"Игра престолов". Глава 72. Дэйнерис
"Игра престолов"
Джордж Р.Р. Мартин
Перевод Максима Сороченко
Заценить произведение с самого начала: https://nehoroshy.livejournal.com/179856.html
Смотреть содержание: https://nehoroshy.livejournal.com/89558.html
Глава 72. Дэйнерис
На этой красной, мертвой, опаленной зноем земле найти хорошие дрова оказалось непросто. Ее добытчики возвращались с корявыми тополями, кустами пурпурника, снопами бурой травы. Подобрав пару более-менее прямых деревьев, они срубили с них сучья и ветви, ошкурили, и расколов стволы на полубревна, выложили из них квадрат. Центр квадрата заполнили соломой, кустами, кусками коры и сухой травой. Рахаро выбрал жеребца из небольшого оставшегося у них табуна. Он не дотягивал до рыжего коня Кхала Дрого, но равных тому вообще было немного. Жеребца завели в подготовленный квадрат, Агго скормил ему засохшее яблоко и свалил с ног одним ударом топора между глаз.
В пыли сидела связанная по рукам и ногам Мирри Маз Дуур. Ее черные глаза наблюдали за приготовлениями с беспокойством.
- Убить лошадь недостаточно, - сказала она Дэни. - Кровь сама по себе - ничто. У тебя нет ни слов для заклинаний, ни мудрости, чтобы их найти. По-твоему, магия крови - это детская игра? Ты зовешь меня «мэги» будто оскорбляешь, но на самом деле это значит «мудрая». Ты еще ребенок, и по-детски наивна. Что бы ты ни сделала, это не сработает. Сними с меня путы, и я тебе помогу.
- Мне надоело блеяние мэги, - сказала Дэни Чого.
Удар кнута заставил божью жену умолкнуть.
Над тушей жеребца соорудили помост из обтесанных стволов небольших деревьев и сучьев деревьев побольше, а также собрав все прямые ветки, какие удалось найти. Древесину укладывали с востока на запад - от восхода и до заката. На помост были сложены все сокровища Кхала Дрого: большой шатер, раскрашенные жилеты, седла, сбруя, хлыст, полученный в подарок от отца, когда Дрого достиг зрелости, аракх, которым он убил Кхала Ого и его сына, а также могучий лук из драконьей кости.
Агго хотел добавить оружие, которое кровные всадники Дрого преподнесли Дэни на свадьбе в качестве подарка невесте, но она ему запретила.
- Это оружие мое, - сказала Дэни, - и я намерена его сберечь.
Вокруг сокровищ кхала разложили еще один слой кустарника, разбросав по нему пучки сухой травы.
Когда солнце приблизилось к зениту, сэр Джорах Мормонт отвел Дэни в сторону.
- Принцесса… - начал он.
- Почему вы меня так зовете? - перебила Дэни с вызовом. - Мой брат Визерис был вашим королем, не так ли?
- Был, миледи.
- Визерис мертв. Я его наследница - последняя от крови Дома Таргариенов. Все, что было его, теперь мое.
- Моя… королева, - проговорил сэр Джорах, опускаясь на одно колено. - Меч, который служил ему, теперь ваш, Дэйнерис. А еще мое сердце, которое никогда не принадлежало вашему брату. Я только рыцарь, и мне нечего предложить вам, кроме изгнания, но умоляю, выслушайте. Отпустите Кхала Дрого. Вы не останетесь одна. Я обещаю, что никто не отведет вас в Ваес Дотрак против вашей воли. Вам нет нужды вступать в дош кхалин. Поедемте со мной на восток - в сторону И-Ти, Кварта, Нефритового моря и Асшая у Края Теней. Мы увидим много чудес и выпьем вина, которые сочтут достойными для нас боги. Прошу вас, Кхалиси. Я знаю, что вы задумали. Не делайте этого. Не надо.
- Я должна, - ответила ему Дэни. Она нежно и печально коснулась лица рыцаря. - Вы не понимаете…
- Я понимаю, что вы его любили, - проговорил сэр Джорах голосом, полным отчаяния. - Когда-то я любил свою жену, но не умер вместе с ней. Вы моя королева, мой меч принадлежит вам, но я не буду стоять в стороне, когда вы взойдете на погребальный костер Дрого. Я не хочу увидеть, как вы сгорите.
- Вас пугает только это? - Дэни мягко поцеловала рыцаря в широкий лоб. - Я не настолько юна, чтобы поступить так глупо, милый сэр.
- Значит, вы не собираетесь умирать вслед за ним? Вы клянетесь, моя королева?
- Клянусь, - ответила она на Общем Языке Семи Королевств, принадлежавших ей по праву.
Третий этаж помоста сплели из ветвей не шире пальца толщиной, после чего засыпали хворостом и сухими листьями. Их разложили с севера на юг - ото льда к пламени, завалив мягкими подушками и шелками для сна. Когда приготовления были закончены, солнце уже клонилось к западу.
Дэни собрала вокруг себя дотракийцев, коих осталось не больше сотни. «Сколько в начале было у Эйгона?» - задумалась Дэни. Впрочем, уже неважно…
- Вы станете моим кхаласаром, - обратилась она к людям. - Я вижу лица рабов. Отныне вы свободны. Снимите с себя ошейники. Уходите, если желаете, вам никто не причинит вреда. Но если вы останетесь, то будете как братья и сестры, как жены и мужья. - Черные глаза смотрели на нее настороженно, ничего не выражая. - Я вижу детей, женщин, морщинистые лица стариков. Еще вчера я сама была ребенком. Сегодня я женщина. Завтра стану старухой. Каждому из вас я говорю: дайте мне ваши руки и сердца. Здесь для вас всегда найдется место. - Дэни повернулась к трем молодым воинам своего кхаса. - Чого, тебе я вручаю кнут с золотой рукоятью, подаренный мне на свадьбу. Я нарекаю тебя ко и прошу твоей клятвы, что ты проживешь и умрешь как кровь моей крови, будешь скакать со мною рядом и убережешь меня от бед.
