ПССное 6

[macbushin]

Шаги Командора
Если "лево" - это "право", то деградация - это прогресс.
Изрядно заплутав в прошлый раз в двух соснах, именуемых «правая» и «левая», попытаемся выйти на столбовую дорогу. Раскладывая по полочкам.

Начнем с того, что вслед за Константином Крыловым будем называть «левыми» все идеологические проекты, которые настаивают на изменении (в пределе - полном уничтожении и замене чем-то небывалым) существующего порядка вещей, в чем бы он ни состоял. «Правыми», соответственно, назовем выступающих за его сохранение (в пределе - реставрацию некоторого «неповрежденного» порядка). Правые - консерваторы, левые - прогрессисты.

Итак, первое, что нужно сделать, так это выяснить в чем состоит существующий порядок вещей. Каковой необходимо либо сохранять, либо изменять. Правда, уловить суть этого «порядка вещей» чрезвычайно трудно. Ведь Позднюю Античность сменили Темные Века. Темные Века сменил Феодализм. Феодализм был сменен Старым Порядком. И это только в первом приближении и на территории Западной Европы. У нас-то периодизация другая. Феодализма в классическом виде не было. Да и где он вообще был кроме Западной Европы? Старый Порядок (в западноевропейском смысле) в России появляется только в XVIII веке, с оформлением сословий. Да и то, генезис наших сословий прямо противоположен происхождению западных. То есть, лишь со второй половины XVIII века наши порядки более-менее (да и то, со спецификой) соответствуют западным. Неевропейские, то бишь нехристианские, цивилизации мы вообще трогать не будем. «Воно ж такэ малэнькэ, а вже турченя!» В общем, не будем ходить вокруг да около, а рубанем прямо с плеча.

Существующий нынче порядок называется Модерн. На «исторической арене» он появляется в Западной Европе (Западном мире в целом) в конце XVIII века (в России - в конце XIX-начале XX века) в ходе своей борьбы со Старым Порядком. Институциально оформляется в первой половине XIX века (в Советском Союзе - в первой половине XX столетия). Его «расцвет» (и в Западном мире, и в Советском Союзе) приходится на середину -вторую половину XX века. «Упадок» начинается в конце XX века и продолжается в начале XXI столетия.

Основными компонентами Модерна как общественного порядка можно назвать:

1) индустриальное общество в двух его диалектически противоположных ипостасях: капиталистической и социалистической. Основой для обеих является максимально унифицированный, стандартизированный набор отношений и институтов. Как следствие - централизация всего и вся.

2) зародившийся еще в эпоху Старого Порядка в форме «регулярного» или «полицейского» государства тотальный (или стремящийся к таковому) административный контроль государства над обществом. Как следствие: появление бюрократии и постепенное втягивание всего населения в постоянные и регулярные отношения с государством. Примеры: превращение воинской службы из сословной привилегии во всеобщую повинность, система всеобщего государственного образования, система государственного призрения (во всех ее формах, включая пенсионное обеспечение по возрасту).

3) представление о «народе» как высшем носителе власти и   суверенитета. Как следствие: превращение «подданных» в «граждан», постепенное, но неуклонное расширение числа людей, обладающих гражданскими правами (в том числе избирательными). Появление «демократических» и «тоталитарных» (коммунистического и фашистского образца) режимов, черпающих свою легитимность в «народной поддержке».

Как итог: появление национального государства, все население которого обладает юридическим гражданским равенством, одинаковым объемом прав и обязанностей, социальными государственными гарантиями, стереотипными представлениями, сформированными системой образования и СМИ. Т.е. население организовано в нацию.

Если представить общество (любое) в виде геометрической фигуры, то это будет конус. Сословное общество (общество Старого Порядка) - это конус, разделенный («разрезанный») на слои, различия между представителями которых, во-первых, формальны (юридические права, образование, манеры поведения, одежда), а во-вторых и главных, носят качественный характер. Для дворянина мужик, даже напяливший камзол (или фрак), все равно останется мужиком. Для мужика граф, натянувший зипун и пашущий землю, все равно останется «чуднЫм барином». Различия между ними несопоставимы.

Нация же - это (в идеале) монолитный конус. Положение человека определяется по совокупности таких критериев, как: богатство (или власть в социалистическом обществе), образованность, престиж  профессии. Т.е. различия между людьми носят сопоставимый количественный характер. Беднее-богаче, образованней - необразованней, престижнее - непрестижнее. Если мы соглашаемся с тем, что именно это есть Идеальный Порядок Модерна, то мы получаем точку отсчета. Соответственно, идеологические проекты, выступающие за сохранение именно ЭТОГО в неповрежденном виде и есть современные идеальные консерваторы, т.е. правые. Те же, кто выступает за изменение этих порядков, как всегда с требованием «соответствовать времени» - идеальные прогрессисты, т.е. левые.

