Воин, дипломат и святой в одном лице. Продолжение.
Позволю себе продолжить свой неспешный рассказ о святом благоверном князе Александре Невском. Начало здесь.
Портрет святого благоверного князя Александра Невского
Мы оставили князя Александра Невского после его знаменитой победы над тевтонскими рыцарями и их союзниками - датскими воинами и вассалами Дерптского епископа. Победы на Неве и на Чудском озере, успешное освобождение Пскова и Изборска и взятие Копорья доставили Александру славу полководца далеко за пределами Новгородских земель. О нём заговорили и в Орде, где появление на Руси столь энергичного, отважного и богато одарённого князя быстро стало новым фактором политики, и в Западной Европе, где неудача шведов и тевтонцев заставила искать новых подходов в отношениях с Русью. Но прежде, чем пожинать плоды своего успеха, Александру пришлось в спешном порядке отбивать нашествие ещё одного противника Новгородской республики - великого княжества Литовского.
Это государство, недавно на тот момент возникшее на побережье Балтийского моря и довольно быстро подчинившее себе часть русских земель, до конца XIV столетия придерживалось язычества (при том, что русские на оккупированных Литвой землях сохраняли свою Православную веру). Правители Литвы были людьми воинственными и довольно энергичными, тем более, что ордынское нашествие на Русь, казалось, открывает перед ними возможность добиться полной гегемонии в Восточной Европе.
Не успели ещё отгреметь торжества по случаю изгнания тевтонских рыцарей и заключения почётного мира с Орденом (а Орден являлся не только постоянным соперником новгородцев, но и их важным торговым партнёром), как на новгородские и псковские земли обрушился опустошительный набег литовцев. Летом 1242 года Александр Невский выступил в поход против них. Рассеяв семь неприятельских отрядов, Александр взял их предводителей в плен и выдворил литовские войска за пределы новгородских владений. В 1245 году литовцы решились на новый набег - опустошили окрестности Торжка и Бежецка, захватили множество мирных жителей в плен и с награбленной добычей и пленниками двинулись к своим владениям. Однако под стенами Торопца в открытом поле потерпели поражение от русского ополчения и засели за стенами Торопца. Александр поспешил на защиту этого древнего русского города, захваченного дерзкими пришельцами. В первый же день боёв город был освобождён войсками Александра, литовцы бежали. Князь с дружиной погнался за ними, настиг и разгромил, освободив пленников. Большая часть предводителей литовского войска пала в битве, уцелевшие спаслись бегством. Однако князь не ограничился этой победой, продолжил преследование и, настигнув остатки литовского войска у озера Живца, истребил его до последнего человека.
Александр Невский во главе своей дружины
Воины великого княжества Литовского
Казалось бы, такая жестокость плохо согласуется как с традиционными представлениями о воине-христианине, так и с тем, что мы знаем о самом св. благоверном князе Александре. С побеждёнными тевтонскими рыцарями, к примеру, Александр обошёлся куда гуманнее. Однако князь хорошо понимал психологию язычников. Варварские племена умеренность и милосердие всегда и везде рассматривали как слабость. То, что выглядело достойной уважения добродетелью в глазах рыцарей-католиков, в глазах варваров-язычников выглядело лишь поводом к новым набегам. Необходимо было как следует напугать литовцев, продемонстрировать им всю мощь Новгородского государства, наглядно продемонстрировать, что устраивать разбойничьи набеги на Русь чревато, а русские княжества, хоть и ослаблены ордынским нашествием, всё ещё способны защитить своих подданных и свою веру. Урок, преподанный князем литовцам, был тем более впечатляющ, что победу у озера Живца он одержал лишь с небольшой дружиной - новгородское ополчение последовать за ним в поход отказалось. Затем Александр направился в Витебск, где соединился с войсками своего тестя князя Брячислава, и уже во главе объединённых сил сам вторгся в литовские владения, нанеся язычникам новое поражение близ Усвята. После этого литовцы долго не отваживались тревожить русские рубежи, а имя Александра стало наводить на них едва ли не суеверный страх.
В итоге князю Александру удалось, как пишет свт. Димитрий Туптало, полностью обезопасить северо-западные рубежи Руси и доказать всем врагам на западе, что даже истерзанная Ордой Русь в состоянии защитить свои границы, своих граждан и, что важнее всего, Святое Православие.
