Виктор Вазюлин про тоталитаризм
Под одним из недавних постов кто-то в коммах, кажется, Opiat и Мечник, заспорили о том, является ли наш человеческий организм "фашистского" строения. Не помню уже, чем там у них окончилось, а вот сейчас читал В. А. Вазюлина, и дочитался у него до той же темы. Цитирую фрагмент интервью с ним.
Хавеман: Одно из ключевых понятий Вашей концепции - это понятие органического целого. Какой смысл Вы вкладываете в это понятие? Я спрашиваю потому, что теоретический подход с позиции целостности, тотальности на Западе ассоциируется с тоталитарными формами политической практики фашизма и сталинизма. Сталинизм рассматривается как стремление ко всеобщему огосударствлению, как стремление подчинить общество единой идеологии, единой духовной жизни и т.д. Как Вы относитесь к подобным представлениям?
Вазюлин: Скажите пожалуйста, можно фашистским управлением считать управление головным мозгом своим организмом? Мозг управляет организмом как единым организмом, и тем не менее каждая рука живет относительно самостоятельно, и есть еще вегетативная нервная система, есть лимфатическая система, другие системы, органы, ткани, клетки, и живут они относительно самостоятельно. Не жалуются. Что же головной мозг - фашист?
В обществе всегда есть в той или иной мере внутренняя взаимосвязь сторон, сфер, людей. Люди в той или иной мере всегда внутренне взаимосвязаны, они не могут жить в полной самоизоляции, в полном одиночестве. Слишком обостренно вопрос о тоталитаризме стоит у индивидуалистов. А индивидуализм в первую очередь связан с частной собственностью, связан с изоляцией людей друг от друга. А изоляция имеет определенную материальную подоплеку, определенную материальную основу. Поэтому у этих людей, например, в США, на первый план выходит абсолютная индивидуальная свобода. Нет такой свободы в обществе, и быть не может, а вот они хотят абсолютной индивидуальной свободы.
Но стремление к абсолютной индивидуальной свободе - стремление к произволу индивидов, а не к свободе. Свобода человека всегда подразумевает ответственность. Свобода человека - это всегда свобода при определенных условиях. Свобода человека - это всегда свобода выбора, но всегда в соответствии с чем-то. Это не произвол в выборе, а выбор в соответствии с ценностями, в соответствии с идеалами, значит, в соответствии с чем-то общественным.
Человек свободно выбирает, но он всегда выбирает в определенных условиях, в соответствии с чем-то вне его находящимся. Если он действительно человек, он подчиняет свою жизнь чему-то вне его находящемуся. Вопрос о тоталитаризме возникает тогда - в отличие от признания включения человека в органическое целое, - когда человек вообще лишен свободы выбора, не имеет никакой самостоятельности. Тоталитаризм - это полное подчинение человека обществу. Органическое целое предполагает, что стороны внутренне едины, но вместе с тем относительно самостоятельны. Следовательно, применительно к обществу это значит, что человек в обществе, представляющем собой органическое целое, внутренне взаимосвязан с обществом, с другими людьми и вместе с тем относительно самостоятелен, независим, сохраняет свободу выбора в пределах своей относительной самостоятельности. Тоталитаризм, с точки зрения методологической, есть отрицание относительной самостоятельности человека по отношению к обществу, отрицание свободы выбора. Если же общество становится органическим целым, то человек не лишается свободы выбора. Он не имеет произвола в выборе, но не лишается свободы выбора.
Абсолютно свободным человек в обществе быть ни может, абсолютно произвольно вести себя не может. И по отношению к природе он не может вести себя абсолютно произвольно. Абсолютный произвол, как и абсолютная вынужденность поведения несовместимы с собственно специфически человеческим в человеке. Понимание общества как органического целого исключает и то, и другое. С одной стороны, оно является методологическим основанием для утверждения того, что человек не полностью произвольно себя ведет, он внутренне связан со всем обществом. А с другой стороны, оно утверждает, что он - особый человек, особый, специфический элемент, но внутренне связанный со всеми остальными элементами.
