Средневековая крепость. ч.7. Белая башня
В продолжение цикла рассказов о башнях Нижегородского кремля, предлагаю к просмотру пост об очередной, на этот раз Белой башне.
Круглая Белая башня расположена против поворота Кремлевского съезда и является единственной сохранившейся круглой башней и подгорной части Нижегородского кремля.
Название этой башни, может быть, связано с цветом ее нижнего яруса, а, может быть, объясняется тем, что построена она на церковной земле, которую в старину называли белой, то есть свободной от податей. Крутой северный склон берега Волги неоднократно подвергался оползням. Смещение фундаментов кремлевских стен достигало 14 метров.
Документы XVII-XVIII веков называют ее Симеоновской - по находившемуся около нее внутри кремля Симеоновскому монастырю. В XVII столетии башня вооружения не имела.
В древние времена на этом месте стоял неизвестно кем и когда основанный мужской Симеоновский монастырь. Он упоминается в Сотной грамоте 1621-1622 гг. В монастыре была церковь Симеона Столпника, но в большой пожар 1715 г. монастырь и церковь сгорели.
В 1743 г. на этом месте была построена каменная церковь, освященная при епископе Дмитрии (Сеченове). Деньги на восстановление собирали при участии самого губернатора, князя Д.А. Друцкого. С 1769 г. Симеоновская приходская церковь служила храмом Нижегородского гарнизонного батальона. В древней деревянной церкви был придел в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы.
В 1821 г. начальник гарнизонного батальона устроил в трапезной правый придел в честь Введения Пресвятой Девы во храм. С 1826 по 1836 г. церковь находилась в военном ведомстве, а далее, повелением Николая I, храм перешел к единоверцам вместо Свято-Духовской церкви при Губернаторском доме.
После революции, по свидетельству настоятеля Михаило-Архангельского собора о. Алексея Некрасова, кремлевские храмы со 2-й половины августа 1918 г. были закрыты для богослужения. К январю 1924 г. церковь значится среди закрытых, и община названа «ликвидированной». По циркуляру ВЦИКа от 7 января 1924 г. «предметы культа художественно-исторической ценности из закрытой церкви были переданы в ведение Губмузея. Саму церковь Отделу по делам музеев Главнауки Наркомпроса с учета предлагается снять как не представляющую интереса с архитектурной стороны».
К 1 июня 1928 г. Симеоновская церковь была разобрана - «чтобы освободить место под новое строительство»
Легенда о Белой и Зачатской башнях
В то лето, как великий князь московский задумал Нижний Новгород кругом каменной стены обнести, томились в нижегородских темницах молодцы-удальцы из новгородских ушкуйников, а с ними их земляк Данило Волоховец.
Совсем молодым пареньком он в Новгороде Великом на возведении детинца трудился - камни тесал, кирпичи подносил, известь месил да и мастером стал. А когда детинец построили, другие ремесла от заморских мастеров перенял и стал искусником на всякую руку - и меч выковать, и колокол отлить, палаты каменные выстроить и судно морское починить заново. И такой тот Данило Волховец был толковый да памятливый, что перенял говор заморских гостей, что в Новгороде по торговым делам наезжали.
Вдруг в жизни Волоховцу перемена вышла. Решился он с новгородскими ушкуйниками на Волгу податься, на вольный свет поглядеть, другую жизнь повидать. Ушкуйники люди верные, но отчаянные головушки, с ними подружиться - все одно что в "орлянку" сыграть: либо орел, либо плата-расплата! Так и у Волховца получилось. Попались они в цепкие лапы стражи княжеской и очутились в темницах Нижня Новгорода. Чуть не год сидели в застенках молдцы-удальцы, солнышка не видели, жаждой, голодом мучились. Ладно, что добрые люди сквозь решетки бросали им подаяние. Но одним днем распахнулись двери тяжелые и всех узников из темниц на волю кинули:
- Эй, вылезай на свет, кровь разбойная!
