Михаил Ромм - Обыкновенный фашизм
Как деавтоматизировать массовое сознание, сделав для него видимыми неизбежные последствия (более 70 человек в России убиты, около 300 ранены в результате нападений на почве национализма с начала этого года) милитаризации, архаизации общественных связей, национал-консервативной политики властей, поощрения или индифферентного отношения к расизму, ксенофобии, дискриминации, "языку вражды", медийного натаскивания на образ врага и т.д.?
Если уж нет ценностного отторжения национализма как "детской болезни, кори человечества" (А. Эйнштейн), то хотя бы рассудочного понимания, что эта дрянь сулит в перспективе любому взрослому человеку в стране можно добиться? Так, чтобы вся эта политтехнологическая игра на "инстинкты толпы" и сбивание населения в дистанционно управляемое стадо рассыпалась на входе в "черный ящик" нашего обыденного восприятия и здравого смысла, чтобы людей не сбивал с толку камуфляж неонацистов, скармливающих свою идеологию под видом "безобидного патриотизма" (см. стратегия нормализации доктрины национал-социализма), движения против нелегальной миграции, спортивного фанатства за национальную сборную и т.д., чтобы возникали защитные реакции на нацистский террор и уголовщину, чтобы воинствующий колониальный пыл остужался тревогой за собственных детей-призывников, пониманием, что вслед за войной идет разгул преступности, нищета, гуманитарное одичание?
И совсем уж вопрос вопросов: кто и как ( какими методами?) способен нейтрализовать опасность фашизации страны? Есть множество людей, которых мобилизует "национал-уголовный тренд" (это не только группы активистов, практикующих антифашизм как модель публичного поведения через акции, общественные кампании и др., но и все те, кто решается открыто выступать против ксенофобии, дискриминации, бытовых проявлений межэтнической ненависти). Проблема в том, что нам до сих пор не удается расширить круг влияния тех, кто хочет жить в открытом и очеловеченном мире: "антифашизм" остается маркером левориентированного активизма, оставаясь привязанным к культурным кодам "советского государственного антифашизма" и молодежным антирасистским субкультурам (RASH, sharp-движение и т.д.); для либеральной аудитории левацкий антифашистский пафос неприемлем уже на "дискурсивном уровне" (ритуалы, символы, эстетика и т.д.), но то же неприятие неонацизма проговаривается через антитоталитаризм, антирасизм, продвижение принципов толерантности, мультикультурализма и т.д. Нет, безусловно, ничего страшного в том, что идентичность активистов определяется в первую очередь политическими убеждениями, что не существует "единого антифашистского фронта", что есть люди и группы с мотивацией, которая ни при каких обстоятельствах не сводима к "общему знаменателю" (пусть каждый действует внутри своей "системы координат"), и уж тем более не укладываемая в просрустовы ложа " казенного антифашизма".
Худо только, что на все эти мобилизации "по политической линии" откликаются одни и те же - те, кто и без того вовлечен в общественную жизнь. Не настраивается более широкая - гражданская, социальная, гуманитарная - рамка солидарности (при которой свое поступочное неприятие праворадикального национализма проявляли бы "обычные люди" - те, кто живет "домом, работой, друзьями"). Совершенно очевидно, что такая "рамка", если и появится, будет оформлена не как "абстрактная теория" (идеология, философская концепция и т.д.), а скорее как "сквозная субкультура", говорящая языком массового искусства, обращенная не к "массам", "электорату" и проч., а к индивидуальному и групповому действию неравнодушных (и в реале, и онлайн)... Я бы в этом смысле сейчас очень рассчитывал на то, что найдутся музыканты, писатели, поэты (словом, все те, кого принято называть интеллигентами, гуманитариями, "гуманитариатом"), которые осознают такую задачу как личную миссию (только, упаси боже, не как "социальный заказ" или нажим в духе тезиса о "партийности литературы").
Из каких "кирпичей", с опорой на какие традиции будет складываться солидарное противостояние неонацизму? Ведь не с нуля же будет складываться такая солидарность! Есть произведения, социальную ценность которых признают более менее все.
К примеру, в сети есть возможность целиком посмотреть документальный фильм режиссера Михаила Ромма "Обыкновенный фашизм" (1965 год). Тем, кто не видел и тем, кто давно не пересматривал стоит уделить время (длительность - 68 минут). Не только потому, что в ленте использовано много "аутентичного материала": трофейные кинохроники из министерства пропаганды нацистской Германии, личного фотоархива Гитлера, снимки "из домашних альбомов" эсэсовцев, солдат абвера и охранников концлагерей.
