"Обязательная гетеросексуальность: преследование лесбиянок", Дайана Рассел. Часть 1
Не так давно в сообществе womenation выкладывали книгу Дайаны Рассел "Преступления против женщин: заседания международного трибунала". Книга есть только на английском. Предлагаю свой перевод главы "Обязательная гетеросексуальность: преследование лесбиянок".
Кто такая Дайана Рассел?
Дайана Расселл занимается не только исследовательской и преподавательской деятельностью, она - публицистка и феминистская активистка в США, Южной Африке и других странах. В 1974 году она смогла добиться мобилизации и объединения феминистских групп для организации Международного Трибунала по преступлениям против женщин. Заседания Трибунала состоялись в Брюсселе в марте 1976 (в рамках «Десятилетия Женщин»: 1975-1985), в течение четырёх дней перед Трибуналом были представлены свидетельства о дискриминации и практиках насилия над женщинами более чем из 40 стран мира. Около 1500 женщин приняли участие в работе Трибунала. По словам Симоны де Бовуар, четыре дня работы Трибунала стали «радикальным актом деколонизации женщин».
Однако в прессу не попали представленные перед Трибуналом свидетельства; главной новостью и «скандалом» стал конфликт по поводу недопущения присутствия на заседаниях Трибунала репортёров-мужчин. Основные СМИ проигнорировали Трибунал. Time и Newsweek не опубликовали ни одного репортажа посланных туда сотрудниц изданий, издевательски мотивировав это тем, что они не смогли получить ответов на такие «важные» вопросы как: «Во что были одеты участницы Трибунала?», «Кто из селебрити присутствовал на заседании Трибунала?». Бойкот или насмешки над Трибуналом со стороны СМИ ещё раз подтвердили существование мощной гендерной цензуры, слаженно действующей на мировом уровне, и необходимость национальной и международной феминистской периодики. Дайана Расселл, вместе в бельгийской феминисткой Николь Ван де Вен задокументировали события тех четырёх дней работы Трибунала в специальной публикации «Преступления против женщин: Заседания Международного Трибунала» (“Crimes against Women: The Proceedings of the International Tribunal”, 1976).
Итак, глава "Обязательная гетеросексуальность: преследование лесбиянок". Часть 1
(часть 2)
(часть 3)
Патриархальные режимы периодически бросают снисходительный взгляд на мужскую гомосексуальность, но лесбиянок они преследуют всегда. Степень преследования лесбиянок указывает на степень оказываемого на женщин давления с целью сделать их гетеросексуальными. Лесбиянки в некоторых странах становятся все более осведомленными об источнике своего угнетения и выступают против него, как проиллюстрируют некоторые свидетельства ниже. Но все же очень немногие гетеросексуальные женщины осознают, что нет никакого свободного выбора сексуальности, и очень немногие понимают, как и почему обязательная гетеросексуальность - это тоже преступление против них. Ниже изложены примеры преследования лесбиянок в Норвегии, Англии, Германии, Голландии, Франции, Швейцарии, Мозамбике и Испании.
Свидетельство 1: Норвегия
Лесбиянка - это женщина, которую привлекают другие женщины. Термин «лесбиянка» следует использовать в отношении всех женщин, которые так чувствуют, независимо от того, ведут они себя в соответствии с этим или нет. Это означает, что огромное количество женщин - лесбиянки. Фактически даже трудно сказать, кто не лесбиянка.
Преступления, совершаемые против лесбиянок, - это преступления, совершаемые против всех женщин. Но лесбиянки, которые отказываются быть колонизированными мужчинами, будут наказаны так, как гетеросексуально ведущие себя женщины никогда не будут. Мои свидетельства будут касаться как раз этого конкретного вида наказаний.
Не существуют исследований, посвященных угнетению лесбиянок в Норвегии, поэтому мои примеры базируются на разговорах с другими лесбиянками и на моих личных знаниях, как и на знаниях других женщин, которые я приобрела за много лет как открытая лесбиянка. Меня начали привлекать женщины, когда мне было три года, и я чувствовала, что это самая естественная и прекрасная вещь в мире. История моей жизни с трех до двадцати лет - это история растущего осознания того, что я извращенка. Я была гомосексуальной женщиной. Я считала, что я единственная женщина в мире, которую влечет к другим женщинам. Время показало, как сильно я ошибалась. Между 20 и 34 годами я осознала, что лесбиянки - везде, поэтому я вернулась к своей интуиции трехлетней девочки о том, что для женщины любить других женщин - самое что ни на есть естественная и прекрасная вещь. Все-таки я была очень мудрой, когда мне было три. Но по мере того как я взрослела и становилась так называемой «настоящей» женщиной, эту мудрость у меня украли. Это было первое преступление, которое совершили против меня как лесбиянки. Потом я вновь обрела свою мудрость, и у меня появилась иллюзия, что общество примет мой стиль жизни, как только я скажу людям, кто я есть. К сожалению, время снова показало, как сильно я ошибалась.
