Не посрамивший имени малоросса: генерал Васильченко в боях за Единую и Неделимую
Васильченко Игнатий Михайлович (1872 - 1920) - русский военачальник, генерал-майор, участник Белого Движения на Юге России. Ветеран Первой Мировой войны. Известен в первую очередь как руководитель Екатеринославского похода, в результате которого 8-й корпус армии гетмана П. Скоропадского, вырвавшись из окружения петлюровцев и, пройдя с боями 540 километров, присоединился к войскам генерала А.И. Деникина. Впрочем, обо всём по порядку.
Генерал Игнатий Михайлович Васильченко
в форме командира 8-го армейского корпуса
армии гетмана Скоропадского
Игнатий Васильченко появился на свет 17 (30) января 1872 года в г. Изюме (в то время - Харьковской губернии) в православной малороссийской семье. Отец его, надворный советник, был потомком украинских слободских казаков, чем Игнатий Михайлович с детства привык гордиться. Потому и выбрал, после окончания Изюмского реального училища, военную службу. Поступив в 1892-м году в армию вольноопределяющимся, Игнатий Васильченко вскоре был направлен, как и рассчитывал, на учёбу в Московское пехотное юнкерское училище (впоследствии названное Алексеевским пехотным), из которого в 1895 году был выпущен подпоручиком. Правда, не в пехоту - в артиллерию. В 11-ю артиллерийскую бригаду, из которой впоследствии перевёлся в 32-ю артиллерийскую бригаду. Вероятно, уже в училище Васильчиков осознал особое значение артиллерии в современных ему войнах. А возможно - просто почувствовал вкус к учёбе, потому и предпочёл более "наукоёмкую" военную специальность. Последнее предположение отчасти подтверждается тем, что в начале ХХ столетия Васильчиков изъявляет желание поступать в Николаевскую Академию Генерального Штаба, готовившую элиту Русской Императорской Армии - наиболее теоретически подготовленных, наиболее всесторонне образованных её командиров. Этот путь прошли многие будущие вожди Белого Движения - Алексеев, Деникин, Корнилов, Марков, Дроздовский... Через эту же академию пролёг и путь Игнатия Васильченко, который окончил её по первому разряду в 1906 году. Видим таким образом по датам, что в Русско-Японской войне Васильченко участвовать не пришлось. Как раз в то время, когда русские воины гибли на сопках Маньчжурии, Васильченко грыз гранит науки, готовя себя к тому, чтобы руководить русскими войсками более эффективно, чем это получилось у Куропаткина и компании.
Цензовое командование ротой Игнатий Михайлович прошёл в 121-м пехотном Пензенском полку, вернувшись-таки на время к своей изначальной воинской специальности. 26 ноября 1908 года Васильченко был причислен к Генеральному Штабу и назначен помощником старшего адъютанта штаба Кавказского военного округа. На Кавказе Васильченко прослужил до 1912 года, после чего был откомандирован для преподавания в Тифлисское военное училище. Это стало признанием его квалификации как военного специалиста.
В училище Васильченко застало и известие о начале Первой Мировой войны. Игнатий Михайлович к этому времени носил уже чин подполковника. Точно неизвестно, когда именно он попал на фронт - известно только, что на момент 8 мая 1915 года Васильченко временно возглавлял штаб 1-й Кубанской пластунской бригады, вскоре после чего был переведён на должность начальника штаба 5-й Туркестанской стрелковой дивизии. 8 июля 1916 года его переводят на строевую должность - командиром 8-го Кавказского стрелкового полка. Видимо, это было цензовое командование полком, необходимое для офицеров Генерального Штаба, так как уже в июне 1917-го Васильченко возвращается на свою прежнюю должность - начальника штаба 5-й Туркестанской стрелковой дивизии. 21 ноября 1917 года Васильченко производят в генерал-майоры. Однако, к этому времени в Петрограде уже произошёл большевицский переворот, поставивший крест на возможности России продолжать Первую Мировую войну (в этой связи не совсем ясно, кто именно и по какому праву произвёл Васильченко в генералы - впрочем, в Белой Армии этот чин за ним признали). К власти пришло правительство откровенных национал-предателей.
