Виновен ли Суворов в измаильском погроме?
Общеизвестно, что Суворов старался максимально гуманно относиться к поверженному врагу. Известно также, что своих солдат он наставлял: "Обывателя не обижай: он нас поит и кормит. Солдат - не разбойник". То есть, в том самом XVIII веке, когда отдавать неприятельские города на разграбление победившим войскам было в порядке вещей, а изнасилование не считалось преступлением, Суворов последовательно проводил линию на отделение мирных жителей от солдат вражеской армии и накрепко запрещал обижать обывателя.
А.В. Суворов.
Помимо традиционно-христианского благочестия (а Суворов отличался крайней набожностью), в этом была своя безошибочная логика. Побеждённого врага совершенно ни к чему провоцировать на продолжение сопротивления. Напротив, милостивое обхождение с мирными жителями способно побудить его к скорейшему заключению мира, а значит - доставить победу суворовской армии с минимальными потерями. В то время, как репрессии против мирных жителей только поднимают их на партизанскую борьбу и расшатывают тылы. Но из этого хорошего правила чётко выбивается одно событие полководческой биографии генералиссимуса. Причём событие далеко не рядовое. Измаил.
Суворов писал, что на штурм, равный измаильскому, можно отважиться один раз в жизни. И подлинно: ему пришлось штурмовать хорошо укреплённую крепость с гарнизоном, превосходившим по численности силы атакующих. Турки в Измаиле имели 35 тысяч солдат и офицеров, у Суворова не было и тридцати. Прибавим к этому, что штурм происходил зимой (11 декабря). И мы получим беспримерную в мировой военной истории победу.
Суворова командует штурмом Измаила.
К сожалению, эта победа была омрачена массовой резнёй турок, устроенной русскими войсками. Солдат, ворвавшихся в город, трудно было удержать от мести за своих павших товарищей. Даже тем, кто положил оружие, далеко не всем удалось спастись. Сам Суворов оценивал жертвы среди неприятеля приблизительно в 40 тысяч человек (напомню: в сражении с русскими войсками участвовало 35 тысяч). До сих пор нередко приходится слышать, как вина за эти жертвы прямо возлагается на Суворова - дескать, он сознательно отдал город на разграбление. Запад вообще доводит эти обвинения до предельного абсурда. Байрон в начале XIX века писал:
Суворов в этот день превосходил
Тимура и, пожалуй, Чингисхана.
Он созерцал горящий Измаил
И слушал вопли вражеского стана.
Царице он депешу сочинил
Рукой окровавленной, как ни странно -
Стихами: "Слава Богу, слава Вам, -
Писал он. - Крепость взята, и я там".
...............................................................
Но сам пророк великой Иудеи
Над бедствием смеяться не посмел.
А этот рифмоплёт - Нерону пара -
Ещё острил при зареве пожара.
Так виновен ли Суворов в измаильском погроме? На первый взгляд, кажется, что да. Во многих исследованиях его биографии приводится лаконичный ультиматум, якобы, отправленный будущим генералиссимусом измаильскому коменданту: "Двадцать четыре часа на размышление - и воля. Первый выстрел с моей стороны - уже неволя. Штурм - смерть". Это письмо, вроде как, подтверждает версию о существовании приказа Суворова никого не щадить. Однако, давайте вдумаемся: турки были честно предупреждены о том, что Суворов намерен штурмовать Измаил. Им честно дали 24 часа на размышление. Они видели, что крепость окружена и русские не намерены снимать осаду. Суворов, вопреки своему обыкновению [1], был готов выпустить гарнизон из крепости "под честное слово" - так ему хотелось избежать напрасного кровопролития [2]. Если турки решили сопротивляться до последней крайности, то они представляли себе, чем это может для них обернуться, а стало быть - как минимум, разделяют с Суворовым ответственность за напрасные жертвы.
