Народный святой
Наблюдая за отмечанием дня рождения Алексея Навального: снова очередь на кладбище, цветы, стихийные мемориалы, причём не только в Москве, но и по всей России, и за рубежом, совместное православно-протестантская служба памяти в Берлине, заметил, что его фигура приобретает всё более и более религиозный оттенок, вплоть до того, что кое-кто даже начал вслух говорить о смерти праведника и ожидаемой реакции Церкви.
Помнится, ещё во время похорон Евгений Ройзман прямо сказал о будущей канонизации Навального (а Ройзман, напомню, человек не чуждый церковной жизни и знающий словам цену), а издательство СОТА даже пыталось описать, как этот процесс может быть оформлен (если кратко - да, теоретически Навальный может быть канонизирован в статусе страстотерпца, практически - вряд ли какая-нибудь из православных структур за такое возьмётся)
https://sotaproject.com/article/aleksei-chelovek-bozhii-mozhno-li-kanonizirovat-navalnogo
А мне по этому поводу вспомнилось, как некогда часть российских протестантов относилась к Навальному с большой симпатией. В основном это были люди, придерживающиеся кальвинистских, реформатских взглядов; им как раз очень и очень близки были идеи борьбы с коррупцией, обличения власть предержащих, а также последовательность, упорство и безупречная семейная жизнь Навального. Я, кстати, и сам в те годы с удивлением ловил себя на мысли, что Навальный с его высказываниями, с его манерой держаться и говорить, с умением сочетать высокий пафос и ироничность идеально бы вписался на кафедру нонконформистской церкви в Англии XVIII-XIX веков.
И вот теперь неожиданным образом Навальный, похоже, оказывается частью религиозного русского движения, которое идёт ещё от протопопа Аввакума, если даже не от Нила Сорского, и которое не очень понятно как назвать - долгая Реформация, раскол, сопротивление… наверное, по аналогии со схожим английским движением, возникшим, кстати, примерно в те же времена, можно назвать его «нонконформизмом» или «диссинтерством», да и, насколько я понимаю, советский термин диссидент тоже примерно оттуда же идет, хотя и в светском варианте.
Это сопротивление могло зарождаться внутри официальной церкви, как движение нестяжателей, обновленцев и меневцев, могло приходить из другой христианской традиции, как штундизм и ранний баптизм, могло и вовсе неожиданно проистекать из гуманистической, просвещенческой традиции как толстовство. Но все они обращались так или иначе к схожему набору тем: обличение формализма, иерархичности, развратности и богатства власть предержащих, особенно относящихся к духовному сословию; требование личной святости; критика социального неравенства и предложение различных социальных реформ. По причине такого настроя они обычно входили в тесное соприкосновение с политическими движениями, как это было в конце XIX века между неофициальными религиозными движениями и народовольцами, а затем и радикальными левыми, эсерами и эсдеками.
И духовные, и светские власти обычно относились к таким движениям крайне негативно, устраивали против них масштабные гонения и репрессии, хотя время от времени и пытались использовать в своих целях, как это было с «обновленцами», или встраивали отдельные идеи этих движений в официальную идеологию, как это произошло с Александром Солженицыным и его последователями. Впрочем, со временем и сами религиозные нонконформисты шли навстречу, так или иначе встраиваясь во властную систему, как, например, значительная часть современного российского протестантского движения. Тут прямо поразительно смотрится, как люди, некогда гордо и отчаянно выступавшие против советской власти, на следующем этапе развития российской истории превратились в ярых сторонников режима. А те, кто некогда объявлял пацифизм частью своего учения и мировоззрения, ныне возлюбили войну всем сердцем, всей душой и всем разумением своим.
