Великая Княгиня
Оригинал взят у andanton в Великая Княгиня
В маленькой мансарде над китайской лавчонкой - 50 лет назад в этом домишке была парикмахерская на три кресла, которая содержалась русскими эмигрантами Мартемьяновыми, - в беднейшем районе Торонто 24 ноября 1960 года умерла Великая Княгиня Ольга Александровна Романова, родная сестра Николая Второго Романова, родившаяся в Петергофе в июне 1882 года. Ее отец - император Александр III, мать - императрица Мария Федоровна, в девичестве принцесса датская Дагмара.
Портрет юной Ольги Романовой работы Серова.
Два обстоятельства подтолкнули меня на это небольшое расследование. Во-первых, как-то раз, гуляя по залам огромного музея Онтарио, я наткнулся на прекрасную хрустальную вазу для шампанского и с изумлением обнаружил, что она принадлежала фактически царской семье. А спустя несколько лет я прочитал очерк про дом княгини Ольги Романовой на улице Чайковского (бывшей Сергиевской) в Санкт-Петербурге и еще более потрясающее эссе того же автора “Два гатчинских романа”. Последнее произведение описывает события настолько любопытные и вместе с тем малоизвестные, что я настоятельно рекомендую с ним ознакомиться, прежде чем продолжать чтение моего репортажа.
Однако зачастую рассказы на русском языке о судьбе семьи Великой Княгини и ее жизни в Канаде изобилуют множественными неточностями, что вполне объяснимо: где Петербург, и где Торонто? Я понял, что могу легко заполнить этот пробел буквально за несколько часов. Но прежде чем делиться своими изысканиями, хочу прочертить очень быстрый пунктир через почти 150 лет, соединяющий императорский Санкт-Петербург конца XIX века с современным Торонто.
Итак, императорская семья, 1893 год.
Маленький мальчик слева - Михаил, отрекшийся ради своей любви от всех почестей и привилегий императорской фамилии. Расстрелян большевиками в Перми в 1918 году.
По центру над отцом и правее матери стоит старший сын, будущий Николай Второй. Та же участь, только убит в Екатеринбурге.
Девочка между колен отца - Ольга Романова. Чудом спаслась, жила в Дании, умерла в Канаде.
Рядом с ней сестра Ксения. Судя по всему, по своему характеру и привычкам Ксения отнюдь не была похожа на Ольгу, но, несмотря на это, сестры Романовы были очень дружны. Ксения умерла в Лондоне в том же 1960 году на несколько месяцев раньше Ольги.
Правый юноша - Великий Князь Георгий Романов, скоропостижно умер в 1899 году вследствие перенесенного в детстве туберкулеза.
Сейчас в мире примерно 60 прямых потомков Романовых, разбросанных по разным странам. 3/4 из них - потомки Ксении и Ольги. Получается так, что внучка и правнуки Ольги Александровны Романовой, мирно проживающие абсолютно неприметной жизнью в пригороде Торонто, гораздо ближе к прямой ветке семьи Романовых, чем всероссийски известные Кирилловичи, которые ведут родословную от Александра II, а не III. Этот вывод был для меня несколько неожиданным.
У Великой Княгини Ольги Романовой было два сына, Тихон и Гурий. Их фамилия по отцу Куликовские. Оба служили офицерами в датской армии (на фотографии О.А. с сыновьями в форме датских офицеров). После захвата Дании немцами Тихон пару раз побывал в гестапо по подозрению в связи с сопротивлением, был интернирован в немецких спецлагерях. Судя по источникам, Тихон был более пассионарной фигурой, и он был больше брата заинтересован в том, чтобы представлять свою ветвь в доме Романовых. Он умер в 1993 году, похоронен вместе с матерью и отцом в Торонто. Потомки Тихона Николаевича прочно обосновались в Канаде. А Гурий был женат на датчанке, кстати, прямой наследнице Витуса Беринга (как причудливо мешаются карты!), и он женился на ней еще до переезда в Канаду. Незадолго до смерти матери Гурий развелся с первой женой, и она вернулась в Данию. Впоследствии все дети Гурия переехали за матерью назад в Данию. От следующих браков у Гурия родных детей не было. Сам Гурий уже тоже умер и похоронен под Торонто. Поэтому потомки Ольги Александровны являются гражданами двух стран - Канады и Дании.
О чудесном спасении О.А. с семьей из революционной России написано немало. Путь их в Данию был более чем непрост. Но эту историю я хочу оставить за скобками, а то рассказ будет слишком длинный. С 1930 года жили они в пригороде Копенгагена на уединенной ферме. Сыновья ходили в обычную датскую школу, но дома их учили русскому языку, конечно. О.А. всегда неплохо рисовала. Этот дар прорезался у нее в достаточно раннем возрасте. Впоследствии ее рисунки и акварели приносили ей вполне сносный доход, достаточный для скромной жизни. Все шло относительно нормально до 1948 года, если можно считать нормой войну и интернирование сыновей. Но опасности, угрожавшие семье со стороны немцев, померкли по сравнению с угрозой, которую принесли с собой русские.
