Личность Поэта. Сергей Чудаков ( фрагмент 25) 20
-
-
20. Нельзя и сравнивать
Поэт Бо Цзюй-и, cостоявший
на государственной службе,
Воспел дезертира, камнем дробящего руку.
“Коммунизм превыше всего! Будь верен присяге!” -
пишут наши поэты.
“Мы свободны”, - утверждают они,
принимая иностранные делегации.
___
Восточная культура интровертна, западная - экстравертна.
Отказываясь сравнивать древнекитайское с современным ему советским, Сергей Чудаков сопоставляет принципы восточной и западной культур, подчёркивает важную разницу между ними.
Поэт Бо Цзю-и выражает себя через поэтический образ, найденный внутри себя.
“Дезертир, камнем дробящий руку” - это сам Бо Цзю-и, увиденный внутренним зрением.
Поэтическое высказывание возникло вследствие умозрительного наблюдения: дезертир не является внешней реальностью. Поэт заглянул в себя и увидел там дезертира.
Китайский поэт достигает свободы, уходит от земных обязательств, изменяет присяге внутренним путём. Через поэтический ( внутренний) образ.
В реальности он остаётся исполнительным китайским чиновником.
Внешний конфликт интроецируется, и разрешается внутренним путём. Чиновник - покорный слуга Императора - интроецируется во внутреннего дезертира, который освобождается от кандалов.
Внутренний мир древнего китайского поэта суверенен. Этот внутренний суверенитет полностью эмансипирует Бо Цзю-и от подневольной имперской чиновничьей службы.
Культура древнего Китая содействует психологической эмансипации. Невольник чувствует себя на воле.
Современные Сергею Чудакову советские поэты - “наши поэты”, как он их называет, - и в своём творчестве, и вне его - во время встреч с иностранными делегациями делают однотипные заявления. Их поэтические и политические высказывания индокринированы идеологической конъюнктурой.
Советские поэты сливаются воедино с образом чиновника министерства пропаганды в пространстве внешней (политической) реальности.
В советской системе координат внутренняя реальность напрочь отсутствует.
При этом, по умолчанию, принимается/понимается, что во внешнем мире человек заведомо не свободен и вынужден подчиняться обстоятельствам, которые сильнее чем он.
Китаец существует в двух измерениях, одно из которых - внутреннее - открыто. Пока чиновник исправно тянет лямку, его душа ускользает из материального мира в идеальный.
Советские поэты существуют в одномерной, внешней реальности, в данном случае, в политической реальности, и это определяет их не-свободу. Поэты входят в образ чиновника, исполняют службу чиновников, и полностью превращаются в чиновников. Человек без остатка подчинён государству и обществу; его душа, подавленная во внешнем измерении, утрачена, поскольку, в отсутствии внутреннего пространства, она нигде, никак, и ни в чём не может себя ощутить, а следовательно, проявиться.
Принципиальное расхождение самосознания запада и востока вызвано разницей в историческом развитии двух культур.
То, что западная специфика представлена, в данном случае, советским строем, никакой принципиальной роли не играет. Это не классовый конфликт, а культурно-исторический.
Западная душа-христианка, в силу хорошо известных обстоятельств своего иудейского/эллинского происхождения, традиционно полагается на откровение извне, и поэтому ориентирована на внешние содержания.
Вследствие этого, западная душа вечно мается; из-за этого - страдает, - в точности как ей Бог велел; и постоянно находится при смерти, от пожизненной неизлечимой безвыходности.
В религиозной истории Востока, в частности, в Китае, в отличие от Запада, внешний духовный первофеномен никогда не был зарегистрирован. Все события нуминозного порядка происходили на внутреннем плане, и остались во внутреннем измерении, которое стало их постоянным источником. Внешние реалии закономерно отошли на второй план, и рассматривались исключительно на фоне интенсивной внутренней жизни, в виде её ослабленных проекций.
В отличие от Запада, полностью посвятившего себя культу явленного бога, духовные учения Востока представляют собой, по сути, практические руководства по внутреннему саморазвитию.
Пока Западная Душа воскуряет благоуханный фимиам, не щадя скорбной головы, кладёт без счёта земные поклоны, и распевает сладостные акафисты, - улещивает своего Спасителя, - уповая на его милостивое вмешательство в безнадёжный горький посмертный час, Восточная Душа, - которая ни от кого помощи не ждёт, и поэтому никого о ней не просит, - самостоятельно, внутренним путём, через смерть, направляется в сторону вечной жизни.
Запад vs Восток = Внешнее vs. внутреннее.