Однако, на практике выясняется, что сам этот ультиматум - чистейшей воды миф. Те, кто его придумал, явно не хотели скомпрометировать Суворова, и уж тем более не предполагали, что это приписанное ему письмо может послужить основанием для обвинений. Но переписка Суворова с измаильским комендантом сохранилась. Первый раз Александр Васильевич извещал пашу, что прибыл под Измаил и твёрдо намерен штурмовать крепость. До штурма оставалось 4 дня. Двадцать четыре часа действительно давались турецкому коменданту на раздумья - но только в том смысле, что через 24 часа Суворов ожидал от него ответа. В противном случае, писал полководец, трудно будет удержать от кровопролития "раздражённое воинство". Суворов не грозит - он просто констатирует факты, зная психологию своих подчинённых. Вместе со своим письмом Суворов препроводил к туркам послание русского главнокомандующего князя Потёмкина - вот в этом послании действительно звучали угрозы и содержалось предложение о сдаче во избежание напрасных жертв. Однако, и Потёмкин не грозил засевшим в Измаиле туркам полным истреблением [3].
Князь Потёмкин - русский главнокомандующий в 1790-м году.
Ответ турок широко известен: "Скорее небо упадёт на землю, чем сдастся Измаил". Суворов, надо сказать, его предвидел. В Измаиле находилось множество войск, выпущенных из других, сдавшихся русским крепостей. Повторной сдачи султан бы им не простил. Поэтому Суворов деятельно принялся за подготовку к штурму. В окрестностях Измаила была сооружена точная копия его укреплений, которые русские солдаты тренировались преодолевать. Суворов составил подробную диспозицию, чтобы "каждый солдат знал свой маневр". Крепость непрерывно обстреливалась артиллерией. Тем не менее, накануне штурма он снова отправляет в Измаил парламентёров с предложением о сдаче. Новое послание Суворова содержало указание на то, что он поступает "против своего обыкновения", но никакого "первый выстрел с моей стороны - уже неволя, штурм - смерть" там опять-таки не было [4]. Примерно в это же время командиры штурмующих частей получили приказ командующего: "Всему войску наистрожайше запрещается: взошед на вал, никому внутрь города отнюдь не бросаться и быть в порядке строя на крепости до повеления от начальства. Христиан и обезоруженных отнюдь не лишать жизни, разумея то же о всех женщинах и детях".
Суворов, как видим, не только не призывал к погрому в своих приказах, но, напротив, под Измаилом, как и везде, требовал милосердного отношения к мирным жителям и сдающемуся неприятелю. Не его вина, что штурм оказался настолько кровопролитным, что удержать солдат от мести оказалось невозможно. "Кого в лагере ни спрошу, - писал жене после штурма М.И. Кутузов, - либо умер, либо умирает. Сердце у меня облилось кровью". "Герои наши не злобою, не жадностию к крови, сколько мщением за братию свою разъярённые, не щадили никого", - свидетельствовал другой очевидец [5]. После того, как русские войска сбросили турок с вала, в городе начались уличные бои - с неизбежными жертвами. Тем не менее, около шести тысяч турок удалось взять в плен живыми.
Штурм Измаила.
Как видим, Суворов не давал своим войскам приказа на погром, напротив, всеми силами старался удержать их от него. Если бы удалось избежать уличных боёв, жертв было бы намного меньше. Не стоит также забывать, что суворовская армия стояла под Измаилом зимой в открытом поле, что припасы подходили к концу (по этой причине кое у кого из генералитета возникала мысль отступить от Измаила - Суворов одним своим появлением положил конец эти разговорам). Стремления солдат вознаградить себя за свои страдания за счёт побеждённой стороны было в войнах XVIII столетия обычным делом.
Суворов, как справедливо заметил В. Лопатин, "не острил при зареве пожара". Его реляция главнокомандующему Потёмкину была выдерждана в на редкость сдержанных тонах, учитывая блистательность одержанной победы и соотношение потерь (2 тысячи погибших у нас против 40 тысяч у турок). "Легло наших героев сухопутных с флотскими за Отечество до двух тысяч, - рапортовал Суворов. - Варваров, получавших провиант [6] - до сорока тысяч, но числом менее того. В полону при разных пашах и чиновниках около трёх, а всех душ - до пяти тысяч [7]... Победоносное войско подносит Вашей светлости городские ключи" [8]. Иное чувство владело Суворовым - бесконечная скорбь о погибших боевых товарищах. И сожаление о жителях, которых ему не удалось спасти.