Сегодняшнее общество не принимают женскую гомосексуальность. Доказательства? Как только мы честно и открыто говорим о нашей ориентации, общество изобретательно находит новые способы нас наказать. Это наказание более суровое, чем то, которое применялось во времена, когда мы молчали. Я думаю, большинство лесбиянок в Норвегии и в других странах знают это, и именно поэтому большинство из нас предпочитают не быть лесбиянками.
В норвежской организации, занимающейся поддержкой гомосексуалов, мы получаем письма от женщин со всей Норвегии, которые всю жизнь прожили в гетеросексуальных браках, хотя они знали, что все это время хотели быть с женщинами. Почему они просто не вырвались из этого? В большинстве случаев это просто невозможно. Они бы ушли, но у них нет денег, нет образования - они всю жизнь были домохозяйками. У них прекрасные дети. У них, по их словам, добрые мужья, которые в них нуждаются. Но даже если у женщин нет всех этих практических препятствий на пути к свободе, у них может не оказаться психологической храбрости покинуть фундамент своей жизни. Итак, большинство этих женщин остаются там, где они есть, в эмоциональной изоляции, без надежды на то, чтобы стать теми, кем они могли бы. Это положение большого количество лесбиянок в Норвегии. И только небольшое количество женщин, как, например, я, принадлежат к лесбийскому движению в Осло и открыто называют себя лесбиянками. Большинство норвежских лесбиянок - преданные, работящие жены, раскиданные по всей стране, у которых нет шансов действовать в соответствии с тем простым фактом, что любовь между женщинами естественна и прекрасна.
Идем дальше. Что происходит с меньшинством женщин, которые признают этот факт, когда они покидают свои изоляцию и открыто говорят и показывают, что они лесбиянки? Есть сотни примеров того, как в ресторанах Осло мы испытываем физическое и вербальное насилие потому, что мы лесбиянки. Мужчины могут нас побить или угрожать побить, кричать на нас «лесбийские суки», разбивать свои стаканы пива перед нами - и никто даже палец не поднимет, чтобы защитить нас. И уйти чаще всего вынуждены лесбиянки, а не мужчины, обижающие нас. Две мои подруги-лесбиянки пошли на гетеросексуальную дискотеку в Кей Хауз, в Осло. Когда они танцевали вместе, владелец и два официанта насильно растащили их в разные стороны и вынудили покинуть дискотеку. Однако женщины отказались уходить, пока им не вернут деньги, потраченные на вход в заведение. За это три мужчины их пинали и били в лицо и спину. Женщины немедленно обратились в полицию, показали кровь и синяки и рассказали эту историю. Это случилось около одиннадцати часов вечера, и полиция сказала им, что вообще-то было уже слишком поздно для похода в ресторан. У женщин было имя одного из свидетелей происшествия и они дали его полиции. Несколькими днями позже их известили, что полиция закрыла дело по причине его «незначительной важности». Полиция даже не связалась со свидетелем. Одна из пострадавших пошла к хиропрактику, который обнаружил, что один из ее позвонков смещен. Она была активным игроком в гандбол, но вынуждена была бросить спорт. Спустя полтора года она все еще чувствует боль в спине, а на сегодняшний момент лечение стоило ей две тысячи норвежских крон ($361).
Моя другая подруга-лесбиянка всегда открыто говорила о том, кто она есть. Однажды в школе ее забрали с урока физкультуры и отвели к школьному доктору. В своем кабинете доктор снял с нее штаны и воскликнул: «Но ты выглядишь вполне нормально!» Затем она попала в тюрьму за гашиш, и ее сначала поместили в камеру с другой женщиной. Однако когда администрация тюрьмы поняла, что она лесбиянка, ее перевели в камеру-одиночку. Как ей сообщил тюремный врач, они не могли рисковать тем, чтобы все заключенные превратились в лесбиянок. Он рассказал ей, что многие женщины в тюрьме становятся лесбиянками и всегда доставляют много неприятностей. Поскольку «болезнь» была очевидно заразной, необходимо было принимать меры. Этот доктор сделал жизнь этой женщины настолько невыносимой, что в итоге она попросила свою подругу из лесбийского движения Осло, навещавшую ее каждый день, больше не приходить. Она говорит, что около половины женщин в тюрьмах Осло - лесбиянки.