В конце войны Советская Армия захватила датский остров Борнхольм (внизу в комментах появилась фотография заброшенного обелиска со звездой с этого острова). Для Дании соседство с вооруженным советским гарнизоном было, мягко говоря, пугающим. СССР не пытался аннексировать остров и был готов его отдать, но поставил условие: все русские перебежчики и помогавшие им эмигранты должны были быть выданы советской власти. Датчане согласились на это условие. Советское посольство составляло списки, и датское правительство послушно депортировало всех, в том числе даже тех, кто родился в Дании, на верную смерть. Над семьей Куликовских-Романовых нависла смертельная угроза, и О.А. обратилась за помощью к своим английским родственникам. Те предложили им на выбор Австралию, Южную Африку или Канаду. Романовы здраво рассудили, что климат Канады ближе всего к тому, к чему они привыкли. Их эвакуировали сначала в Лондон, где Ольга в последний раз увиделась с Ксенией, а потом на корабле переправили в Монреаль, и оттуда уже поездом в Торонто. Так они здесь и очутились. Гурий вскоре устроился в университет Оттавы преподавать русский язык. Он учил русскому, в частности, пилотов канадских ВВС. В годы холодной войны военные летчики должны были знать русский. Тихон работал в департаменте дорожного строительства провинции Онтарио в Торонто. Неисповедимы пути господни.
Как и в Дании, Куликовские поселились на удаленной ферме в местечке Кемпбельвилль на Ниагарском разломе. Идея была в том, чтобы жить тихо и мирно, занимаясь сельским хозяйством. Но сыновья были весьма посредственными фермерами, а у Ольги Александровны с мужем уже не было сил поддерживать сельский образ жизни. Незадолго до смерти мужа О.А. ферму продала.
Ниагарский разлом - красивейшее место в Онтарио. От озера Эри до озера Гурон тянется цепь холмов, покрытых лесами. Знаменитый водопад шумит на самом краю этого разлома. Но он не один. В лесах масса ручьев и речек, и живописные водопадики - известная приманка для жителей Торонто. А еще в этих лесах растут березы.
Берез в Онтарио мало, им здесь жарко. Но в парках рядом с Кемпбельвиллем есть немного. Думаю, Ольге Александровне было приятно гулять в этом лесу.
Ольга Александровна Романова со своим мужем на прогулке в окрестностях своей фермы в Кембельвилле, Онтарио.
В Кемпбельвилле я бывал много раз проездом. Фотографировать там решительно нечего. Это просто перекресток с несколькими домами и железнодорожная станция посреди лесов и полей. Вокруг так называемого центра разбросаны многочисленные фермы. Одна из них и принадлежала О.А и ее мужу. Но саму ферму я, увы, не нашел. Адреса ее нигде нет. У фермы этой интересная история. Ольга Александровна продала ее очень известному и незаурядному человеку, барону фон Рихтгофену, племяннику “Красного Барона”, знаменитого летчика-аса Первой Мировой. Отношения с Гитлером у Рихтгофена-племянника не заладились. Во время рейха этот человек ходил по ниточке, чудом избежал ареста и концентрационного лагеря. Он был хорошо знаком со многими участниками покушения на Гитлера, и после того, как это покушение провалилось, он был вынужден бежать из своего имения. Впоследствии он попал в концентрационный лагерь уже к англичанам, заболел тифом и чуть не умер, когда его случайно обнаружили два немца - участники Сопротивления, воевавшие на стороне англичан. С их подачи барона Рихтгофена спасли и переправили в Канаду. Купив ферму у дочери российского императора, барон Рихтгофен занялся разведением породистых рысаков, затем он пробил идею строительства большого профессионального ипподрома, и постепенно при посредничестве Рихтгофена коневодство Онтарио получило мировое признание. Теперь Рихтгофена очень почитают и всячески прославляют в статьях, посвященных канадскому коневодству. Потомки Рихтгофена до сих пор живут на этой ферме и точно так же занимаются разведением лошадей. Я нашел их телефон, но позвонить постеснялся. Обычно в Канаде можно узнать адрес по телефону, но в этом случае информация об адресе оказалась закрытой.
Эта фотография сделана не то перед продажей фермы, не то сразу после.
Из Кемпбельвилля Ольга Александровна с мужем перебрались в деревню Куксвилль. Сейчас отсюда до центра Торонто рукой подать, минут 20 по хайвею. Это ближе, чем от моего дома. Тогда же, в 1957 году, здесь была натуральная деревня, и улица, ведущая к дому, еще не была заасфальтирована. Естественно, и многоэтажного здания за оврагом тоже не было.