Но мы до сих пор говорили лишь об Александре-правителе и Александре-полководце. Между тем, святой Александр Невский в пантеоне русских святых считается прежде всего покровителем дипломатов. А значит, самое время заговорить об усилиях и подвигах святого князя именно на дипломатическом поприще. Надо сказать, что и здесь Александр Ярославич добился важных успехов, подспорьем чему послужили именно его военные победы.
Александр Невский в присутствии Новгородского митрополита принимает папских послов
В 1248 году, 22 января, папа римский Иннокентий издал буллу, которой лично обращался к князю Александру Невскому, предлагая ему от имени святого престола помощь в борьбе с ордынскими захватчиками. В случае, если бы Новгородская республика подверглась нашествию со стороны Орды, Александру предлагалось немедленно известить об этом братьев-рыцарей Тевтонского Ордена, которые в этом случае "могли бы безотлагательно поразмыслить, каким образом сим татарам с Божией помощью мужественное сопротивление оказать". В обмен на военный союз против Орды папа требовал "самой малости" - подчинения Русской Православной Церкви Ватикану.
Александр Ярославич хорошо понимал, каким ужасным разорением обернулось ордынское нашествие для княжеств Восточной, Южной и Центральной Руси. Понимал он и то, что в одиночку против Орды Новгородской республике не устоять, даже имея во главе войска невского победителя. Однако с детства воспитанный в любви к Православной вере и Православной Церкви, он не смел и помыслить о том, чтобы изменить вере. Между тем, предложения папы казались очень заманчивыми. С другой стороны, булла от 22 января явно была продолжением всё той же политики Ватикана, которая толкнула в 1241-м году тевтонцев на Русь. В Ватикане, судя по всему, поняли, что военной силой им Русь не одолеть - и решили положиться на пресловутый "пряник", на щедрые посулы и обещания. Было над чем поломать голову. Предложения папы требовали от князя максимальной осторожности, чтобы попытаться протиснуться между двух неприятных крайностей - и помощь от католиков в борьбе с Ордой получить, и Православную веру сохранить неповреждённой.
Положение усугублялось ещё и тем, что никаких конкретных обещаний папа Иннокентий Александру не давал. При получении известий об ордынском нашествии на новгородские земли, тевтонцы обязались только "поразмыслить", как бы им оказать "мужественное сопротивление", но не оказать действительное сопротивление. Ни численность воинских контингентов, которые Орден мог бы выделить в помощь новгородцам, ни сроки прибытия этих контингентов в папском послании никак не оговаривались.
Князя папская булла не застала в Новгороде - он в это время находился в Орде, где был благосклонно принят Батыем и ожидал возможности для отъезда в Каракорум, чтобы добиться от великого хана монголов подтверждения своих княжеских полномочий. Князь уже знал, что ордынцы, требуя от Руси тяжёлой дани, в то же время не посягают на Православную веру. В то же время бедствия, которые сулили Руси постоянные набеги ордынцев и их дань, вынуждали Александра Ярославича искать возможностей освободиться от ордынского ига. Поэтому на послание Иннокентия князь дал уклончиво-дружелюбный ответ, в то же время распорядившись в качестве дружественного жеста построить во Пскове католический храм (что не было новостью для северо-западной Руси, как справедливо указывает историк Антон Горский, такие храмы там уже имелись).
Папа римский Иннокентий IV, современник и адесат св. блгв. князя Александра Невского.
В 1250 году, после возвращения Александра Ярославича из Монголии, в Новгород прибыли папские послы, которые вручили ему вторую буллу папы Иннокентия. В ней папа хвалил Александра за готовность принять католическую веру (представляю, как был удивлён князь - ведь он-то такой готовности ни разу не выражал!) и построить во Пскове кафедральный собор (а в письме Александра речь шла только о церкви, кафедральный собор означал бы учреждение во Пскове латинской епископии, что нарушало канонические права Русской Православной Церкви и могло быть расценено как проявление дальнейшей экспансии Тевтонского Ордена на восток). Как предполагает Антон Горский, папа получил послание Александра не из первых рук, а в пересказе архиепископа Прусского, что привело к искажению слов и предложений князя. Да и сам папа вполне мог бы выдать желаемое за действительное: за ним такое водилось и прежде, в частности, он утверждал, что отец Александра, князь Ярослав, перед смертью принял католичество (что было неправдой).