Другая лесбиянка из Осло состояла в гетеросексуальном неудачном браке, поэтому она начала принимать транквилизаторы и в итоге оказалась в санатории для лечения и реабилитации. Сначала она не могла понять, что с ней не так, но в конце концов выяснила это, влюбившись в одну из медсестер. В тот момент, когда на групповой семейной терапии она объявила, что, кажется, она лесбиянка, доктор сказал, что нет: он понимает это, «глядя в ее глаза». У нее якобы глаза женщины, которая хочет секса со своим мужем. Она была подвергнута так называемой «терапии прикосновений»: ее раздели, уложили на кровать в приятной теплой комнате, и в течение часа ее муж трогал ее тело и пытался ее сексуально возбудить. В результате он возбудился сам, а смысл лечения состоял в том, что все это должно было закончиться половым актом, а после женщина должна была рассказать терапевту, что она чувствовала. А чувствовала она все более и более сильное отвращение. Она отказывалась в этом участвовать и иногда просто выбегала из комнаты, дабы избежать такого «лечения». Чем сильнее она настаивала, что она лесбиянка, тем более жестоким становился вынужденный гетеросексуальный половой акт. Это лечение продолжалось шесть месяцев. Однажды ей удалось сбежать из клиники, но ее нашли и вернули обратно. Она снова сбежала и с тех пор больше там не была. В конце концов она поняла, что на протяжении полугода подвергалась изнасилованиям.
Изоляция, отказ в помощи, отсутствие защиты в случае насилия на улицах и в ресторанах, помещение в тюрьму, изнасилования - вот то, что Норвегия предлагает лесбиянкам. У нас нет количественных данных и нет исследований. Все, что у нас есть - только наши собственные свидетельства. Даже если общество говорит, что мы не существуем, мы знаем, что мы есть.
Свидетельство 2: Англия
Я - член группы “Wages Due Lesbians”, это автономная группа лесбиянок внутри движения «Оплата за домашний труд». И сейчас я хочу поговорить о том, как лесбиянки были отделены от других женщин. Многие люди думают, что мы вовсе не женщины. Нас помещают в гетто, нас воспринимают как отдельный вид людей, которым нужно находиться в отдельном месте и вести себя по-другому. Но как женщины мы должны делать женскую работу, а когда мы отказываемся, нас подвергают нападкам.
Когда меня впервые попросили выступить в качестве лесбиянки на Трибунале, я подумала, что мне не следует этого делать, потому что преступления, совершенные против меня, были совершены другими женщинами. К примеру, некоторые женщины, с которыми я работала, не хотели сидеть рядом со мной или разговаривать со мной, потому что подозревали, что я лесбиянка. Но потом я поняла, что это преступление, от которого страдают все лесбиянки. И второй момент: я поняла, что эти вещи совершаются на самом деле теми, в чьих интересах то, чтобы мы были гетеросексуальны и продолжали делать работу, считающуюся женской. Именно поэтому они отделяют лесбиянок от других женщин и объединяют их во что-то вроде гетто, будь то лесби-бар или отдельное гетто внутри женского освободительного движения.
На нас нападают не как на пассивных жертв, но как на тех, кто и сам предпринимает атаку, отказываясь обслуживать мужчин. В рамках традиционной семьи от женщины ожидается, что благодаря ее стараниям все члены семьи готовы к работе. В этой роли женщина очень продуктивна для системы, но мы от этой роли отказываемся. Мы отказываемся от привычного доминирования мужчин над женщинами, которое они имеют благодаря своим деньгам. Кроме того, мы говорим, что как лесбиянки мы имеем наши собственные потребности; мы имеем право любить друг друга без запретов. Мы нарушаем дисциплину, которая предписывает, что мы можем работать с женщинами, говорить с женщинами, проводить с женщинами большую часть нашей жизни, но нам запрещено любить женщин.
Лесбиянство используется как угроза гетеросексуальным женщинам. Каждый раз, когда женщина выбивается из ряда, говорит «нет» мужчине, отказывается улыбаться на улице, ее называют лесбиянкой. Люди используют эту угрозу, чтобы держать нас в узде и заставлять делать так называемую женскую работу.