Домик очень маленький, очень скромный. Рядом стоят особняки гораздо круче размером и рангом. Семья жила тем, что удавалось выручить за картины Ольги Александровны. Понемногу распродавалось и имущество, вывезенное сначала из России, потом из Дании. За домом овраг, в нем течет ручей. Какая-никакая, а все-таки природа. Меж тем, в этом домике бывали очень именитые гости. Например, несколько раз приходил молодой князь Трубецкой, проходивший службу на корабле ВМС Канады в Гамильтоне. Явившись в первый раз, он перепутал Ольгу Александровну со служанкой. Хотя никаких служанок у великой княгини в канадской эмиграции никогда не было. Как-то по шоссе рядом с домом Куликовских-Романовых проехала мощная вереница лимузинов: в Канаду наведалась какая-то герцогиня из Лондона. Она пожелала заглянуть в гости к своей именитой родственнице. По этому поводу улицу, идущую мимо дома Романовой, срочно заасфальтировали. Соседи были очень довольны. Приглашали О.А. и в Торонто на большие приемы.
Но чаще всего в город Ольга Александровна выбиралась по делам церковным.
Русский православный приход Торонто размещался в небольшой церкви. Община была исключительно бедна и малочисленна. История этой церкви - это история невероятных лишений и самоотречения прихожан. Довольно трогательно все это читать. Появление Великой Княгини было воспринято с большим энтузиазмом. О.А. использовала свое влияние, помогала средствами, рисовала картины и иконы, которые потом дарила приходу.
В этой церкви ее отпевали.
В 1962 году город выкупил церковь у общины и передал здание разросшемуся университету. Сейчас в нем театр-студия. А храм переехал и сейчас занимает более приличествующее помещение:
Здание за храмом тоже принадлежит церкви. Возможно, в нем живет настоятель.
Меня этот храм интересовал тем, что я надеялся увидеть рисунки Великой Княгини внутри. Но, как обычно, когда я подъехал, церковь была закрыта. Добираться мне до нее очень непросто, и я оставил эту затею.
Муж Ольги Александровны умер за полтора года до нее, в 1958 году. Он долго и тяжело болел. В мансарду, в которой О.А. жила последний год своей жизни, она взяла очень немного вещей, включая одну фотографию Куликовского.
А вскоре после его смерти и у самой Ольги Александровны открылся рак. Она лечилась в одном из центральных госпиталей, и уже в безнадежном состоянии ее выписали на руки Мартемьяновым, которые знали ее по церковно-приходским делам. Я думаю, хотя и точно не знаю, причина такого решения была в том, что домик в Куксвилле был расположен слишком далеко от больницы, и поэтому О.А. решила в него не возвращаться.
Когда-то к ее услугам был весь Зимний дворец. Под конец жизни ей осталась одна мансарда в половине старого дома, под окнами которого грохотал торонтовский трамвай.
Так выглядела последняя обитель последней Романовой в 60-е годы.
На кладбище Северного Йорка в Торонто это захоронение в русском секторе одно из самых видных.
Под этим крестом захоронены Ольга Александровна Романова, Николай Александрович Куликовский и Тихон Николаевич Куликовский. Обратите внимание на надпись под крестом. Буквы Е.И.В, как очевидно, читаются как "Ее Императорское Высочество". Для совсем непонятливых, есть и на английском: "Her Imperial Highness".
Надпись на камне кратко передает историю скитаний и степень родства Ольги Александровны с королевскими домами Европы. Елизавете Второй она приходится кузиной. Самая последняя строчка курсивом гласит “Последняя Великая Княгиня России”.
Вокруг довольно много интересного. Дам только две фотографии просто так, для ознакомления:
В принципе, это и вся история. Но осталось еще сказать про хрустальную вазу для охлаждения бутылок шампанского, выставленная в музее Онтарио, с которой начался мой интерес к этой теме. Вот она:
На пластинке выгравировано: “Отъ искренно и глубокопреданныхъ и любящихъ сестеръ и врачей Евгенiинскаго госпиталя. Проскуровъ 11.07.1915”
Как и все женщины императорской семьи, Ольга Александровна прошла курсы медсестер и ушла на фронт под Киев. Она работала в Евгеньинском госпитале в городе Проскуров - теперь это Хмельницкий (на вазе написано “Проскуровъ”). Хрусталь инкрустирован серебром. Мастерская Хлебникова, в которой была сделана эта ваза, соперничала с мастерской Фаберже на рынке дорогих изделий. Между прочим, работа в госпитале отнюдь не была синекурой. Все Романовы, в том числе и сама императрица Мария Федоровна участвовали в хирургических операциях и послеоперационном уходе за солдатами на полную катушку. Конечно, это не то, чтобы они зарабатывали себе на корочку хлеба в госпитале, но работа была не для галочки и не на публику.
Фотография из госпиталя, 1915 год.
Эта ваза (как трогательно написано в аннотации, “холодильник”) всплыла на одном из аукционов в 2007 году. Ольга Александровна продавала вещи всю жизнь, и после смерти ее наследники тоже иногда выпускали ту или иную вещь в продажу. В этом случае в аукцион вмешалось правительство Канады. Почему-то именно эта ваза была объявлена культурным наследием страны, и ее экспорт был запрещен по соответствующему закону о культурных ценностях. Музей выкупил эту вазу за 200 тысяч долларов, из которых федеральное правительство дало 97 тысяч, а остальное было собрано за счет частных пожертвований. Ваза стоит в музее на пятом этаже. При случае зайдите посмотреть.