К тому же Александр из своей поездки в Орду и в Монголию убедился с одной стороны - в могуществе татаро-монгольской империи, в решительной невозможности противиться ей на данном историческом этапе, с другой стороны - в том, что монголы не посягали ни на права Русской Православной Церкви, ни на прежний уклад управления Русью, довольствуясь вассальными отношениями и данью. К тому же папа не давал никаких конкретных обещаний относительно военной помощи, переговоры же его с галицким князем Даниилом не дали последнему никаких выгод, и Даниил в итоге был вынужден подчиниться Орде. Итак, с одной стороны, новое послание папы уже конкретно, открытым текстом ставило перед Александром Ярославичем вопрос о перемене веры, на что, как мы уже говорили, Александр пойти не мог и не желал, с другой - очевидное могущество Орды практически не оставляло князю шансов на успех в борьбе с ней, папа же не давал никаких конкретных обещаний военной помощи. В этих условиях Александр Ярославич счёл дальнейшие дипломатические торги с Ватиканом бессмысленными, а положение православного христианина обязывало его исповедать свою веру со всей внятностью и однозначностью. Поэтому князь пошёл на разрыв переговоров, а папским послам озвучил фразу, вошедшую в его каноническое житие: "В вашем учении не нуждаемся и не примем его". Так, с одной стороны, Александр Ярославич стойко и безоговорочно исповедал свою веру, а с другой - пресёк ставшие бессмысленными переговоры. Более его контакты с Ватиканом не возобновлялись.
Одновременно Александру Невскому пришлось принимать меры и против участившихся набегов на новгородские земли нового противника - норвежцев. Если спорные вопросы со шведами, Тевтонским Орденом и Литвой Александр Невский смог решить вооружённой силой, то теперь, после всего, что он увидел в Орде, каждый русский воин был ему, что называется, на вес золота. Конфликт с норвежцами Александр решил уладить, не прибегая к военной силе. В Норвегию направилось посольство, имевшее инструкцию предложить норвежскому королю Гакону союз с Новгородской республикой, а скрепить этот союз Александр предлагал браком между своим сыном Василием Александровичем и дочерью короля Христиной. Брак не состоялся, но предложение о союзе Норвегия приняла. В Новгород отправилось посольство короля Гакона. Договор был заключён, и с этого времени набеги норвежцев (варягов, как их называли на Руси) на приграничные поселения новгородцев прекратились. Новгород теперь мог спокойно расширять свою торговлю в Прибалтийском регионе. И благодарить за это новгородские толстосумы должны были именно святого князя Александра.
Средневековый Новгород, базарная площадь.
На иллюстрации хорошо заметны фигуры людей в западноевропейских нарядах -
Новгород вёл активную торговлю со странами Запада.
В 1256 году, когда Александр Невский был уже великим князем Владимирским, шведы, науськиваемые папским престолом (а Ватикан, понятное дело, был недоволен своим дипломатическим провалом) снова активизировались и начали строить крепость на реке Нарове, чтобы потом в союзе с датчанами и емью (предками современных финнов) обрушиться на Русь новым нашествием. В преддверии этой опасности новгородцы начали собирать ополчение и отправили гонцов к Александру за помошью. Явившись в Новгород со своей дружиной зимой 1256 года, Александр возглавил поход против еми и задал этому племени такую острастку, что емь и помыслить теперь боялась о союзе со шведами. Шведским интервентам пришлось убираться восвояси, несолоно хлебавши. Угроза с Запада была вновь отражена.
Нам осталось рассмотреть только отношения князя Александра Невского с ордынскими ханами - самую сложную для понимания с точки зрения современного человека страницу его биографии. Страницу, которая потребовала от князя Александра всей его мудрости, всей христианской кротости, на какую он только был способен, и, пожалуй, не меньшего мужества, чем противостояние на западных рубежах. Но поскольку вопрос о контактах князя Александра Невского в Орде действительно сложен и многогранен, о нём стоит поговорить отдельно.
