История одной песни: L'Estaca / Le Pieu / Mury
С этой песней впервые познакомил меня Алан, поместив клип в своем жж (в версии Марка Робина - см.ниже). Тогда я еще не знала, что у песни существует длинная интересная история. Но и без истории - она обладает удивительным духоподъемным свойством: когда на душе становится совсем тяжко и тоскливо, я пою эту песню (она исключительно привязчива), и мрак отступает. Вместе мы сила, зло не вечно, враг падет - и мы обретем свободу.
Это вечная и вечно актуальная песня. Сегодня - особенно актуальная во всех смыслах.
Вот что рассказывает нам для начала вездесущая википедия.
«L’Estaca» (кат. Столб) - известная каталанская песня.
Песня была написана Льюисом Льяком (каталонским бардом) в 1968 г. На её создание певца вдохновили беседы старого парикмахера-вольнодумца Нарсиса Льянсы, ставшего прототипом деда Сизифа. Упоминаемый в песне столб является аллегорией франкизма и диктатуры вообще.
Лирический герой ведёт беседу с дедом Сизифом (кат. Сизет). Тот считает, что люди «привязаны к столбу» и не смогут передвигаться, пока совместными действиями не повалят его. Его собеседник жалуется, что столб слишком тяжёл, но в последнем куплете выражает готовность передать слова Сизифа новым поколениям.
Песня была переведена на ряд языков.
Авторское исполнение в Барселоне, 1976 год.
Он же, но тридцать лет спустя - и уже в другом мире.
Здесь оригинальный каталонский текст и русский стихотворный перевод
Помню, чуть свет мы болтали
С дедом Сизетом в тот раз,
И чередою повозки
В город ползли мимо нас.
-Дед, нас к столбу приковали,
Долго ли в рабстве страдать?
Если мы столб не сломаем -
Воли нам век не видать!
-Надавим вместе что есть сил,
Уже подгнил он там и сям,
Его мы свалим, свалим, свалим
Если разом взяться нам.
Если мы дружно подтолкнем,
Столб мы разрушим без труда
Его мы свалим, свалим, чтобы
Цепи сбросить навсегда.
В кровь мои руки истерлись
Быстро промчались года.
Силы мои на исходе,
Только итог -ерунда.
Столб тот гнилой - от ударов
Выше и толще лишь стал.
Спой мне, Сизет, свою песню,
Пусть я безбожно устал...
Надавим вместе что есть сил
Что же искать ветра в поле?
Дедушка - где он сейчас?
Я же - все в том же предместье,
Помню Сизета наказ.
Топают в город мальчишки,
Я, их завидев едва,
Песни Сизета последней
Им повторяю слова.
Во Франции собственный вариант песни исполнял Марк Робин - журналист, поэт, певец, историк и собиратель французского шансона, Марк Робин сам по себе заслуживает отдельного поста.
Здесь я привожу текст Марка Робина (на самом деле есть еще один французский текст - М.Ожере) и подстрочный перевод
LE PIEU (la variante de Marc Robine)
Du temps où je n'étais qu'un gosse
Mon grand-père me disait souvent
Assis à l'ombre de son porche
En regardant passer le vent
Petit vois-tu ce pieu de bois
Auquel nous sommes tous enchaînés
Tant qu'il sera planté comme ça
Nous n'aurons pas la liberté
(refrain)
Mais si nous tirons tous, il tombera
Ca ne peut pas durer comme ça
Il faut qu'il tombe, tombe, tombe
Vois-tu comme il penche déjà
Si je tire fort il doit bouger
Et si tu tires à mes côtés
C'est sûr qu'il tombe, tombe, tombe
Et nous aurons la liberté
Petit ça fait déjà longtemps
Que je m'y écorche les mains
et je me dis de temps en temps
Que je me suis battu pour rien
Il est toujours si grand si lourd
La force vient à me manquer
Je me demande si un jour
Nous aurons bien la liberté
(refrain)
Mais si nous tirons tous...