Одной из первых мер, к которой прибегли большевики, чтобы окончательно разрушить русскую армию, стало повсеместное введение выборного командования. Офицеров - квалифицированных военных специалистов, а главное - людей, понимавших, с кем и ради чего воюет Россия, понимавших смысл воинской дисциплины и привыкших исполнять долг присяги - постарались вовсе отстранить от всякого управления армией. Во главе полков и дивизий становились безграмотные, но крикливые рядовые и унтеры, мечтавшие только об одном: поскорее рвануть с фронта по домам, чтобы делить помещичью землю. Однако осенью 1917 года в армии ещё сохранялись не разложившиеся части и соединения. И вот этого фактора большевики не учли, чем заметно облегчили задачу своим противникам.
Одной из таких частей, не утративших дисциплины, стал 5-й Кавказский армейский корпус. За время правления "временного правительства" корпус был украинизирован: почему-то считалось, что национально-однородные воинские части, сплочённые своей национальной идеей, будут драться за Россию лучше. В целом этот эксперимент оказался неудачным, однако в отношении 5-го Кавказского корпуса идея себя оправдала. Корпус действительно сохранил дисциплину. И выборным командиром его стал Игнатий Васильченко - высококлассный военный специалист, генштабист, к тому же - малороссиянин по национальности.
Игнатий Михайлович Васильченко.
Фото времён Первой Мировой войны
Новый командир принял решение выводить корпус на территорию, неподконтрольную большевикам. К этому времени на Дону и на Украине установились режимы, не признававшие власти большевиков. Центральная Рада Украины своим универсалом объявила о своей независимости от красного Петрограда. И поскольку корпус состоялиз малороссиян, Васильченко решил уводить своих бойцов именно на Украину. В марте следующего, 1918 года 5-й Кавказский корпус через Севастополь прибыл туда и поступил в распоряжение местных властей.
Положение украинской государственности на тот момент было очень двусмысленное. С одной стороны, Центральная Рада не признавала власти большевиков. Это давало надежду начать борьбу против советской власти под её началом. С другой стороны, та же Центральная Рада, едва успев объявить о своей независимости, тут же повела переговоры с немцами о сепаратном мире, одним из условий которого стало ... приглашение немецких войск на территорию Украины "для её защиты от большевиков". Таким образом, Украина, пусть и отложившаяся от красного Петрограда, по сути, предавала общерусское и общеславянское дело и становилась союзницей Германии.
Кайзеровские войска победно дефилируют по Киеву.
Не пройдёт и года, как Германия будет повержена, а кайзер лишится короны.
Но пока что немцы чувствуют себя хозяевами положения.
Немецкие оккупанты, обосновавшись на Украине, очень быстро смекнули, что там к чему. И прежде всего - поняли, что Центральная Рада справиться с красными партизанами (активно разыгрывавшими патриотическую карту в пропагандистских целях) и всевозможными националистическими и анархическими бандами не в состоянии. А немцам нужен был спокойный тыл, чтобы обеспечить эксплуатацию и вывоз в Германию украинских ресурсов. Поэтому в апреле 1918 года при полном одобрении оккупационной администрации в Киеве произошёл государственный переворот. На смену слабой и в общем-то безликой Центральной Раде пришла военная диктатура гетмана П. Скоропадского.
Бывший офицер русской Лейб-Гвардии гетман Скоропадский не был обычным пособником оккупантов. Понимая, что сил противостоять немецким захватчикам у него нет, он решил, прикрывшись немцами от большевиков как щитом, воссоздать боеспособную армию в ожидании того дня, когда Германия закономерно рухнет. И тогда, с опорой на Украину как на прочный и стабильный тыл, освободить от большевиков всю Россию. По сути, в этом "хитром плане" был только один изъян: немцы не идиоты. Понимая, что Украина, имеющая сильную армию, пожалуй, ещё вырвется из-под их плотной опеки, воспользовавшись продолжением войны, а тогда - прощайте хлеб, сало, донецкий уголь и криворожская сталь, немцы Скоропадскому сформировать полноценную армию не позволили. Всё ограничилось созданием многочисленных штабов и "кадров" для будущих полков, дивизий и корпусов, да чисто декоративной личной гвардии гетмана - сердюков, хорошо умевших дефилировать по улицам Киева в своей красивой униформе, но напрочь не способных к реальному бою.