В ноябре 2014 года у этого репортажа появилось неожиданное продолжение.
estana11 любезно кинула мне ссылку на заметку в газете National Post от 21 ноября 2014 года. Оказывается, дом в котором умерла Ольга Романова, был выставлен на продажу. Для нас это уникальная возможность заглянуть внутрь этого дома. Знающие английский - вам лучше читать статью в оригинале, а для ленивых я кратко расскажу, что нового я из этой заметки узнал. Вернемся к фотографии дома.
Во-первых, решился главный вопрос, левая или правая половина дома принадлежала семье Мартемьяновых, и в какой из двух мансард умерла сестра последнего императора Всея Руси. Левая. Я несколько раз ездил к этому домишке, фотографировал его с разных ракурсов и сравнивал с архивными кадрами и обрывками информации. Иногда у меня получалось, что правая, иногда, что левая. Сейчас обе половины покрашены одинаковой белой краской, так что они и вовсе сделались неотличимы.
Вот более свежий снимок. Видите, парикмахерская в правой половине уже разорилась и закрылась.
На архивном снимке она тоже была справа. Это было главной причиной думать, что последнее прибежище Ольги Александровны Романовой находилось справа, потому что бизнес Мартемьяновых был связан с этой парикмахерской. Но это какая-то древняя история, которую мне уже не раскопать.
Во-вторых, можно заглянуть и в саму мансарду с помощью репортера National Post. По состоянию на ноябрь 2014 года она выглядит следующим образом:
Не сказать, чтобы роскошно. И трамвай громыхает под окном. Ольга Романова спала в этой комнате на раскладушке.
Далее в статье бодро рассказывается, что Ольга Романова родилась в Петергофе (дан снимок Большого Каскада с дворцом), а на 19-летие ей был подарен дворец на нынешней улице Чайковского, в котором было 200 комнат и 47 окон по фасаду, а в услужении у нее находились 70 человек. В нынешних ценах газета оценивает стоимость подарка в 453 миллиона долларов.
Последняя обитель Ольги Александровны выставлена тоже за немалую сумму (я бы даже сказал, непропорционально большую), но все-таки это в 1000 раз меньше: 539 тысяч долларов канадских, то есть около пол-миллиона американских.
Прихожая в доме, снимок с лестницы. С риэлтерского сайта я утащил еще снимок кухни:
Там же можно посмотреть площадь комнат; они совсем небольшие. Только эта информация исчезнет из доступа после того, как дом будет продан, так что ссылку на нее давать бессмысленно.
Вспоминает внук Зинаиды Мартемьяновой Николай Барышев (Nick Barisheff), которому в 1960 году было 15 лет:
"Этот дом мы купили за 13 тысяч долларов, и он требовал огромного ремонта. В 1968 году мама его продала, и мы купили квартиру".
Я также нашел некролог его матери Галины Комаровой (урожденной Мартемьяновой), которая скончалась в возрасте 94 лет в марте 2013 года. В некрологе утверждается, что это именно она была близкой подругой Ольги Романовой, и это именно она пригласила ее умирать в свой дом на окраине Торонто. Тогда получается, что, кроме Ольги Александровны, в этой халупке проживало еще пять человек. Боже мой, что наша жизнь? Просто фантастика.
Газета высказывает предположение, что дом могут купить охотники за сокровищами. Мол, даже сейчас, спустя 55 лет, можно отыскать какое-нибудь особенное кольцо, принадлежавшее русской императорской семье, между половицами. Николай Барышев отвергает это предположение. По его словам, с собой Ольга Романова взяла всего четыре предмета: оранжевую чашку с блюдцем, фарфоровую собачку работы Фаберже и портрет умершего мужа в хорошей раме. Куда это все потом девалось? Я не знаю. Барышев вспоминает, что Великая Княгиня не придавал никакого значения вещам и запросто дарила удивительные подарки понравившимся ей людям. Какая-нибудь безделушка могла запросто принадлежать Екатерине Великой. К концу жизни у нее ничего не осталось.
Второе предположение в заметке высказано в шутливом тоне: мол, какой-нибудь российский магнат, разбогатевший на торговле нефтью, может захотеть купить этот дом для устройства в нем музея, чайных церемоний для избранных в мансарде и экскурсий по 200 рублей с носа (интересно, откуда корреспондент взял именно эту сумму?). Ничего, кроме улыбки, такая идея, конечно, не вызывает. Но я на минуту задумался: пошел бы я на такие посиделки с русским самоваром в комнату, в которой проживала русская почти императрица? Нет, наверняка нет. Да туда больше двух-трех человек и войти-то не сможет. Но на экскурсию к дому людей приводить, наверно, можно вполне. Только покупать его для этого совсем необязательно.
А сам господин Барышев изрядно преуспел в этой жизни и явно живет сейчас в доме получше: он эксперт по торговле драгоценными металлами в слитках, хозяин соответствующей брокерской конторы и автор многочисленных публикаций и книг. Библиография трудов Барышева (115 работ, между прочим) и его фотография приведены на странице его фирмы.
