ПССное 5
Идеологический кувырок начала XXI века
Образованному обывателю (к коим автор относит и себя) наблюдать так называемый «украинский политический процесс» все равно, что смотреть порно с участием импотентов. Сопения и возни много, а удовольствия (интеллектуального) никакого.
А все потому, что чтобы полноценно интеллектуально жить, нужно исповедовать определенную идеологию. Идеология есть те самые розовые (красные, коричневые, белые, черные - нужное подчеркнуть) очки, если хотите призма, магический кристалл, чрез которые образованный человек смотрит на мир. Если таковых нет, то он тонет в хаотическом потоке бытия (и быта). И всё, конец. Образованец превращается в интеллектуальный труп.
Вот, чтобы этого не происходило, всякие яйцеголовые создают философии, затем превращают их в мифологические структуры. Эдакие таблетки в оболочке для простых (точнее, не очень простых) смертных. Это и есть идеологии. Общество, в лице своих представителей, остро нуждающихся в непротиворечивом мировоззрении, глотает эти «колёса» и с замиранием сердца ждёт эффекта. Самое главное: будем называть идеологией систему идей, в которые человек верит искренне. Если он всего лишь зарабатывает демонстрацией некоей политической позиции, то это по другому ведомству. Мы ведь не зачисляем в твердолобые большевики всех актёров, когда-либо сыгравших Ленина.
Но все это присказка. Сказка ж будет впереди.
Попробуем грубыми мазками обозначить те основные идеологические «ниши», которые сложились в современном идейном поле.
На момент появления национального идеологического дискурса (вторая половина XVIII века в Западной Европе и вторая половина XIX века в России) правыми и консерваторами считались сторонники сословного общества. Со скрипом и скрежетом зубовным принимавшие новые правила игры (вспомним отношение Константина Леонтьева к «национальной политике» и «сословному всесмешению»). Левыми и прогрессистами: либо либералы - вальяжные сторонники расширения избирательных цензов (умеренный вариант), либо социалисты, желавшие «весь мир насилья до конца разрушить» (радикальный вариант).
В XX веке идеологический «маятник» сдвинулся влево (в сторону полного господства национального дискурса) и был замкнут в кольцо. Ультра-правыми стали именовать крайних социально-экономических консерваторов, усвоивших шовинистическую национальную риторику. Правыми - просто умеренных консерваторов, сдвинувшихся на либеральные позиции и выступавших за сохранение всего хорошего старого, против плохого нового. Умеренными левыми стали социал-демократы, сторонники «вэлфэр стейт». Самое интересное, что именно «государство всеобщего благоденствия» и есть высшая форма государства-нации. Т.е. реальными националистами в XX веке были именно социалисты, по сути - националисты-унификаторы, призывавшие стричь всех под одну национальную гребенку. Еще левее - ортодоксальные советские коммунисты. Дрейфовавшие от «штурмовавшей небо» «ленинской гвардии» к «сталинским выдвиженцам», логикой исторического процесса вынужденным взяться за проведение вполне себе национальной политики в виде выведения «новой исторической общности - советского народа». Каковая национальная политика и была завершена дорогим Леонидом Ильичем в виде построения советского вэлфэра. Еще левее - всякие там троцкисты, маоисты и прочие, в традициях советской пропаганды, левацкие группировки. Замыкали идеологическое кольцо, смыкая крайне левый фланг с крайне правым, фашисты и нацисты, соединившие шовинизм с социализмом.
В начале же века XXI глобальное общество совершило «кувырок через голову» и идеологический спектр закрутился «восьмеркой». И вот тут-то оказалось, что разобраться, где право, а где лево, практически невозможно. Все идейные лагеря изрядно мутировали и даже кое-где идеологически перемешались.
Со времен «Нового курса» мэйнстримом стал именно левый путь. А по сему, те, кто еще позавчера считался радикальными разрушителями (как социалисты), сегодня оказались практически социально-экономическими консерваторами. Судорожно пытающимися сохранить национальные институты («Либертэ. Эгалитэ. Фрарнитэ»), крошащиеся под железной поступью прогресса. Ведь национальное государство всеобщего благоденствия, не выдержав взваленных на себя обязательств, постепенно переходит в разряд мифологического Идеального Прошлого, к коему следует апеллировать всем рапсодам и скальдам вэлфэра. Причем, культурная политика т.н. либералов (в американской терминологии) или левых (в европейских терминах) свелась исключительно к абсолютизации «Эгалитэ». И, в конце концов, дошла до клинического маразма в виде политкорректности и мультикультурализма. Что еще больше утяжелило и без того непомерную ношу социальных обязательств. Кроме того, обычные неолиберальные (лево-либеральные) «ценности» начала XXI века смогли бы насмерть шокировать любого длинноволосого нигилиста века XIX. Слова «современный либерализм» придется постоянно брать в кавычки или добавлять приставку «нео», дабы не путать со старым добрым либерализмом XIX века, открывшим дорогу государству-нации. Таким образом, на левом фланге мы видим удивительное сочетание социально-экономического консерватизма с культурным радикализмом. Т.е., говоря на марксистском сленге, современные западные левые разрушают нацию с «надстройки».