Однако было на этом общем безрадостном фоне одно светлое пятно - одно воинское соединение, сохранявшее не только боеспособность, но и мотивацию для борьбы. Таким соединением стал 8-й армейский корпус гетманской армии, сформированный в Екатеринославе И.М. Васильченко. Основу корпуса составили чины 5-го Кавказского корпуса. И поскольку в распоряжении Васильченко оказались неразложившиеся войска (напомню: Васильченко был выборным командиром, следовательно, пользовался доверием своих солдат), то к моменту падения гетманской власти он оказался единственным человеком, располагавшим организованной вооружённой силой.
Одновременно с формированием 8-го армейского корпуса в Екатеринославе шло формирование дружин для Добровольческой Армии Деникина. Скоропадский, хоть и находился "под немцами", формированию проденикинских отрядов на подконтрольной ему территории не препятствовал. К сожалению, развернуть это формирование в Екатеринославе удалось только к началу ноября 1918 года, когда дни гетманской власти были уже сочтены. Поэтому 23 ноября, когда к городу подступили петлюровцы, добровольческая дружина сочла необходимым присоединиться к 8-му корпусу.
Таким образом, в казармах корпуса под командованием Васильченко сосредоточились, помимо его собственных бойцов, добровольческая дружина, а также Новороссийский драгунский полк, усиленный эскадроном Ахтырского гусарского полка. Всего - 850 человек пехоты, 170 человек конницы, 4 бронеавтомобиля и 4 артиллерийских орудия. По меркам начального этапа Белого Движения - довольно внушительная сила, которой теперь оставалось грамотно распорядиться.
Итак, 23-го ноября 1918 года к Екатеринославу подошли петлюровцы. Генерал Васильченко, знавший уже о падении в Киеве гетманской власти и о бегстве самого гетмана, в то же время оставался русским офицером и русским патриотом. Служить тем, кто в угоду немецким захватчикам был готов оторвать от России её исконные земли с тысячелетними православными святынями, он не собирался. И хотя корпус его по большей части был укомплектован этническими малороссами, это намерение командира было безоговорочно поддержано. Над казармами корпуса был немедленно поднят русский трёхцветный флаг, а офицеры вернули на мундиры свои русские погоны.
В течение следующих трёх дней отряд Васильченко вёл ожесточённые уличные бои против петлюровцев. Несмотря на все усилия, национал-сепаратисты так и не смогли сломить оборону русских полков и захватить казармы, хоть и окружили их плотным кольцом. Вероятно, Васильченко бы и удалось удержать город (хотя кавалерийскими отрядами он и прощупывал пути своего отхода на юг), но вмешались австрийские оккупационные власти, ещё не успевшие эвакуироваться из Екатеринослава. Эти калифы на час объявили Игнатию Михайловичу, что требуют немедленного прекращения уличных боёв, угрожая в противном случае применить против непокорного русского корпуса силу. И поскольку австрийцы имели превосходство в силах, а воевать на два фронта было бы для Васильченко очевидным самоубийством, он собрал военный совет, на котором поставил вопрос об отходе из Екатеринослава на соединение с войсками А.И. Деникина.
Игнатий Михайлович Васильченко.
Фото 1918 года.