Высыпали из башни каменной изнуренные новгородцы и пошли за стражей на горы высокие копать рвы глубокие, камни тесать, кирпичи таскать, стены крепостные выкладывать и башни под самые небеса поднимать. Скоро смекнул воевода Волынец, слуга князя великого, что напрасно новгородских молодцов в застенках держали, давно бы их к делу крепостному приставить - такие они сноровистые да ловкие в работе были! А первым среди них-Данило Волховец. И посулил воевода всех новгородцев за отменную работу на волю отпустить, а Волховца поставил главным мастером над всей ватагой каменщиков.
Не одно лето трудились новгородцы рука об руку с коренными нижегородцами. Крепко-накрепко строили, не простою кладкой, а крестовою, а известь так хитро да умело гасили, что схватывала камень и кирпич намертво. Знали и умели люди русские, как кремль против ворогов строить: неспешно да надежно, на веки веков!
Вот и показалось князю великому Василию, что нижегородская крепость строится мешкотно. И послал он в Нижний Новгород искусника и мастера по крепостям итальянца Петруху Франческо с помощником Джовани Татти. Оба прибыли разряжены по-заморскому,в шапочках диковинных, в плащах-накидушках и при шпагах, как настоящие воины.
Мастер Петро Франческо всем русским по нраву пришелся, сразу угадали в нем человека великого духа и мастерства. А помощник его, Джовани Татти, был настоящий головорез, заморский хвастун и задира. Чуть что-и за шпажонку свою хватался, на ссору, на драку напрашивался. В крепостном деле только понаслышке смекал, а своими руками и одного кирпича не вкладывал. И за все его проделки и выверты переделали русские люди имя Джовани Татти на свой русский лад- Жеваный Тать.
Жила в ту пору на верхнем посаде одна девка-краса, темные глаза, толстые косы, а улыбнется - словно бутон розовый раскроется. По имени звали Настасьей, а прозывали Горожаночкой, лет ей за двадцать перевалило, но замуж что-то не торопилась и отшучивалась:
- Милый не берет, а за немилого сама не иду - не миновать вековушей быть!
Жила своим домком, с матушкой родной, честным трудом. Частенько она по горе за водой спускалась, и каждый раз ей молодцы-каменьщики с крепости подмигивали, ягодкой называли, на стену зазывали. Только ягодка, видно, не промах была, отвечала бойко, но по-умному. Сам Петро Франческо на ту Горожаночку заглядывался, шапочку на лысине поправлял, усы крутил, завивал и, за шпагу держась, как журавель по стене выхаживал. А подручный его Жеваный Тать, завидев Настасью, добрым притворялся и рожу свою идолову старался подделать под ангельскую.
Не знали, не ведали они, дурачки заморские, да и никто другой не догадывался, что не зря Настасья Горожаночка мимо стен часто ходила, ватагу трудовую водой поила. Давным-давно через решетку темницы она с Данилом Волховцем добрым словом уж перемолвилась.
"Добьюсь воли - назову женушкой!"
- так ей Данило однажды из окна темницы сказал. А теперь не жалея сил, служил он князю московскому, надеясь дожить до обещанной воли.
А за весной и праздники весенние спешили. Ко дню праздника зачатия приурочили нижегородцы закладку сразу трех башен кремлевских: Бориса да Глеба, Зачатьевскую и Белокаменную, да всей стены между ними. Выкопали котлованы и рвы, натесали камня белого, кирпича навозили гора горой, заварили известь в ямах глиняных. И в день непорчного зачатия все нижегородцы на молебен высыпали. Под колокольный звон из цервей иконы вынесли, а передом, на полотенцах льняных, белоснежных, икону Богородицы.