Соответственно, современные западные правые, в попытках сохранить национальную «надстройку» должны разрушать национальный «базис».
Так оно и есть. Со времен «неконсервативного курса» Тэтчер и Рейгана идет демонтаж «государства всеобщего благоденствия». Современные либертарианцы оставили исключительно «Либертэ» без всяких там «Эгалитэ» и дурацких «Фрарнитэ». В культурной же сфере «возвращение к исконным западным ценностям» привело к протестантскому фундаментализму и неоимперской практике американских неоконов. В некогда толерантной до полной потери пульса Европе резко пошли в гору идеи, которые еще вчера были, мягко говоря, не комильфо. А уже сегодня грозят стать мэйнстримом. Ведь Ле Пен из маргинала превратился в кандидата №2 на президентских выборах 2002 года. А на выборах-2007 Саркози уже вовсю использовал риторику и переманивал электорат Национального Фронта. В общем, процесс «хайдеризации» Старушки Европы пошёл.
В сумме имеем: правые не хотят, а левые не могут сохранить «вэлфэр-стейт». Левые не хотят, а правые не могут сохранить национальную культуру.
Таким образом, неоконсерватизм (экономический) и неолиберализм (культурный) сегодня - это крайние радикальные идеологические течения, открывающие нам «новый бравый мир» либерпанка и совместно тянущие западное общество теперь уже за пределы национального дискурса. В сторону «государства-корпорации», глобализации и связанной с ней глокализации, а также прочего «новейшего средневековья».
Если в цепи представленных рассуждений не было особых логических провалов, то можно предположить, что противостоять «новому средневековью» будет нечто вроде национал-социалистического синтеза. Соединение крайне-правой культуры и социалистической экономики. Эдакая новая «консервативная революция». Правда, вспоминая опыт (а, главное, результаты деятельности) «консервативных революционеров» 30-х годов XX века, уже и не знаешь, какое из зол предпочесть.
Конечно, всяк кулик свое болото хвалит, но на фоне даже американского превращения троцкистов в неоконсерваторы, отечественный «идеологический кувырок» требует отдельного рассмотрения. В связи с редкостной запутанностью получившейся конструкции.
Начнем с «правого» фланга. Т.е. с консерваторов. Таковыми, в полном смысле этого слова, имеют право именоваться лишь коммунисты. Они же «Новые Коммунистические Интеллектуалы», они же «левые консерваторы», они же «левые националисты», они же «новые красные». Т.е. люди, воспринимающие советский опыт абсолютно позитивно. Точнее всего назвать их «советскими националистами», ведь их Идеальное Прошлое - советская нация времен «развитого социализма». Отметим этот момент. Хотя многие из «левых националистов» любят эпатировать публику апологиями Сталина, но подлинная их любовь (а, самое главное, любовь «широких народных масс», стоящих за ними) - Ильич Второй. Понятно, что никакие они не «сталинисты», они за «все хорошее». А все хорошее советского периода раскрылось только при Брежневе. Называющие себя коммунистами давным-давно не призывают, разрушив всё, «штурмовать небо». По сути, они еще недавно были всего лишь умеренными консерваторами. Желающими сохранить те национальные институты, которые отлично зарекомендовали себя в СССР. Всеобщее качественное среднее образование, всеобщую воинскую повинность как «школу жизни», социальные льготы и гарантии трудящихся. Но современное общество - общество Постмодерна - все дальше и дальше уходит от этих институтов прошлого. За последние двадцать лет оно ушло так далеко, что многое в «советской ностальгии» выглядит не просто консервативно (таковым оно было в «позднюю перестройку»), а, по сути, реакционно. Например, всерьез воспринимать сейчас лозунги, типа: «Землю - крестьянам, фабрики - рабочим» (и т.д., и т.п. из того же пропагандистского ряда) - это все равно, что во времена столыпинских реформ было бороться за незыблемость дворянского землевладения. Тем не менее, запомним, что наше современное «правое» - это традиционное левое и чем оно левее, тем реакционнее. Т.е. четко обозначена «лево»-консервативная ниша. Заполнение ее политическими проектами разной степени реакционности (радикальности) - дело практиков. А мы - теоретики в Башне Из Слоновой Кости - продолжим наши изыскания.