Но всё равно при всём при том религиозный, плавно переливающийся в социальный и политический нонконформизм раз за разом пробуждается в русской культуре, причём в самых неожиданных местах. Вот и в наше время - сам Навальный изначально никакого религиозного измерения в своей деятельности не видел, не артикулировал и сам себя определял как атеиста, а осознавать происходящее и вести себя соответствующим образом начал только в последние годы жизни. Тоже вот пример, как логика истории, дух времени или культурная матрица, как ни назови, подчиняет себе совершенно, казалось бы, сторонних людей, вписывает их в свою логику событий, в сценарий, который в том или ином виде повторяется на протяжении столетий, и множество людей потом переносит на человека, попавшего в историческое течение, всё те же идеи и представления.
И да, тоже немаловажный момент - история русского религиозного нонконформизма тяготеет к сектантству в более или менее радикальных формах, впрочем, как и любой другой нонконформизм. Сосредоточение вокруг лидера, разделение на своих и чужих, чистых и нечистых, склонность к конспирологии, мелочные препирательства с идейно близкими (шутка про «две церкви, одна - та, в которую я хожу, другая - та, в которую я не хожу» для знакомых с жизнью российского протестантского сообщества вовсе и не шутка), смешивание скандальности с пафосностью, слепая увлечённость и упёртость - да, всё это признаки сектантского движения, и вокруг Навального их хватало, и он сам, как обычно и бывает с лидером такого типа, и использовал его в своих целях, и сам же от такого отношения к себе и своим сторонникам (поклонникам) раздражался.
Не зря же Марксу приписывают фразу «я - Маркс, а не марксист», да и Лев Толстой к своим последователям относился тоже порой весьма прохладно, точно так же Навальный в последние годы сам, кажется, не очень понимал, как управляться с теми, кто собрался под брендом ФБК и кто уже шёл не столько за самим Навальным, сколько за тем образом, который они себе создали. Но, опять же, повторю, - такова судьба всех подобных движений и их лидеров.
До сих пор не очень понятно, как ФБК теперь будет организовываться и что делать. Чаще всего подобные движения распадаются после смерти лидера, хотя, например, старообрядцы и сейчас вполне себе живут и действуют, хотя и не в таких масштабах, как раньше, впрочем, там кроме Аввакума были и другие духовные вожди, а в ФБК занять место Навального некому. Да и непонятно, насколько вообще может существовать организованное сообщество в таком неопределенном состоянии - то ли политическая партия, то ли некоммерческая организация, то ли расследовательский центр, то ли религиозная секта… впрочем, есть же пример американских квакеров, которые в похожем апофатическом виде (не конфессия, не социальная служба, не партия) вполне успешно существовали и продолжают существовать.
PS Тут у кого-то то ли в ЖЖ, то ли в Телеграмме видел справедливое замечание о том, что в противовес почитанию, складывающемуся вокруг Алексея Навального, в ультра-патриотических кругах формируется или уже даже сформировалось почитание Дарьи Дугиной, как мученицы и страстотерпицы. И получается, что между двумя группами возникает практически без пяти минут священная война, в которой у каждой стороны есть свои религиозные, социальные, морально-нравственные представления, свои святые и свои мученики, причем и те, и другие базируются на христианстве, но в разных версиях (что для христианства отнюдь не в новинку).
Численно поклонников Дугиной вроде бы меньше… хотя тут сложно оценивать, возможно, такое впечатление возникает из-за их меньшей представленности в медийной сфере (вообще, мне кажется, у людей, пребывающих в информационном пространстве и слабо соприкасающихся с реальной жизнью, существует превратное мнение о количестве ура-патриотов в российском обществе, о их настроениях и степени организованности, впрочем, тут, опять же, в условиях отсутствия партийной системы, парламентаризма, свободной прессы, выборов и так далее, трудно понять, кого сколько и кто о чём думает), но пока что события, связанные с именем Алексея Навального, куда заметнее, чем события, связанные с именем Дарьи Дугиной, или Владлена Татарского, ещё одного патриотического новомученика.