В маленькой мансарде над китайской лавчонкой - 50 лет назад в этом домишке была парикмахерская на три кресла, которая содержалась русскими эмигрантами Мартемьяновыми, - в беднейшем районе Торонто 24 ноября 1960 года умерла Великая Княгиня Ольга Александровна Романова, родная сестра Николая Второго Романова, родившаяся в Петергофе в июне 1882 года. Ее отец - император Александр III, мать - императрица Мария Федоровна, в девичестве принцесса датская Дагмара.
Портрет юной Ольги Романовой работы Серова.
Два обстоятельства подтолкнули меня на это небольшое расследование. Во-первых, как-то раз, гуляя по залам огромного музея Онтарио, я наткнулся на прекрасную хрустальную вазу для шампанского и с изумлением обнаружил, что она принадлежала фактически царской семье. А спустя несколько лет я прочитал очерк про дом княгини Ольги Романовой на улице Чайковского (бывшей Сергиевской) в Санкт-Петербурге и еще более потрясающее эссе того же автора “Два гатчинских романа”. Последнее произведение описывает события настолько любопытные и вместе с тем малоизвестные, что я настоятельно рекомендую с ним ознакомиться, прежде чем продолжать чтение моего репортажа.
Однако зачастую рассказы на русском языке о судьбе семьи Великой Княгини и ее жизни в Канаде изобилуют множественными неточностями, что вполне объяснимо: где Петербург, и где Торонто? Я понял, что могу легко заполнить этот пробел буквально за несколько часов. Но прежде чем делиться своими изысканиями, хочу прочертить очень быстрый пунктир через почти 150 лет, соединяющий императорский Санкт-Петербург конца XIX века с современным Торонто.
Итак, императорская семья, 1893 год.
Маленький мальчик слева - Михаил, отрекшийся ради своей любви от всех почестей и привилегий императорской фамилии. Расстрелян большевиками в Перми в 1918 году.
По центру над отцом и правее матери стоит старший сын, будущий Николай Второй. Та же участь, только убит в Екатеринбурге.
Девочка между колен отца - Ольга Романова. Чудом спаслась, жила в Дании, умерла в Канаде.
Рядом с ней сестра Ксения. Судя по всему, по своему характеру и привычкам Ксения отнюдь не была похожа на Ольгу, но, несмотря на это, сестры Романовы были очень дружны. Ксения умерла в Лондоне в том же 1960 году на несколько месяцев раньше Ольги.
Правый юноша - Великий Князь Георгий Романов, скоропостижно умер в 1899 году вследствие перенесенного в детстве туберкулеза.
Сейчас в мире примерно 60 прямых потомков Романовых, разбросанных по разным странам. 3/4 из них - потомки Ксении и Ольги. Получается так, что внучка и правнуки Ольги Александровны Романовой, мирно проживающие абсолютно неприметной жизнью в пригороде Торонто, гораздо ближе к прямой ветке семьи Романовых, чем всероссийски известные Кирилловичи, которые ведут родословную от Александра II, а не III. Этот вывод был для меня несколько неожиданным.
У Великой Княгини Ольги Романовой было два сына, Тихон и Гурий. Их фамилия по отцу Куликовские. Оба служили офицерами в датской армии (на фотографии О.А. с сыновьями в форме датских офицеров). После захвата Дании немцами Тихон пару раз побывал в гестапо по подозрению в связи с сопротивлением, был интернирован в немецких спецлагерях. Судя по источникам, Тихон был более пассионарной фигурой, и он был больше брата заинтересован в том, чтобы представлять свою ветвь в доме Романовых. Он умер в 1993 году, похоронен вместе с матерью и отцом в Торонто. Потомки Тихона Николаевича прочно обосновались в Канаде. А Гурий был женат на датчанке, кстати, прямой наследнице Витуса Беринга (как причудливо мешаются карты!), и он женился на ней еще до переезда в Канаду. Незадолго до смерти матери Гурий развелся с первой женой, и она вернулась в Данию. Впоследствии все дети Гурия переехали за матерью назад в Данию. От следующих браков у Гурия родных детей не было. Сам Гурий уже тоже умер и похоронен под Торонто. Поэтому потомки Ольги Александровны являются гражданами двух стран - Канады и Дании.
О чудесном спасении О.А. с семьей из революционной России написано немало. Путь их в Данию был более чем непрост. Но эту историю я хочу оставить за скобками, а то рассказ будет слишком длинный. С 1930 года жили они в пригороде Копенгагена на уединенной ферме. Сыновья ходили в обычную датскую школу, но дома их учили русскому языку, конечно. О.А. всегда неплохо рисовала. Этот дар прорезался у нее в достаточно раннем возрасте. Впоследствии ее рисунки и акварели приносили ей вполне сносный доход, достаточный для скромной жизни. Все шло относительно нормально до 1948 года, если можно считать нормой войну и интернирование сыновей. Но опасности, угрожавшие семье со стороны немцев, померкли по сравнению с угрозой, которую принесли с собой русские.
