Los Redondos - Nuestro Amo Juega al Esclavo
"Аргентинская диктатура пала 27 лет назад. Все это время те, кто требовал правосудия, сталкивались с постоянным противодействием. Им предлагали забыть о государственном терроре ради "национального единства". Виновных в преступлениях пытались вывести из-под ответственности, поскольку они-де "исполняли приказы". Однако аргентинское общество помнило о жертвах и сознавало: страна не сможет двигаться вперед, не назвав преступление преступлением и не призвав преступников к ответу.
Решение суда, вынесенное в Аргентине, заставляет нас вглядеться в ситуацию в собственной стране. Организаторы и руководители государственного террора в СССР так и не были наказаны. Деяниям преступников, виновных в гибели миллионов людей, в России до сих пор так и не дана четкая и недвусмысленная правовая оценка. Не потому ли остаются безнаказанными и преступления, совершенные в новую, постсоветскую эпоху?" (из заявления "Опыт Аргентины важен для нас" правозащитного общества "Мемориал" 23 апр. 2010)
+ + +
Стихи лидера арт-роковой "Sus Redonditos de Ricota" - Патрисио Рея - благодаря сложной образности и отсылкам к историческому контексту, всегда дают обширный простор для интерпретаций (см. " Vencedores Vencidos").
Самый доступный ассоциативный пласт "Nuestro Amo Juega al Esclavo" - установление военной диктатуры в Аргентине, политические репрессии (был черный список на 50 тысяч душ), секретные тюрьмы и внесудебные казни, ночная власть карательных отрядов без опознавательных знаков, чемпионат мира по футболу 1978 года, нагнетающий патриотический ажиотаж аргентинцев и помогающий властям крутить идеологему о Proceso de Reorganizacion Nacional. Однако смысл песни все же не сводится к политическому памфлету, моральному обвинению, свидетельству от первого лица. Рей в своих стихах задавался вопросом о социально-антропологических корнях диктатуры. Было бы сильным упрощением видеть таковыми только волю черного триумвирата (генералы Хорхе Рафаэль Видела и Орландо Рамон Агости, адмирал Эмилио Массера) и садистские наклонности их окружения.
Ложь и насилие, на которых держалась неконституционная власть, имели социальную базу и "благородные объяснения": ложь оправдывали необходимостью мобилизирования общества на цели экономической модернизации и национального возрождения; присутствие в городах армейских патрулей на джипах (с арестами и избиениями подозрительных, проверками документов, охотой за нарушителями комендантского часа и др.) считалось вынужденной мерой для предотвращения гражданской войны, защиты правового порядка от анархии и аномии, подавления леворадикального экстремизма.
Наиболее жестокие операции с исчезновениями и пытками диссидентов, а также практика ежедневного прессинга в адрес инакомыслящих и членов их семей (угрозы, оскорбления, клевета, увольнения, принуждение к эмиграции свыше полумиллиона человек) осуществлялись при помощи парамилитарных добровольческих объединений и эскадронов смерти, состоящих из переодетых в штатское полицейских, сотрудников спецслужб и военных.
О существовании разветвленной системы нелегальных тюрем (на заброшенных фабриках, складах, ангарах в черте города) и концлагерей на закрытых военных базах в стране знал любой младенец, однако на открытый протест мало кто осмеливался (разве что манифестации "Матерей с площади Мая" власти силой разгонять не решались). Инстинкт самосохранения и страх за безопасность близких потворствовали установлению гнетущего морального климата в обществе, при котором ощущение бессилия, возмущения, вины перед жертвами и поиска "гражданского алиби", амортизирующего совесть от "соучастия молчанием" в массовых расправах (Nuestro Amo Juega al Esclavo - известный эффект рабского сознания: не имея возможности распрямить спину перед "тиграми" и будучи во всем от них зависимым, раб ополчается против смельчаков, бросающих хищникам вызов и укоряет их тем, что неповиновением они лишь разжигают кровожадный аппетит). Своей песней Патрисио Рей намеренно задевает этот запутанный и наделенный реактивной силой морально-психологический комплекс.
Рассказы заезжих иностранцев, свидетельства беженцев и политэмигрантов долгое время не вызывали доверия за границей: чрезвычайный режим был установлен не без помощи влиятельных западных стран, рассчитывавших таким образом удержать страну в зоне своего влияния, уберечь инвестиции в аргентинскую промышленность и аграрный сектор; хунта основательно заботилась о неформальной . легитимации своей власти, заручилась поддержкой авторитетных католических иерархов (возведя христианскую катехизацию в ранг государственной идеологии), не скупилась на лесть и посулы для интеллектуалов (к примеру, всемирно знаменитый писатель и библиофил Хорхе Луис Борхес принимал приглашения на ужин от главы государства и довольно долго предпочитал не замечать ни массового террора, ни сожженных книг друзей-диссидентов).
