Василий Верещагин на Северной Двине. Часть 1.
Все части "Василий Верещагин на Северной Двине":
Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Белая Слуда.
1894г.
29 мая
Восход на кручу берега, по сильно сыпучему песку, составлял маленькое подвижничество, зато, останавливаясь для того, чтобы перевести дух и отдохнуть, я любовался открывавшимися во все стороны далекими окрестностями. Наверху, сквозь молодой лесок соснового бора, виднелись деревянные церкви, от которых так и пахло родною стариной. Кабы не довольно неуклюжая, современных форм, тут же рядом стоявшая каменная церковь, все окружающее представляло бы картину XVII столетия.
Церковь Владимирской Божией Матери.
Мне говорили, что большая церковь имела с крестом до 30 сажен, но теперь она во всяком случае ниже, потому что осела на много рядов подгнивших от времени бревен. Построена церковь в 1643 году высоким восьмиугольником с восьмиугольным же, необычайно высоким, шатровым верхом; галерейка или паперть, примыкавшая к церкви с трех сторон, обвалилась.
Паперть Владимирской церкви
Эти галерейки служат примером прежнего внимания строителей к прихожанам: с двойными рядом скамеек, они были местом, где можно било отдохнуть до обедни, во время службы и после нее.
Церковь Афанасия Александрийского.
Другая деревянная церковь много ниже, меньше в постарше, вероятно начала XVII, если но конца XVI столетия сильно подгнивает и опускается; часовня под полом, служившая покойницкою, совершенно уже под землею.
"20 лет тому назад, говорил мне сторож, я еще ходил в эту покойницкую, а теперь туда в курица не пролезает".
Благообразный молодой батюшка служила в церкви, но народу было очень мало. Иконостас весьма интересен; низ его с местными образами украшен деревянною резьбой, может быть несколько более поздней работы, но верх представляет образчик простоты прежних церквей, какого мне еще не случалось видеть- иконы поставлены рядышком на узеньких полках, без всяких украшений между ними; в общем глаз гораздо меньше устает на таком иконостасе, чем на теперешних, с верху до низу разукрашенных и раззолоченных.
Иконостас Владимирской церкви
Окна в церкви и большие и маленькие расположены не симметрично, а в потолке видны отверстия, от которых, по словам священника, идут вверх деревянные трубы- голосники, как он полагал.
Уж не голосники ли были причиною того, что голос дьячка, певшего за обеднею, так безжалостно фальшивил! Казалось иногда, что вот можно попасть наконец на общий дьячковский напев и подтянуть ему - так нет вдруг хватит так высоко, так несообразно, хотя и видимо искренне, "от всей души", что приходилось оставить всякую надежду следовать за ним- попасть ему в тон.
Густой, высокий, сосновый бор, окружавший церкви, очевидно помог их сохранению, хотя деревянная черепичатая крыша кое-где прогнила и оттуда торчит уже береста. Паперть, как сказано, обвалилась, а вся церковь покосилась, но в общем лес крепок, и с поправкой, для которой те теперь самое время, старая постройка простоит пожалуй еще два столетия.
Дверь Владимирской церкви
В приходе, по словам священника, большая наклонность к расколу: еще молодые люди, думающее об удовольствиях жизни, мало заботящееся о спасении души, держатся православия и для социальной позиции крестят детей своих в православную веру; но к 40 - 50-тилетнему возрасту, когда является потребность позаботиться о будущей жизни, большинство переходит в раскол, теперь так же нетерпимо, как и прежде, относящийся к православию в особенности к его священнослужителям: Боже избави не только священнику, но и дьячку заглянуть в место собрания раскольников, их молельню-все будет опоганено и осквернено его взором, все будут мыть, белить, святить.
1894г.
30 мая
Опять были в церкви, где начал заниматься - писать иконостас.
Сторож рассказывал, что церковь третий раз меняет свое место, потому что река подрывает берег. Он рассказывал кроме того, что несколько лет тому назад была разломана стоявшая близ церквей колокольня, тоже деревянная и очень высокая; она покривилась и при сильном ветре покачивалась. Так как крестьяне старых построек не ценят, а священники немножко стыдятся, то ее не долго думая и сломали. Часть восьмиугольного сруба стоит теперь в стороне, как сторожка для приема покойников, а остальное изрублено на дрова - изрублено с трудом, потому что топор едва брал это «гнилое» дерево.