Мы, лесбиянки, должны платить высокую цену за наше неповиновение. Прежде всего, мы сталкиваемся с той же работой и на тех же условиях, что и другие женщины, но в специфичных формах. Да, недостаток денег испытывает большинство женщин, но при этом именно лесбиянки не имеют доступа к зарплатам мужчин. Это оказывает огромное воздействие на наши жизни. К примеру, я знаю нескольких женщин в Канаде, которые вынуждены уйти обратно «в чулан» и отрицать, что они лесбиянки, потому что экономический кризис означает для них недостаточный доступ к деньгам. Также я знаю, что в Италии очень маленькое число лесбиянок были способны к камин-ауту. Не случайно, что итальянские женщины не представлены в этой панели: женщине в Италии найти оплачиваемую работу очень сложно и, следовательно, очень сложно для лесбиянки совершить камин-аут.
Во-вторых, у нас очень мало времени. Домашняя работа, совершаемая нами, в каком-то смысле отличается от той, что делают другие женщины - я имею в виду, что мы не обслуживаем мужчин. Но возвращаясь домой с работы, нам необходимо позаботиться о себе в тот небольшой промежуток времени, который нам оставлен, а учитывая, что у нас мало денег, это еще тяжелее. В-третьих, стресс в нашей жизни и стресс в наших отношениях из-за враждебного лесбиянкам социального окружения означает, что мы должны постоянно «латать» друг друга, постоянно помогать друг другу быть в форме. И таким образом, наша сексуальность все еще не в наших руках.
Очень часто мы оказываемся в положении защищающихся, в том числе и физически. Например, на прошлой неделе в Англии мы провели конференцию лесбиянок, в которой участвовали шестьсот женщин. У нас были танцы, и ближе к концу несколько мужчин напали на оставшихся женщин и избили их. Мы постоянно находимся под угрозой таких нападений и вынуждены защищаться. Но мы не хотим постоянно испытывать необходимость защищаться. Я хочу описать стратегию нашей группы в Англии, а также группы в Канаде и женщин из США, используемую для борьбы с преследованиями. Организуясь в движение «Оплата за домашний труд», мы наступаем. И мы хотим продолжать наступление вместе, не изолируясь от других женщин. Мы нуждаемся в силе каждой из нас.
Что же кампания «Оплата за домашний труд» дает конкретно лесбиянкам? Прежде всего, наши победы означают, что мы можем менять условия своей жизни благодаря времени и деньгам, которые появляются в нашем распоряжении. Во-вторых, мы знаем, что даже просто говоря «оплата за домашний труд» - даже до того, как мы выиграли битву - мы уже меняем людские представления о том, что такое женская природа. Домашняя работа, как и гетеросексуальность, понимается как часть нашей природы, но когда мы говорим «Оплата за домашний труд», мы утверждаем, наоборот, что домашний труд - это работа, и мы хотим за нее деньги.
В-третьих, это означает, что еще будут миллионы лесбиянок. Есть миллионы тех, кто знают, что они лесбиянки, но не могут выйти из чулана по экономическим причинам. Есть миллионы тех, кто не думает о себе как о лесбиянках, но кто могли бы быть лесбиянками, если бы цена за это не была так высока (в смысле денег и социальной изоляции). Мы не думаем, что существует жесткая изоляция лесбиянок от гетеросексуальных женщин, фактически часто очень сложно определить разницу. Например, если мы говорим о сексуальных фантазиях, то некоторые лесбиянки имеют гетеросексуальные фантазии, а некоторые гетеросексуальные женщины имеют лесбийские фантазии.
Что для нас важно, так это возможность камин-аута для большего количества женщин. Это не означает, что наша стратегия состоит в том, чтобы подтолкнуть всех женщин совершить камин-аут. Нам, женщинам, нужно иметь выбор относительно того, как мы проживем нашу жизнь. Но при этом да, мы хотим иметь возможность «выхода из чулана» и мы знаем, что не можем сделать это одни. Мы знаем, что женщина, находящаяся в изоляции и осознающая, что она лесбиянка, очень часто заканчивает безумием. Мы хотим быть лесбиянками в женском движении, которое достаточно сильно и едино для того, чтобы выиграть время и деньги, для того чтобы мы не были наказаны за то, что делаем наш собственный выбор в жизни. Это означает, что нам нужен способ кооперации с другими женщинами. При этом это не означает, что мы не должны отбрасывать наши специфические интересы как лесбиянок или что наша борьба в качестве лесбиянок должна быть невидимой. Большая часть из того, в чем мы нуждаемся как лесбиянки, практически совпадает с нуждами других женщин.