Puis mon grand-père s'en est allé
Un vent mauvais l'a emporté
Et je reste seul sous le porche
En regardant jouer d'autres gosses
Dansant autour du vieux pieu noir
Où tant de mains se sont usées
Je chante des chansons d'espoir
Qui parlent de la liberté
(refrain)
Et si nous tirons tous...
Во времена когда я был мальчишкой,
Мой дед, сидя в тени крыльца
Наблюдая за потоками ветра
Часто мне говорил:
Малыш, ты видишь этот деревянный кол
К которому мы все прикованы,
Пока он будет так расти
У нас не будет свободы
Но если мы потянем все вместе, он упадет
Так не может продолжаться вечно
Нужно, чтобы он упал, упал, упал
Ты видишь, он уже покосился
Если я потяну сильнее, он должен зашевелиться
И если ты потянешь с моей стороны
Наверняка он упадет, упадет, упадет
И мы обретем свободу
Малыш, это длится уже так долго
Что я ободрал себе руки
И я говорю себе время от времени
Что я боролся напрасно
Он все еще такой большой и тяжелый
Мне уже не хватает сил
И я себя спрашиваю, придет ли день
Когда мы действительно обретем свободу
Но если мы потянем все вместе...
Вскоре мой дед ушел
Злой ветер его унес
И я остался один у крыльца
Наблюдая за другими играющими мальчишками
Танцующими вокруг старого черного кола
Где состарилось столько рук
Я пою песни надежды,
Которые говорят о свободе…
И если мы потянем все вместе...
В 1978 году польский бард Яцек Качмарский на одном из студенческих фестивалей впервые исполнил свою собственную авторскую версию на тот же мотив - "Mury" (польск. "Стены") - песня быстро разлетелась в народе и вскоре стала неофициальным гимном движения "Солидарность".
Ниже я привожу перевод Андрея Базилевского
Здесь можно посмотреть оригинальный польский текст и еще один русский перевод Ирины Поляковой
Обратите внимание, как изменился смысл исходного варианта - польская песня горше и безнадежнее.
СТЕНЫ
(По Луису Льяху)
Он пел вдохновенно, он молод был,
А их там было - не счесть.
От песни у них прибывало сил,
Он пел, что свет где-то есть.
Они тысячи свеч зажгли ему,
Над их головами - дым.
Он пел: айда, разрушим тюрьму...
Они пели вместе с ним.
Зубы решёток вырви у стен!
Клетки ломай, оковы рви!
Пусть стены рухнут, рухнут, рухнут,
Похоронят старый мир!
Скоро ту песню каждый знал,
Мелодия, даже без слов,
Была им как свет, была как дурман
Для их сердец и голов.
И пели они, и хлопали в такт,
Хор канонадой звучал,
Оковы давили, сгущался мрак...
А он всё пел да играл:
Зубы решёток вырви у стен!
Клетки ломай, оковы рви!
Пусть стены рухнут, рухнут, рухнут,
Похоронят старый мир!
Но вот они поняли, сколько их там,
Почуяли силу: пора!
И с песней двинулись по городам:
К свету - вперёд - ура!
Кумиров в прах, булыжник в кулак -
Ты за нас или нет, гражданин?
Кто одинок - тот наш злейший враг!
А певец был всё так же один.
Он видел ровный марш толпы,
Молча прислушиваясь к шагам.
А стены росли, росли, росли,
Цепи гремели на ногах...
Он видит ровный марш толпы,
Молча прислушиваясь к шагам.
А стены растут, растут, растут,
Цепи грохочут на ногах...
Интересно, что Льюис Льяк жив до сих пор - а вот Марк Робин и Яцек Качмарский ушли рано. Но песни - песни остались. Когда за окном темно, когда в душе темно, когда в стране темно - слушайте, пойте. Вместе мы - сила, зло не вечно, Саурон падет, и мы обретем свободу.