Чого принял кнут из ее рук, но лицо его выразило растерянность.
- Кхалиси, - нерешительно произнес он, - так не делается. Я буду опозорен, если стану кровным всадником женщины.
- Агго, - позвала Дэни, не обратив внимания на слова Чого. «Если оглянусь, я пропала». - тебе я вручаю лук из драконьей кости, подаренный мне на свадьбу. - Блестящий, черный, изящный лук с двойным изгибом был выше ее роста. - Я нарекаю тебя ко и прошу твоей клятвы, что ты проживешь и умрешь как кровь моей крови, будешь скакать со мною рядом и убережешь меня от бед.
Агго принял лук, опустив глаза.
- Я не могу в этом клясться. Только мужчина может вести кхаласар или называть ко.
- Рахаро, - продолжила Дэни, отвернувшись от Агго, - ты получишь большой аракх, подаренный мне на свадьбу, с рукоятью и клинком, отделанными золотом. Тебя я тоже нарекаю своим ко, прошу жить и умереть как кровь моей крови, скакать со мною рядом и беречь меня от бед.
- Ты кхалиси, - ответил Рахаро, принимая аракх. - Я поскачу с тобою рядом до Ваес Дотрак под Матерью Гор, и буду беречь тебя от бед, пока ты не займешь свое место среди старух дош кхалин. Больше я ничего обещать не могу.
Дэйнерис кивнула так спокойно, будто не поняла смысл его слов, после чего повернулась к последнему из своих защитников.
- Сэр Джорах Мормонт, - сказала она, - первый и величайший из моих рыцарей. У меня нет для вас подарка со свадьбы, но я обещаю, что однажды вы получите из моих рук длинный меч, какого прежде не видел мир - выплавленный в пламени дракона и выкованный из валирийской стали. У вас я тоже прошу клятву верности.
- Я даю ее вам, моя королева, - ответил сэр Джорах, опускаясь на колено и кладя меч к ее ногам. - Клянусь служить вам, повиноваться вам и умереть за вас, если будет нужно.
- Что бы ни случилось?
- Что бы ни случилось.
- Я связываю вас этой клятвой. И молюсь, чтобы вы никогда об этом не пожалели. - Дэни помогла ему подняться на ноги. Затем привстала на цыпочки и, дотянувшись до его губ, нежно поцеловала. - Теперь вы первый рыцарь моей Гвардии Королевы.
Она ощущала взгляды всего кхаласара, когда шла обратно в шатер. Дотракийцы о чем-то перешептывались, странно и косо поглядывая на нее своими миндалевидными темными глазами. Они решили, что она сошла с ума, поняла Дэни. Возможно, так и есть. Скоро станет ясно. «Если оглянусь, я пропала».
Вода в ванной была обжигающе горяча, но Дэни не вздрогнула и не издала ни единого звука, когда Ирри помогла ей в нее забраться. Дэни нравился жар. От него она чувствовала себя чище. Чикви добавила в воду ароматные масла, приобретенные на рынке в Ваес Дотрак, и из ванны теперь поднимался влажный ароматный пар. Дора вымыла ей волосы и расчесала их, убрав колтуны и распутав пряди. Ирри как следует потерла спину. Прикрыв глаза, Дэни позволила запаху и теплу окутать все ее тело. Она чувствовала, как жар просачивается сквозь боль между бедер. Она вздрогнула, когда он проник в нее. Боль и онемение почти исчезли, и она поплыла.
Когда Дэни вымылась, служанки помогли ей выйти из воды. Ирри с Чикви промокнули ее тело насухо, а Дореа, тем временем, расчесала волосы, пока они не рассыпались по спине подобно реке из жидкого серебра. Затем ее надушили пряно-коричным ароматом: по одной капельке на запястье, за ушами, на соски тяжелых молочных грудей, и последняя - на женское естество. Прохладный легкий палец Ирри скользнул между губок мягко, как поцелуй любовника.
Наконец, Дэни отослала всех, чтобы подготовить Кхала Дрого к последнему путешествию в ночные земли. Она сама вымыла его тело, расчесала и умаслила волосы, в последний раз зарылась в них пальцами, ощущая тяжесть и вспоминая, как впервые прикоснулась к ним в ночь их свадебной совместной поездки. Его волосы не знали стрижки. Многие ли мужчины покидают этот мир с нестриженными волосами? Она зарылась в них лицом и вдохнула терпкий аромат масел. От тела пахло травой, теплой землей, дымом, мужским семенем и лошадьми. От него пахло Дрого.
«Прости меня, солнце моей жизни, - мысленно проговорила она. - Прости за все, что я сделала, и за то, что должна сделать. Я заплатила цену, моя звезда, но она оказалась слишком высокой… слишком высокой…»
Дэни заплела волосы Дрого в косу, надела серебряные колечки на усы и повесила все колокольчики один за другим. Очень много колокольчиков: бронзовых, серебряных, золотых. Заслышав приближение этих колокольчиков, враги Дрого слабели от страха. Она надела на него штаны из конского волоса и высокие сапоги, застегнула на талии тяжелый пояс из золотых и серебряных медальонов. На покрытый шрамами торс она накинула раскрашенный жилет - выцветший и старый, который Дрого любил больше прочих. Для себя она выбрала свободные шаровары из песочного шелка, сандалии со шнуровкой до середины лодыжек и такой же жилет, как у Дрого.