В конце войны Советская Армия захватила датский остров Борнхольм (внизу в комментах появилась фотография заброшенного обелиска со звездой с этого острова). Для Дании соседство с вооруженным советским гарнизоном было, мягко говоря, пугающим. СССР не пытался аннексировать остров и был готов его отдать, но поставил условие: все русские перебежчики и помогавшие им эмигранты должны были быть выданы советской власти. Датчане согласились на это условие. Советское посольство составляло списки, и датское правительство послушно депортировало всех, в том числе даже тех, кто родился в Дании, на верную смерть. Над семьей Куликовских-Романовых нависла смертельная угроза, и О.А. обратилась за помощью к своим английским родственникам. Те предложили им на выбор Австралию, Южную Африку или Канаду. Романовы здраво рассудили, что климат Канады ближе всего к тому, к чему они привыкли. Их эвакуировали сначала в Лондон, где Ольга в последний раз увиделась с Ксенией, а потом на корабле переправили в Монреаль, и оттуда уже поездом в Торонто. Так они здесь и очутились. Гурий вскоре устроился в университет Оттавы преподавать русский язык. Он учил русскому, в частности, пилотов канадских ВВС. В годы холодной войны военные летчики должны были знать русский. Тихон работал в департаменте дорожного строительства провинции Онтарио в Торонто. Неисповедимы пути господни.
Как и в Дании, Куликовские поселились на удаленной ферме в местечке Кемпбельвилль на Ниагарском разломе. Идея была в том, чтобы жить тихо и мирно, занимаясь сельским хозяйством. Но сыновья были весьма посредственными фермерами, а у Ольги Александровны с мужем уже не было сил поддерживать сельский образ жизни. Незадолго до смерти мужа О.А. ферму продала.
Ниагарский разлом - красивейшее место в Онтарио. От озера Эри до озера Гурон тянется цепь холмов, покрытых лесами. Знаменитый водопад шумит на самом краю этого разлома. Но он не один. В лесах масса ручьев и речек, и живописные водопадики - известная приманка для жителей Торонто. А еще в этих лесах растут березы.
Берез в Онтарио мало, им здесь жарко. Но в парках рядом с Кемпбельвиллем есть немного. Думаю, Ольге Александровне было приятно гулять в этом лесу.
Ольга Александровна Романова со своим мужем на прогулке в окрестностях своей фермы в Кембельвилле, Онтарио.
В Кемпбельвилле я бывал много раз проездом. Фотографировать там решительно нечего. Это просто перекресток с несколькими домами и железнодорожная станция посреди лесов и полей. Вокруг так называемого центра разбросаны многочисленные фермы. Одна из них и принадлежала О.А и ее мужу. Но саму ферму я, увы, не нашел. Адреса ее нигде нет. У фермы этой интересная история. Ольга Александровна продала ее очень известному и незаурядному человеку, барону фон Рихтгофену, племяннику “Красного Барона”, знаменитого летчика-аса Первой Мировой. Отношения с Гитлером у Рихтгофена-племянника не заладились. Во время рейха этот человек ходил по ниточке, чудом избежал ареста и концентрационного лагеря. Он был хорошо знаком со многими участниками покушения на Гитлера, и после того, как это покушение провалилось, он был вынужден бежать из своего имения. Впоследствии он попал в концентрационный лагерь уже к англичанам, заболел тифом и чуть не умер, когда его случайно обнаружили два немца - участники Сопротивления, воевавшие на стороне англичан. С их подачи барона Рихтгофена спасли и переправили в Канаду. Купив ферму у дочери российского императора, барон Рихтгофен занялся разведением породистых рысаков, затем он пробил идею строительства большого профессионального ипподрома, и постепенно при посредничестве Рихтгофена коневодство Онтарио получило мировое признание. Теперь Рихтгофена очень почитают и всячески прославляют в статьях, посвященных канадскому коневодству. Потомки Рихтгофена до сих пор живут на этой ферме и точно так же занимаются разведением лошадей. Я нашел их телефон, но позвонить постеснялся. Обычно в Канаде можно узнать адрес по телефону, но в этом случае информация об адресе оказалась закрытой.
Эта фотография сделана не то перед продажей фермы, не то сразу после.
Из Кемпбельвилля Ольга Александровна с мужем перебрались в деревню Куксвилль. Сейчас отсюда до центра Торонто рукой подать, минут 20 по хайвею. Это ближе, чем от моего дома. Тогда же, в 1957 году, здесь была натуральная деревня, и улица, ведущая к дому, еще не была заасфальтирована. Естественно, и многоэтажного здания за оврагом тоже не было.