PS На всякий случай: существует современная русская версия, я ее недавно нашла. Не даю здесь на нее ссылку, потому что она мне не нравится. Кто захочет - тот найдет :)
Это вечная и вечно актуальная песня. Сегодня - особенно актуальная во всех смыслах.
Вот что рассказывает нам для начала вездесущая википедия.
«L’Estaca» (кат. Столб) - известная каталанская песня.
Песня была написана Льюисом Льяком (каталонским бардом) в 1968 г. На её создание певца вдохновили беседы старого парикмахера-вольнодумца Нарсиса Льянсы, ставшего прототипом деда Сизифа. Упоминаемый в песне столб является аллегорией франкизма и диктатуры вообще.
Лирический герой ведёт беседу с дедом Сизифом (кат. Сизет). Тот считает, что люди «привязаны к столбу» и не смогут передвигаться, пока совместными действиями не повалят его. Его собеседник жалуется, что столб слишком тяжёл, но в последнем куплете выражает готовность передать слова Сизифа новым поколениям.
Песня была переведена на ряд языков.
Авторское исполнение в Барселоне, 1976 год.
Click to viewОн же, но тридцать лет спустя - и уже в другом мире.
Здесь оригинальный каталонский текст и русский стихотворный перевод
Помню, чуть свет мы болтали
С дедом Сизетом в тот раз,
И чередою повозки
В город ползли мимо нас.
-Дед, нас к столбу приковали,
Долго ли в рабстве страдать?
Если мы столб не сломаем -
Воли нам век не видать!
-Надавим вместе что есть сил,
Уже подгнил он там и сям,
Его мы свалим, свалим, свалим
Если разом взяться нам.
Если мы дружно подтолкнем,
Столб мы разрушим без труда
Его мы свалим, свалим, чтобы
Цепи сбросить навсегда.
В кровь мои руки истерлись
Быстро промчались года.
Силы мои на исходе,
Только итог -ерунда.
Столб тот гнилой - от ударов
Выше и толще лишь стал.
Спой мне, Сизет, свою песню,
Пусть я безбожно устал...
Надавим вместе что есть сил
Что же искать ветра в поле?
Дедушка - где он сейчас?
Я же - все в том же предместье,
Помню Сизета наказ.
Топают в город мальчишки,
Я, их завидев едва,
Песни Сизета последней
Им повторяю слова.
Во Франции собственный вариант песни исполнял Марк Робин - журналист, поэт, певец, историк и собиратель французского шансона, Марк Робин сам по себе заслуживает отдельного поста.
Здесь я привожу текст Марка Робина (на самом деле есть еще один французский текст - М.Ожере) и подстрочный перевод
LE PIEU (la variante de Marc Robine)
Du temps où je n'étais qu'un gosse
Mon grand-père me disait souvent
Assis à l'ombre de son porche
En regardant passer le vent
Petit vois-tu ce pieu de bois
Auquel nous sommes tous enchaînés
Tant qu'il sera planté comme ça
Nous n'aurons pas la liberté
(refrain)
Mais si nous tirons tous, il tombera
Ca ne peut pas durer comme ça
Il faut qu'il tombe, tombe, tombe
Vois-tu comme il penche déjà
Si je tire fort il doit bouger
Et si tu tires à mes côtés
C'est sûr qu'il tombe, tombe, tombe
Et nous aurons la liberté
Petit ça fait déjà longtemps
Que je m'y écorche les mains
et je me dis de temps en temps
Que je me suis battu pour rien
Il est toujours si grand si lourd
La force vient à me manquer
Je me demande si un jour
Nous aurons bien la liberté
(refrain)
Mais si nous tirons tous...