По воспоминаниям штабс-ротмистра И.В. Лабинского, совещание длилось долго. Васильченко энергично настаивал на выступлении на Юг, однако ряд офицеров считали такой поход авантюрой, предлагая распустить корпус и разойтись всем по месту жительства. Исход совещания решил командир Новороссийского драгунского полка полковник Гусев, решительно вставший на сторону Васильченко. Гусев заявил: "Я веду свой полк на соединение с Добровольческой Армией. Кто хочет умереть честно и со славой, тот пусть присоединяется к Новороссийскому полку, кто же хочет бесчестно умирать в подвалах ЧК, тот пусть немедленно покинет казармы". После такого категоричного заявления предложение Васильченко было поддержано подавляющим большинством голосов. На этом совещание и завершилось. Примечательно, что Гусев упомянул ЧК: в то, что петлюровцы окажутся способны противостоять красным и сохранят город за собой, похоже, никто из офицеров васильченковского отряда категорически не верил.
Так начался Екатеринославский поход, поход, по своим трудностям не уступавший знаменитому переходу дроздовцев из Ясс на Дон, но гораздо менее известный в литературе. Командование белым отрядом, выступившим из Екатеринослава в ночь на 28 ноября 1918 года (по другим сведениям - с 28 на 29 ноября), как по старшинству, так и по степени "идейности", генерал Васильченко. Дорогу из Екатеринослава в сторону Александровска и Никополя разведали драгуны - она оказалась свободна. Движение же в сторону Дона, где находились основные силы белых и Ставка Деникина, требовало форсировать Днепр в непосредственной близости от Екатеринослава, что ставило отряд под угрозу удара в тыл со стороны петлюровцев, к тому же, даже отбившись от них, потом пришлось бы двигаться через территорию, занятую красными. Поэтому Васильченко принял решение пробиваться на соединение с войсками Крымско-Азовской Добровольческой Армии.
Отряд прошёл с боями 540 километров по непролазной грязи, в кошмарных погодных условиях, когда проливные дожди сменялись снегопадами, снегопады - оттепелями, дороги превращались в сплошное месиво, при этом петлюровские и махновские банды не оставляли своих попыток отрезать русскому отряду пути отхода и уничтожить его. В этих условиях успех во многом зависел от командира, и генерал Васильченко оказался на высоте. Так, в ходе сражения у Бизюкова монастыря под Бериславом он верно догадался выкатить в арьергард броневики и с их помощью прикрыть переправу основных сил через Днепр. Броневики сумели дать отпор атакующим бандам петлюровцев, а тем временем Васильченко развернул войска назад и, после артподготовки, двинул свою пехоту в решительную контратаку. Не выдержав этой атаки, петлюровцы побежали, разгром довершил посланный в преследование Новороссийский драгунский полк (напомню: численность "полка" не превышала 170 сабель!), и после этого уже никто не мешал переправе белых. Форсировав Днепр в образцовом порядке, они двинулись дальше и 22 декабря в районе Перекопа соединились с деникинцами.
Крест для участников Екатеринославского похода.
Екатеринославский отряд существенно усилил войска белых на перекопском направлении - здесь их основные силы находились ещё в стадии формирования, так что тысяча организованных и морально стойких бойцов решительно меняла соотношение сил. Части отряда влились в состав 4-й Крымской пехотной дивизии белых, а штаб Екатеринославского отряда пошёл на укомплектование штаба всей Крымско-Азовской Добровольческой Армии. Васильченко, в отличие от Дроздовского, не удалось сохранить свои войска в едином кулаке - деникинское командование не слишком доверяло бывшим офицерам армии Скоропадского, ставя им в вину прогерманскую ориентацию гетмана. Тем не менее, воины генерала Васильченко оставались русскими патриотами. И даже при таком отношении к ним от мысли бороться за Единую и Неделимую Россию не отказались.
Сам же Васильченко стал командиром одной из бригад 3-го армейского корпуса белых, в 1919 году возглавил 4-ю пехотную дивизию (ту самую, в которую влились его бойцы), а в декабре 1919 года был переведён в должность начальника 34-й пехотной дивизии. Эта дивизия в 1920 году покрыла свои знамёна славой в рядах 2-го армейского корпуса генерала Я.А. Слащова, однако, генерала Васильченко в её составе уже не было. В январе 1920 года Васильченко со своими бойцами прикрывал отход от Одессы генерала Бредова. И после этого никаких упоминаний о нём мы не встречаем ни в белогвардейских, ни в советских источниках. Вероятнее всего, в том роковом январе 1920 года доблестный потомок малороссийских казаков погиб в боях с большевиками. В качестве возможной даты его смерти указывают 15 января.