Суворов въезжает в побеждённый Измаил
Немаловажен и ещё один момент, на который обратил недавно моё внимание один из читателей моего ЖЖ. "В Османской Империи, - писал он, - процветала работорговля, и основным источником "товара" была Россия, Малороссия, Балканы и Северный Кавказ. Так как к началу 2-й Русской-Турецкой центры северо-черноморской работорговли переместились из Крыма в Причерноморские провинции Порты (Бессарабию и Валахию, Гаджибей), то Измаил стал одним из центров работорговли (как захваченными людоловами, так и военнопленными), в котором ошивалась туча работорговцев, да и сами измаильцы тоже делали прибыль на работорговле. И что удивительного, что Суворов позволил русским солдатам и казакам (у которых к турецким людоловам особенно нежные чувства) отвести душу на городе работорговцев и взяточников?" [9]
Ну, и чтобы полностью закрыть вопрос о вине Суворова, заметим вслед за грибоедовским Чацким: "А судьи кто?" Смешно видеть англичан, осуждающих Суворова за излишнюю жестокость, если вспомнить кровавые расправы Нельсона над жителями Неаполя [10]. Но Нельсона Байрон почему-то не сравнивал с Тимуром и Чингисханом. "Цивилизованная Европа" вне критики, её военачальникам можно вершить геноцид. Злодеями должны выглядеть исключительно русские. На этом, полагаю, можно поставить точку. Сняв со светлой памяти Суворова ещё одно обвинение.
_________________________________________________________________
Примечания.
[1] Многие авторы, пишущие о Суворове, любят цитировать его фразу: "Недорубленный лес опять вырастает". Суворов действительно полагал победой только разгром или пленение неприятеля, но не его отступление.
[2] Прежде всего, разумеется, сохранить жизни своих собственных солдат.
[3] Письма Потёмкина и Суворова к измаильскому коменданту см.: Лопатин В.С. Суворов. - М.: Молодая Гвардия, 2012. - с. 221.
[4] См.: Лопатин В.С. Суворов. - М.: Молодая Гвардия, 2012. - с. 222.
[5] Цит по: Лопатин В.С. Указ.соч. - с. 223 - 225.
[6] А что я говорил? Изголодавшиеся солдаты просто стремились вознаградить себя за страдания!
[7] Как видим, со стороны русских войск были не только погромы. Две тысячи мирных жителей всё же были спасены от расправы - не все забыли приказ Суворова.
[8] Цит по: Лопатин В.С. Суворов. - М.: Молодая Гвардия, 2012. - с. 229.
[9] См.: http://mikhael-mark.livejournal.com/261717.html?thread=1119317#t1119317
[10] См.: http://mikhael-mark.livejournal.com/259848.html
А.В. Суворов.
Помимо традиционно-христианского благочестия (а Суворов отличался крайней набожностью), в этом была своя безошибочная логика. Побеждённого врага совершенно ни к чему провоцировать на продолжение сопротивления. Напротив, милостивое обхождение с мирными жителями способно побудить его к скорейшему заключению мира, а значит - доставить победу суворовской армии с минимальными потерями. В то время, как репрессии против мирных жителей только поднимают их на партизанскую борьбу и расшатывают тылы. Но из этого хорошего правила чётко выбивается одно событие полководческой биографии генералиссимуса. Причём событие далеко не рядовое. Измаил.
Суворов писал, что на штурм, равный измаильскому, можно отважиться один раз в жизни. И подлинно: ему пришлось штурмовать хорошо укреплённую крепость с гарнизоном, превосходившим по численности силы атакующих. Турки в Измаиле имели 35 тысяч солдат и офицеров, у Суворова не было и тридцати. Прибавим к этому, что штурм происходил зимой (11 декабря). И мы получим беспримерную в мировой военной истории победу.
Суворова командует штурмом Измаила.
К сожалению, эта победа была омрачена массовой резнёй турок, устроенной русскими войсками. Солдат, ворвавшихся в город, трудно было удержать от мести за своих павших товарищей. Даже тем, кто положил оружие, далеко не всем удалось спастись. Сам Суворов оценивал жертвы среди неприятеля приблизительно в 40 тысяч человек (напомню: в сражении с русскими войсками участвовало 35 тысяч). До сих пор нередко приходится слышать, как вина за эти жертвы прямо возлагается на Суворова - дескать, он сознательно отдал город на разграбление. Запад вообще доводит эти обвинения до предельного абсурда. Байрон в начале XIX века писал:
Суворов в этот день превосходил
Тимура и, пожалуй, Чингисхана.