Заряд же взаимной враждебности сторон настолько велик, что, наверное, действительно уже можно говорить о холодной религиозной войне, как во Франции между гугенотами и католиками (которое тоже ведь носила комплексный характер, там и соперничество аристократических семейств накладывалось, и экономическое противостояние, и вмешательство других государств).
Помнится, ещё во время похорон Евгений Ройзман прямо сказал о будущей канонизации Навального (а Ройзман, напомню, человек не чуждый церковной жизни и знающий словам цену), а издательство СОТА даже пыталось описать, как этот процесс может быть оформлен (если кратко - да, теоретически Навальный может быть канонизирован в статусе страстотерпца, практически - вряд ли какая-нибудь из православных структур за такое возьмётся)
https://sotaproject.com/article/aleksei-chelovek-bozhii-mozhno-li-kanonizirovat-navalnogo
А мне по этому поводу вспомнилось, как некогда часть российских протестантов относилась к Навальному с большой симпатией. В основном это были люди, придерживающиеся кальвинистских, реформатских взглядов; им как раз очень и очень близки были идеи борьбы с коррупцией, обличения власть предержащих, а также последовательность, упорство и безупречная семейная жизнь Навального. Я, кстати, и сам в те годы с удивлением ловил себя на мысли, что Навальный с его высказываниями, с его манерой держаться и говорить, с умением сочетать высокий пафос и ироничность идеально бы вписался на кафедру нонконформистской церкви в Англии XVIII-XIX веков.
И вот теперь неожиданным образом Навальный, похоже, оказывается частью религиозного русского движения, которое идёт ещё от протопопа Аввакума, если даже не от Нила Сорского, и которое не очень понятно как назвать - долгая Реформация, раскол, сопротивление… наверное, по аналогии со схожим английским движением, возникшим, кстати, примерно в те же времена, можно назвать его «нонконформизмом» или «диссинтерством», да и, насколько я понимаю, советский термин диссидент тоже примерно оттуда же идет, хотя и в светском варианте.
Это сопротивление могло зарождаться внутри официальной церкви, как движение нестяжателей, обновленцев и меневцев, могло приходить из другой христианской традиции, как штундизм и ранний баптизм, могло и вовсе неожиданно проистекать из гуманистической, просвещенческой традиции как толстовство. Но все они обращались так или иначе к схожему набору тем: обличение формализма, иерархичности, развратности и богатства власть предержащих, особенно относящихся к духовному сословию; требование личной святости; критика социального неравенства и предложение различных социальных реформ. По причине такого настроя они обычно входили в тесное соприкосновение с политическими движениями, как это было в конце XIX века между неофициальными религиозными движениями и народовольцами, а затем и радикальными левыми, эсерами и эсдеками.
И духовные, и светские власти обычно относились к таким движениям крайне негативно, устраивали против них масштабные гонения и репрессии, хотя время от времени и пытались использовать в своих целях, как это было с «обновленцами», или встраивали отдельные идеи этих движений в официальную идеологию, как это произошло с Александром Солженицыным и его последователями. Впрочем, со временем и сами религиозные нонконформисты шли навстречу, так или иначе встраиваясь во властную систему, как, например, значительная часть современного российского протестантского движения. Тут прямо поразительно смотрится, как люди, некогда гордо и отчаянно выступавшие против советской власти, на следующем этапе развития российской истории превратились в ярых сторонников режима. А те, кто некогда объявлял пацифизм частью своего учения и мировоззрения, ныне возлюбили войну всем сердцем, всей душой и всем разумением своим.
Но всё равно при всём при том религиозный, плавно переливающийся в социальный и политический нонконформизм раз за разом пробуждается в русской культуре, причём в самых неожиданных местах. Вот и в наше время - сам Навальный изначально никакого религиозного измерения в своей деятельности не видел, не артикулировал и сам себя определял как атеиста, а осознавать происходящее и вести себя соответствующим образом начал только в последние годы жизни. Тоже вот пример, как логика истории, дух времени или культурная матрица, как ни назови, подчиняет себе совершенно, казалось бы, сторонних людей, вписывает их в свою логику событий, в сценарий, который в том или ином виде повторяется на протяжении столетий, и множество людей потом переносит на человека, попавшего в историческое течение, всё те же идеи и представления.