Поэтому как раз понимание предмета как органического целого - это и не тоталитаризм, но это и не основание для полного произвола, полного индивидуализма. Это не то и не другое. Это снятие и того, в другого. И коммунистическое общество - это не тоталитаризм, не абсолютный индивидуализм, не абсолютная свобода, не абсолютный произвол.
(М. С.: середина - это самая гнилая позиция, как говорил Ильич. Не согласен я тут с его абсолютизированием тоталитаризма. И, конечно, в противопоставлении индивидуалистического и тоталитарного, коммунизм может быть лишь последним.)
Хавеман: Признаете ли Вы вообще понятие тоталитаризма для описания фашизма и сталинизма?
Вазюлин: Тоталитаризм как понятие отражает лишь форму, а не содержание явления. Тоталитаризм может быть в рабовладельческом обществе, он может существовать при феодализме, при капитализме... Тоталитаризм присущ казарменному коммунизму, то есть тому коммунизму, который К.Маркс считал мелкобуржуазным. Тоталитаризм - это некая форма, которая должна всегда рассматриваться в связи с содержанием, потому что, в зависимости от того, какое содержание вкладывается, последствия тоталитаризма и его воздействие на тех, кто при нем живет, могут быть самые разные. Как исторические, так и индивидуальные последствия. Есть большая разница в том, к чему приводит, например, тоталитаризм рабовладельческий и фашистского типа. Эти виды тоталитаризма существуют в разные эпохи, разными условиями порождаются. Это разные процессы. Тоталитаризм - лишь их внешняя одинаковость, У человека есть два уха. Два уха есть у человека помешанного, два уха есть, предположим, у Гегеля, но у обоих уши есть. Но разве одинаковость ушей может служить доказательством "равноценности" их разума? Или, скажем, Гегеля могли быть большие уши, но есть большие уши и у осла. Так что же, отсюда следует, например, что осел и есть Гегель?
Поэтому все разговоры только или главным образом о тоталитаризме недостаточны, они выхолащивают содержательно весь процесс, и поэтому заводят исследование в тупик. Надо рассматривать форму в единстве с содержанием. А иначе могут отождествляться совершенно по сути, принципиально разные вещи. Но, конечно, тоталитаризм неприемлем, хотя в некоторых исторических УСЛОВИЯХ он неизбежен. Мы можем относиться к нему отрицательно, но в некоторых исторических условиях он может оказаться неизбежен. Если, скажем, в годы войны нужно мобилизовать все силы какой-то страны, возникает тоталитаризм. ЛЮДИ добровольно подчиняются, но тем не менее, они подчиняются определенной тоталитарной структуре. И в этой структуре они обязаны действовать строго вынужденно. В целом, абстрактно говоря, отношение к тоталитаризму не может не быть отрицательным, но если рассматривать тоталитаризм в связи с содержанием, то бывает вынужденный тоталитаризм, нужный и тем людям, которые страдают от него. Но принципе, в идеале от него надо избавляться, с ним надо бороться, как только появляется возможность.
Коммунизм, о котором писали К.Маркс и Ф.Энгельс как о цели коммунистического движения, - это не казарменный, не тоталитарный коммунизм. Казарменный, тоталитарный коммунизм мелкобуржуазен по своей природе.
(М. С.: я здесь вижу лишь ярлык и недовольство, и не вижу обоснования. А у Маркса тогда с его "уничтожением труда" коммунизм и вовсе буржуазный. Ибо уничтожить для кого-то труд можно только за счёт кого-то, очевидно. Если уж на то пошло, то марксисты, как известно, стоят на почве гражданской войны, а не мира. Противостоя всегда классовом обществу. Почему и необходим тоталитаризм коммунизма. Возможно, в теории - когда все станут достаточно сознательными для без контроля сверху выполнения своих трудовых обязанностей, от тоталитаризма и можно будет отказаться. Да вот что-то советская практика заставляет в том усомниться. Не говоря уже про прямое опровержение в рамках марксистской социобиологической концепции. P. S. И вообще, задвигание про "казарменный коммунизм" напомнило про "муравьиный лжесоциализм" у Ефремова. Как верно заметила та же СВ - нет такой формации в НК!)
