Портрет вырожденца, достигшего вожделенной власти.
Оставил это воспоминание старый большевик А.Д. Нагловский, отлично изучивший Ульянова по кличке Ленин и много работавший с ним [именно Нагловскому в первом своём правительстве Ульянов доверил должность торгпреда в Италии]:
"У стены, смежной с кабинетом Ленина, стоял простой канцелярский стол, за которым сидел Ленин... На скамейках, стоявших перед столом Ленина, как ученики за партами, сидели народные комиссары и вызванные на заседание видные партийцы. Такие же скамейки стояли у стен... На них так же тихо и скромно сидели наркомы. Замнаркомы... В общем, это был класс с учителем довольно-таки нетерпимым и подчас свирепым, осаждавшим "учеников" невероятными по грубости окриками... Ни по одному серьёзному вопросу никто никогда не осмеливался выступить "против Ильича"... Самодержавие Ленина было абсолютным... Обычно во время общих прений Ленин вёл себя в достаточной степени бесцеремонно. Прений никогда не слушал. Во время прений ходил. Уходил. Приходил. Подсаживался к кому-нибудь и, не стесняясь, громко разговаривал. И только к концу прений занимал своё обычное место и коротко говорил: "Стало быть, товарищи, я полагаю, что этот вопрос надо решить так!" Далее следовало часто совершенно не связанное с прениями "ленинское" решение вопроса. Оно всегда тут же без возражений принималось. "Свободы мнений" в Совнаркоме у Ленина было не больше, чем в совете министров у Муссолини и Гитлера".