Значение работы Михаила Ромма для тех, кто жил в СССР заключается прежде всего в том, что она задавалась вопросом "из каких обычных, повседневных, лично-бытовых обстоятельств в Германии "выросла" и закрепилась как государственная идеология нацистская риторика?". Такой подход был куда более сложен, чем тот, что закрепился в массовой культуре: немецкий народ-де сначала оказался под гипнозом человеконенавистнических идей и инфернальной эстетики нацизма, а затем - заложником внешней и внутренней политики гос.аппарата, монополизированного нацистами после демократических выборов 1934 года (в этом случае вина за преступления против человечности списывается на Гитлера и его окружение, представляя всех прочих не как соучастников, а как простых исполнителей приказов).
Фильм был заказан и сделал как "агитационный материал", государственная пропаганда. Однако Ромму, как крупному художнику, удалось сделать нечто большее. Современный контекст - усиление активности праворадикальных националистов: избиения, убийства и моральный террор в отношении к мигрантам, меньшинствам, политическим оппонентам и т.д.; ежедневные иньекции ненависти в том же Живом Журнале - побуждает прочитывать кинокартину не только как обвинение в адрес поверженного национал-социализма и фашизма, но и как предостережение обществам тех стран, у которых, казалось бы, в силу своего трагического опыта столкновения с тоталитарными режимами 30-40-ых гг., есть иммунитет против шовинизма, ксенофобии, дискриминации, hate crimes и других "доктрин ненависти и исключения".
Михаил Ромм - Обыкновенный фашизм
часть I
часть II
Михаил Ромм, отвечая на вопрос "Почему же я все-таки взялся за эту работу?":
"Как-то я сидел в компании сравнительно молодых людей. Старшему из них был 31 год, младшему - двадцать три. Зашел разговор о фашизме. Зашел в связи с тем, что по телевидению передавалась международная хроника и в ней - кадры, показывающие современных фашистов: не то в Аргентине, не то западногерманских реваншистов, точно теперь не помню. И оказалось, что молодежь, родившаяся перед самой войной или незадолго до неё, понятия не имеет, что такое фашизм в самом существе своем. Война для них - далекое воспоминание детства, прошлое их отцов, война ушла куда-то очень далеко. Они, конечно, много слышали и читали о фашизме, но не всему до конца верили из того, что слышали и читали. И их удивило мое волнение, страсть, с которой я говорил о фашизме. Они не придавали большого значения фашизму, вернее сказать, они считали его мертвым, а некоторые даже склонны были полагать, что в разговоре о фашизме много преувеличений".
постинг " Два кина" у langobard :
"Меня всегда и восхищало, и удивляло, какое влияние на формирование "образа фашизма" оказал на меня и множество моих соотечественников фильм Ромма "Обыкновенный фашизм". Точнее, его первая серия. Наши записные интеллектуалы, начитавшиеся про фашизм у многоликих Фуко и Делезов, зачастую не отдают себе отчета в том, насколько велико в их сознание влияние этого фильма. Совершенно, не выходящего за рамки «советского», прошу заметить. «Совкового», если угодно.
Почему такое влияние?
Конечно, фильм был художественно-совершенен, но главное, что он был необычен. На моей памяти фильм Ромма так и остался единственной яркой (советской) попыткой показать, что фашизм это не диктатура крупного капитала (первая часть советского конструкта фашизма), не агрессия взбесившихся недочеловеков (вторая часть), а торжествующая пошлость и безвкусица.
В моем созании этот фильм являлся самой серьезной конкуренцией "Семнадцати мгновениям весны", которые, как раз (да простит меня Лиознова) осуществили очень серьезный вброс в массовое сознание "эстетической привлекательности фашизма" (в том числе и пресловутой фашистской гомоэротической привлекательности). Тамошние - одни умные, а другие верноподанные - ребятки в красивых нацистских костюмах, с красивым мужественным приветствием и в блестящих сапогах глубоковато залезали в подкорку позднесоветского молодежного зрителя. На страже противоположной позиции стояли не материалы Нюрнбергского процесса, а фильм "Обыкновенный фашизм".