Все труженики кремля, простые люди и знатные, обнажили и склонили головы. Под конец моления стали нижегородцы нательные крестики снимать и на дно котлованов бросать , чтобы стояли башни и стены кремля веки вечные, не поддавались вражьим осадам и приступам. Вот подошла к яме Настасья Горожаночка, расстегнула на груди пуговки, сняла с шейки крестик золотенький и в котлован бросила.
Тут откуда-то Жеванный Тать подвернулся, как угорь начал вокруг девки увиваться, обнимать, да под расстегнутую кофту заглядывать. Гляди того, целовать-миловать при народе начнет. Оторопела было горожанка, но скоро образумилась и наотмашь охальника по роже ладошкой ударила. Попятился от нее Джовани Татти да в яму и свалился, озорник заморский на смех всему миру нижегородскому. Свалился, а выбраться не может, злится и ругается по-иноземному: "О, Мадонна путана!"
Всё видел и слышал Данило Волоховец, и не стерпело сердце его. Подскочил он к яме, за руку Жеванного вытащил да тут же, не откладывая, ударил его по одной щеке, да по другой, поучая уму да разуму: "По-вашему она путана, да по-нашему матерь чесная!" Стыдно стало Татти, что при народе да по щеке бьют, и за шпагу схватился. Но Данила его за руки ловко поймал и, когда шпага вывалилась в охапку супротивника сгрёб. И тут от боли нестерпимой охнул новгородец, но приподнял злодея-итальяшку и в яму с кипящей известью бросил. А сам как дуб подрубленный, медленно к земле склонился. Подбежали к яме люди - Джованни Татти вытаскивать, да нескоро достали. А Данила без дыхания лежал, с заморским ножом в подреберье.
Затужили, загоревали нижегородцы, загоревали, запричитали бабы. Настасия Горожаночка в сторонке стояла и платок свой молча в горючих слезах купала. Потускнел лицом главный мастер Петро Франческо. Жалел он земляка своего, Татти шалопутного, а ещё больше печалился о русском мастере Даниле Волоховце. Поговорили они с воеводой и распорядились, чтобы обоих смертоубийц в подбашенных котлованах похоронили. Невесело разошелся с молебна народ нижегородский.
Недобрая примета при закладке башень получилась.
Не устоять долго стенам кремля, что так близко к Волге спускаются. Неохотно и каменщики за известь брались, в которой безбожный итальяшка сварился. Ватага Данилы Волховца молча работала, воздвигая башню-памятник над могилой своего товарища. Весь белый камень с берега Волги своими руками переносили, известь по-своему в яме замесили и трудились неистово, не жалея себя.
С каждым днем и часом прибывала, росла у Волги величавая суровая башня. Все остатки белого камня на нее израсходовали и прозвал ее народ Белокаменной. А на полдень от нее, из кирпича кроваво-багряного другая башня росла, Зачатьевская. Под ней хвастун и богохульник тальяшка Тать лежал. Живые же люди, как муравушки, на стены карабкались, кирпичи, камни, известь тащили, стены лепили с верой великой, что простоят они веки вечные, никаким стихиям и бедам непокорные.
А Настасья Горожаночка не забывала своего Данилу Волховца, не затухала в ее сердце любовь к нему и ненависть к злодею Джованни Татти. Из года в год, в погоду и непогодь, каждый вечер она на откос выходила, к башне Белокаменной, и негромко свою песню пела. И Волга, и Дятловы горы слушали ту песню, но молчали. Молчали до поры до времени, как судьба неисповедимая, что всю правду жизни знает, да не скоро сказывает.
Спустя много лет, словно исполняя волю Горожаночки, подточили подземные воды склон горы вместе с крепостью и башней Зачатия, чтобы сползли они к Волге оползнем. А башню Белокаменную не тронули, оставили памятником над могилой мастера, сложившего крепость нижегородскую.