Солнце уже садилось, когда она приказала возложить его тело на погребальный костер. Дотракийцы молча смотрели на Чого и Агго, выносивших Дрого из шатра. Дэни шла за ними следом. Кхала положили на подушки и шелка - головой к Матери Гор, оставшейся далеко на северо-востоке.
- Масло, - скомандовала Дэни.
В тот же миг поднесли кувшины и стали выливать их на костер, пропитывая шелка, ветки и связки сухой травы, пока масло не потекло из-под поленьев, и воздух не наполнился густым ароматом.
- Принесите мои яйца, - приказала Дэни служанкам, и что-то в ее голосе заставило их броситься бегом.
Сэр Джорах взял Дэни за руку.
- Моя королева, Дрого не понадобятся драконьи яйца в ночных землях. Лучше продать их в Асшае. Одного хватит, чтобы купить корабль до Вольных Городов. Продайте все три - и вы не будете ни в чем нуждаться до конца своих дней.
- Их подарили мне не для продажи, - ответила Дэни.
Она сама поднялась на костер, чтобы разложить яйца вокруг своего солнца-и-звезд. Черное - возле сердца, под мышкой. Зеленое - рядом с головой, да так, чтобы его обвила коса. Кремово-золотое - между ног. Поцеловав Дрого в последний раз, Дэни ощутила сладость масла на его губах.
Спускаясь с костра, она заметила наблюдавшую за ней Мирри Маз Дуур.
- Ты сумасшедшая, - хрипло сказала божья жена.
- Далеко ли от безумия до мудрости? - спросила Дэни. - Сэр Джорах, возьмите эту мэги и привяжите ее к костру.
- К чему?.. Но… моя королева, выслушайте, прошу…
- Делайте, как я говорю. - Рыцарь по-прежнему колебался, и в Дэйнерис вспыхнул гнев: - Вы поклялись повиноваться мне, что бы ни случилось! Рахаро, помоги ему.
Божья жена не издала ни звука, когда ее поволокли к погребальному костру и накрепко привязали среди сокровищ Кхала Дрого. Дэни сама полила ее голову маслом.
- Благодарю тебя, Мирри Маз Дуур, - произнесла Дэни, - за все уроки, которые ты мне преподала.
- Ты не услышишь моих криков, - сказала Мирри.
Масло капало с ее волос и впитывалось в одежду.
- Услышу, - спокойно ответила Дэни. - Только не крики мне нужны от тебя, а твоя смерть. Я помню твои слова: «Только смертью можно заплатить за жизнь».
Мирри Маз Дуур открыла рот, но ничего не сказала. Отступив назад, Дэни заметила, что в цепких черных глазах мэги больше не было презрения. Теперь в них шевелилось нечто похожее на страх.
Оставалось только проводить солнце и увидеть первую звезду...
Когда умирает степной вождь, его коня забивают вслед за ним, чтобы ему было на чем гордо скакать в ночные земли. Тела сжигают под открытым небом, и кхал поднимается на огненном жеребце к небу, чтобы занять свое место среди звезд. И чем неистовее «горел» мужчина при жизни, тем ярче во тьме будет светить его звезда…
Чого заметил ее первым.
- Там… - произнес он приглушенным голосом.
Посмотрев в указанную сторону, Дэни тоже увидела ее - низко висевшую над горизонтом. Первой вечерней звездой оказалась комета, пылавшая красным - кровавая, огненная, похожая на хвост дракона.
Дэни не могла и мечтать о более сильном знаке.
Она взяла факел из рук Агго и сунула его в поленья. Масло вспыхнуло сразу, кустарник и трава - спустя мгновение. Крошечные язычки пламени заметались по дереву, как стремительные красные мышки, заскользили по маслу, стали перепрыгивать с коры на ветку, с ветки на листок. Растущий жар мягко обдал ее лицо подобно нежданному дыханию любовника, но спустя секунды сделался слишком горяч. Дэни отступила на шаг. Дрова потрескивали все громче и громче. Мирри Маз Дуур запела истошным срывающимся голосом. Языки пламени кружились и извивались, гоняясь друг за другом над помостом. Сумерки заструились, сам воздух будто потек от жара. Дэни услышала громкий треск бревен. Огонь охватил Мирри Маз Дуур. Она пела все громче, все пронзительней… затем стала сбиваться, чаще и чаще, пока песня не превратилась в дрожащий вой - тонкий, высокий, полный нестерпимой муки…
И вот пламя добралось до ее Дрого, охватив тело целиком. Вспыхнула одежда, и на мгновение кхал облачился в лоскуты зыбкого оранжевого шелка и серые завитки жирного клубящегося дыма. Губы Дэни приоткрылись, она перестала дышать. Как и боялся сэр Джорах, ей очень хотелось подойти к мужу; броситься в огонь, вымолить у него прощение, принять Дрого в себя в последний раз, пока огонь не оплавит их плоть с костей, пока не соединит их в одно целое навсегда…
Она вдохнула запах сгорающего человеческого тела, почти ничем не отличающийся от аромата конины, зажаренной над огнем. Костер ревел в сгустившихся сумерках, как какой-то дикий огромный зверь. Он заглушал слабые крики Мирри Маз Дуур, взметывал длинные языки пламени, стремившиеся лизнуть утробу ночи. Дым сделался гуще, и дотракийцы, кашляя, попятились. Огромные сгустки пламени разворачивались в оранжевые знамена на кошмарном ветру, поленья шипели и трещали, искры поднимались в дыму и уплывали прочь подобно несметному рою новорожденных светлячков. Жар бил по воздуху широкими красными крыльями, отгоняя дотракийцев назад, отодвигая даже Мормонта, но только не Дэни, стоявшую на месте недвижимо. Она от крови дракона, а значит огонь есть и в ней.