Отчасти, это борьба "обыкновенного фашизма" против фашистских "мгновений весны" не окончена, продолжается...".
Список антифашистских постингов и музыкальных видео в music_action - здесь.
Если уж нет ценностного отторжения национализма как "детской болезни, кори человечества" (А. Эйнштейн), то хотя бы рассудочного понимания, что эта дрянь сулит в перспективе любому взрослому человеку в стране можно добиться? Так, чтобы вся эта политтехнологическая игра на "инстинкты толпы" и сбивание населения в дистанционно управляемое стадо рассыпалась на входе в "черный ящик" нашего обыденного восприятия и здравого смысла, чтобы людей не сбивал с толку камуфляж неонацистов, скармливающих свою идеологию под видом "безобидного патриотизма" (см. стратегия нормализации доктрины национал-социализма), движения против нелегальной миграции, спортивного фанатства за национальную сборную и т.д., чтобы возникали защитные реакции на нацистский террор и уголовщину, чтобы воинствующий колониальный пыл остужался тревогой за собственных детей-призывников, пониманием, что вслед за войной идет разгул преступности, нищета, гуманитарное одичание?
И совсем уж вопрос вопросов: кто и как ( какими методами?) способен нейтрализовать опасность фашизации страны? Есть множество людей, которых мобилизует "национал-уголовный тренд" (это не только группы активистов, практикующих антифашизм как модель публичного поведения через акции, общественные кампании и др., но и все те, кто решается открыто выступать против ксенофобии, дискриминации, бытовых проявлений межэтнической ненависти). Проблема в том, что нам до сих пор не удается расширить круг влияния тех, кто хочет жить в открытом и очеловеченном мире: "антифашизм" остается маркером левориентированного активизма, оставаясь привязанным к культурным кодам "советского государственного антифашизма" и молодежным антирасистским субкультурам (RASH, sharp-движение и т.д.); для либеральной аудитории левацкий антифашистский пафос неприемлем уже на "дискурсивном уровне" (ритуалы, символы, эстетика и т.д.), но то же неприятие неонацизма проговаривается через антитоталитаризм, антирасизм, продвижение принципов толерантности, мультикультурализма и т.д. Нет, безусловно, ничего страшного в том, что идентичность активистов определяется в первую очередь политическими убеждениями, что не существует "единого антифашистского фронта", что есть люди и группы с мотивацией, которая ни при каких обстоятельствах не сводима к "общему знаменателю" (пусть каждый действует внутри своей "системы координат"), и уж тем более не укладываемая в просрустовы ложа " казенного антифашизма".
Худо только, что на все эти мобилизации "по политической линии" откликаются одни и те же - те, кто и без того вовлечен в общественную жизнь. Не настраивается более широкая - гражданская, социальная, гуманитарная - рамка солидарности (при которой свое поступочное неприятие праворадикального национализма проявляли бы "обычные люди" - те, кто живет "домом, работой, друзьями"). Совершенно очевидно, что такая "рамка", если и появится, будет оформлена не как "абстрактная теория" (идеология, философская концепция и т.д.), а скорее как "сквозная субкультура", говорящая языком массового искусства, обращенная не к "массам", "электорату" и проч., а к индивидуальному и групповому действию неравнодушных (и в реале, и онлайн)... Я бы в этом смысле сейчас очень рассчитывал на то, что найдутся музыканты, писатели, поэты (словом, все те, кого принято называть интеллигентами, гуманитариями, "гуманитариатом"), которые осознают такую задачу как личную миссию (только, упаси боже, не как "социальный заказ" или нажим в духе тезиса о "партийности литературы").
Из каких "кирпичей", с опорой на какие традиции будет складываться солидарное противостояние неонацизму? Ведь не с нуля же будет складываться такая солидарность! Есть произведения, социальную ценность которых признают более менее все.
К примеру, в сети есть возможность целиком посмотреть документальный фильм режиссера Михаила Ромма "Обыкновенный фашизм" (1965 год). Тем, кто не видел и тем, кто давно не пересматривал стоит уделить время (длительность - 68 минут). Не только потому, что в ленте использовано много "аутентичного материала": трофейные кинохроники из министерства пропаганды нацистской Германии, личного фотоархива Гитлера, снимки "из домашних альбомов" эсэсовцев, солдат абвера и охранников концлагерей.