Современное отечественное левое (в натуре, левое. Без всяких кавычек) - это «крайне правое» из западных учебников политологии. Причем, чем «западнистее» - тем левее. В подтверждение данного утверждения отметим, что в эРэФии (в свое время) самые отмороженные революционеры назвали себя «Союз правых сил». Идеологию, под знаменами которой прошла Великая Советская (она же - Криминальная) Революция, принято именовать отечественным «либерализмом». Будучи частью мировой постмодернистской неоконсервативной и неолиберальной волны, отечественный «либерализм» больше всего напоминает одного из персонажей «Мэри Поппинс» - «наполовину добермана, наполовину терьера, причем обе половинки худшие». От американского неоконсерватизма он усвоил рыночный фундаментализм в его фанатичной форме (либертарианство), от европейского неолиберализма - весьма экстравагантно выглядящую в наших условиях политкорректность, сводящуюся к сакраментальному «как сладостно Отчизну ненавидеть». Помножим это на тоталитарно-сектантский тип мышления отечественной интеллигенции и готов портрет из серии «пламенные революционеры». Как и их предшественники - «комиссары в пыльных шлемах» - отечественные «либералы» свое дело сделали и в эРэФи были отправлены в самый пыльный чулан политический цирка. Показываясь иногда оттуда, на потеху добрым бюргерам. А на интеллектуальном манеже Украины подобные зверьки вообще редко выступают.
В самом же забавном положении оказались те, кого принято именовать «националистами». Как русскими, так и украинскими. Нация успела родиться, вырасти и умереть «в расцвете лет», а «националисты» к этому никакого отношения не имели.
Русский традиционный консерватизм («черносотенство») проиграл всё еще в начале XX века. Пресловутая «Белая Идея» - сущность настолько же расплывчатая, насколько невнятная. Но, самое главное, она тоже проиграла. А по сему, любые попытки всерьез апеллировать к этим идеям напоминают, как выразился однажды Вадим Нифонтов «прекраснодушный, оторванный от жизни романтизм (кстати, требующий для своей реализации как можно больше «великих потрясений»)». Это в лучшем случае. В худшем же, мы видим карнавал во внезапно расцветшем стиле «Ерня» (от «Ъ»). Но, во всяком случае, этот архаически-карнавальный «национализм» обращается к русскому историческому опыту. Реально существовавшему опыту. А значит, идеологическое течение, именующее себя «русский правый консерватизм» («новые белые», «имперцы-ымперцы», «правые националисты», «младоконсерваторы»), в случае принудительного стимулирования вменяемости и адекватности текущему историческому моменту, все же имеет возможность научиться давать ответы на запросы постсоветского общества. Возможно, для этого ему придется превратиться в русский неоконсерватизм. И, таким образом, получить все шансы на занятие пустующей (пока?) ниши мэйнстрима. По крайней мере, в эРэФии.
А ноблесс, как известно, облидж. Будучи на излете Советской власти и в либеральные 90-е, течением абсолютно маргинальным, это движение могло себе позволить «цветущую сложность». Теперь, в конце нулевых, этой роскоши уже не будет. Особенно в условиях, когда комплимент второго президента РФ в сторону третьего звучит как: «Он даже больший националист, чем я». А словечко «консерватизм» стало весьма популярным во властных кабинетах РФ. Пора блюсти идеологическую чистоту рядов. «Чистка» должна происходить как на левом, так и на правом фланге. Причем, учитывая специфику момента (Постмодерн на дворе), больше все же на левом. Т.е. центр, если он хочет оставаться быть национальным, должен быть консервативным.
Например, так называемый «русский этнонационализм» должен, однозначно, быть отнесен к крайне левым течениям, разрушающим национальный дискурс. Ведь, по сути, это не русский, и не национализм. Это великоросский племенной шовинизм. И как свидетельствует «крокодилофилия», один раз попробовав который, остановиться будет невозможно. Можно ведь объявить этнонацией сибиряков, поморов, «москалей», волгарей, казаков (всех войск по отдельности) и т.д. Это трайбализм, цветущая архаика в лучших традициях наступающего «новейшего средневековья». С другой стороны, ни о какой реакционной советской «дружбе народов» речи уже быть также не может. Следует по, крайнем мере, идеологически обосновать некий фильтр на пути интеграции в нацию. Причем, препятствующий инфильтрации не только мигрантов из разнообразных экзотических стран, но и асоциальных элементов самого что ни на есть рязанского происхождения. Поскольку у нас речь идет о виртуальной реальности «боев на идеологических фронтах», то о практической реализации этих прожектов заморачиваться пока не будем.
В общем, при соответствующем лечении и заботливом уходе медперсонала «пациент», именующий себя «современный русский национализм», имеет все шансы на долгую, пускай и не очень счастливую, жизнь. О рецептах такового лечения поговорим еще при оказии. А вот в случае украинского «национализма», как говорится, медицина бессильна.