Она давно поняла, что это значит, подумала Дэни, сделав шаг к огню. Но жаровни были недостаточно горячи. Языки пламени извивались перед ней подобно женщинам, танцевавшим на ее свадьбе. Они кружились, напевали и плели свои желтые, оранжевые, малиновые вуали - страшные на вид, но прекрасные… такие прекрасные и живые от жара. Дэни распахнула им объятья, ее кожа раскраснелась и засияла. «Это тоже свадьба», - подумала она. Мирри Маз Дуур замолчала. Божья жена считала ее ребенком, но… дети растут, дети учатся.
Еще один шаг, и Дэни ощутила жар от песка подошвами ног - он был горяч даже сквозь сандалии. Пот стекал по ее бедрам и между грудей, он струйками бежал по щекам - там, где недавно текли слезы. Сэр Джорах что-то кричал за спиной, но теперь это было неважно. Значение имел только огонь. Пламя было красивым - прекраснейшим из всего, что она когда-либо видела в жизни. Огненные языки казались ей чародеями, облаченными в желтые, оранжевые, алые развевающиеся дымные плащи. Она узрела малиновых огненных львов, больших желтых змей и единорогов, сотканных из бледного голубого пламени; она увидела рыб, лис и бесформенных чудищ, волков, ярких птиц, цветущие деревья… и каждое новое видение было прекраснее предыдущего. Она разглядела коня - огромного серого жеребца, окутанного дымом, с развевающейся гривой из нимба голубого пламени. «Да, любовь моя, мое солнце-и-звезды, садись на него и скачи, тебе пора…»
Жилет начал тлеть, и Дэни стряхнула его на землю. Раскрашенная кожа вспыхнула, оказавшись возле огня. Обнаженные груди блестели, струйки молока вытекали из красных набухших сосков. «Пора, - думала она, - тебе пора». Внезапно она увидела перед собой Кхала Дрого верхом на дымчатом жеребце с пылающей плетью в руке. Он улыбнулся, и хлыст с шипением опустился в костер.
Она услышала сильный треск, звук лопнувшего камня. Помост, собранный из дерева, кустов и травы сдвинулся вбок и стал постепенно проваливаться внутрь себя. Горящие куски дров посыпались в стороны, Дэни обдало пеплом и золой. Что-то еще рухнуло вниз, чтобы, подпрыгнув и перекатившись, оказаться у ее ног. Это был кусок изогнутого камня - бледный, с золотыми прожилками, с неровными краями и дымящийся. Рев наполнил мир, однако сквозь огнепад Дэни смутно слышала женские крики и плач недоумевающих детей.
Только смертью можно заплатить за жизнь.
Раздался второй треск - громкий и резкий как гром. Дым зашевелился и завертелся вокруг нее, когда стал рушиться костер. Бревна разрывались от огня, достигшего их древесных сердец. Дэни услышала ржание испуганных лошадей, голоса кричавших от ужаса дотракийцев, и сэра Джораха, то зовущего ее по имени, то проклинающего.
«Нет, - хотелось крикнуть ей, - нет, мой добрый рыцарь, не бойся за меня. Огонь меня не тронет, ибо я Дэйнерис Бурерожденная, дочь драконов, невеста драконов и мать драконов - разве ты не видишь? Разве ты НЕ ВИДИШЬ?
Извергнув столб пламени и дыма, поднявшийся в небо на тридцать футов [1] костер обрушился вокруг Дэни. Бесстрашно она шагнула прямо в огненную бурю, призывая своих детей.
Третий треск был таким громким, будто раскололся сам мир…
…Когда огонь, наконец, погас, и земля остыла настолько, чтобы по ней можно было ходить, сэр Джорах Мормонт нашел ее среди пепла, заваленную черными поленьями, тлеющими угольками и обгоревшими костями мужчины, женщины и жеребца. Она была совершенно обнажена и испачкана сажей. Ее одежда обратилась в пепел, прекрасные волосы полностью сгорели… но сама она оказалась невредима.
Кремово-золотой дракон сосал ее левую грудь, бронзово-зеленый - правую. Она крепко держала их обеими руками. Черно-алый зверь сидел у нее на плечах, завернув длинную извилистую шею под ее подбородок. Заметив Джораха, дракон поднял голову и посмотрел на него красными угольками глаз.
Не говоря ни слова, рыцарь упал на колени. Сзади к нему подступали люди ее кхаса. Джого первым положил свой аракх к ее ногам.
- Кровь моей крови, - пробормотал он, прижавшись лицом к дымящейся земле.
- Кровь моей крови, - эхом ответил Агго.
- Кровь моей крови! - выкрикнул Рахаро.
Вслед за ними подошли служанки, а потом и остальные - все мужчины, женщины и дети. Одного взгляда в их глаза было достаточно, чтобы понять: и сейчас, и сегодня, и завтра, и всегда они будут принадлежать только ей. Они будут служить ей так, как никогда не служили Дрого.
Когда Дэйнерис Таргариен встала на ноги, черный дракон зашипел, и из ноздрей его и рта вырвался бледный дым. Два других оторвались от грудей и присоединились к зову. Полупрозрачные крылья развернулись, всколыхнув воздух, и впервые за сотни лет ночь ожила музыкой драконов...
КОНЕЦ
[1] Больше 9 метров (прим. пер.)
Читать главу 71. Кейтлин... / Читать "Битву королей".
Выразить респект переводчику можно прямо сюда:
Сбер 4276 7600 1422 3448
Моя телега.