Домик очень маленький, очень скромный. Рядом стоят особняки гораздо круче размером и рангом. Семья жила тем, что удавалось выручить за картины Ольги Александровны. Понемногу распродавалось и имущество, вывезенное сначала из России, потом из Дании. За домом овраг, в нем течет ручей. Какая-никакая, а все-таки природа. Меж тем, в этом домике бывали очень именитые гости. Например, несколько раз приходил молодой князь Трубецкой, проходивший службу на корабле ВМС Канады в Гамильтоне. Явившись в первый раз, он перепутал Ольгу Александровну со служанкой. Хотя никаких служанок у великой княгини в канадской эмиграции никогда не было. Как-то по шоссе рядом с домом Куликовских-Романовых проехала мощная вереница лимузинов: в Канаду наведалась какая-то герцогиня из Лондона. Она пожелала заглянуть в гости к своей именитой родственнице. По этому поводу улицу, идущую мимо дома Романовой, срочно заасфальтировали. Соседи были очень довольны. Приглашали О.А. и в Торонто на большие приемы.
Но чаще всего в город Ольга Александровна выбиралась по делам церковным.
Русский православный приход Торонто размещался в небольшой церкви. Община была исключительно бедна и малочисленна. История этой церкви - это история невероятных лишений и самоотречения прихожан. Довольно трогательно все это читать. Появление Великой Княгини было воспринято с большим энтузиазмом. О.А. использовала свое влияние, помогала средствами, рисовала картины и иконы, которые потом дарила приходу.
В этой церкви ее отпевали.
В 1962 году город выкупил церковь у общины и передал здание разросшемуся университету. Сейчас в нем театр-студия. А храм переехал и сейчас занимает более приличествующее помещение:
Здание за храмом тоже принадлежит церкви. Возможно, в нем живет настоятель.
Меня этот храм интересовал тем, что я надеялся увидеть рисунки Великой Княгини внутри. Но, как обычно, когда я подъехал, церковь была закрыта. Добираться мне до нее очень непросто, и я оставил эту затею.
Муж Ольги Александровны умер за полтора года до нее, в 1958 году. Он долго и тяжело болел. В мансарду, в которой О.А. жила последний год своей жизни, она взяла очень немного вещей, включая одну фотографию Куликовского.
А вскоре после его смерти и у самой Ольги Александровны открылся рак. Она лечилась в одном из центральных госпиталей, и уже в безнадежном состоянии ее выписали на руки Мартемьяновым, которые знали ее по церковно-приходским делам. Я думаю, хотя и точно не знаю, причина такого решения была в том, что домик в Куксвилле был расположен слишком далеко от больницы, и поэтому О.А. решила в него не возвращаться.
Когда-то к ее услугам был весь Зимний дворец. Под конец жизни ей осталась одна мансарда в половине старого дома, под окнами которого грохотал торонтовский трамвай.
Так выглядела последняя обитель последней Романовой в 60-е годы.
На кладбище Северного Йорка в Торонто это захоронение в русском секторе одно из самых видных.
Под этим крестом захоронены Ольга Александровна Романова, Николай Александрович Куликовский и Тихон Николаевич Куликовский. Обратите внимание на надпись под крестом. Буквы Е.И.В, как очевидно, читаются как "Ее Императорское Высочество". Для совсем непонятливых, есть и на английском: "Her Imperial Highness".
Надпись на камне кратко передает историю скитаний и степень родства Ольги Александровны с королевскими домами Европы. Елизавете Второй она приходится кузиной. Самая последняя строчка курсивом гласит “Последняя Великая Княгиня России”.
Вокруг довольно много интересного. Дам только две фотографии просто так, для ознакомления:
В принципе, это и вся история. Но осталось еще сказать про хрустальную вазу для охлаждения бутылок шампанского, выставленная в музее Онтарио, с которой начался мой интерес к этой теме. Вот она:
На пластинке выгравировано: “Отъ искренно и глубокопреданныхъ и любящихъ сестеръ и врачей Евгенiинскаго госпиталя. Проскуровъ 11.07.1915”
Как и все женщины императорской семьи, Ольга Александровна прошла курсы медсестер и ушла на фронт под Киев. Она работала в Евгеньинском госпитале в городе Проскуров - теперь это Хмельницкий (на вазе написано “Проскуровъ”). Хрусталь инкрустирован серебром. Мастерская Хлебникова, в которой была сделана эта ваза, соперничала с мастерской Фаберже на рынке дорогих изделий. Между прочим, работа в госпитале отнюдь не была синекурой. Все Романовы, в том числе и сама императрица Мария Федоровна участвовали в хирургических операциях и послеоперационном уходе за солдатами на полную катушку. Конечно, это не то, чтобы они зарабатывали себе на корочку хлеба в госпитале, но работа была не для галочки и не на публику.
Фотография из госпиталя, 1915 год.
Эта ваза (как трогательно написано в аннотации, “холодильник”) всплыла на одном из аукционов в 2007 году. Ольга Александровна продавала вещи всю жизнь, и после смерти ее наследники тоже иногда выпускали ту или иную вещь в продажу. В этом случае в аукцион вмешалось правительство Канады. Почему-то именно эта ваза была объявлена культурным наследием страны, и ее экспорт был запрещен по соответствующему закону о культурных ценностях. Музей выкупил эту вазу за 200 тысяч долларов, из которых федеральное правительство дало 97 тысяч, а остальное было собрано за счет частных пожертвований. Ваза стоит в музее на пятом этаже. При случае зайдите посмотреть.