И да, тоже немаловажный момент - история русского религиозного нонконформизма тяготеет к сектантству в более или менее радикальных формах, впрочем, как и любой другой нонконформизм. Сосредоточение вокруг лидера, разделение на своих и чужих, чистых и нечистых, склонность к конспирологии, мелочные препирательства с идейно близкими (шутка про «две церкви, одна - та, в которую я хожу, другая - та, в которую я не хожу» для знакомых с жизнью российского протестантского сообщества вовсе и не шутка), смешивание скандальности с пафосностью, слепая увлечённость и упёртость - да, всё это признаки сектантского движения, и вокруг Навального их хватало, и он сам, как обычно и бывает с лидером такого типа, и использовал его в своих целях, и сам же от такого отношения к себе и своим сторонникам (поклонникам) раздражался.
Не зря же Марксу приписывают фразу «я - Маркс, а не марксист», да и Лев Толстой к своим последователям относился тоже порой весьма прохладно, точно так же Навальный в последние годы сам, кажется, не очень понимал, как управляться с теми, кто собрался под брендом ФБК и кто уже шёл не столько за самим Навальным, сколько за тем образом, который они себе создали. Но, опять же, повторю, - такова судьба всех подобных движений и их лидеров.
До сих пор не очень понятно, как ФБК теперь будет организовываться и что делать. Чаще всего подобные движения распадаются после смерти лидера, хотя, например, старообрядцы и сейчас вполне себе живут и действуют, хотя и не в таких масштабах, как раньше, впрочем, там кроме Аввакума были и другие духовные вожди, а в ФБК занять место Навального некому. Да и непонятно, насколько вообще может существовать организованное сообщество в таком неопределенном состоянии - то ли политическая партия, то ли некоммерческая организация, то ли расследовательский центр, то ли религиозная секта… впрочем, есть же пример американских квакеров, которые в похожем апофатическом виде (не конфессия, не социальная служба, не партия) вполне успешно существовали и продолжают существовать.
PS Тут у кого-то то ли в ЖЖ, то ли в Телеграмме видел справедливое замечание о том, что в противовес почитанию, складывающемуся вокруг Алексея Навального, в ультра-патриотических кругах формируется или уже даже сформировалось почитание Дарьи Дугиной, как мученицы и страстотерпицы. И получается, что между двумя группами возникает практически без пяти минут священная война, в которой у каждой стороны есть свои религиозные, социальные, морально-нравственные представления, свои святые и свои мученики, причем и те, и другие базируются на христианстве, но в разных версиях (что для христианства отнюдь не в новинку).
Численно поклонников Дугиной вроде бы меньше… хотя тут сложно оценивать, возможно, такое впечатление возникает из-за их меньшей представленности в медийной сфере (вообще, мне кажется, у людей, пребывающих в информационном пространстве и слабо соприкасающихся с реальной жизнью, существует превратное мнение о количестве ура-патриотов в российском обществе, о их настроениях и степени организованности, впрочем, тут, опять же, в условиях отсутствия партийной системы, парламентаризма, свободной прессы, выборов и так далее, трудно понять, кого сколько и кто о чём думает), но пока что события, связанные с именем Алексея Навального, куда заметнее, чем события, связанные с именем Дарьи Дугиной, или Владлена Татарского, ещё одного патриотического новомученика.
Заряд же взаимной враждебности сторон настолько велик, что, наверное, действительно уже можно говорить о холодной религиозной войне, как во Франции между гугенотами и католиками (которое тоже ведь носила комплексный характер, там и соперничество аристократических семейств накладывалось, и экономическое противостояние, и вмешательство других государств).