Окончание следует.
Портрет святого благоверного князя Александра Невского
Мы оставили князя Александра Невского после его знаменитой победы над тевтонскими рыцарями и их союзниками - датскими воинами и вассалами Дерптского епископа. Победы на Неве и на Чудском озере, успешное освобождение Пскова и Изборска и взятие Копорья доставили Александру славу полководца далеко за пределами Новгородских земель. О нём заговорили и в Орде, где появление на Руси столь энергичного, отважного и богато одарённого князя быстро стало новым фактором политики, и в Западной Европе, где неудача шведов и тевтонцев заставила искать новых подходов в отношениях с Русью. Но прежде, чем пожинать плоды своего успеха, Александру пришлось в спешном порядке отбивать нашествие ещё одного противника Новгородской республики - великого княжества Литовского.
Это государство, недавно на тот момент возникшее на побережье Балтийского моря и довольно быстро подчинившее себе часть русских земель, до конца XIV столетия придерживалось язычества (при том, что русские на оккупированных Литвой землях сохраняли свою Православную веру). Правители Литвы были людьми воинственными и довольно энергичными, тем более, что ордынское нашествие на Русь, казалось, открывает перед ними возможность добиться полной гегемонии в Восточной Европе.
Не успели ещё отгреметь торжества по случаю изгнания тевтонских рыцарей и заключения почётного мира с Орденом (а Орден являлся не только постоянным соперником новгородцев, но и их важным торговым партнёром), как на новгородские и псковские земли обрушился опустошительный набег литовцев. Летом 1242 года Александр Невский выступил в поход против них. Рассеяв семь неприятельских отрядов, Александр взял их предводителей в плен и выдворил литовские войска за пределы новгородских владений. В 1245 году литовцы решились на новый набег - опустошили окрестности Торжка и Бежецка, захватили множество мирных жителей в плен и с награбленной добычей и пленниками двинулись к своим владениям. Однако под стенами Торопца в открытом поле потерпели поражение от русского ополчения и засели за стенами Торопца. Александр поспешил на защиту этого древнего русского города, захваченного дерзкими пришельцами. В первый же день боёв город был освобождён войсками Александра, литовцы бежали. Князь с дружиной погнался за ними, настиг и разгромил, освободив пленников. Большая часть предводителей литовского войска пала в битве, уцелевшие спаслись бегством. Однако князь не ограничился этой победой, продолжил преследование и, настигнув остатки литовского войска у озера Живца, истребил его до последнего человека.
Александр Невский во главе своей дружины
Воины великого княжества Литовского
Казалось бы, такая жестокость плохо согласуется как с традиционными представлениями о воине-христианине, так и с тем, что мы знаем о самом св. благоверном князе Александре. С побеждёнными тевтонскими рыцарями, к примеру, Александр обошёлся куда гуманнее. Однако князь хорошо понимал психологию язычников. Варварские племена умеренность и милосердие всегда и везде рассматривали как слабость. То, что выглядело достойной уважения добродетелью в глазах рыцарей-католиков, в глазах варваров-язычников выглядело лишь поводом к новым набегам. Необходимо было как следует напугать литовцев, продемонстрировать им всю мощь Новгородского государства, наглядно продемонстрировать, что устраивать разбойничьи набеги на Русь чревато, а русские княжества, хоть и ослаблены ордынским нашествием, всё ещё способны защитить своих подданных и свою веру. Урок, преподанный князем литовцам, был тем более впечатляющ, что победу у озера Живца он одержал лишь с небольшой дружиной - новгородское ополчение последовать за ним в поход отказалось. Затем Александр направился в Витебск, где соединился с войсками своего тестя князя Брячислава, и уже во главе объединённых сил сам вторгся в литовские владения, нанеся язычникам новое поражение близ Усвята. После этого литовцы долго не отваживались тревожить русские рубежи, а имя Александра стало наводить на них едва ли не суеверный страх.
В итоге князю Александру удалось, как пишет свт. Димитрий Туптало, полностью обезопасить северо-западные рубежи Руси и доказать всем врагам на западе, что даже истерзанная Ордой Русь в состоянии защитить свои границы, своих граждан и, что важнее всего, Святое Православие.