Кто такая Дайана Рассел?
Дайана Расселл занимается не только исследовательской и преподавательской деятельностью, она - публицистка и феминистская активистка в США, Южной Африке и других странах. В 1974 году она смогла добиться мобилизации и объединения феминистских групп для организации Международного Трибунала по преступлениям против женщин. Заседания Трибунала состоялись в Брюсселе в марте 1976 (в рамках «Десятилетия Женщин»: 1975-1985), в течение четырёх дней перед Трибуналом были представлены свидетельства о дискриминации и практиках насилия над женщинами более чем из 40 стран мира. Около 1500 женщин приняли участие в работе Трибунала. По словам Симоны де Бовуар, четыре дня работы Трибунала стали «радикальным актом деколонизации женщин».
Однако в прессу не попали представленные перед Трибуналом свидетельства; главной новостью и «скандалом» стал конфликт по поводу недопущения присутствия на заседаниях Трибунала репортёров-мужчин. Основные СМИ проигнорировали Трибунал. Time и Newsweek не опубликовали ни одного репортажа посланных туда сотрудниц изданий, издевательски мотивировав это тем, что они не смогли получить ответов на такие «важные» вопросы как: «Во что были одеты участницы Трибунала?», «Кто из селебрити присутствовал на заседании Трибунала?». Бойкот или насмешки над Трибуналом со стороны СМИ ещё раз подтвердили существование мощной гендерной цензуры, слаженно действующей на мировом уровне, и необходимость национальной и международной феминистской периодики. Дайана Расселл, вместе в бельгийской феминисткой Николь Ван де Вен задокументировали события тех четырёх дней работы Трибунала в специальной публикации «Преступления против женщин: Заседания Международного Трибунала» (“Crimes against Women: The Proceedings of the International Tribunal”, 1976).
Итак, глава "Обязательная гетеросексуальность: преследование лесбиянок". Часть 1
(часть 2)
(часть 3)
Патриархальные режимы периодически бросают снисходительный взгляд на мужскую гомосексуальность, но лесбиянок они преследуют всегда. Степень преследования лесбиянок указывает на степень оказываемого на женщин давления с целью сделать их гетеросексуальными. Лесбиянки в некоторых странах становятся все более осведомленными об источнике своего угнетения и выступают против него, как проиллюстрируют некоторые свидетельства ниже. Но все же очень немногие гетеросексуальные женщины осознают, что нет никакого свободного выбора сексуальности, и очень немногие понимают, как и почему обязательная гетеросексуальность - это тоже преступление против них. Ниже изложены примеры преследования лесбиянок в Норвегии, Англии, Германии, Голландии, Франции, Швейцарии, Мозамбике и Испании.
Свидетельство 1: Норвегия
Лесбиянка - это женщина, которую привлекают другие женщины. Термин «лесбиянка» следует использовать в отношении всех женщин, которые так чувствуют, независимо от того, ведут они себя в соответствии с этим или нет. Это означает, что огромное количество женщин - лесбиянки. Фактически даже трудно сказать, кто не лесбиянка.
Преступления, совершаемые против лесбиянок, - это преступления, совершаемые против всех женщин. Но лесбиянки, которые отказываются быть колонизированными мужчинами, будут наказаны так, как гетеросексуально ведущие себя женщины никогда не будут. Мои свидетельства будут касаться как раз этого конкретного вида наказаний.
Не существуют исследований, посвященных угнетению лесбиянок в Норвегии, поэтому мои примеры базируются на разговорах с другими лесбиянками и на моих личных знаниях, как и на знаниях других женщин, которые я приобрела за много лет как открытая лесбиянка. Меня начали привлекать женщины, когда мне было три года, и я чувствовала, что это самая естественная и прекрасная вещь в мире. История моей жизни с трех до двадцати лет - это история растущего осознания того, что я извращенка. Я была гомосексуальной женщиной. Я считала, что я единственная женщина в мире, которую влечет к другим женщинам. Время показало, как сильно я ошибалась. Между 20 и 34 годами я осознала, что лесбиянки - везде, поэтому я вернулась к своей интуиции трехлетней девочки о том, что для женщины любить других женщин - самое что ни на есть естественная и прекрасная вещь. Все-таки я была очень мудрой, когда мне было три. Но по мере того как я взрослела и становилась так называемой «настоящей» женщиной, эту мудрость у меня украли. Это было первое преступление, которое совершили против меня как лесбиянки. Потом я вновь обрела свою мудрость, и у меня появилась иллюзия, что общество примет мой стиль жизни, как только я скажу людям, кто я есть. К сожалению, время снова показало, как сильно я ошибалась.