К большому сожалению, ничего идеального в этом мире нет (какова новизна мысли!). И даже Идеальный Порядок Модерна более-менее соответствовал жизненным реалиям годах эдак в 70-х - 80-х. А затем его все больше и больше стала разъедать «коррозия» и на горизонте забрезжил «новый дивный мир», который мы условно назовем Постмодерн. Спустя два десятилетия, как раз ко времени написания сих строк, «коррозия» разъела основные несущие опоры Модерна практически до основания. Внешне-то они еще вроде стоят (особенно, если краски не жалеть), но внутри одна труха.

Во-первых, государство (т.е. бюрократия) не может (не хочет?) больше нести всю тяжесть социальных обязательств, превращаясь в корпорацию со своими коммерческими интересами. Государство-корпорацию по Фурсову.

Во-вторых, происходит резкая поляризация по уровню доходов. «Средний класс» на Западе неуклонно оползает, а у нас это вообще понятие расплывчатое. Если основная масса населения за счет чего и выезжает, так это за счет научно-технического прогресса. Ну, там на фоне дешевеющих мобильных и цветных телевизоров макроэкономических сдвигов как-то не заметно.

В-третьих, с переходом из индустриальной фазы в постиндустриальную отмирает основа-основ - стандартизация. О компьютеризации и ее вкладе в децентрализацию общества и говорить не будем. Иерархии «центр - провинция», «столица - периферия» приказали долго жить.  Что породило кризис бюрократии, не успевающей реагировать на изменения пейзажа в режиме on line.

В экономической сфере на смену массовому производству приходит мелкосерийное и даже штучное. Если когда-то (на заре капитализма) Великобритания стала ведущей страной планеты, завоевав титул «мастерской мира», то сейчас уважающие себя страны не добывают сырье и не производят товаров массового потребления. Первым занимаются африканцы и русские, вторым - всякие Китаи, Малайзии и Бразилии. Больше не нужны коптящие небо гиганты промышленности с десятками тысяч рабочих, гнущих спину от звонка до звонка. Все это уехало в Азию и Латинскую Америку.

В-четвертых, со взрывом информационных технологий умер, как динозавр, такой пережиток прошлого как массовая пропаганда. На смену ей пришла реклама и пиар. Разница в том, что старая добрая пропаганда была ориентирована на «долгоиграющий» результат. Ее задачей было вколотить в мозги основной массы населения несколько нехитрых идей, сидящих прочно как шурупы.

Таковая стандартизация мышления формировала определенную картину мира, раскладывала все по полочкам и давала возможность принимать решения, опираясь на сформированную идеологическую базу. Реклама и пиар рассчитаны на краткосрочный эффект, не оставляющий после себя ничего. Даже извилин. Особенность общества потребления.

Добавим к этому огромное количество источников получения самой разнообразной информации, которое пришло на смену строго дозированным и узконаправленным пропагандистским воздействиям Модерна. В итоге, появляется эффект «сплошного эфирного шума», «расфокусировки сознания» и «клипового мышления». Никакой картины мира у человека, сформированного культурой Постмодерна нет. Есть калейдоскоп с быстроменяющимися картинками. Или чердак с грудой никому не нужных вещей, сваленных в углу. Поэтому (это из печального опыта педагогической деятельности) любые попытки расширить эрудицию (т.е. добавить информации) ухудшают и без того безнадежную ситуацию. В гиперинформационном мире ценно не желание впитывать знания как губка, а умение ставить фильтры и оперировать выловленной информацией.

В-пятых (как следствие предыдущего пункта), приказала долго жить система государственного качественного массового образования. По моему субъективному мнению, нынешний средний выпускник средней школы по широте эрудиции и глубине интеллекта в лучшем случае стоит вровень со средним выпускником церковно-приходской школы начала XX века. При абсолютно противоположном по вектору уважению к знаниям. Т.е. средний выпускник современной средней школы не испытывает никакого дискомфорта от  того, что он дурак. Наоборот, чаще всего это удобная жизненная позиция. Не будем забывать, что уже четвертое поколение школьников живет в системе всеобщего и обязательного образования. На подходе - пятое. Интеллект был мерилом престижа и ценностью, когда «кухаркины дети» сами рвались в школу. Когда же их нужно загонять туда кнутом… Хотя, о чем это я? Какой кнут в современной школе? Одни сплошные пряники.