Violencia es mentir: чем сильнее раскручивался маховик насилия, тем быстрее нарастали обороты лжи, тем истеричнее малодушная часть общества выдавала упреждающие знаки лояльности. Хорхе Видела однажды прилюдно заявил: "Сначала уничтожим несогласных, потом - их помощников, потом - симпатизантов, а уж затем - примемся за безразличных и колеблющихся".
Когда диктатура пала, обменяв свой уход на гарантии отказа от судебных преследований, искривленность социального пространства долго давала себя знать. Тот же "Закон об амнистии" куда больше опирался не на юридические механизмы (согласно международным конвенциям преступления против человечности не имеют срока давности, правосудие по ним носит универсальный характер), а на политические резоны (опасения, что преследования преступников дадут старт гражданской войне) и чувство нечистой совести у большинства аргентинцев. По мнению Los Redondos, вакцину для врачевания коллективных травм следует искать там же - в представлениях о справедливости и вере, что правосудие возможно не только на небесах.
Los Redondos - Nuestro Amo Juega al Esclavo
Последний диктатор Аргентины - генерал Рейнальдо Биньоне, бывший зам. начальника военной базы и "зоны 480" в Кампо де Майо - 20 апреля 2010 года был признан виновным по 56 пунктам, включая пытки и похищения, и приговорен судом Буэнос-Айреса к 25 годам тюрьмы. Всего по делам о политических репрессиях в годы диктатуры осудили 74 человек. Nunca mas.
Mucha tropa riendo en las calles.
Con sus muecas rotas cromadas.
Y por las carreteras valladas
Escuchás caer tus lágrimas.
Nuestro amo juega al esclavo
De esta tierra que es una herida
Que se abre todos los días
A pura muerte, a todo gramo.
Violencia es mentir.
Formidables guerreros en jeeps.
Los titanes del orden viril.
¿Qué botines esperan ganar?
Si nunca un perro mira el cielo.
Si hace falta hundir la nariz
En el plato lo vamos a hacer.
Por los tipos que huelen a tigre,
Tan soberbios y despiadados.
Violencia es mentir.
Si nunca un perro mira el cielo.
Si hace falta hundir la nariz
En el plato lo vamos a hacer.
Por los tipos que huelen a tigre,
Tan soberbios y despiadados.
Violencia es mentir.
Решение суда, вынесенное в Аргентине, заставляет нас вглядеться в ситуацию в собственной стране. Организаторы и руководители государственного террора в СССР так и не были наказаны. Деяниям преступников, виновных в гибели миллионов людей, в России до сих пор так и не дана четкая и недвусмысленная правовая оценка. Не потому ли остаются безнаказанными и преступления, совершенные в новую, постсоветскую эпоху?" (из заявления "Опыт Аргентины важен для нас" правозащитного общества "Мемориал" 23 апр. 2010)
+ + +
Стихи лидера арт-роковой "Sus Redonditos de Ricota" - Патрисио Рея - благодаря сложной образности и отсылкам к историческому контексту, всегда дают обширный простор для интерпретаций (см. " Vencedores Vencidos").
Самый доступный ассоциативный пласт "Nuestro Amo Juega al Esclavo" - установление военной диктатуры в Аргентине, политические репрессии (был черный список на 50 тысяч душ), секретные тюрьмы и внесудебные казни, ночная власть карательных отрядов без опознавательных знаков, чемпионат мира по футболу 1978 года, нагнетающий патриотический ажиотаж аргентинцев и помогающий властям крутить идеологему о Proceso de Reorganizacion Nacional. Однако смысл песни все же не сводится к политическому памфлету, моральному обвинению, свидетельству от первого лица. Рей в своих стихах задавался вопросом о социально-антропологических корнях диктатуры. Было бы сильным упрощением видеть таковыми только волю черного триумвирата (генералы Хорхе Рафаэль Видела и Орландо Рамон Агости, адмирал Эмилио Массера) и садистские наклонности их окружения.
Ложь и насилие, на которых держалась неконституционная власть, имели социальную базу и "благородные объяснения": ложь оправдывали необходимостью мобилизирования общества на цели экономической модернизации и национального возрождения; присутствие в городах армейских патрулей на джипах (с арестами и избиениями подозрительных, проверками документов, охотой за нарушителями комендантского часа и др.) считалось вынужденной мерой для предотвращения гражданской войны, защиты правового порядка от анархии и аномии, подавления леворадикального экстремизма.