Генерал Игнатий Михайлович Васильченко
в форме командира 8-го армейского корпуса
армии гетмана Скоропадского
Игнатий Васильченко появился на свет 17 (30) января 1872 года в г. Изюме (в то время - Харьковской губернии) в православной малороссийской семье. Отец его, надворный советник, был потомком украинских слободских казаков, чем Игнатий Михайлович с детства привык гордиться. Потому и выбрал, после окончания Изюмского реального училища, военную службу. Поступив в 1892-м году в армию вольноопределяющимся, Игнатий Васильченко вскоре был направлен, как и рассчитывал, на учёбу в Московское пехотное юнкерское училище (впоследствии названное Алексеевским пехотным), из которого в 1895 году был выпущен подпоручиком. Правда, не в пехоту - в артиллерию. В 11-ю артиллерийскую бригаду, из которой впоследствии перевёлся в 32-ю артиллерийскую бригаду. Вероятно, уже в училище Васильчиков осознал особое значение артиллерии в современных ему войнах. А возможно - просто почувствовал вкус к учёбе, потому и предпочёл более "наукоёмкую" военную специальность. Последнее предположение отчасти подтверждается тем, что в начале ХХ столетия Васильчиков изъявляет желание поступать в Николаевскую Академию Генерального Штаба, готовившую элиту Русской Императорской Армии - наиболее теоретически подготовленных, наиболее всесторонне образованных её командиров. Этот путь прошли многие будущие вожди Белого Движения - Алексеев, Деникин, Корнилов, Марков, Дроздовский... Через эту же академию пролёг и путь Игнатия Васильченко, который окончил её по первому разряду в 1906 году. Видим таким образом по датам, что в Русско-Японской войне Васильченко участвовать не пришлось. Как раз в то время, когда русские воины гибли на сопках Маньчжурии, Васильченко грыз гранит науки, готовя себя к тому, чтобы руководить русскими войсками более эффективно, чем это получилось у Куропаткина и компании.
Цензовое командование ротой Игнатий Михайлович прошёл в 121-м пехотном Пензенском полку, вернувшись-таки на время к своей изначальной воинской специальности. 26 ноября 1908 года Васильченко был причислен к Генеральному Штабу и назначен помощником старшего адъютанта штаба Кавказского военного округа. На Кавказе Васильченко прослужил до 1912 года, после чего был откомандирован для преподавания в Тифлисское военное училище. Это стало признанием его квалификации как военного специалиста.
В училище Васильченко застало и известие о начале Первой Мировой войны. Игнатий Михайлович к этому времени носил уже чин подполковника. Точно неизвестно, когда именно он попал на фронт - известно только, что на момент 8 мая 1915 года Васильченко временно возглавлял штаб 1-й Кубанской пластунской бригады, вскоре после чего был переведён на должность начальника штаба 5-й Туркестанской стрелковой дивизии. 8 июля 1916 года его переводят на строевую должность - командиром 8-го Кавказского стрелкового полка. Видимо, это было цензовое командование полком, необходимое для офицеров Генерального Штаба, так как уже в июне 1917-го Васильченко возвращается на свою прежнюю должность - начальника штаба 5-й Туркестанской стрелковой дивизии. 21 ноября 1917 года Васильченко производят в генерал-майоры. Однако, к этому времени в Петрограде уже произошёл большевицский переворот, поставивший крест на возможности России продолжать Первую Мировую войну (в этой связи не совсем ясно, кто именно и по какому праву произвёл Васильченко в генералы - впрочем, в Белой Армии этот чин за ним признали). К власти пришло правительство откровенных национал-предателей.