Как известно, самые целеустремленные люди - это шизофреники. Это к тому, что, пока в большом мире бушевали идейные страсти, идеология украинского национализма шла всегда прямо, никуда не сворачивая. Как родилась крайне-левой, так до сих пор ею и остается. Правых-то (сиречь, консерваторов) в украинском дискурсе и в заводе не было. Был в начале XX века Союз Русского Народа, чей «центр тяжести» располагался в Малороссии, Юго-Западном крае и Новороссии, была рожденная в Киеве Партия русских националистов, да ведь что общего у них с украинством? Из современной украинской истории они вычеркнуты и заклеймены как «російські шовіністи». Словечко «російські» прозначно намекает, что приехали они из матушки-Расеи. Т.е. 100 тысяч волынских мужиков из Почаевского отдела СРН - это всё переодетые рязанцы. А ведь кроме них, ничего консервативного в новейшей украинской истории больше и не было. Но «європейська держава» должна иметь своих правых! Чтобы по-взрослому. Поэтому в «украинские правые» по недоразумению записали сторонников украинского этнического национализма. Хе-хе! Идейных наследников крайне левого течения второй половины XIX - начала XX века. Тарас Грыгоровыч - вот уж консерватор из консерваторов. Как и его последователи из революционных интеллигентских кружков, страстно мечтавшие «весь мир царского насилья до конца разрушить, а затем …».
А затем идут: левейший радикал (в начале XX века в среде «образованного общества» это был комплимент) Николай Михновский, украинские социал-демократы Владимир Винниченко и Симон Петлюра, украинский социалист-революционер Михаил Грушевский. Центральная Рада образовалась на собрании представителей украинских эсдеков, эсэров и социалистов-федералистов. И свою левизну они блюли свято на протяжении всей Гражданской войны, что, впрочем, не спасло их от большевистского разгрома.
А к какому идейному лагерю нам отнести Коновальца и Бандеру? Давайте без обид. Я отдаю должное мужеству хлопцев (и вуйков) из УПА. Но какую идеологию исповедовала ОУН? Да старый добрый фашизм! Который ни на родине - в Италии, ни в Германии с консерватизмом себя никогда не путал. Да и его украинский собрат проникнут таким р-р-революционным и тоталитарным духом, что и товарищ Гитлер, и партайгеноссе Ленин позавидовали бы. А то, что ОУН и с коммунистами, и с нацистами на ножах были, говорит лишь о конкуренции на крайне-левом поле. В конце-концов коммунистический Китай в 1969 году только и мечтал, как бы забросать Советский Союз ядерными бомбами, даром что у них знамя тоже красное.
Когда же в конце XX века мир перевернулся и советские коммунисты оказались консерваторами, украинские националисты не посрамили славы своих предшественников и шли в первых рядах тех, кто призывал «весь мир коммунистического насилья до конца разрушить, а затем…». И то, что идейные наследники Михновского и Коновальца начертали на своих прапорах «рыночная экономика» и «частная собственность» ничуть не сделало их правыми. Идеологическая мода такая переменчивая. А красного кобеля не отмоешь добела никакими европримочками. Тем более, что всё возвращается на круги своя. И милые сердцу любого свидомого украинца левые лозунги а ля «февраль 1917 года» вновь занимают достойное место. 2004 год показал цену их «правизне». Хороши «консерваторы» в оранжевых революционных тонах! Да и предвыборные закидоны «нашеукраинцев» и бютовцев и 2006, и 2007 года заставляют вспомнить риторику леваков не только времен «перестройки» и 1917 года, но еще больше прекраснодушных интеллигентов конца XIX века «к топору зовущих Русь». А тут вдруг воскресли крайние национал-радикалы в виде блока «Свобода». Благодаря яркой харизматичности Олега Тягныбока оживившие довольно нудный пейзаж. Только этот «оживляж» до конца запутал нас в идеологическом лабиринте. И стало совершенно непонятно, где «право», а где «лево».
Вроде бы по традиционной европейской классификации националистические призывы «Свободы» можно было бы квалифицировать как крайне-правые… Можно было бы, если бы не два «но». Первое: их экономическая программа. Левизна в лучших традициях. Всё взять и разделить, как учил нас Полиграф Полиграфыч Шариков. От Наталии Витренко мало чем отличается. Но, может быть, этот национал-социализм и есть тот искомый «правый европейский проект» XXI века?
Самое смешное, что нет. Второе и главное. Современные европейские правые радикалы апеллируют все же к реально существующим традициям. «Реставрируемое» ими будущее все же имело свое прошлое и пока еще имеет свое настоящее. Национальное прошлое и настоящее, а не этнократические призывы и племенной украинский шовинизм в его галицкой редакции. История государства Украина (а не история украинского националистического движения) начинается в 1919 году. С момента создания Украинской Советской Социалистической Республики. Это плод коммунистического эксперимента. Соответственно, украинская нация ни под каким иным соусом, кроме советского (и то в виде «зародыша») не существовала. Что выросло за последние 90 лет, то выросло. Давайте с этим дело и иметь. Но чем свидомей украинский националист, тем он радикальнее отвергает плоды советского прошлого. Мы наш, мы новый мир построим! «Националист», отвергающий остатки реальной нации ради нации придуманной, кто угодно, но не консерватор. Особенно, в условиях исчезновения самой формы организации общества, именуемой «нация».
to be continued
Образованному обывателю (к коим автор относит и себя) наблюдать так называемый «украинский политический процесс» все равно, что смотреть порно с участием импотентов. Сопения и возни много, а удовольствия (интеллектуального) никакого.