Подписывайтесь, пока не началось.
Джордж Р.Р. Мартин
Перевод Максима Сороченко
Заценить произведение с самого начала: https://nehoroshy.livejournal.com/179856.html
Смотреть содержание: https://nehoroshy.livejournal.com/89558.html
Глава 72. Дэйнерис
На этой красной, мертвой, опаленной зноем земле найти хорошие дрова оказалось непросто. Ее добытчики возвращались с корявыми тополями, кустами пурпурника, снопами бурой травы. Подобрав пару более-менее прямых деревьев, они срубили с них сучья и ветви, ошкурили, и расколов стволы на полубревна, выложили из них квадрат. Центр квадрата заполнили соломой, кустами, кусками коры и сухой травой. Рахаро выбрал жеребца из небольшого оставшегося у них табуна. Он не дотягивал до рыжего коня Кхала Дрого, но равных тому вообще было немного. Жеребца завели в подготовленный квадрат, Агго скормил ему засохшее яблоко и свалил с ног одним ударом топора между глаз.
В пыли сидела связанная по рукам и ногам Мирри Маз Дуур. Ее черные глаза наблюдали за приготовлениями с беспокойством.
- Убить лошадь недостаточно, - сказала она Дэни. - Кровь сама по себе - ничто. У тебя нет ни слов для заклинаний, ни мудрости, чтобы их найти. По-твоему, магия крови - это детская игра? Ты зовешь меня «мэги» будто оскорбляешь, но на самом деле это значит «мудрая». Ты еще ребенок, и по-детски наивна. Что бы ты ни сделала, это не сработает. Сними с меня путы, и я тебе помогу.
- Мне надоело блеяние мэги, - сказала Дэни Чого.
Удар кнута заставил божью жену умолкнуть.
Над тушей жеребца соорудили помост из обтесанных стволов небольших деревьев и сучьев деревьев побольше, а также собрав все прямые ветки, какие удалось найти. Древесину укладывали с востока на запад - от восхода и до заката. На помост были сложены все сокровища Кхала Дрого: большой шатер, раскрашенные жилеты, седла, сбруя, хлыст, полученный в подарок от отца, когда Дрого достиг зрелости, аракх, которым он убил Кхала Ого и его сына, а также могучий лук из драконьей кости.
Агго хотел добавить оружие, которое кровные всадники Дрого преподнесли Дэни на свадьбе в качестве подарка невесте, но она ему запретила.
- Это оружие мое, - сказала Дэни, - и я намерена его сберечь.
Вокруг сокровищ кхала разложили еще один слой кустарника, разбросав по нему пучки сухой травы.
Когда солнце приблизилось к зениту, сэр Джорах Мормонт отвел Дэни в сторону.
- Принцесса… - начал он.
- Почему вы меня так зовете? - перебила Дэни с вызовом. - Мой брат Визерис был вашим королем, не так ли?
- Был, миледи.
- Визерис мертв. Я его наследница - последняя от крови Дома Таргариенов. Все, что было его, теперь мое.
- Моя… королева, - проговорил сэр Джорах, опускаясь на одно колено. - Меч, который служил ему, теперь ваш, Дэйнерис. А еще мое сердце, которое никогда не принадлежало вашему брату. Я только рыцарь, и мне нечего предложить вам, кроме изгнания, но умоляю, выслушайте. Отпустите Кхала Дрого. Вы не останетесь одна. Я обещаю, что никто не отведет вас в Ваес Дотрак против вашей воли. Вам нет нужды вступать в дош кхалин. Поедемте со мной на восток - в сторону И-Ти, Кварта, Нефритового моря и Асшая у Края Теней. Мы увидим много чудес и выпьем вина, которые сочтут достойными для нас боги. Прошу вас, Кхалиси. Я знаю, что вы задумали. Не делайте этого. Не надо.
- Я должна, - ответила ему Дэни. Она нежно и печально коснулась лица рыцаря. - Вы не понимаете…
- Я понимаю, что вы его любили, - проговорил сэр Джорах голосом, полным отчаяния. - Когда-то я любил свою жену, но не умер вместе с ней. Вы моя королева, мой меч принадлежит вам, но я не буду стоять в стороне, когда вы взойдете на погребальный костер Дрого. Я не хочу увидеть, как вы сгорите.
- Вас пугает только это? - Дэни мягко поцеловала рыцаря в широкий лоб. - Я не настолько юна, чтобы поступить так глупо, милый сэр.
- Значит, вы не собираетесь умирать вслед за ним? Вы клянетесь, моя королева?
- Клянусь, - ответила она на Общем Языке Семи Королевств, принадлежавших ей по праву.
Третий этаж помоста сплели из ветвей не шире пальца толщиной, после чего засыпали хворостом и сухими листьями. Их разложили с севера на юг - ото льда к пламени, завалив мягкими подушками и шелками для сна. Когда приготовления были закончены, солнце уже клонилось к западу.
Дэни собрала вокруг себя дотракийцев, коих осталось не больше сотни. «Сколько в начале было у Эйгона?» - задумалась Дэни. Впрочем, уже неважно…
- Вы станете моим кхаласаром, - обратилась она к людям. - Я вижу лица рабов. Отныне вы свободны. Снимите с себя ошейники. Уходите, если желаете, вам никто не причинит вреда. Но если вы останетесь, то будете как братья и сестры, как жены и мужья. - Черные глаза смотрели на нее настороженно, ничего не выражая. - Я вижу детей, женщин, морщинистые лица стариков. Еще вчера я сама была ребенком. Сегодня я женщина. Завтра стану старухой. Каждому из вас я говорю: дайте мне ваши руки и сердца. Здесь для вас всегда найдется место. - Дэни повернулась к трем молодым воинам своего кхаса. - Чого, тебе я вручаю кнут с золотой рукоятью, подаренный мне на свадьбу. Я нарекаю тебя ко и прошу твоей клятвы, что ты проживешь и умрешь как кровь моей крови, будешь скакать со мною рядом и убережешь меня от бед.