Белослудский ансамбль до сноса колокольни.
Из рассказанного мне далее было видно до какой степени варварски обращаются в захолустных местах со старыми церквами, единственными памятниками старины: выше по реке Уфтюге сломана очень старая церковь, еще настолько крепкая, что лес употребили сначала на церковный амбар, а потом из него сделали часовню; Церковь Богородицы по той стороне Двины, вероятно, одна из самых старых построек окрестности, сломана по приказанию Преосвященного Иоанникия, бывшего викария Устюжского. Священник этой церкви достал было денег на поправку ее, но его преосвященство распорядился коротко и ясно: "снесите мне это", и старую церковь, никому не мешавшую, раскололи на дрова.
В 30-ти верстах от Сольвычегодска в Христофоровой пустыни сломали еще очень крепкую деревянную церковь весьма оригинальной архитектуры, половины XVI столетия, т-е. времени Грозного- сломали просто потому, что достали денег на постройку новой, каменной. Местный благочинный говорил мне, что он предлагал, другое место для новой постройки - чего желали и тамошние раскольники, чтобы спасти старую-но священник, а за ним и православные прихожане захотели непременно возвести новый храм на старом месте. Казалось бы, после строгого наказа Святейшего Синода-не ломать памятников старины, архиереи и их викарии должны были бы быть осмотрительными, но его преосвященство Варсонофий устюжский не задумался благословил ломать- и сломали.
Нельзя не пожалеть, что в семинариях и особенно в духовных академиях не проходят хоть краткой истории изящных искусств: если священники, принимающие в свое ведение старинные постройки, не щадят их, бесцеремонно переделывают и разламывают, то чего же ждать от полуграмотных церковных старост, конечно, готовых пожертвовать всякою деревянного, старинною - новой аляповатой, каменной постройке, с раззолоченными выкрутасами.
Я рад был видеть, что Белослудский священник не из разрушителей: он просил уже Синод о вспомоществовании, для поднятии покривившейся церкви и восстановлении всего обрушившегося.
Часовня близ Белой Слуды
Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Белая Слуда.
1894г.
29 мая
Восход на кручу берега, по сильно сыпучему песку, составлял маленькое подвижничество, зато, останавливаясь для того, чтобы перевести дух и отдохнуть, я любовался открывавшимися во все стороны далекими окрестностями. Наверху, сквозь молодой лесок соснового бора, виднелись деревянные церкви, от которых так и пахло родною стариной. Кабы не довольно неуклюжая, современных форм, тут же рядом стоявшая каменная церковь, все окружающее представляло бы картину XVII столетия.
Церковь Владимирской Божией Матери.
Мне говорили, что большая церковь имела с крестом до 30 сажен, но теперь она во всяком случае ниже, потому что осела на много рядов подгнивших от времени бревен. Построена церковь в 1643 году высоким восьмиугольником с восьмиугольным же, необычайно высоким, шатровым верхом; галерейка или паперть, примыкавшая к церкви с трех сторон, обвалилась.
Паперть Владимирской церкви
Эти галерейки служат примером прежнего внимания строителей к прихожанам: с двойными рядом скамеек, они были местом, где можно било отдохнуть до обедни, во время службы и после нее.
Церковь Афанасия Александрийского.
Другая деревянная церковь много ниже, меньше в постарше, вероятно начала XVII, если но конца XVI столетия сильно подгнивает и опускается; часовня под полом, служившая покойницкою, совершенно уже под землею.
"20 лет тому назад, говорил мне сторож, я еще ходил в эту покойницкую, а теперь туда в курица не пролезает".
Благообразный молодой батюшка служила в церкви, но народу было очень мало. Иконостас весьма интересен; низ его с местными образами украшен деревянною резьбой, может быть несколько более поздней работы, но верх представляет образчик простоты прежних церквей, какого мне еще не случалось видеть- иконы поставлены рядышком на узеньких полках, без всяких украшений между ними; в общем глаз гораздо меньше устает на таком иконостасе, чем на теперешних, с верху до низу разукрашенных и раззолоченных.
