужчина не позвал её из степи. Она поняла, что не нужна "мужу", и повесилась. Такое вот сознательное Му-Му: пошло и само утопилось, чтобы не утруждать Герасима. И в этой части автор её не пожалел: завонялась, так и нашли. Чердак проветрили, Арину похоронили и забыли.
Окружающие, которые легко подмечают неподходящий фасон у проезжей барышни, почему-то не видели в уродливой, истерзанной страхами и одиночеством Арине ничего странного.
Нет здесь особого сочувствия к героине. Падшим женщинам автор выказывает гораздо большее сочувствие. Возможно, здесь показана печальная участь человека, который не имеет никакой цели в жизни и не видит никакой ценности в себе. Другие найдут ему какое-то применение, но когда его не станет, они легко обойдутся без него.
О чём этот рассказ? Об ответственности? О равнодушии? О том, какой не надо быть?