Но мы до сих пор говорили лишь об Александре-правителе и Александре-полководце. Между тем, святой Александр Невский в пантеоне русских святых считается прежде всего покровителем дипломатов. А значит, самое время заговорить об усилиях и подвигах святого князя именно на дипломатическом поприще. Надо сказать, что и здесь Александр Ярославич добился важных успехов, подспорьем чему послужили именно его военные победы.
Александр Невский в присутствии Новгородского митрополита принимает папских послов
В 1248 году, 22 января, папа римский Иннокентий издал буллу, которой лично обращался к князю Александру Невскому, предлагая ему от имени святого престола помощь в борьбе с ордынскими захватчиками. В случае, если бы Новгородская республика подверглась нашествию со стороны Орды, Александру предлагалось немедленно известить об этом братьев-рыцарей Тевтонского Ордена, которые в этом случае "могли бы безотлагательно поразмыслить, каким образом сим татарам с Божией помощью мужественное сопротивление оказать". В обмен на военный союз против Орды папа требовал "самой малости" - подчинения Русской Православной Церкви Ватикану.
Александр Ярославич хорошо понимал, каким ужасным разорением обернулось ордынское нашествие для княжеств Восточной, Южной и Центральной Руси. Понимал он и то, что в одиночку против Орды Новгородской республике не устоять, даже имея во главе войска невского победителя. Однако с детства воспитанный в любви к Православной вере и Православной Церкви, он не смел и помыслить о том, чтобы изменить вере. Между тем, предложения папы казались очень заманчивыми. С другой стороны, булла от 22 января явно была продолжением всё той же политики Ватикана, которая толкнула в 1241-м году тевтонцев на Русь. В Ватикане, судя по всему, поняли, что военной силой им Русь не одолеть - и решили положиться на пресловутый "пряник", на щедрые посулы и обещания. Было над чем поломать голову. Предложения папы требовали от князя максимальной осторожности, чтобы попытаться протиснуться между двух неприятных крайностей - и помощь от католиков в борьбе с Ордой получить, и Православную веру сохранить неповреждённой.
Положение усугублялось ещё и тем, что никаких конкретных обещаний папа Иннокентий Александру не давал. При получении известий об ордынском нашествии на новгородские земли, тевтонцы обязались только "поразмыслить", как бы им оказать "мужественное сопротивление", но не оказать действительное сопротивление. Ни численность воинских контингентов, которые Орден мог бы выделить в помощь новгородцам, ни сроки прибытия этих контингентов в папском послании никак не оговаривались.
Князя папская булла не застала в Новгороде - он в это время находился в Орде, где был благосклонно принят Батыем и ожидал возможности для отъезда в Каракорум, чтобы добиться от великого хана монголов подтверждения своих княжеских полномочий. Князь уже знал, что ордынцы, требуя от Руси тяжёлой дани, в то же время не посягают на Православную веру. В то же время бедствия, которые сулили Руси постоянные набеги ордынцев и их дань, вынуждали Александра Ярославича искать возможностей освободиться от ордынского ига. Поэтому на послание Иннокентия князь дал уклончиво-дружелюбный ответ, в то же время распорядившись в качестве дружественного жеста построить во Пскове католический храм (что не было новостью для северо-западной Руси, как справедливо указывает историк Антон Горский, такие храмы там уже имелись).
Папа римский Иннокентий IV, современник и адесат св. блгв. князя Александра Невского.
В 1250 году, после возвращения Александра Ярославича из Монголии, в Новгород прибыли папские послы, которые вручили ему вторую буллу папы Иннокентия. В ней папа хвалил Александра за готовность принять католическую веру (представляю, как был удивлён князь - ведь он-то такой готовности ни разу не выражал!) и построить во Пскове кафедральный собор (а в письме Александра речь шла только о церкви, кафедральный собор означал бы учреждение во Пскове латинской епископии, что нарушало канонические права Русской Православной Церкви и могло быть расценено как проявление дальнейшей экспансии Тевтонского Ордена на восток). Как предполагает Антон Горский, папа получил послание Александра не из первых рук, а в пересказе архиепископа Прусского, что привело к искажению слов и предложений князя. Да и сам папа вполне мог бы выдать желаемое за действительное: за ним такое водилось и прежде, в частности, он утверждал, что отец Александра, князь Ярослав, перед смертью принял католичество (что было неправдой).