В ноябре 2014 года у этого репортажа появилось неожиданное продолжение.
estana11 любезно кинула мне ссылку на заметку в газете National Post от 21 ноября 2014 года. Оказывается, дом в котором умерла Ольга Романова, был выставлен на продажу. Для нас это уникальная возможность заглянуть внутрь этого дома. Знающие английский - вам лучше читать статью в оригинале, а для ленивых я кратко расскажу, что нового я из этой заметки узнал. Вернемся к фотографии дома.
Во-первых, решился главный вопрос, левая или правая половина дома принадлежала семье Мартемьяновых, и в какой из двух мансард умерла сестра последнего императора Всея Руси. Левая. Я несколько раз ездил к этому домишке, фотографировал его с разных ракурсов и сравнивал с архивными кадрами и обрывками информации. Иногда у меня получалось, что правая, иногда, что левая. Сейчас обе половины покрашены одинаковой белой краской, так что они и вовсе сделались неотличимы.
Вот более свежий снимок. Видите, парикмахерская в правой половине уже разорилась и закрылась.
На архивном снимке она тоже была справа. Это было главной причиной думать, что последнее прибежище Ольги Александровны Романовой находилось справа, потому что бизнес Мартемьяновых был связан с этой парикмахерской. Но это какая-то древняя история, которую мне уже не раскопать.
Во-вторых, можно заглянуть и в саму мансарду с помощью репортера National Post. По состоянию на ноябрь 2014 года она выглядит следующим образом:
Не сказать, чтобы роскошно. И трамвай громыхает под окном. Ольга Романова спала в этой комнате на раскладушке.
Далее в статье бодро рассказывается, что Ольга Романова родилась в Петергофе (дан снимок Большого Каскада с дворцом), а на 19-летие ей был подарен дворец на нынешней улице Чайковского, в котором было 200 комнат и 47 окон по фасаду, а в услужении у нее находились 70 человек. В нынешних ценах газета оценивает стоимость подарка в 453 миллиона долларов.
Последняя обитель Ольги Александровны выставлена тоже за немалую сумму (я бы даже сказал, непропорционально большую), но все-таки это в 1000 раз меньше: 539 тысяч долларов канадских, то есть около пол-миллиона американских.
Прихожая в доме, снимок с лестницы. С риэлтерского сайта я утащил еще снимок кухни:
Там же можно посмотреть площадь комнат; они совсем небольшие. Только эта информация исчезнет из доступа после того, как дом будет продан, так что ссылку на нее давать бессмысленно.
Вспоминает внук Зинаиды Мартемьяновой Николай Барышев (Nick Barisheff), которому в 1960 году было 15 лет:
"Этот дом мы купили за 13 тысяч долларов, и он требовал огромного ремонта. В 1968 году мама его продала, и мы купили квартиру".
Я также нашел некролог его матери Галины Комаровой (урожденной Мартемьяновой), которая скончалась в возрасте 94 лет в марте 2013 года. В некрологе утверждается, что это именно она была близкой подругой Ольги Романовой, и это именно она пригласила ее умирать в свой дом на окраине Торонто. Тогда получается, что, кроме Ольги Александровны, в этой халупке проживало еще пять человек. Боже мой, что наша жизнь? Просто фантастика.
Газета высказывает предположение, что дом могут купить охотники за сокровищами. Мол, даже сейчас, спустя 55 лет, можно отыскать какое-нибудь особенное кольцо, принадлежавшее русской императорской семье, между половицами. Николай Барышев отвергает это предположение. По его словам, с собой Ольга Романова взяла всего четыре предмета: оранжевую чашку с блюдцем, фарфоровую собачку работы Фаберже и портрет умершего мужа в хорошей раме. Куда это все потом девалось? Я не знаю. Барышев вспоминает, что Великая Княгиня не придавал никакого значения вещам и запросто дарила удивительные подарки понравившимся ей людям. Какая-нибудь безделушка могла запросто принадлежать Екатерине Великой. К концу жизни у нее ничего не осталось.
Второе предположение в заметке высказано в шутливом тоне: мол, какой-нибудь российский магнат, разбогатевший на торговле нефтью, может захотеть купить этот дом для устройства в нем музея, чайных церемоний для избранных в мансарде и экскурсий по 200 рублей с носа (интересно, откуда корреспондент взял именно эту сумму?). Ничего, кроме улыбки, такая идея, конечно, не вызывает. Но я на минуту задумался: пошел бы я на такие посиделки с русским самоваром в комнату, в которой проживала русская почти императрица? Нет, наверняка нет. Да туда больше двух-трех человек и войти-то не сможет. Но на экскурсию к дому людей приводить, наверно, можно вполне. Только покупать его для этого совсем необязательно.
А сам господин Барышев изрядно преуспел в этой жизни и явно живет сейчас в доме получше: он эксперт по торговле драгоценными металлами в слитках, хозяин соответствующей брокерской конторы и автор многочисленных публикаций и книг. Библиография трудов Барышева (115 работ, между прочим) и его фотография приведены на странице его фирмы.