Наиболее жестокие операции с исчезновениями и пытками диссидентов, а также практика ежедневного прессинга в адрес инакомыслящих и членов их семей (угрозы, оскорбления, клевета, увольнения, принуждение к эмиграции свыше полумиллиона человек) осуществлялись при помощи парамилитарных добровольческих объединений и эскадронов смерти, состоящих из переодетых в штатское полицейских, сотрудников спецслужб и военных.
О существовании разветвленной системы нелегальных тюрем (на заброшенных фабриках, складах, ангарах в черте города) и концлагерей на закрытых военных базах в стране знал любой младенец, однако на открытый протест мало кто осмеливался (разве что манифестации "Матерей с площади Мая" власти силой разгонять не решались). Инстинкт самосохранения и страх за безопасность близких потворствовали установлению гнетущего морального климата в обществе, при котором ощущение бессилия, возмущения, вины перед жертвами и поиска "гражданского алиби", амортизирующего совесть от "соучастия молчанием" в массовых расправах (Nuestro Amo Juega al Esclavo - известный эффект рабского сознания: не имея возможности распрямить спину перед "тиграми" и будучи во всем от них зависимым, раб ополчается против смельчаков, бросающих хищникам вызов и укоряет их тем, что неповиновением они лишь разжигают кровожадный аппетит). Своей песней Патрисио Рей намеренно задевает этот запутанный и наделенный реактивной силой морально-психологический комплекс.
Рассказы заезжих иностранцев, свидетельства беженцев и политэмигрантов долгое время не вызывали доверия за границей: чрезвычайный режим был установлен не без помощи влиятельных западных стран, рассчитывавших таким образом удержать страну в зоне своего влияния, уберечь инвестиции в аргентинскую промышленность и аграрный сектор; хунта основательно заботилась о неформальной . легитимации своей власти, заручилась поддержкой авторитетных католических иерархов (возведя христианскую катехизацию в ранг государственной идеологии), не скупилась на лесть и посулы для интеллектуалов (к примеру, всемирно знаменитый писатель и библиофил Хорхе Луис Борхес принимал приглашения на ужин от главы государства и довольно долго предпочитал не замечать ни массового террора, ни сожженных книг друзей-диссидентов).
Violencia es mentir: чем сильнее раскручивался маховик насилия, тем быстрее нарастали обороты лжи, тем истеричнее малодушная часть общества выдавала упреждающие знаки лояльности. Хорхе Видела однажды прилюдно заявил: "Сначала уничтожим несогласных, потом - их помощников, потом - симпатизантов, а уж затем - примемся за безразличных и колеблющихся".
Когда диктатура пала, обменяв свой уход на гарантии отказа от судебных преследований, искривленность социального пространства долго давала себя знать. Тот же "Закон об амнистии" куда больше опирался не на юридические механизмы (согласно международным конвенциям преступления против человечности не имеют срока давности, правосудие по ним носит универсальный характер), а на политические резоны (опасения, что преследования преступников дадут старт гражданской войне) и чувство нечистой совести у большинства аргентинцев. По мнению Los Redondos, вакцину для врачевания коллективных травм следует искать там же - в представлениях о справедливости и вере, что правосудие возможно не только на небесах.
Los Redondos - Nuestro Amo Juega al Esclavo
Click to viewПоследний диктатор Аргентины - генерал Рейнальдо Биньоне, бывший зам. начальника военной базы и "зоны 480" в Кампо де Майо - 20 апреля 2010 года был признан виновным по 56 пунктам, включая пытки и похищения, и приговорен судом Буэнос-Айреса к 25 годам тюрьмы. Всего по делам о политических репрессиях в годы диктатуры осудили 74 человек. Nunca mas.
Mucha tropa riendo en las calles.
Con sus muecas rotas cromadas.
Y por las carreteras valladas
Escuchás caer tus lágrimas.
Nuestro amo juega al esclavo
De esta tierra que es una herida
Que se abre todos los días
A pura muerte, a todo gramo.
Violencia es mentir.
Formidables guerreros en jeeps.
Los titanes del orden viril.
¿Qué botines esperan ganar?
Si nunca un perro mira el cielo.
Si hace falta hundir la nariz
En el plato lo vamos a hacer.
Por los tipos que huelen a tigre,
Tan soberbios y despiadados.
Violencia es mentir.
Si nunca un perro mira el cielo.
Si hace falta hundir la nariz
En el plato lo vamos a hacer.
Por los tipos que huelen a tigre,
Tan soberbios y despiadados.
Violencia es mentir.