Сегодняшнее общество не принимают женскую гомосексуальность. Доказательства? Как только мы честно и открыто говорим о нашей ориентации, общество изобретательно находит новые способы нас наказать. Это наказание более суровое, чем то, которое применялось во времена, когда мы молчали. Я думаю, большинство лесбиянок в Норвегии и в других странах знают это, и именно поэтому большинство из нас предпочитают не быть лесбиянками.
В норвежской организации, занимающейся поддержкой гомосексуалов, мы получаем письма от женщин со всей Норвегии, которые всю жизнь прожили в гетеросексуальных браках, хотя они знали, что все это время хотели быть с женщинами. Почему они просто не вырвались из этого? В большинстве случаев это просто невозможно. Они бы ушли, но у них нет денег, нет образования - они всю жизнь были домохозяйками. У них прекрасные дети. У них, по их словам, добрые мужья, которые в них нуждаются. Но даже если у женщин нет всех этих практических препятствий на пути к свободе, у них может не оказаться психологической храбрости покинуть фундамент своей жизни. Итак, большинство этих женщин остаются там, где они есть, в эмоциональной изоляции, без надежды на то, чтобы стать теми, кем они могли бы. Это положение большого количество лесбиянок в Норвегии. И только небольшое количество женщин, как, например, я, принадлежат к лесбийскому движению в Осло и открыто называют себя лесбиянками. Большинство норвежских лесбиянок - преданные, работящие жены, раскиданные по всей стране, у которых нет шансов действовать в соответствии с тем простым фактом, что любовь между женщинами естественна и прекрасна.
Идем дальше. Что происходит с меньшинством женщин, которые признают этот факт, когда они покидают свои изоляцию и открыто говорят и показывают, что они лесбиянки? Есть сотни примеров того, как в ресторанах Осло мы испытываем физическое и вербальное насилие потому, что мы лесбиянки. Мужчины могут нас побить или угрожать побить, кричать на нас «лесбийские суки», разбивать свои стаканы пива перед нами - и никто даже палец не поднимет, чтобы защитить нас. И уйти чаще всего вынуждены лесбиянки, а не мужчины, обижающие нас. Две мои подруги-лесбиянки пошли на гетеросексуальную дискотеку в Кей Хауз, в Осло. Когда они танцевали вместе, владелец и два официанта насильно растащили их в разные стороны и вынудили покинуть дискотеку. Однако женщины отказались уходить, пока им не вернут деньги, потраченные на вход в заведение. За это три мужчины их пинали и били в лицо и спину. Женщины немедленно обратились в полицию, показали кровь и синяки и рассказали эту историю. Это случилось около одиннадцати часов вечера, и полиция сказала им, что вообще-то было уже слишком поздно для похода в ресторан. У женщин было имя одного из свидетелей происшествия и они дали его полиции. Несколькими днями позже их известили, что полиция закрыла дело по причине его «незначительной важности». Полиция даже не связалась со свидетелем. Одна из пострадавших пошла к хиропрактику, который обнаружил, что один из ее позвонков смещен. Она была активным игроком в гандбол, но вынуждена была бросить спорт. Спустя полтора года она все еще чувствует боль в спине, а на сегодняшний момент лечение стоило ей две тысячи норвежских крон ($361).
Моя другая подруга-лесбиянка всегда открыто говорила о том, кто она есть. Однажды в школе ее забрали с урока физкультуры и отвели к школьному доктору. В своем кабинете доктор снял с нее штаны и воскликнул: «Но ты выглядишь вполне нормально!» Затем она попала в тюрьму за гашиш, и ее сначала поместили в камеру с другой женщиной. Однако когда администрация тюрьмы поняла, что она лесбиянка, ее перевели в камеру-одиночку. Как ей сообщил тюремный врач, они не могли рисковать тем, чтобы все заключенные превратились в лесбиянок. Он рассказал ей, что многие женщины в тюрьме становятся лесбиянками и всегда доставляют много неприятностей. Поскольку «болезнь» была очевидно заразной, необходимо было принимать меры. Этот доктор сделал жизнь этой женщины настолько невыносимой, что в итоге она попросила свою подругу из лесбийского движения Осло, навещавшую ее каждый день, больше не приходить. Она говорит, что около половины женщин в тюрьмах Осло - лесбиянки.