К тому же Александр из своей поездки в Орду и в Монголию убедился с одной стороны - в могуществе татаро-монгольской империи, в решительной невозможности противиться ей на данном историческом этапе, с другой стороны - в том, что монголы не посягали ни на права Русской Православной Церкви, ни на прежний уклад управления Русью, довольствуясь вассальными отношениями и данью. К тому же папа не давал никаких конкретных обещаний относительно военной помощи, переговоры же его с галицким князем Даниилом не дали последнему никаких выгод, и Даниил в итоге был вынужден подчиниться Орде. Итак, с одной стороны, новое послание папы уже конкретно, открытым текстом ставило перед Александром Ярославичем вопрос о перемене веры, на что, как мы уже говорили, Александр пойти не мог и не желал, с другой - очевидное могущество Орды практически не оставляло князю шансов на успех в борьбе с ней, папа же не давал никаких конкретных обещаний военной помощи. В этих условиях Александр Ярославич счёл дальнейшие дипломатические торги с Ватиканом бессмысленными, а положение православного христианина обязывало его исповедать свою веру со всей внятностью и однозначностью. Поэтому князь пошёл на разрыв переговоров, а папским послам озвучил фразу, вошедшую в его каноническое житие: "В вашем учении не нуждаемся и не примем его". Так, с одной стороны, Александр Ярославич стойко и безоговорочно исповедал свою веру, а с другой - пресёк ставшие бессмысленными переговоры. Более его контакты с Ватиканом не возобновлялись.
Одновременно Александру Невскому пришлось принимать меры и против участившихся набегов на новгородские земли нового противника - норвежцев. Если спорные вопросы со шведами, Тевтонским Орденом и Литвой Александр Невский смог решить вооружённой силой, то теперь, после всего, что он увидел в Орде, каждый русский воин был ему, что называется, на вес золота. Конфликт с норвежцами Александр решил уладить, не прибегая к военной силе. В Норвегию направилось посольство, имевшее инструкцию предложить норвежскому королю Гакону союз с Новгородской республикой, а скрепить этот союз Александр предлагал браком между своим сыном Василием Александровичем и дочерью короля Христиной. Брак не состоялся, но предложение о союзе Норвегия приняла. В Новгород отправилось посольство короля Гакона. Договор был заключён, и с этого времени набеги норвежцев (варягов, как их называли на Руси) на приграничные поселения новгородцев прекратились. Новгород теперь мог спокойно расширять свою торговлю в Прибалтийском регионе. И благодарить за это новгородские толстосумы должны были именно святого князя Александра.
Средневековый Новгород, базарная площадь.
На иллюстрации хорошо заметны фигуры людей в западноевропейских нарядах -
Новгород вёл активную торговлю со странами Запада.
В 1256 году, когда Александр Невский был уже великим князем Владимирским, шведы, науськиваемые папским престолом (а Ватикан, понятное дело, был недоволен своим дипломатическим провалом) снова активизировались и начали строить крепость на реке Нарове, чтобы потом в союзе с датчанами и емью (предками современных финнов) обрушиться на Русь новым нашествием. В преддверии этой опасности новгородцы начали собирать ополчение и отправили гонцов к Александру за помошью. Явившись в Новгород со своей дружиной зимой 1256 года, Александр возглавил поход против еми и задал этому племени такую острастку, что емь и помыслить теперь боялась о союзе со шведами. Шведским интервентам пришлось убираться восвояси, несолоно хлебавши. Угроза с Запада была вновь отражена.
Нам осталось рассмотреть только отношения князя Александра Невского с ордынскими ханами - самую сложную для понимания с точки зрения современного человека страницу его биографии. Страницу, которая потребовала от князя Александра всей его мудрости, всей христианской кротости, на какую он только был способен, и, пожалуй, не меньшего мужества, чем противостояние на западных рубежах. Но поскольку вопрос о контактах князя Александра Невского в Орде действительно сложен и многогранен, о нём стоит поговорить отдельно.
Окончание следует.