Одной из первых мер, к которой прибегли большевики, чтобы окончательно разрушить русскую армию, стало повсеместное введение выборного командования. Офицеров - квалифицированных военных специалистов, а главное - людей, понимавших, с кем и ради чего воюет Россия, понимавших смысл воинской дисциплины и привыкших исполнять долг присяги - постарались вовсе отстранить от всякого управления армией. Во главе полков и дивизий становились безграмотные, но крикливые рядовые и унтеры, мечтавшие только об одном: поскорее рвануть с фронта по домам, чтобы делить помещичью землю. Однако осенью 1917 года в армии ещё сохранялись не разложившиеся части и соединения. И вот этого фактора большевики не учли, чем заметно облегчили задачу своим противникам.
Одной из таких частей, не утративших дисциплины, стал 5-й Кавказский армейский корпус. За время правления "временного правительства" корпус был украинизирован: почему-то считалось, что национально-однородные воинские части, сплочённые своей национальной идеей, будут драться за Россию лучше. В целом этот эксперимент оказался неудачным, однако в отношении 5-го Кавказского корпуса идея себя оправдала. Корпус действительно сохранил дисциплину. И выборным командиром его стал Игнатий Васильченко - высококлассный военный специалист, генштабист, к тому же - малороссиянин по национальности.
Игнатий Михайлович Васильченко.
Фото времён Первой Мировой войны
Новый командир принял решение выводить корпус на территорию, неподконтрольную большевикам. К этому времени на Дону и на Украине установились режимы, не признававшие власти большевиков. Центральная Рада Украины своим универсалом объявила о своей независимости от красного Петрограда. И поскольку корпус состоялиз малороссиян, Васильченко решил уводить своих бойцов именно на Украину. В марте следующего, 1918 года 5-й Кавказский корпус через Севастополь прибыл туда и поступил в распоряжение местных властей.
Положение украинской государственности на тот момент было очень двусмысленное. С одной стороны, Центральная Рада не признавала власти большевиков. Это давало надежду начать борьбу против советской власти под её началом. С другой стороны, та же Центральная Рада, едва успев объявить о своей независимости, тут же повела переговоры с немцами о сепаратном мире, одним из условий которого стало ... приглашение немецких войск на территорию Украины "для её защиты от большевиков". Таким образом, Украина, пусть и отложившаяся от красного Петрограда, по сути, предавала общерусское и общеславянское дело и становилась союзницей Германии.
Кайзеровские войска победно дефилируют по Киеву.
Не пройдёт и года, как Германия будет повержена, а кайзер лишится короны.
Но пока что немцы чувствуют себя хозяевами положения.
Немецкие оккупанты, обосновавшись на Украине, очень быстро смекнули, что там к чему. И прежде всего - поняли, что Центральная Рада справиться с красными партизанами (активно разыгрывавшими патриотическую карту в пропагандистских целях) и всевозможными националистическими и анархическими бандами не в состоянии. А немцам нужен был спокойный тыл, чтобы обеспечить эксплуатацию и вывоз в Германию украинских ресурсов. Поэтому в апреле 1918 года при полном одобрении оккупационной администрации в Киеве произошёл государственный переворот. На смену слабой и в общем-то безликой Центральной Раде пришла военная диктатура гетмана П. Скоропадского.
Бывший офицер русской Лейб-Гвардии гетман Скоропадский не был обычным пособником оккупантов. Понимая, что сил противостоять немецким захватчикам у него нет, он решил, прикрывшись немцами от большевиков как щитом, воссоздать боеспособную армию в ожидании того дня, когда Германия закономерно рухнет. И тогда, с опорой на Украину как на прочный и стабильный тыл, освободить от большевиков всю Россию. По сути, в этом "хитром плане" был только один изъян: немцы не идиоты. Понимая, что Украина, имеющая сильную армию, пожалуй, ещё вырвется из-под их плотной опеки, воспользовавшись продолжением войны, а тогда - прощайте хлеб, сало, донецкий уголь и криворожская сталь, немцы Скоропадскому сформировать полноценную армию не позволили. Всё ограничилось созданием многочисленных штабов и "кадров" для будущих полков, дивизий и корпусов, да чисто декоративной личной гвардии гетмана - сердюков, хорошо умевших дефилировать по улицам Киева в своей красивой униформе, но напрочь не способных к реальному бою.