Чого принял кнут из ее рук, но лицо его выразило растерянность.
- Кхалиси, - нерешительно произнес он, - так не делается. Я буду опозорен, если стану кровным всадником женщины.
- Агго, - позвала Дэни, не обратив внимания на слова Чого. «Если оглянусь, я пропала». - тебе я вручаю лук из драконьей кости, подаренный мне на свадьбу. - Блестящий, черный, изящный лук с двойным изгибом был выше ее роста. - Я нарекаю тебя ко и прошу твоей клятвы, что ты проживешь и умрешь как кровь моей крови, будешь скакать со мною рядом и убережешь меня от бед.
Агго принял лук, опустив глаза.
- Я не могу в этом клясться. Только мужчина может вести кхаласар или называть ко.
- Рахаро, - продолжила Дэни, отвернувшись от Агго, - ты получишь большой аракх, подаренный мне на свадьбу, с рукоятью и клинком, отделанными золотом. Тебя я тоже нарекаю своим ко, прошу жить и умереть как кровь моей крови, скакать со мною рядом и беречь меня от бед.
- Ты кхалиси, - ответил Рахаро, принимая аракх. - Я поскачу с тобою рядом до Ваес Дотрак под Матерью Гор, и буду беречь тебя от бед, пока ты не займешь свое место среди старух дош кхалин. Больше я ничего обещать не могу.
Дэйнерис кивнула так спокойно, будто не поняла смысл его слов, после чего повернулась к последнему из своих защитников.
- Сэр Джорах Мормонт, - сказала она, - первый и величайший из моих рыцарей. У меня нет для вас подарка со свадьбы, но я обещаю, что однажды вы получите из моих рук длинный меч, какого прежде не видел мир - выплавленный в пламени дракона и выкованный из валирийской стали. У вас я тоже прошу клятву верности.
- Я даю ее вам, моя королева, - ответил сэр Джорах, опускаясь на колено и кладя меч к ее ногам. - Клянусь служить вам, повиноваться вам и умереть за вас, если будет нужно.
- Что бы ни случилось?
- Что бы ни случилось.
- Я связываю вас этой клятвой. И молюсь, чтобы вы никогда об этом не пожалели. - Дэни помогла ему подняться на ноги. Затем привстала на цыпочки и, дотянувшись до его губ, нежно поцеловала. - Теперь вы первый рыцарь моей Гвардии Королевы.
Она ощущала взгляды всего кхаласара, когда шла обратно в шатер. Дотракийцы о чем-то перешептывались, странно и косо поглядывая на нее своими миндалевидными темными глазами. Они решили, что она сошла с ума, поняла Дэни. Возможно, так и есть. Скоро станет ясно. «Если оглянусь, я пропала».
Вода в ванной была обжигающе горяча, но Дэни не вздрогнула и не издала ни единого звука, когда Ирри помогла ей в нее забраться. Дэни нравился жар. От него она чувствовала себя чище. Чикви добавила в воду ароматные масла, приобретенные на рынке в Ваес Дотрак, и из ванны теперь поднимался влажный ароматный пар. Дора вымыла ей волосы и расчесала их, убрав колтуны и распутав пряди. Ирри как следует потерла спину. Прикрыв глаза, Дэни позволила запаху и теплу окутать все ее тело. Она чувствовала, как жар просачивается сквозь боль между бедер. Она вздрогнула, когда он проник в нее. Боль и онемение почти исчезли, и она поплыла.
Когда Дэни вымылась, служанки помогли ей выйти из воды. Ирри с Чикви промокнули ее тело насухо, а Дореа, тем временем, расчесала волосы, пока они не рассыпались по спине подобно реке из жидкого серебра. Затем ее надушили пряно-коричным ароматом: по одной капельке на запястье, за ушами, на соски тяжелых молочных грудей, и последняя - на женское естество. Прохладный легкий палец Ирри скользнул между губок мягко, как поцелуй любовника.
Наконец, Дэни отослала всех, чтобы подготовить Кхала Дрого к последнему путешествию в ночные земли. Она сама вымыла его тело, расчесала и умаслила волосы, в последний раз зарылась в них пальцами, ощущая тяжесть и вспоминая, как впервые прикоснулась к ним в ночь их свадебной совместной поездки. Его волосы не знали стрижки. Многие ли мужчины покидают этот мир с нестриженными волосами? Она зарылась в них лицом и вдохнула терпкий аромат масел. От тела пахло травой, теплой землей, дымом, мужским семенем и лошадьми. От него пахло Дрого.
«Прости меня, солнце моей жизни, - мысленно проговорила она. - Прости за все, что я сделала, и за то, что должна сделать. Я заплатила цену, моя звезда, но она оказалась слишком высокой… слишком высокой…»
Дэни заплела волосы Дрого в косу, надела серебряные колечки на усы и повесила все колокольчики один за другим. Очень много колокольчиков: бронзовых, серебряных, золотых. Заслышав приближение этих колокольчиков, враги Дрого слабели от страха. Она надела на него штаны из конского волоса и высокие сапоги, застегнула на талии тяжелый пояс из золотых и серебряных медальонов. На покрытый шрамами торс она накинула раскрашенный жилет - выцветший и старый, который Дрого любил больше прочих. Для себя она выбрала свободные шаровары из песочного шелка, сандалии со шнуровкой до середины лодыжек и такой же жилет, как у Дрого.