А все потому, что чтобы полноценно интеллектуально жить, нужно исповедовать определенную идеологию. Идеология есть те самые розовые (красные, коричневые, белые, черные - нужное подчеркнуть) очки, если хотите призма, магический кристалл, чрез которые образованный человек смотрит на мир. Если таковых нет, то он тонет в хаотическом потоке бытия (и быта). И всё, конец. Образованец превращается в интеллектуальный труп.
Вот, чтобы этого не происходило, всякие яйцеголовые создают философии, затем превращают их в мифологические структуры. Эдакие таблетки в оболочке для простых (точнее, не очень простых) смертных. Это и есть идеологии. Общество, в лице своих представителей, остро нуждающихся в непротиворечивом мировоззрении, глотает эти «колёса» и с замиранием сердца ждёт эффекта. Самое главное: будем называть идеологией систему идей, в которые человек верит искренне. Если он всего лишь зарабатывает демонстрацией некоей политической позиции, то это по другому ведомству. Мы ведь не зачисляем в твердолобые большевики всех актёров, когда-либо сыгравших Ленина.
Но все это присказка. Сказка ж будет впереди.
Попробуем грубыми мазками обозначить те основные идеологические «ниши», которые сложились в современном идейном поле.
На момент появления национального идеологического дискурса (вторая половина XVIII века в Западной Европе и вторая половина XIX века в России) правыми и консерваторами считались сторонники сословного общества. Со скрипом и скрежетом зубовным принимавшие новые правила игры (вспомним отношение Константина Леонтьева к «национальной политике» и «сословному всесмешению»). Левыми и прогрессистами: либо либералы - вальяжные сторонники расширения избирательных цензов (умеренный вариант), либо социалисты, желавшие «весь мир насилья до конца разрушить» (радикальный вариант).
В XX веке идеологический «маятник» сдвинулся влево (в сторону полного господства национального дискурса) и был замкнут в кольцо. Ультра-правыми стали именовать крайних социально-экономических консерваторов, усвоивших шовинистическую национальную риторику. Правыми - просто умеренных консерваторов, сдвинувшихся на либеральные позиции и выступавших за сохранение всего хорошего старого, против плохого нового. Умеренными левыми стали социал-демократы, сторонники «вэлфэр стейт». Самое интересное, что именно «государство всеобщего благоденствия» и есть высшая форма государства-нации. Т.е. реальными националистами в XX веке были именно социалисты, по сути - националисты-унификаторы, призывавшие стричь всех под одну национальную гребенку. Еще левее - ортодоксальные советские коммунисты. Дрейфовавшие от «штурмовавшей небо» «ленинской гвардии» к «сталинским выдвиженцам», логикой исторического процесса вынужденным взяться за проведение вполне себе национальной политики в виде выведения «новой исторической общности - советского народа». Каковая национальная политика и была завершена дорогим Леонидом Ильичем в виде построения советского вэлфэра. Еще левее - всякие там троцкисты, маоисты и прочие, в традициях советской пропаганды, левацкие группировки. Замыкали идеологическое кольцо, смыкая крайне левый фланг с крайне правым, фашисты и нацисты, соединившие шовинизм с социализмом.
В начале же века XXI глобальное общество совершило «кувырок через голову» и идеологический спектр закрутился «восьмеркой». И вот тут-то оказалось, что разобраться, где право, а где лево, практически невозможно. Все идейные лагеря изрядно мутировали и даже кое-где идеологически перемешались.
Со времен «Нового курса» мэйнстримом стал именно левый путь. А по сему, те, кто еще позавчера считался радикальными разрушителями (как социалисты), сегодня оказались практически социально-экономическими консерваторами. Судорожно пытающимися сохранить национальные институты («Либертэ. Эгалитэ. Фрарнитэ»), крошащиеся под железной поступью прогресса. Ведь национальное государство всеобщего благоденствия, не выдержав взваленных на себя обязательств, постепенно переходит в разряд мифологического Идеального Прошлого, к коему следует апеллировать всем рапсодам и скальдам вэлфэра. Причем, культурная политика т.н. либералов (в американской терминологии) или левых (в европейских терминах) свелась исключительно к абсолютизации «Эгалитэ». И, в конце концов, дошла до клинического маразма в виде политкорректности и мультикультурализма. Что еще больше утяжелило и без того непомерную ношу социальных обязательств. Кроме того, обычные неолиберальные (лево-либеральные) «ценности» начала XXI века смогли бы насмерть шокировать любого длинноволосого нигилиста века XIX. Слова «современный либерализм» придется постоянно брать в кавычки или добавлять приставку «нео», дабы не путать со старым добрым либерализмом XIX века, открывшим дорогу государству-нации. Таким образом, на левом фланге мы видим удивительное сочетание социально-экономического консерватизма с культурным радикализмом. Т.е., говоря на марксистском сленге, современные западные левые разрушают нацию с «надстройки».