Значение работы Михаила Ромма для тех, кто жил в СССР заключается прежде всего в том, что она задавалась вопросом "из каких обычных, повседневных, лично-бытовых обстоятельств в Германии "выросла" и закрепилась как государственная идеология нацистская риторика?". Такой подход был куда более сложен, чем тот, что закрепился в массовой культуре: немецкий народ-де сначала оказался под гипнозом человеконенавистнических идей и инфернальной эстетики нацизма, а затем - заложником внешней и внутренней политики гос.аппарата, монополизированного нацистами после демократических выборов 1934 года (в этом случае вина за преступления против человечности списывается на Гитлера и его окружение, представляя всех прочих не как соучастников, а как простых исполнителей приказов).
Фильм был заказан и сделал как "агитационный материал", государственная пропаганда. Однако Ромму, как крупному художнику, удалось сделать нечто большее. Современный контекст - усиление активности праворадикальных националистов: избиения, убийства и моральный террор в отношении к мигрантам, меньшинствам, политическим оппонентам и т.д.; ежедневные иньекции ненависти в том же Живом Журнале - побуждает прочитывать кинокартину не только как обвинение в адрес поверженного национал-социализма и фашизма, но и как предостережение обществам тех стран, у которых, казалось бы, в силу своего трагического опыта столкновения с тоталитарными режимами 30-40-ых гг., есть иммунитет против шовинизма, ксенофобии, дискриминации, hate crimes и других "доктрин ненависти и исключения".
Михаил Ромм - Обыкновенный фашизм
часть I
You can watch this video on www.livejournal.com
часть II
You can watch this video on www.livejournal.com
Михаил Ромм, отвечая на вопрос "Почему же я все-таки взялся за эту работу?":
"Как-то я сидел в компании сравнительно молодых людей. Старшему из них был 31 год, младшему - двадцать три. Зашел разговор о фашизме. Зашел в связи с тем, что по телевидению передавалась международная хроника и в ней - кадры, показывающие современных фашистов: не то в Аргентине, не то западногерманских реваншистов, точно теперь не помню. И оказалось, что молодежь, родившаяся перед самой войной или незадолго до неё, понятия не имеет, что такое фашизм в самом существе своем. Война для них - далекое воспоминание детства, прошлое их отцов, война ушла куда-то очень далеко. Они, конечно, много слышали и читали о фашизме, но не всему до конца верили из того, что слышали и читали. И их удивило мое волнение, страсть, с которой я говорил о фашизме. Они не придавали большого значения фашизму, вернее сказать, они считали его мертвым, а некоторые даже склонны были полагать, что в разговоре о фашизме много преувеличений".
постинг " Два кина" у langobard :
"Меня всегда и восхищало, и удивляло, какое влияние на формирование "образа фашизма" оказал на меня и множество моих соотечественников фильм Ромма "Обыкновенный фашизм". Точнее, его первая серия. Наши записные интеллектуалы, начитавшиеся про фашизм у многоликих Фуко и Делезов, зачастую не отдают себе отчета в том, насколько велико в их сознание влияние этого фильма. Совершенно, не выходящего за рамки «советского», прошу заметить. «Совкового», если угодно.
Почему такое влияние?
Конечно, фильм был художественно-совершенен, но главное, что он был необычен. На моей памяти фильм Ромма так и остался единственной яркой (советской) попыткой показать, что фашизм это не диктатура крупного капитала (первая часть советского конструкта фашизма), не агрессия взбесившихся недочеловеков (вторая часть), а торжествующая пошлость и безвкусица.
В моем созании этот фильм являлся самой серьезной конкуренцией "Семнадцати мгновениям весны", которые, как раз (да простит меня Лиознова) осуществили очень серьезный вброс в массовое сознание "эстетической привлекательности фашизма" (в том числе и пресловутой фашистской гомоэротической привлекательности). Тамошние - одни умные, а другие верноподанные - ребятки в красивых нацистских костюмах, с красивым мужественным приветствием и в блестящих сапогах глубоковато залезали в подкорку позднесоветского молодежного зрителя. На страже противоположной позиции стояли не материалы Нюрнбергского процесса, а фильм "Обыкновенный фашизм".
Отчасти, это борьба "обыкновенного фашизма" против фашистских "мгновений весны" не окончена, продолжается...".
Список антифашистских постингов и музыкальных видео в music_action - здесь.