Солнце уже садилось, когда она приказала возложить его тело на погребальный костер. Дотракийцы молча смотрели на Чого и Агго, выносивших Дрого из шатра. Дэни шла за ними следом. Кхала положили на подушки и шелка - головой к Матери Гор, оставшейся далеко на северо-востоке.
- Масло, - скомандовала Дэни.
В тот же миг поднесли кувшины и стали выливать их на костер, пропитывая шелка, ветки и связки сухой травы, пока масло не потекло из-под поленьев, и воздух не наполнился густым ароматом.
- Принесите мои яйца, - приказала Дэни служанкам, и что-то в ее голосе заставило их броситься бегом.
Сэр Джорах взял Дэни за руку.
- Моя королева, Дрого не понадобятся драконьи яйца в ночных землях. Лучше продать их в Асшае. Одного хватит, чтобы купить корабль до Вольных Городов. Продайте все три - и вы не будете ни в чем нуждаться до конца своих дней.
- Их подарили мне не для продажи, - ответила Дэни.
Она сама поднялась на костер, чтобы разложить яйца вокруг своего солнца-и-звезд. Черное - возле сердца, под мышкой. Зеленое - рядом с головой, да так, чтобы его обвила коса. Кремово-золотое - между ног. Поцеловав Дрого в последний раз, Дэни ощутила сладость масла на его губах.
Спускаясь с костра, она заметила наблюдавшую за ней Мирри Маз Дуур.
- Ты сумасшедшая, - хрипло сказала божья жена.
- Далеко ли от безумия до мудрости? - спросила Дэни. - Сэр Джорах, возьмите эту мэги и привяжите ее к костру.
- К чему?.. Но… моя королева, выслушайте, прошу…
- Делайте, как я говорю. - Рыцарь по-прежнему колебался, и в Дэйнерис вспыхнул гнев: - Вы поклялись повиноваться мне, что бы ни случилось! Рахаро, помоги ему.
Божья жена не издала ни звука, когда ее поволокли к погребальному костру и накрепко привязали среди сокровищ Кхала Дрого. Дэни сама полила ее голову маслом.
- Благодарю тебя, Мирри Маз Дуур, - произнесла Дэни, - за все уроки, которые ты мне преподала.
- Ты не услышишь моих криков, - сказала Мирри.
Масло капало с ее волос и впитывалось в одежду.
- Услышу, - спокойно ответила Дэни. - Только не крики мне нужны от тебя, а твоя смерть. Я помню твои слова: «Только смертью можно заплатить за жизнь».
Мирри Маз Дуур открыла рот, но ничего не сказала. Отступив назад, Дэни заметила, что в цепких черных глазах мэги больше не было презрения. Теперь в них шевелилось нечто похожее на страх.
Оставалось только проводить солнце и увидеть первую звезду...
Когда умирает степной вождь, его коня забивают вслед за ним, чтобы ему было на чем гордо скакать в ночные земли. Тела сжигают под открытым небом, и кхал поднимается на огненном жеребце к небу, чтобы занять свое место среди звезд. И чем неистовее «горел» мужчина при жизни, тем ярче во тьме будет светить его звезда…
Чого заметил ее первым.
- Там… - произнес он приглушенным голосом.
Посмотрев в указанную сторону, Дэни тоже увидела ее - низко висевшую над горизонтом. Первой вечерней звездой оказалась комета, пылавшая красным - кровавая, огненная, похожая на хвост дракона.
Дэни не могла и мечтать о более сильном знаке.
Она взяла факел из рук Агго и сунула его в поленья. Масло вспыхнуло сразу, кустарник и трава - спустя мгновение. Крошечные язычки пламени заметались по дереву, как стремительные красные мышки, заскользили по маслу, стали перепрыгивать с коры на ветку, с ветки на листок. Растущий жар мягко обдал ее лицо подобно нежданному дыханию любовника, но спустя секунды сделался слишком горяч. Дэни отступила на шаг. Дрова потрескивали все громче и громче. Мирри Маз Дуур запела истошным срывающимся голосом. Языки пламени кружились и извивались, гоняясь друг за другом над помостом. Сумерки заструились, сам воздух будто потек от жара. Дэни услышала громкий треск бревен. Огонь охватил Мирри Маз Дуур. Она пела все громче, все пронзительней… затем стала сбиваться, чаще и чаще, пока песня не превратилась в дрожащий вой - тонкий, высокий, полный нестерпимой муки…
И вот пламя добралось до ее Дрого, охватив тело целиком. Вспыхнула одежда, и на мгновение кхал облачился в лоскуты зыбкого оранжевого шелка и серые завитки жирного клубящегося дыма. Губы Дэни приоткрылись, она перестала дышать. Как и боялся сэр Джорах, ей очень хотелось подойти к мужу; броситься в огонь, вымолить у него прощение, принять Дрого в себя в последний раз, пока огонь не оплавит их плоть с костей, пока не соединит их в одно целое навсегда…
Она вдохнула запах сгорающего человеческого тела, почти ничем не отличающийся от аромата конины, зажаренной над огнем. Костер ревел в сгустившихся сумерках, как какой-то дикий огромный зверь. Он заглушал слабые крики Мирри Маз Дуур, взметывал длинные языки пламени, стремившиеся лизнуть утробу ночи. Дым сделался гуще, и дотракийцы, кашляя, попятились. Огромные сгустки пламени разворачивались в оранжевые знамена на кошмарном ветру, поленья шипели и трещали, искры поднимались в дыму и уплывали прочь подобно несметному рою новорожденных светлячков. Жар бил по воздуху широкими красными крыльями, отгоняя дотракийцев назад, отодвигая даже Мормонта, но только не Дэни, стоявшую на месте недвижимо. Она от крови дракона, а значит огонь есть и в ней.