Puis mon grand-père s'en est allé
Un vent mauvais l'a emporté
Et je reste seul sous le porche
En regardant jouer d'autres gosses
Dansant autour du vieux pieu noir
Où tant de mains se sont usées
Je chante des chansons d'espoir
Qui parlent de la liberté
(refrain)
Et si nous tirons tous...
Во времена когда я был мальчишкой,
Мой дед, сидя в тени крыльца
Наблюдая за потоками ветра
Часто мне говорил:
Малыш, ты видишь этот деревянный кол
К которому мы все прикованы,
Пока он будет так расти
У нас не будет свободы
Но если мы потянем все вместе, он упадет
Так не может продолжаться вечно
Нужно, чтобы он упал, упал, упал
Ты видишь, он уже покосился
Если я потяну сильнее, он должен зашевелиться
И если ты потянешь с моей стороны
Наверняка он упадет, упадет, упадет
И мы обретем свободу
Малыш, это длится уже так долго
Что я ободрал себе руки
И я говорю себе время от времени
Что я боролся напрасно
Он все еще такой большой и тяжелый
Мне уже не хватает сил
И я себя спрашиваю, придет ли день
Когда мы действительно обретем свободу
Но если мы потянем все вместе...
Вскоре мой дед ушел
Злой ветер его унес
И я остался один у крыльца
Наблюдая за другими играющими мальчишками
Танцующими вокруг старого черного кола
Где состарилось столько рук
Я пою песни надежды,
Которые говорят о свободе…
И если мы потянем все вместе...
В 1978 году польский бард Яцек Качмарский на одном из студенческих фестивалей впервые исполнил свою собственную авторскую версию на тот же мотив - "Mury" (польск. "Стены") - песня быстро разлетелась в народе и вскоре стала неофициальным гимном движения "Солидарность".
Ниже я привожу перевод Андрея Базилевского
Здесь можно посмотреть оригинальный польский текст и еще один русский перевод Ирины Поляковой
Обратите внимание, как изменился смысл исходного варианта - польская песня горше и безнадежнее.
СТЕНЫ
(По Луису Льяху)
Он пел вдохновенно, он молод был,
А их там было - не счесть.
От песни у них прибывало сил,
Он пел, что свет где-то есть.
Они тысячи свеч зажгли ему,
Над их головами - дым.
Он пел: айда, разрушим тюрьму...
Они пели вместе с ним.
Зубы решёток вырви у стен!
Клетки ломай, оковы рви!
Пусть стены рухнут, рухнут, рухнут,
Похоронят старый мир!
Скоро ту песню каждый знал,
Мелодия, даже без слов,
Была им как свет, была как дурман
Для их сердец и голов.
И пели они, и хлопали в такт,
Хор канонадой звучал,
Оковы давили, сгущался мрак...
А он всё пел да играл:
Зубы решёток вырви у стен!
Клетки ломай, оковы рви!
Пусть стены рухнут, рухнут, рухнут,
Похоронят старый мир!
Но вот они поняли, сколько их там,
Почуяли силу: пора!
И с песней двинулись по городам:
К свету - вперёд - ура!
Кумиров в прах, булыжник в кулак -
Ты за нас или нет, гражданин?
Кто одинок - тот наш злейший враг!
А певец был всё так же один.
Он видел ровный марш толпы,
Молча прислушиваясь к шагам.
А стены росли, росли, росли,
Цепи гремели на ногах...
Он видит ровный марш толпы,
Молча прислушиваясь к шагам.
А стены растут, растут, растут,
Цепи грохочут на ногах...
Интересно, что Льюис Льяк жив до сих пор - а вот Марк Робин и Яцек Качмарский ушли рано. Но песни - песни остались. Когда за окном темно, когда в душе темно, когда в стране темно - слушайте, пойте. Вместе мы - сила, зло не вечно, Саурон падет, и мы обретем свободу.
PS На всякий случай: существует современная русская версия, я ее недавно нашла. Не даю здесь на нее ссылку, потому что она мне не нравится. Кто захочет - тот найдет :)