Он созерцал горящий Измаил
И слушал вопли вражеского стана.
Царице он депешу сочинил
Рукой окровавленной, как ни странно -
Стихами: "Слава Богу, слава Вам, -
Писал он. - Крепость взята, и я там".
...............................................................
Но сам пророк великой Иудеи
Над бедствием смеяться не посмел.
А этот рифмоплёт - Нерону пара -
Ещё острил при зареве пожара.
Так виновен ли Суворов в измаильском погроме? На первый взгляд, кажется, что да. Во многих исследованиях его биографии приводится лаконичный ультиматум, якобы, отправленный будущим генералиссимусом измаильскому коменданту: "Двадцать четыре часа на размышление - и воля. Первый выстрел с моей стороны - уже неволя. Штурм - смерть". Это письмо, вроде как, подтверждает версию о существовании приказа Суворова никого не щадить. Однако, давайте вдумаемся: турки были честно предупреждены о том, что Суворов намерен штурмовать Измаил. Им честно дали 24 часа на размышление. Они видели, что крепость окружена и русские не намерены снимать осаду. Суворов, вопреки своему обыкновению [1], был готов выпустить гарнизон из крепости "под честное слово" - так ему хотелось избежать напрасного кровопролития [2]. Если турки решили сопротивляться до последней крайности, то они представляли себе, чем это может для них обернуться, а стало быть - как минимум, разделяют с Суворовым ответственность за напрасные жертвы.
Однако, на практике выясняется, что сам этот ультиматум - чистейшей воды миф. Те, кто его придумал, явно не хотели скомпрометировать Суворова, и уж тем более не предполагали, что это приписанное ему письмо может послужить основанием для обвинений. Но переписка Суворова с измаильским комендантом сохранилась. Первый раз Александр Васильевич извещал пашу, что прибыл под Измаил и твёрдо намерен штурмовать крепость. До штурма оставалось 4 дня. Двадцать четыре часа действительно давались турецкому коменданту на раздумья - но только в том смысле, что через 24 часа Суворов ожидал от него ответа. В противном случае, писал полководец, трудно будет удержать от кровопролития "раздражённое воинство". Суворов не грозит - он просто констатирует факты, зная психологию своих подчинённых. Вместе со своим письмом Суворов препроводил к туркам послание русского главнокомандующего князя Потёмкина - вот в этом послании действительно звучали угрозы и содержалось предложение о сдаче во избежание напрасных жертв. Однако, и Потёмкин не грозил засевшим в Измаиле туркам полным истреблением [3].
Князь Потёмкин - русский главнокомандующий в 1790-м году.
Ответ турок широко известен: "Скорее небо упадёт на землю, чем сдастся Измаил". Суворов, надо сказать, его предвидел. В Измаиле находилось множество войск, выпущенных из других, сдавшихся русским крепостей. Повторной сдачи султан бы им не простил. Поэтому Суворов деятельно принялся за подготовку к штурму. В окрестностях Измаила была сооружена точная копия его укреплений, которые русские солдаты тренировались преодолевать. Суворов составил подробную диспозицию, чтобы "каждый солдат знал свой маневр". Крепость непрерывно обстреливалась артиллерией. Тем не менее, накануне штурма он снова отправляет в Измаил парламентёров с предложением о сдаче. Новое послание Суворова содержало указание на то, что он поступает "против своего обыкновения", но никакого "первый выстрел с моей стороны - уже неволя, штурм - смерть" там опять-таки не было [4]. Примерно в это же время командиры штурмующих частей получили приказ командующего: "Всему войску наистрожайше запрещается: взошед на вал, никому внутрь города отнюдь не бросаться и быть в порядке строя на крепости до повеления от начальства. Христиан и обезоруженных отнюдь не лишать жизни, разумея то же о всех женщинах и детях".
Суворов, как видим, не только не призывал к погрому в своих приказах, но, напротив, под Измаилом, как и везде, требовал милосердного отношения к мирным жителям и сдающемуся неприятелю. Не его вина, что штурм оказался настолько кровопролитным, что удержать солдат от мести оказалось невозможно. "Кого в лагере ни спрошу, - писал жене после штурма М.И. Кутузов, - либо умер, либо умирает. Сердце у меня облилось кровью". "Герои наши не злобою, не жадностию к крови, сколько мщением за братию свою разъярённые, не щадили никого", - свидетельствовал другой очевидец [5]. После того, как русские войска сбросили турок с вала, в городе начались уличные бои - с неизбежными жертвами. Тем не менее, около шести тысяч турок удалось взять в плен живыми.