Однако было на этом общем безрадостном фоне одно светлое пятно - одно воинское соединение, сохранявшее не только боеспособность, но и мотивацию для борьбы. Таким соединением стал 8-й армейский корпус гетманской армии, сформированный в Екатеринославе И.М. Васильченко. Основу корпуса составили чины 5-го Кавказского корпуса. И поскольку в распоряжении Васильченко оказались неразложившиеся войска (напомню: Васильченко был выборным командиром, следовательно, пользовался доверием своих солдат), то к моменту падения гетманской власти он оказался единственным человеком, располагавшим организованной вооружённой силой.
Одновременно с формированием 8-го армейского корпуса в Екатеринославе шло формирование дружин для Добровольческой Армии Деникина. Скоропадский, хоть и находился "под немцами", формированию проденикинских отрядов на подконтрольной ему территории не препятствовал. К сожалению, развернуть это формирование в Екатеринославе удалось только к началу ноября 1918 года, когда дни гетманской власти были уже сочтены. Поэтому 23 ноября, когда к городу подступили петлюровцы, добровольческая дружина сочла необходимым присоединиться к 8-му корпусу.
Таким образом, в казармах корпуса под командованием Васильченко сосредоточились, помимо его собственных бойцов, добровольческая дружина, а также Новороссийский драгунский полк, усиленный эскадроном Ахтырского гусарского полка. Всего - 850 человек пехоты, 170 человек конницы, 4 бронеавтомобиля и 4 артиллерийских орудия. По меркам начального этапа Белого Движения - довольно внушительная сила, которой теперь оставалось грамотно распорядиться.
Итак, 23-го ноября 1918 года к Екатеринославу подошли петлюровцы. Генерал Васильченко, знавший уже о падении в Киеве гетманской власти и о бегстве самого гетмана, в то же время оставался русским офицером и русским патриотом. Служить тем, кто в угоду немецким захватчикам был готов оторвать от России её исконные земли с тысячелетними православными святынями, он не собирался. И хотя корпус его по большей части был укомплектован этническими малороссами, это намерение командира было безоговорочно поддержано. Над казармами корпуса был немедленно поднят русский трёхцветный флаг, а офицеры вернули на мундиры свои русские погоны.
В течение следующих трёх дней отряд Васильченко вёл ожесточённые уличные бои против петлюровцев. Несмотря на все усилия, национал-сепаратисты так и не смогли сломить оборону русских полков и захватить казармы, хоть и окружили их плотным кольцом. Вероятно, Васильченко бы и удалось удержать город (хотя кавалерийскими отрядами он и прощупывал пути своего отхода на юг), но вмешались австрийские оккупационные власти, ещё не успевшие эвакуироваться из Екатеринослава. Эти калифы на час объявили Игнатию Михайловичу, что требуют немедленного прекращения уличных боёв, угрожая в противном случае применить против непокорного русского корпуса силу. И поскольку австрийцы имели превосходство в силах, а воевать на два фронта было бы для Васильченко очевидным самоубийством, он собрал военный совет, на котором поставил вопрос об отходе из Екатеринослава на соединение с войсками А.И. Деникина.
Игнатий Михайлович Васильченко.
Фото 1918 года.
По воспоминаниям штабс-ротмистра И.В. Лабинского, совещание длилось долго. Васильченко энергично настаивал на выступлении на Юг, однако ряд офицеров считали такой поход авантюрой, предлагая распустить корпус и разойтись всем по месту жительства. Исход совещания решил командир Новороссийского драгунского полка полковник Гусев, решительно вставший на сторону Васильченко. Гусев заявил: "Я веду свой полк на соединение с Добровольческой Армией. Кто хочет умереть честно и со славой, тот пусть присоединяется к Новороссийскому полку, кто же хочет бесчестно умирать в подвалах ЧК, тот пусть немедленно покинет казармы". После такого категоричного заявления предложение Васильченко было поддержано подавляющим большинством голосов. На этом совещание и завершилось. Примечательно, что Гусев упомянул ЧК: в то, что петлюровцы окажутся способны противостоять красным и сохранят город за собой, похоже, никто из офицеров васильченковского отряда категорически не верил.