Другая лесбиянка из Осло состояла в гетеросексуальном неудачном браке, поэтому она начала принимать транквилизаторы и в итоге оказалась в санатории для лечения и реабилитации. Сначала она не могла понять, что с ней не так, но в конце концов выяснила это, влюбившись в одну из медсестер. В тот момент, когда на групповой семейной терапии она объявила, что, кажется, она лесбиянка, доктор сказал, что нет: он понимает это, «глядя в ее глаза». У нее якобы глаза женщины, которая хочет секса со своим мужем. Она была подвергнута так называемой «терапии прикосновений»: ее раздели, уложили на кровать в приятной теплой комнате, и в течение часа ее муж трогал ее тело и пытался ее сексуально возбудить. В результате он возбудился сам, а смысл лечения состоял в том, что все это должно было закончиться половым актом, а после женщина должна была рассказать терапевту, что она чувствовала. А чувствовала она все более и более сильное отвращение. Она отказывалась в этом участвовать и иногда просто выбегала из комнаты, дабы избежать такого «лечения». Чем сильнее она настаивала, что она лесбиянка, тем более жестоким становился вынужденный гетеросексуальный половой акт. Это лечение продолжалось шесть месяцев. Однажды ей удалось сбежать из клиники, но ее нашли и вернули обратно. Она снова сбежала и с тех пор больше там не была. В конце концов она поняла, что на протяжении полугода подвергалась изнасилованиям.
Изоляция, отказ в помощи, отсутствие защиты в случае насилия на улицах и в ресторанах, помещение в тюрьму, изнасилования - вот то, что Норвегия предлагает лесбиянкам. У нас нет количественных данных и нет исследований. Все, что у нас есть - только наши собственные свидетельства. Даже если общество говорит, что мы не существуем, мы знаем, что мы есть.
Свидетельство 2: Англия
Я - член группы “Wages Due Lesbians”, это автономная группа лесбиянок внутри движения «Оплата за домашний труд». И сейчас я хочу поговорить о том, как лесбиянки были отделены от других женщин. Многие люди думают, что мы вовсе не женщины. Нас помещают в гетто, нас воспринимают как отдельный вид людей, которым нужно находиться в отдельном месте и вести себя по-другому. Но как женщины мы должны делать женскую работу, а когда мы отказываемся, нас подвергают нападкам.
Когда меня впервые попросили выступить в качестве лесбиянки на Трибунале, я подумала, что мне не следует этого делать, потому что преступления, совершенные против меня, были совершены другими женщинами. К примеру, некоторые женщины, с которыми я работала, не хотели сидеть рядом со мной или разговаривать со мной, потому что подозревали, что я лесбиянка. Но потом я поняла, что это преступление, от которого страдают все лесбиянки. И второй момент: я поняла, что эти вещи совершаются на самом деле теми, в чьих интересах то, чтобы мы были гетеросексуальны и продолжали делать работу, считающуюся женской. Именно поэтому они отделяют лесбиянок от других женщин и объединяют их во что-то вроде гетто, будь то лесби-бар или отдельное гетто внутри женского освободительного движения.
На нас нападают не как на пассивных жертв, но как на тех, кто и сам предпринимает атаку, отказываясь обслуживать мужчин. В рамках традиционной семьи от женщины ожидается, что благодаря ее стараниям все члены семьи готовы к работе. В этой роли женщина очень продуктивна для системы, но мы от этой роли отказываемся. Мы отказываемся от привычного доминирования мужчин над женщинами, которое они имеют благодаря своим деньгам. Кроме того, мы говорим, что как лесбиянки мы имеем наши собственные потребности; мы имеем право любить друг друга без запретов. Мы нарушаем дисциплину, которая предписывает, что мы можем работать с женщинами, говорить с женщинами, проводить с женщинами большую часть нашей жизни, но нам запрещено любить женщин.
Лесбиянство используется как угроза гетеросексуальным женщинам. Каждый раз, когда женщина выбивается из ряда, говорит «нет» мужчине, отказывается улыбаться на улице, ее называют лесбиянкой. Люди используют эту угрозу, чтобы держать нас в узде и заставлять делать так называемую женскую работу.