Штурм Измаила.
Как видим, Суворов не давал своим войскам приказа на погром, напротив, всеми силами старался удержать их от него. Если бы удалось избежать уличных боёв, жертв было бы намного меньше. Не стоит также забывать, что суворовская армия стояла под Измаилом зимой в открытом поле, что припасы подходили к концу (по этой причине кое у кого из генералитета возникала мысль отступить от Измаила - Суворов одним своим появлением положил конец эти разговорам). Стремления солдат вознаградить себя за свои страдания за счёт побеждённой стороны было в войнах XVIII столетия обычным делом.
Суворов, как справедливо заметил В. Лопатин, "не острил при зареве пожара". Его реляция главнокомандующему Потёмкину была выдерждана в на редкость сдержанных тонах, учитывая блистательность одержанной победы и соотношение потерь (2 тысячи погибших у нас против 40 тысяч у турок). "Легло наших героев сухопутных с флотскими за Отечество до двух тысяч, - рапортовал Суворов. - Варваров, получавших провиант [6] - до сорока тысяч, но числом менее того. В полону при разных пашах и чиновниках около трёх, а всех душ - до пяти тысяч [7]... Победоносное войско подносит Вашей светлости городские ключи" [8]. Иное чувство владело Суворовым - бесконечная скорбь о погибших боевых товарищах. И сожаление о жителях, которых ему не удалось спасти.
Суворов въезжает в побеждённый Измаил
Немаловажен и ещё один момент, на который обратил недавно моё внимание один из читателей моего ЖЖ. "В Османской Империи, - писал он, - процветала работорговля, и основным источником "товара" была Россия, Малороссия, Балканы и Северный Кавказ. Так как к началу 2-й Русской-Турецкой центры северо-черноморской работорговли переместились из Крыма в Причерноморские провинции Порты (Бессарабию и Валахию, Гаджибей), то Измаил стал одним из центров работорговли (как захваченными людоловами, так и военнопленными), в котором ошивалась туча работорговцев, да и сами измаильцы тоже делали прибыль на работорговле. И что удивительного, что Суворов позволил русским солдатам и казакам (у которых к турецким людоловам особенно нежные чувства) отвести душу на городе работорговцев и взяточников?" [9]
Ну, и чтобы полностью закрыть вопрос о вине Суворова, заметим вслед за грибоедовским Чацким: "А судьи кто?" Смешно видеть англичан, осуждающих Суворова за излишнюю жестокость, если вспомнить кровавые расправы Нельсона над жителями Неаполя [10]. Но Нельсона Байрон почему-то не сравнивал с Тимуром и Чингисханом. "Цивилизованная Европа" вне критики, её военачальникам можно вершить геноцид. Злодеями должны выглядеть исключительно русские. На этом, полагаю, можно поставить точку. Сняв со светлой памяти Суворова ещё одно обвинение.
_________________________________________________________________
Примечания.
[1] Многие авторы, пишущие о Суворове, любят цитировать его фразу: "Недорубленный лес опять вырастает". Суворов действительно полагал победой только разгром или пленение неприятеля, но не его отступление.
[2] Прежде всего, разумеется, сохранить жизни своих собственных солдат.
[3] Письма Потёмкина и Суворова к измаильскому коменданту см.: Лопатин В.С. Суворов. - М.: Молодая Гвардия, 2012. - с. 221.
[4] См.: Лопатин В.С. Суворов. - М.: Молодая Гвардия, 2012. - с. 222.
[5] Цит по: Лопатин В.С. Указ.соч. - с. 223 - 225.
[6] А что я говорил? Изголодавшиеся солдаты просто стремились вознаградить себя за страдания!
[7] Как видим, со стороны русских войск были не только погромы. Две тысячи мирных жителей всё же были спасены от расправы - не все забыли приказ Суворова.
[8] Цит по: Лопатин В.С. Суворов. - М.: Молодая Гвардия, 2012. - с. 229.
[9] См.: http://mikhael-mark.livejournal.com/261717.html?thread=1119317#t1119317
[10] См.: http://mikhael-mark.livejournal.com/259848.html