Она давно поняла, что это значит, подумала Дэни, сделав шаг к огню. Но жаровни были недостаточно горячи. Языки пламени извивались перед ней подобно женщинам, танцевавшим на ее свадьбе. Они кружились, напевали и плели свои желтые, оранжевые, малиновые вуали - страшные на вид, но прекрасные… такие прекрасные и живые от жара. Дэни распахнула им объятья, ее кожа раскраснелась и засияла. «Это тоже свадьба», - подумала она. Мирри Маз Дуур замолчала. Божья жена считала ее ребенком, но… дети растут, дети учатся.
Еще один шаг, и Дэни ощутила жар от песка подошвами ног - он был горяч даже сквозь сандалии. Пот стекал по ее бедрам и между грудей, он струйками бежал по щекам - там, где недавно текли слезы. Сэр Джорах что-то кричал за спиной, но теперь это было неважно. Значение имел только огонь. Пламя было красивым - прекраснейшим из всего, что она когда-либо видела в жизни. Огненные языки казались ей чародеями, облаченными в желтые, оранжевые, алые развевающиеся дымные плащи. Она узрела малиновых огненных львов, больших желтых змей и единорогов, сотканных из бледного голубого пламени; она увидела рыб, лис и бесформенных чудищ, волков, ярких птиц, цветущие деревья… и каждое новое видение было прекраснее предыдущего. Она разглядела коня - огромного серого жеребца, окутанного дымом, с развевающейся гривой из нимба голубого пламени. «Да, любовь моя, мое солнце-и-звезды, садись на него и скачи, тебе пора…»
Жилет начал тлеть, и Дэни стряхнула его на землю. Раскрашенная кожа вспыхнула, оказавшись возле огня. Обнаженные груди блестели, струйки молока вытекали из красных набухших сосков. «Пора, - думала она, - тебе пора». Внезапно она увидела перед собой Кхала Дрого верхом на дымчатом жеребце с пылающей плетью в руке. Он улыбнулся, и хлыст с шипением опустился в костер.
Она услышала сильный треск, звук лопнувшего камня. Помост, собранный из дерева, кустов и травы сдвинулся вбок и стал постепенно проваливаться внутрь себя. Горящие куски дров посыпались в стороны, Дэни обдало пеплом и золой. Что-то еще рухнуло вниз, чтобы, подпрыгнув и перекатившись, оказаться у ее ног. Это был кусок изогнутого камня - бледный, с золотыми прожилками, с неровными краями и дымящийся. Рев наполнил мир, однако сквозь огнепад Дэни смутно слышала женские крики и плач недоумевающих детей.
Только смертью можно заплатить за жизнь.
Раздался второй треск - громкий и резкий как гром. Дым зашевелился и завертелся вокруг нее, когда стал рушиться костер. Бревна разрывались от огня, достигшего их древесных сердец. Дэни услышала ржание испуганных лошадей, голоса кричавших от ужаса дотракийцев, и сэра Джораха, то зовущего ее по имени, то проклинающего.
«Нет, - хотелось крикнуть ей, - нет, мой добрый рыцарь, не бойся за меня. Огонь меня не тронет, ибо я Дэйнерис Бурерожденная, дочь драконов, невеста драконов и мать драконов - разве ты не видишь? Разве ты НЕ ВИДИШЬ?
Извергнув столб пламени и дыма, поднявшийся в небо на тридцать футов [1] костер обрушился вокруг Дэни. Бесстрашно она шагнула прямо в огненную бурю, призывая своих детей.
Третий треск был таким громким, будто раскололся сам мир…
…Когда огонь, наконец, погас, и земля остыла настолько, чтобы по ней можно было ходить, сэр Джорах Мормонт нашел ее среди пепла, заваленную черными поленьями, тлеющими угольками и обгоревшими костями мужчины, женщины и жеребца. Она была совершенно обнажена и испачкана сажей. Ее одежда обратилась в пепел, прекрасные волосы полностью сгорели… но сама она оказалась невредима.
Кремово-золотой дракон сосал ее левую грудь, бронзово-зеленый - правую. Она крепко держала их обеими руками. Черно-алый зверь сидел у нее на плечах, завернув длинную извилистую шею под ее подбородок. Заметив Джораха, дракон поднял голову и посмотрел на него красными угольками глаз.
Не говоря ни слова, рыцарь упал на колени. Сзади к нему подступали люди ее кхаса. Джого первым положил свой аракх к ее ногам.
- Кровь моей крови, - пробормотал он, прижавшись лицом к дымящейся земле.
- Кровь моей крови, - эхом ответил Агго.
- Кровь моей крови! - выкрикнул Рахаро.
Вслед за ними подошли служанки, а потом и остальные - все мужчины, женщины и дети. Одного взгляда в их глаза было достаточно, чтобы понять: и сейчас, и сегодня, и завтра, и всегда они будут принадлежать только ей. Они будут служить ей так, как никогда не служили Дрого.
Когда Дэйнерис Таргариен встала на ноги, черный дракон зашипел, и из ноздрей его и рта вырвался бледный дым. Два других оторвались от грудей и присоединились к зову. Полупрозрачные крылья развернулись, всколыхнув воздух, и впервые за сотни лет ночь ожила музыкой драконов...
КОНЕЦ
[1] Больше 9 метров (прим. пер.)
Читать главу 71. Кейтлин... / Читать "Битву королей".
Выразить респект переводчику можно прямо сюда:
Сбер 4276 7600 1422 3448
Моя телега.
Подписывайтесь, пока не началось.