Мы, лесбиянки, должны платить высокую цену за наше неповиновение. Прежде всего, мы сталкиваемся с той же работой и на тех же условиях, что и другие женщины, но в специфичных формах. Да, недостаток денег испытывает большинство женщин, но при этом именно лесбиянки не имеют доступа к зарплатам мужчин. Это оказывает огромное воздействие на наши жизни. К примеру, я знаю нескольких женщин в Канаде, которые вынуждены уйти обратно «в чулан» и отрицать, что они лесбиянки, потому что экономический кризис означает для них недостаточный доступ к деньгам. Также я знаю, что в Италии очень маленькое число лесбиянок были способны к камин-ауту. Не случайно, что итальянские женщины не представлены в этой панели: женщине в Италии найти оплачиваемую работу очень сложно и, следовательно, очень сложно для лесбиянки совершить камин-аут.
Во-вторых, у нас очень мало времени. Домашняя работа, совершаемая нами, в каком-то смысле отличается от той, что делают другие женщины - я имею в виду, что мы не обслуживаем мужчин. Но возвращаясь домой с работы, нам необходимо позаботиться о себе в тот небольшой промежуток времени, который нам оставлен, а учитывая, что у нас мало денег, это еще тяжелее. В-третьих, стресс в нашей жизни и стресс в наших отношениях из-за враждебного лесбиянкам социального окружения означает, что мы должны постоянно «латать» друг друга, постоянно помогать друг другу быть в форме. И таким образом, наша сексуальность все еще не в наших руках.
Очень часто мы оказываемся в положении защищающихся, в том числе и физически. Например, на прошлой неделе в Англии мы провели конференцию лесбиянок, в которой участвовали шестьсот женщин. У нас были танцы, и ближе к концу несколько мужчин напали на оставшихся женщин и избили их. Мы постоянно находимся под угрозой таких нападений и вынуждены защищаться. Но мы не хотим постоянно испытывать необходимость защищаться. Я хочу описать стратегию нашей группы в Англии, а также группы в Канаде и женщин из США, используемую для борьбы с преследованиями. Организуясь в движение «Оплата за домашний труд», мы наступаем. И мы хотим продолжать наступление вместе, не изолируясь от других женщин. Мы нуждаемся в силе каждой из нас.
Что же кампания «Оплата за домашний труд» дает конкретно лесбиянкам? Прежде всего, наши победы означают, что мы можем менять условия своей жизни благодаря времени и деньгам, которые появляются в нашем распоряжении. Во-вторых, мы знаем, что даже просто говоря «оплата за домашний труд» - даже до того, как мы выиграли битву - мы уже меняем людские представления о том, что такое женская природа. Домашняя работа, как и гетеросексуальность, понимается как часть нашей природы, но когда мы говорим «Оплата за домашний труд», мы утверждаем, наоборот, что домашний труд - это работа, и мы хотим за нее деньги.
В-третьих, это означает, что еще будут миллионы лесбиянок. Есть миллионы тех, кто знают, что они лесбиянки, но не могут выйти из чулана по экономическим причинам. Есть миллионы тех, кто не думает о себе как о лесбиянках, но кто могли бы быть лесбиянками, если бы цена за это не была так высока (в смысле денег и социальной изоляции). Мы не думаем, что существует жесткая изоляция лесбиянок от гетеросексуальных женщин, фактически часто очень сложно определить разницу. Например, если мы говорим о сексуальных фантазиях, то некоторые лесбиянки имеют гетеросексуальные фантазии, а некоторые гетеросексуальные женщины имеют лесбийские фантазии.
Что для нас важно, так это возможность камин-аута для большего количества женщин. Это не означает, что наша стратегия состоит в том, чтобы подтолкнуть всех женщин совершить камин-аут. Нам, женщинам, нужно иметь выбор относительно того, как мы проживем нашу жизнь. Но при этом да, мы хотим иметь возможность «выхода из чулана» и мы знаем, что не можем сделать это одни. Мы знаем, что женщина, находящаяся в изоляции и осознающая, что она лесбиянка, очень часто заканчивает безумием. Мы хотим быть лесбиянками в женском движении, которое достаточно сильно и едино для того, чтобы выиграть время и деньги, для того чтобы мы не были наказаны за то, что делаем наш собственный выбор в жизни. Это означает, что нам нужен способ кооперации с другими женщинами. При этом это не означает, что мы не должны отбрасывать наши специфические интересы как лесбиянок или что наша борьба в качестве лесбиянок должна быть невидимой. Большая часть из того, в чем мы нуждаемся как лесбиянки, практически совпадает с нуждами других женщин.