Соответственно, современные западные правые, в попытках сохранить национальную «надстройку» должны разрушать национальный «базис».
Так оно и есть. Со времен «неконсервативного курса» Тэтчер и Рейгана идет демонтаж «государства всеобщего благоденствия». Современные либертарианцы оставили исключительно «Либертэ» без всяких там «Эгалитэ» и дурацких «Фрарнитэ». В культурной же сфере «возвращение к исконным западным ценностям» привело к протестантскому фундаментализму и неоимперской практике американских неоконов. В некогда толерантной до полной потери пульса Европе резко пошли в гору идеи, которые еще вчера были, мягко говоря, не комильфо. А уже сегодня грозят стать мэйнстримом. Ведь Ле Пен из маргинала превратился в кандидата №2 на президентских выборах 2002 года. А на выборах-2007 Саркози уже вовсю использовал риторику и переманивал электорат Национального Фронта. В общем, процесс «хайдеризации» Старушки Европы пошёл.
В сумме имеем: правые не хотят, а левые не могут сохранить «вэлфэр-стейт». Левые не хотят, а правые не могут сохранить национальную культуру.
Таким образом, неоконсерватизм (экономический) и неолиберализм (культурный) сегодня - это крайние радикальные идеологические течения, открывающие нам «новый бравый мир» либерпанка и совместно тянущие западное общество теперь уже за пределы национального дискурса. В сторону «государства-корпорации», глобализации и связанной с ней глокализации, а также прочего «новейшего средневековья».
Если в цепи представленных рассуждений не было особых логических провалов, то можно предположить, что противостоять «новому средневековью» будет нечто вроде национал-социалистического синтеза. Соединение крайне-правой культуры и социалистической экономики. Эдакая новая «консервативная революция». Правда, вспоминая опыт (а, главное, результаты деятельности) «консервативных революционеров» 30-х годов XX века, уже и не знаешь, какое из зол предпочесть.
Конечно, всяк кулик свое болото хвалит, но на фоне даже американского превращения троцкистов в неоконсерваторы, отечественный «идеологический кувырок» требует отдельного рассмотрения. В связи с редкостной запутанностью получившейся конструкции.
Начнем с «правого» фланга. Т.е. с консерваторов. Таковыми, в полном смысле этого слова, имеют право именоваться лишь коммунисты. Они же «Новые Коммунистические Интеллектуалы», они же «левые консерваторы», они же «левые националисты», они же «новые красные». Т.е. люди, воспринимающие советский опыт абсолютно позитивно. Точнее всего назвать их «советскими националистами», ведь их Идеальное Прошлое - советская нация времен «развитого социализма». Отметим этот момент. Хотя многие из «левых националистов» любят эпатировать публику апологиями Сталина, но подлинная их любовь (а, самое главное, любовь «широких народных масс», стоящих за ними) - Ильич Второй. Понятно, что никакие они не «сталинисты», они за «все хорошее». А все хорошее советского периода раскрылось только при Брежневе. Называющие себя коммунистами давным-давно не призывают, разрушив всё, «штурмовать небо». По сути, они еще недавно были всего лишь умеренными консерваторами. Желающими сохранить те национальные институты, которые отлично зарекомендовали себя в СССР. Всеобщее качественное среднее образование, всеобщую воинскую повинность как «школу жизни», социальные льготы и гарантии трудящихся. Но современное общество - общество Постмодерна - все дальше и дальше уходит от этих институтов прошлого. За последние двадцать лет оно ушло так далеко, что многое в «советской ностальгии» выглядит не просто консервативно (таковым оно было в «позднюю перестройку»), а, по сути, реакционно. Например, всерьез воспринимать сейчас лозунги, типа: «Землю - крестьянам, фабрики - рабочим» (и т.д., и т.п. из того же пропагандистского ряда) - это все равно, что во времена столыпинских реформ было бороться за незыблемость дворянского землевладения. Тем не менее, запомним, что наше современное «правое» - это традиционное левое и чем оно левее, тем реакционнее. Т.е. четко обозначена «лево»-консервативная ниша. Заполнение ее политическими проектами разной степени реакционности (радикальности) - дело практиков. А мы - теоретики в Башне Из Слоновой Кости - продолжим наши изыскания.