Иконостас Владимирской церкви
Окна в церкви и большие и маленькие расположены не симметрично, а в потолке видны отверстия, от которых, по словам священника, идут вверх деревянные трубы- голосники, как он полагал.
Уж не голосники ли были причиною того, что голос дьячка, певшего за обеднею, так безжалостно фальшивил! Казалось иногда, что вот можно попасть наконец на общий дьячковский напев и подтянуть ему - так нет вдруг хватит так высоко, так несообразно, хотя и видимо искренне, "от всей души", что приходилось оставить всякую надежду следовать за ним- попасть ему в тон.
Густой, высокий, сосновый бор, окружавший церкви, очевидно помог их сохранению, хотя деревянная черепичатая крыша кое-где прогнила и оттуда торчит уже береста. Паперть, как сказано, обвалилась, а вся церковь покосилась, но в общем лес крепок, и с поправкой, для которой те теперь самое время, старая постройка простоит пожалуй еще два столетия.
Дверь Владимирской церкви
В приходе, по словам священника, большая наклонность к расколу: еще молодые люди, думающее об удовольствиях жизни, мало заботящееся о спасении души, держатся православия и для социальной позиции крестят детей своих в православную веру; но к 40 - 50-тилетнему возрасту, когда является потребность позаботиться о будущей жизни, большинство переходит в раскол, теперь так же нетерпимо, как и прежде, относящийся к православию в особенности к его священнослужителям: Боже избави не только священнику, но и дьячку заглянуть в место собрания раскольников, их молельню-все будет опоганено и осквернено его взором, все будут мыть, белить, святить.
1894г.
30 мая
Опять были в церкви, где начал заниматься - писать иконостас.
Сторож рассказывал, что церковь третий раз меняет свое место, потому что река подрывает берег. Он рассказывал кроме того, что несколько лет тому назад была разломана стоявшая близ церквей колокольня, тоже деревянная и очень высокая; она покривилась и при сильном ветре покачивалась. Так как крестьяне старых построек не ценят, а священники немножко стыдятся, то ее не долго думая и сломали. Часть восьмиугольного сруба стоит теперь в стороне, как сторожка для приема покойников, а остальное изрублено на дрова - изрублено с трудом, потому что топор едва брал это «гнилое» дерево.
Белослудский ансамбль до сноса колокольни.
Из рассказанного мне далее было видно до какой степени варварски обращаются в захолустных местах со старыми церквами, единственными памятниками старины: выше по реке Уфтюге сломана очень старая церковь, еще настолько крепкая, что лес употребили сначала на церковный амбар, а потом из него сделали часовню; Церковь Богородицы по той стороне Двины, вероятно, одна из самых старых построек окрестности, сломана по приказанию Преосвященного Иоанникия, бывшего викария Устюжского. Священник этой церкви достал было денег на поправку ее, но его преосвященство распорядился коротко и ясно: "снесите мне это", и старую церковь, никому не мешавшую, раскололи на дрова.
В 30-ти верстах от Сольвычегодска в Христофоровой пустыни сломали еще очень крепкую деревянную церковь весьма оригинальной архитектуры, половины XVI столетия, т-е. времени Грозного- сломали просто потому, что достали денег на постройку новой, каменной. Местный благочинный говорил мне, что он предлагал, другое место для новой постройки - чего желали и тамошние раскольники, чтобы спасти старую-но священник, а за ним и православные прихожане захотели непременно возвести новый храм на старом месте. Казалось бы, после строгого наказа Святейшего Синода-не ломать памятников старины, архиереи и их викарии должны были бы быть осмотрительными, но его преосвященство Варсонофий устюжский не задумался благословил ломать- и сломали.
Нельзя не пожалеть, что в семинариях и особенно в духовных академиях не проходят хоть краткой истории изящных искусств: если священники, принимающие в свое ведение старинные постройки, не щадят их, бесцеремонно переделывают и разламывают, то чего же ждать от полуграмотных церковных старост, конечно, готовых пожертвовать всякою деревянного, старинною - новой аляповатой, каменной постройке, с раззолоченными выкрутасами.
Я рад был видеть, что Белослудский священник не из разрушителей: он просил уже Синод о вспомоществовании, для поднятии покривившейся церкви и восстановлении всего обрушившегося.
Часовня близ Белой Слуды