Хавеман: Одно из ключевых понятий Вашей концепции - это понятие органического целого. Какой смысл Вы вкладываете в это понятие? Я спрашиваю потому, что теоретический подход с позиции целостности, тотальности на Западе ассоциируется с тоталитарными формами политической практики фашизма и сталинизма. Сталинизм рассматривается как стремление ко всеобщему огосударствлению, как стремление подчинить общество единой идеологии, единой духовной жизни и т.д. Как Вы относитесь к подобным представлениям?
Вазюлин: Скажите пожалуйста, можно фашистским управлением считать управление головным мозгом своим организмом? Мозг управляет организмом как единым организмом, и тем не менее каждая рука живет относительно самостоятельно, и есть еще вегетативная нервная система, есть лимфатическая система, другие системы, органы, ткани, клетки, и живут они относительно самостоятельно. Не жалуются. Что же головной мозг - фашист?
В обществе всегда есть в той или иной мере внутренняя взаимосвязь сторон, сфер, людей. Люди в той или иной мере всегда внутренне взаимосвязаны, они не могут жить в полной самоизоляции, в полном одиночестве. Слишком обостренно вопрос о тоталитаризме стоит у индивидуалистов. А индивидуализм в первую очередь связан с частной собственностью, связан с изоляцией людей друг от друга. А изоляция имеет определенную материальную подоплеку, определенную материальную основу. Поэтому у этих людей, например, в США, на первый план выходит абсолютная индивидуальная свобода. Нет такой свободы в обществе, и быть не может, а вот они хотят абсолютной индивидуальной свободы.
Но стремление к абсолютной индивидуальной свободе - стремление к произволу индивидов, а не к свободе. Свобода человека всегда подразумевает ответственность. Свобода человека - это всегда свобода при определенных условиях. Свобода человека - это всегда свобода выбора, но всегда в соответствии с чем-то. Это не произвол в выборе, а выбор в соответствии с ценностями, в соответствии с идеалами, значит, в соответствии с чем-то общественным.
Человек свободно выбирает, но он всегда выбирает в определенных условиях, в соответствии с чем-то вне его находящимся. Если он действительно человек, он подчиняет свою жизнь чему-то вне его находящемуся. Вопрос о тоталитаризме возникает тогда - в отличие от признания включения человека в органическое целое, - когда человек вообще лишен свободы выбора, не имеет никакой самостоятельности. Тоталитаризм - это полное подчинение человека обществу. Органическое целое предполагает, что стороны внутренне едины, но вместе с тем относительно самостоятельны. Следовательно, применительно к обществу это значит, что человек в обществе, представляющем собой органическое целое, внутренне взаимосвязан с обществом, с другими людьми и вместе с тем относительно самостоятелен, независим, сохраняет свободу выбора в пределах своей относительной самостоятельности. Тоталитаризм, с точки зрения методологической, есть отрицание относительной самостоятельности человека по отношению к обществу, отрицание свободы выбора. Если же общество становится органическим целым, то человек не лишается свободы выбора. Он не имеет произвола в выборе, но не лишается свободы выбора.
Абсолютно свободным человек в обществе быть ни может, абсолютно произвольно вести себя не может. И по отношению к природе он не может вести себя абсолютно произвольно. Абсолютный произвол, как и абсолютная вынужденность поведения несовместимы с собственно специфически человеческим в человеке. Понимание общества как органического целого исключает и то, и другое. С одной стороны, оно является методологическим основанием для утверждения того, что человек не полностью произвольно себя ведет, он внутренне связан со всем обществом. А с другой стороны, оно утверждает, что он - особый человек, особый, специфический элемент, но внутренне связанный со всеми остальными элементами.