Современное отечественное левое (в натуре, левое. Без всяких кавычек) - это «крайне правое» из западных учебников политологии. Причем, чем «западнистее» - тем левее. В подтверждение данного утверждения отметим, что в эРэФии (в свое время) самые отмороженные революционеры назвали себя «Союз правых сил». Идеологию, под знаменами которой прошла Великая Советская (она же - Криминальная) Революция, принято именовать отечественным «либерализмом». Будучи частью мировой постмодернистской неоконсервативной и неолиберальной волны, отечественный «либерализм» больше всего напоминает одного из персонажей «Мэри Поппинс» - «наполовину добермана, наполовину терьера, причем обе половинки худшие». От американского неоконсерватизма он усвоил рыночный фундаментализм в его фанатичной форме (либертарианство), от европейского неолиберализма - весьма экстравагантно выглядящую в наших условиях политкорректность, сводящуюся к сакраментальному «как сладостно Отчизну ненавидеть». Помножим это на тоталитарно-сектантский тип мышления отечественной интеллигенции и готов портрет из серии «пламенные революционеры». Как и их предшественники - «комиссары в пыльных шлемах» - отечественные «либералы» свое дело сделали и в эРэФи были отправлены в самый пыльный чулан политический цирка. Показываясь иногда оттуда, на потеху добрым бюргерам. А на интеллектуальном манеже Украины подобные зверьки вообще редко выступают.
В самом же забавном положении оказались те, кого принято именовать «националистами». Как русскими, так и украинскими. Нация успела родиться, вырасти и умереть «в расцвете лет», а «националисты» к этому никакого отношения не имели.
Русский традиционный консерватизм («черносотенство») проиграл всё еще в начале XX века. Пресловутая «Белая Идея» - сущность настолько же расплывчатая, насколько невнятная. Но, самое главное, она тоже проиграла. А по сему, любые попытки всерьез апеллировать к этим идеям напоминают, как выразился однажды Вадим Нифонтов «прекраснодушный, оторванный от жизни романтизм (кстати, требующий для своей реализации как можно больше «великих потрясений»)». Это в лучшем случае. В худшем же, мы видим карнавал во внезапно расцветшем стиле «Ерня» (от «Ъ»). Но, во всяком случае, этот архаически-карнавальный «национализм» обращается к русскому историческому опыту. Реально существовавшему опыту. А значит, идеологическое течение, именующее себя «русский правый консерватизм» («новые белые», «имперцы-ымперцы», «правые националисты», «младоконсерваторы»), в случае принудительного стимулирования вменяемости и адекватности текущему историческому моменту, все же имеет возможность научиться давать ответы на запросы постсоветского общества. Возможно, для этого ему придется превратиться в русский неоконсерватизм. И, таким образом, получить все шансы на занятие пустующей (пока?) ниши мэйнстрима. По крайней мере, в эРэФии.
А ноблесс, как известно, облидж. Будучи на излете Советской власти и в либеральные 90-е, течением абсолютно маргинальным, это движение могло себе позволить «цветущую сложность». Теперь, в конце нулевых, этой роскоши уже не будет. Особенно в условиях, когда комплимент второго президента РФ в сторону третьего звучит как: «Он даже больший националист, чем я». А словечко «консерватизм» стало весьма популярным во властных кабинетах РФ. Пора блюсти идеологическую чистоту рядов. «Чистка» должна происходить как на левом, так и на правом фланге. Причем, учитывая специфику момента (Постмодерн на дворе), больше все же на левом. Т.е. центр, если он хочет оставаться быть национальным, должен быть консервативным.
Например, так называемый «русский этнонационализм» должен, однозначно, быть отнесен к крайне левым течениям, разрушающим национальный дискурс. Ведь, по сути, это не русский, и не национализм. Это великоросский племенной шовинизм. И как свидетельствует «крокодилофилия», один раз попробовав который, остановиться будет невозможно. Можно ведь объявить этнонацией сибиряков, поморов, «москалей», волгарей, казаков (всех войск по отдельности) и т.д. Это трайбализм, цветущая архаика в лучших традициях наступающего «новейшего средневековья». С другой стороны, ни о какой реакционной советской «дружбе народов» речи уже быть также не может. Следует по, крайнем мере, идеологически обосновать некий фильтр на пути интеграции в нацию. Причем, препятствующий инфильтрации не только мигрантов из разнообразных экзотических стран, но и асоциальных элементов самого что ни на есть рязанского происхождения. Поскольку у нас речь идет о виртуальной реальности «боев на идеологических фронтах», то о практической реализации этих прожектов заморачиваться пока не будем.
В общем, при соответствующем лечении и заботливом уходе медперсонала «пациент», именующий себя «современный русский национализм», имеет все шансы на долгую, пускай и не очень счастливую, жизнь. О рецептах такового лечения поговорим еще при оказии. А вот в случае украинского «национализма», как говорится, медицина бессильна.