Устройство Белой башни
Среди восьми круглых башен кремля особой планировкой и большим количеством боевых печур и бойниц выделяется Белая башня. Однако следы сбитого купольного свода, ниша в юго-западном углу нижнего яруса - остатки прохода к боевой печуре в толще стены-прясла - показывают, что первоначальная структура башни не отличалась от других. К сожалению, никаких документальных данных о том, когда она переделывалась, не обнаружено.
Конструктивный разрез стены между Белой и Ивановской башнями по обмеру 1950г.
При изучении башни было выявлено, что внутреннее пространство второго яруса было перестроено из круглого в квадратное. В нем сделаны шесть бойниц, по две в каждой из трех наружных сторон квадрата. Третий ярус сохранил круглый план, но в его сравнительно тонких стенах устроено уже семь прямоугольных ниш с узкими бойницами. В верхнем бое «с зубцов» повторена обычная для кремля система больших и малых боевых окон. План Белой башни в его новом виде оказался весьма близок планировкам башен русских крепостей второй половины XVI века, таких, как Соловецкий монастырь или Смоленск. На протяжении следующего столетия основные изменения в башнях касались главным образом формы бойниц, более приспособленных для установки пушек. Существенные же перемены в структуре оборонительных сооружений произошли в XVIII веке.
В результате множества ремонтов и переделок, именно в Белой башне оказалось наибольшее количество (среди других круглых башен) печур и бойниц.
Первые ярусы круглых башен Нижегородского кремля
Чтобы узнать, когда была переделана Белая башня, посмотрим немногие сохранившиеся описи дефектов и сметы на ремонт кремля XVII-XIX веков, так как в них отражено меняющееся техническое состояние башни. Большие работы велись в кремле в 1620 году. В описи кремля 1706 года сказано, что «Белая башня вся расселась и зубцы и стены все вывалились», причем особо упомянуты повреждения контрфорсов: «и у башни быки розсыпались». Следующая опись 1732 года снова повторяет, что «башня вся ветха, быки к низу каждой стене по три сажени... ветхи ж». А в описи 1765 года сказано, что «в ней своды все упали», и, следовательно, никаких перекрытий в башне уже не было. Далее по смете 1787 года Белую башню было намечено покрыть новой крышей и настелить полы, - весьма вероятно, крупные работы здесь не требовались. Очевидно, в 1765-1787 годах башня была укреплена и, вероятно, убраны контрфорсы. Но совершенно невозможно предположить коренную переделку всей системы расположения боевых окон башни в тот период, когда кремль перестал служить оборонным целям. В таком состоянии башня находилась и через 40 лет. В смете 1827 года говорится, что Белая башня «покрыта железом и довольно в прочном положении». В 1831 году производится небольшой ремонт, а на следующий год мы узнаем, что в башне был размещен архив Казенной палаты.
Сейчас в третьем и четвертом ярусах Белой башни хорошо заметна более новая облицовка и частичная перекладка стен из маломерного кирпича (25,5х12,5х7,5 см) слабого обжига и низкого качества. Это, по-видимому, остатки довольно небрежных работ конца XVIII или, вернее, первой половины XIX века. В облицовке внутренних помещений третьего яруса местами оставался старый большемерный кирпич.
В 1889 году башня была приспособлена под архив Нижегородской губернской ученой архивной комиссии, бойницы средних ярусов превращены в прямоугольные окна размером 102х84 см. Благодаря тому, что одновременно были изменены уровни междуэтажных перекрытий и пол третьего яруса оказался пониженным, новые подоконники совпали с первоначальным положением пола. Архив НГУАК просуществовал в башне до 1924 года.
Зачатьевская башня- http://milutkin.livejournal.com/22281.html
Никольская башня - http://milutkin.livejournal.com/40383.html
Коромыслова башня - http://milutkin.livejournal.com/42488.html
Тайницкая башня - http://milutkin.livejournal.com/42587.html
Северная башня - http://milutkin.livejournal.com/42946.html
Часовая башня - http://milutkin.livejournal.com/43118.html
Ивановская башня - http://milutkin.livejournal.com/45807.html