Поэтому “их нельзя и сравнивать”.
_
_
-
20. Нельзя и сравнивать
Поэт Бо Цзюй-и, cостоявший
на государственной службе,
Воспел дезертира, камнем дробящего руку.
“Коммунизм превыше всего! Будь верен присяге!” -
пишут наши поэты.
“Мы свободны”, - утверждают они,
принимая иностранные делегации.
___
Восточная культура интровертна, западная - экстравертна.
Отказываясь сравнивать древнекитайское с современным ему советским, Сергей Чудаков сопоставляет принципы восточной и западной культур, подчёркивает важную разницу между ними.
Поэт Бо Цзю-и выражает себя через поэтический образ, найденный внутри себя.
“Дезертир, камнем дробящий руку” - это сам Бо Цзю-и, увиденный внутренним зрением.
Поэтическое высказывание возникло вследствие умозрительного наблюдения: дезертир не является внешней реальностью. Поэт заглянул в себя и увидел там дезертира.
Китайский поэт достигает свободы, уходит от земных обязательств, изменяет присяге внутренним путём. Через поэтический ( внутренний) образ.
В реальности он остаётся исполнительным китайским чиновником.
Внешний конфликт интроецируется, и разрешается внутренним путём. Чиновник - покорный слуга Императора - интроецируется во внутреннего дезертира, который освобождается от кандалов.
Внутренний мир древнего китайского поэта суверенен. Этот внутренний суверенитет полностью эмансипирует Бо Цзю-и от подневольной имперской чиновничьей службы.
Культура древнего Китая содействует психологической эмансипации. Невольник чувствует себя на воле.
Современные Сергею Чудакову советские поэты - “наши поэты”, как он их называет, - и в своём творчестве, и вне его - во время встреч с иностранными делегациями делают однотипные заявления. Их поэтические и политические высказывания индокринированы идеологической конъюнктурой.
Советские поэты сливаются воедино с образом чиновника министерства пропаганды в пространстве внешней (политической) реальности.
В советской системе координат внутренняя реальность напрочь отсутствует.
При этом, по умолчанию, принимается/понимается, что во внешнем мире человек заведомо не свободен и вынужден подчиняться обстоятельствам, которые сильнее чем он.
Китаец существует в двух измерениях, одно из которых - внутреннее - открыто. Пока чиновник исправно тянет лямку, его душа ускользает из материального мира в идеальный.
Советские поэты существуют в одномерной, внешней реальности, в данном случае, в политической реальности, и это определяет их не-свободу. Поэты входят в образ чиновника, исполняют службу чиновников, и полностью превращаются в чиновников. Человек без остатка подчинён государству и обществу; его душа, подавленная во внешнем измерении, утрачена, поскольку, в отсутствии внутреннего пространства, она нигде, никак, и ни в чём не может себя ощутить, а следовательно, проявиться.
Принципиальное расхождение самосознания запада и востока вызвано разницей в историческом развитии двух культур.
То, что западная специфика представлена, в данном случае, советским строем, никакой принципиальной роли не играет. Это не классовый конфликт, а культурно-исторический.
Западная душа-христианка, в силу хорошо известных обстоятельств своего иудейского/эллинского происхождения, традиционно полагается на откровение извне, и поэтому ориентирована на внешние содержания.
Вследствие этого, западная душа вечно мается; из-за этого - страдает, - в точности как ей Бог велел; и постоянно находится при смерти, от пожизненной неизлечимой безвыходности.
В религиозной истории Востока, в частности, в Китае, в отличие от Запада, внешний духовный первофеномен никогда не был зарегистрирован. Все события нуминозного порядка происходили на внутреннем плане, и остались во внутреннем измерении, которое стало их постоянным источником. Внешние реалии закономерно отошли на второй план, и рассматривались исключительно на фоне интенсивной внутренней жизни, в виде её ослабленных проекций.
В отличие от Запада, полностью посвятившего себя культу явленного бога, духовные учения Востока представляют собой, по сути, практические руководства по внутреннему саморазвитию.
Пока Западная Душа воскуряет благоуханный фимиам, не щадя скорбной головы, кладёт без счёта земные поклоны, и распевает сладостные акафисты, - улещивает своего Спасителя, - уповая на его милостивое вмешательство в безнадёжный горький посмертный час, Восточная Душа, - которая ни от кого помощи не ждёт, и поэтому никого о ней не просит, - самостоятельно, внутренним путём, через смерть, направляется в сторону вечной жизни.
Запад vs Восток = Внешнее vs. внутреннее.
Поэтому “их нельзя и сравнивать”.
_
_