Поэтому как раз понимание предмета как органического целого - это и не тоталитаризм, но это и не основание для полного произвола, полного индивидуализма. Это не то и не другое. Это снятие и того, в другого. И коммунистическое общество - это не тоталитаризм, не абсолютный индивидуализм, не абсолютная свобода, не абсолютный произвол.
(М. С.: середина - это самая гнилая позиция, как говорил Ильич. Не согласен я тут с его абсолютизированием тоталитаризма. И, конечно, в противопоставлении индивидуалистического и тоталитарного, коммунизм может быть лишь последним.)
Хавеман: Признаете ли Вы вообще понятие тоталитаризма для описания фашизма и сталинизма?
Вазюлин: Тоталитаризм как понятие отражает лишь форму, а не содержание явления. Тоталитаризм может быть в рабовладельческом обществе, он может существовать при феодализме, при капитализме... Тоталитаризм присущ казарменному коммунизму, то есть тому коммунизму, который К.Маркс считал мелкобуржуазным. Тоталитаризм - это некая форма, которая должна всегда рассматриваться в связи с содержанием, потому что, в зависимости от того, какое содержание вкладывается, последствия тоталитаризма и его воздействие на тех, кто при нем живет, могут быть самые разные. Как исторические, так и индивидуальные последствия. Есть большая разница в том, к чему приводит, например, тоталитаризм рабовладельческий и фашистского типа. Эти виды тоталитаризма существуют в разные эпохи, разными условиями порождаются. Это разные процессы. Тоталитаризм - лишь их внешняя одинаковость, У человека есть два уха. Два уха есть у человека помешанного, два уха есть, предположим, у Гегеля, но у обоих уши есть. Но разве одинаковость ушей может служить доказательством "равноценности" их разума? Или, скажем, Гегеля могли быть большие уши, но есть большие уши и у осла. Так что же, отсюда следует, например, что осел и есть Гегель?
Поэтому все разговоры только или главным образом о тоталитаризме недостаточны, они выхолащивают содержательно весь процесс, и поэтому заводят исследование в тупик. Надо рассматривать форму в единстве с содержанием. А иначе могут отождествляться совершенно по сути, принципиально разные вещи. Но, конечно, тоталитаризм неприемлем, хотя в некоторых исторических УСЛОВИЯХ он неизбежен. Мы можем относиться к нему отрицательно, но в некоторых исторических условиях он может оказаться неизбежен. Если, скажем, в годы войны нужно мобилизовать все силы какой-то страны, возникает тоталитаризм. ЛЮДИ добровольно подчиняются, но тем не менее, они подчиняются определенной тоталитарной структуре. И в этой структуре они обязаны действовать строго вынужденно. В целом, абстрактно говоря, отношение к тоталитаризму не может не быть отрицательным, но если рассматривать тоталитаризм в связи с содержанием, то бывает вынужденный тоталитаризм, нужный и тем людям, которые страдают от него. Но принципе, в идеале от него надо избавляться, с ним надо бороться, как только появляется возможность.
Коммунизм, о котором писали К.Маркс и Ф.Энгельс как о цели коммунистического движения, - это не казарменный, не тоталитарный коммунизм. Казарменный, тоталитарный коммунизм мелкобуржуазен по своей природе.
(М. С.: я здесь вижу лишь ярлык и недовольство, и не вижу обоснования. А у Маркса тогда с его "уничтожением труда" коммунизм и вовсе буржуазный. Ибо уничтожить для кого-то труд можно только за счёт кого-то, очевидно. Если уж на то пошло, то марксисты, как известно, стоят на почве гражданской войны, а не мира. Противостоя всегда классовом обществу. Почему и необходим тоталитаризм коммунизма. Возможно, в теории - когда все станут достаточно сознательными для без контроля сверху выполнения своих трудовых обязанностей, от тоталитаризма и можно будет отказаться. Да вот что-то советская практика заставляет в том усомниться. Не говоря уже про прямое опровержение в рамках марксистской социобиологической концепции. P. S. И вообще, задвигание про "казарменный коммунизм" напомнило про "муравьиный лжесоциализм" у Ефремова. Как верно заметила та же СВ - нет такой формации в НК!)