Так начался Екатеринославский поход, поход, по своим трудностям не уступавший знаменитому переходу дроздовцев из Ясс на Дон, но гораздо менее известный в литературе. Командование белым отрядом, выступившим из Екатеринослава в ночь на 28 ноября 1918 года (по другим сведениям - с 28 на 29 ноября), как по старшинству, так и по степени "идейности", генерал Васильченко. Дорогу из Екатеринослава в сторону Александровска и Никополя разведали драгуны - она оказалась свободна. Движение же в сторону Дона, где находились основные силы белых и Ставка Деникина, требовало форсировать Днепр в непосредственной близости от Екатеринослава, что ставило отряд под угрозу удара в тыл со стороны петлюровцев, к тому же, даже отбившись от них, потом пришлось бы двигаться через территорию, занятую красными. Поэтому Васильченко принял решение пробиваться на соединение с войсками Крымско-Азовской Добровольческой Армии.
Отряд прошёл с боями 540 километров по непролазной грязи, в кошмарных погодных условиях, когда проливные дожди сменялись снегопадами, снегопады - оттепелями, дороги превращались в сплошное месиво, при этом петлюровские и махновские банды не оставляли своих попыток отрезать русскому отряду пути отхода и уничтожить его. В этих условиях успех во многом зависел от командира, и генерал Васильченко оказался на высоте. Так, в ходе сражения у Бизюкова монастыря под Бериславом он верно догадался выкатить в арьергард броневики и с их помощью прикрыть переправу основных сил через Днепр. Броневики сумели дать отпор атакующим бандам петлюровцев, а тем временем Васильченко развернул войска назад и, после артподготовки, двинул свою пехоту в решительную контратаку. Не выдержав этой атаки, петлюровцы побежали, разгром довершил посланный в преследование Новороссийский драгунский полк (напомню: численность "полка" не превышала 170 сабель!), и после этого уже никто не мешал переправе белых. Форсировав Днепр в образцовом порядке, они двинулись дальше и 22 декабря в районе Перекопа соединились с деникинцами.
Крест для участников Екатеринославского похода.
Екатеринославский отряд существенно усилил войска белых на перекопском направлении - здесь их основные силы находились ещё в стадии формирования, так что тысяча организованных и морально стойких бойцов решительно меняла соотношение сил. Части отряда влились в состав 4-й Крымской пехотной дивизии белых, а штаб Екатеринославского отряда пошёл на укомплектование штаба всей Крымско-Азовской Добровольческой Армии. Васильченко, в отличие от Дроздовского, не удалось сохранить свои войска в едином кулаке - деникинское командование не слишком доверяло бывшим офицерам армии Скоропадского, ставя им в вину прогерманскую ориентацию гетмана. Тем не менее, воины генерала Васильченко оставались русскими патриотами. И даже при таком отношении к ним от мысли бороться за Единую и Неделимую Россию не отказались.
Сам же Васильченко стал командиром одной из бригад 3-го армейского корпуса белых, в 1919 году возглавил 4-ю пехотную дивизию (ту самую, в которую влились его бойцы), а в декабре 1919 года был переведён в должность начальника 34-й пехотной дивизии. Эта дивизия в 1920 году покрыла свои знамёна славой в рядах 2-го армейского корпуса генерала Я.А. Слащова, однако, генерала Васильченко в её составе уже не было. В январе 1920 года Васильченко со своими бойцами прикрывал отход от Одессы генерала Бредова. И после этого никаких упоминаний о нём мы не встречаем ни в белогвардейских, ни в советских источниках. Вероятнее всего, в том роковом январе 1920 года доблестный потомок малороссийских казаков погиб в боях с большевиками. В качестве возможной даты его смерти указывают 15 января.