Как известно, самые целеустремленные люди - это шизофреники. Это к тому, что, пока в большом мире бушевали идейные страсти, идеология украинского национализма шла всегда прямо, никуда не сворачивая. Как родилась крайне-левой, так до сих пор ею и остается. Правых-то (сиречь, консерваторов) в украинском дискурсе и в заводе не было. Был в начале XX века Союз Русского Народа, чей «центр тяжести» располагался в Малороссии, Юго-Западном крае и Новороссии, была рожденная в Киеве Партия русских националистов, да ведь что общего у них с украинством? Из современной украинской истории они вычеркнуты и заклеймены как «російські шовіністи». Словечко «російські» прозначно намекает, что приехали они из матушки-Расеи. Т.е. 100 тысяч волынских мужиков из Почаевского отдела СРН - это всё переодетые рязанцы. А ведь кроме них, ничего консервативного в новейшей украинской истории больше и не было. Но «європейська держава» должна иметь своих правых! Чтобы по-взрослому. Поэтому в «украинские правые» по недоразумению записали сторонников украинского этнического национализма. Хе-хе! Идейных наследников крайне левого течения второй половины XIX - начала XX века. Тарас Грыгоровыч - вот уж консерватор из консерваторов. Как и его последователи из революционных интеллигентских кружков, страстно мечтавшие «весь мир царского насилья до конца разрушить, а затем …».
А затем идут: левейший радикал (в начале XX века в среде «образованного общества» это был комплимент) Николай Михновский, украинские социал-демократы Владимир Винниченко и Симон Петлюра, украинский социалист-революционер Михаил Грушевский. Центральная Рада образовалась на собрании представителей украинских эсдеков, эсэров и социалистов-федералистов. И свою левизну они блюли свято на протяжении всей Гражданской войны, что, впрочем, не спасло их от большевистского разгрома.
А к какому идейному лагерю нам отнести Коновальца и Бандеру? Давайте без обид. Я отдаю должное мужеству хлопцев (и вуйков) из УПА. Но какую идеологию исповедовала ОУН? Да старый добрый фашизм! Который ни на родине - в Италии, ни в Германии с консерватизмом себя никогда не путал. Да и его украинский собрат проникнут таким р-р-революционным и тоталитарным духом, что и товарищ Гитлер, и партайгеноссе Ленин позавидовали бы. А то, что ОУН и с коммунистами, и с нацистами на ножах были, говорит лишь о конкуренции на крайне-левом поле. В конце-концов коммунистический Китай в 1969 году только и мечтал, как бы забросать Советский Союз ядерными бомбами, даром что у них знамя тоже красное.
Когда же в конце XX века мир перевернулся и советские коммунисты оказались консерваторами, украинские националисты не посрамили славы своих предшественников и шли в первых рядах тех, кто призывал «весь мир коммунистического насилья до конца разрушить, а затем…». И то, что идейные наследники Михновского и Коновальца начертали на своих прапорах «рыночная экономика» и «частная собственность» ничуть не сделало их правыми. Идеологическая мода такая переменчивая. А красного кобеля не отмоешь добела никакими европримочками. Тем более, что всё возвращается на круги своя. И милые сердцу любого свидомого украинца левые лозунги а ля «февраль 1917 года» вновь занимают достойное место. 2004 год показал цену их «правизне». Хороши «консерваторы» в оранжевых революционных тонах! Да и предвыборные закидоны «нашеукраинцев» и бютовцев и 2006, и 2007 года заставляют вспомнить риторику леваков не только времен «перестройки» и 1917 года, но еще больше прекраснодушных интеллигентов конца XIX века «к топору зовущих Русь». А тут вдруг воскресли крайние национал-радикалы в виде блока «Свобода». Благодаря яркой харизматичности Олега Тягныбока оживившие довольно нудный пейзаж. Только этот «оживляж» до конца запутал нас в идеологическом лабиринте. И стало совершенно непонятно, где «право», а где «лево».
Вроде бы по традиционной европейской классификации националистические призывы «Свободы» можно было бы квалифицировать как крайне-правые… Можно было бы, если бы не два «но». Первое: их экономическая программа. Левизна в лучших традициях. Всё взять и разделить, как учил нас Полиграф Полиграфыч Шариков. От Наталии Витренко мало чем отличается. Но, может быть, этот национал-социализм и есть тот искомый «правый европейский проект» XXI века?
Самое смешное, что нет. Второе и главное. Современные европейские правые радикалы апеллируют все же к реально существующим традициям. «Реставрируемое» ими будущее все же имело свое прошлое и пока еще имеет свое настоящее. Национальное прошлое и настоящее, а не этнократические призывы и племенной украинский шовинизм в его галицкой редакции. История государства Украина (а не история украинского националистического движения) начинается в 1919 году. С момента создания Украинской Советской Социалистической Республики. Это плод коммунистического эксперимента. Соответственно, украинская нация ни под каким иным соусом, кроме советского (и то в виде «зародыша») не существовала. Что выросло за последние 90 лет, то выросло. Давайте с этим дело и иметь. Но чем свидомей украинский националист, тем он радикальнее отвергает плоды советского прошлого. Мы наш, мы новый мир построим! «Националист», отвергающий остатки реальной нации ради нации придуманной, кто угодно, но не консерватор. Особенно, в условиях исчезновения самой формы организации общества, именуемой «нация».
to be continued