Причем «кризис школы» - это не кризис самой школы. Не стреляйте в пианиста, он играет как может. Просто «школа» создавалась и «затачивалась» под потребности индустриального общества и была ему адекватна. Это был механизм, обеспечивающий социальную стандартизацию, следящий, чтобы все члены общества имели стандартный набор навыков и норм поведения. А для потребительского общества она оказалась неадекватна. Массовому потребителю противопоказана эрудиция и кругозор.

Лично для себя я сделал вывод, что «качественный скачок вниз» в системе образования произошел при смене поколений. Когда поколение рожденных до 1985 года (плюс-минус пару лет) сменилось поколением детей перестройки. «Поколение пыва» пришло на смену «поколению Pepsi». Если еще году в 97-98-ом в практически любом выпускном классе провинциальной (естественно, автор - глубокий провинциал) школы было от трети до четверти людей с неплохой начитанностью, связной речью и умением формулировать и отстаивать собственную точку зрения, то после 2000-го они перевелись практически полностью. Современная школа не знает: а) чему учить, б) как учить, и старается не задаваться вопросом в) нужно ли вообще учить существо с пиликающей мобилкой в одной руке и баклагой пыва в другой. Сразу оговорюсь, речь идет о массовом образовании, возможностей элитарного образования никто не отрицает.

Под кумулятивным воздействием пунктов «в-четвертых» и «в-пятых» исчезнет само понятие «национальная культура». Всегда существовала культура элитарная и культура «народная». И та и другая строились на том, что их носители были прежде всего субъектами «культурного процесса». Неважно, музицировала ли тургеневская барышня или мастеровой наяривал на тальянке. Разница лишь в качественном уровне. Но и в том, и в другом случае это был творческий процесс. Сугубо элитарное чтение художественной литературы по определению является таковым. Соответственно,  задачей национальной культуры была ликвидация разрыва между «народом» и элитой. Этот процесс шел путем «выборки» из этнического разнообразия отдельных элементов (традиций, мифов, диалектов и тому подобного), органической переработки и синтеза их в единую целостность с элитарными культурными достижениями. Полученной системе придавался статус общей культуры для всех этнических, территориальных, социальных и политических общностей, объединенных национальным государством. Затем начинался процесс распространения этого культурного комплекса через систему всеобщего образования и средства коммуникации. А затем подкрался Постмодерн. И читайте песенку про белого бычка сначала.

Весьма интересна проблема трансформации «низов» национальной культуры (по Н. С. Трубецкому: «запас культурных ценностей, которым удовлетворяют свои потребности так называемые народные массы») в культуру массовую. Ведь особенность масс-культа заключается в том, что носитель заменяется потребителем, «субъект» «объектом». В условиях стремительной деградации уровня образования основной массы населения и развития аудио-видео технологий чтение графических знаков сменится прослушиванием текстов, записанных на CD и просмотром телепередач. В принципе, уже сейчас «поколение пыва» книжек не читает. Таким образом возрождается средневековый обычай словесной передачи информации. Правда, как показывают наблюдения над школьниками, в большинстве своем память у них никудышняя. Гигантский поток информации создает эффект отключения сознания. Потребитель потребляет, но ничего не запоминает. Да это и не к чему будет. Всяческих былинопевцев, рапсодов, труворов и прочих менестрелей заменят супер-пупер-мега-поли-стерео плейеры. В общем, уже никакого творчества, одна жвачка.

Основанная же на творческом восприятии культура тоже никуда не денется. «Национальная культура» в своем традиционном виде: литература (в том числе и публицистика, хе-хе), классическая музыка, «фольклор» и т.д., и т.п. - полностью переходит в элитарный разряд. Да, да. Именно, «фольклор». По остальным пунктам, как видно, возражений нет. «Этнический фольклор» сегодня - это, по сути, стилизация некогда существовавших (а, скорее всего, просто придуманных народолюбцами) и уже давно исчезнувших из обихода традиций. Стилизация доступная, кстати, исключительно высоким профессионалам. Настоящий качественный гопак только профи из ансамбля Моисеева (который Игорь) станцевать смогут. Глядя на их головокружительные па и рождаются легенды о «боевом искусстве запорожских козаков».

В общем, национальная культура - это сугубо бюрократический проект (как, впрочем, и нация в целом). В современных условиях без постоянной государственной поддержки она в кратчайшие сроки «сдуется» и превратится в элитарную. С государственной поддержкой этот процесс пройдет немножко медленнее.

Мораль сей басни такова. Свое место на пыльной музейной полке (рядом с дворянской честью) готовится занять национальное сознание.

Ведь основным источником формирования национального сознания «широких национальных масс» является (являлась!) система образования и пропаганда. Как-то в ЖЖ  Русского Удода развернулась дискуссия на тему «Школа позднесоветского периода». И юзер  helix_a отметил: «У нашей школы была еще одна функция, которую я заметил (сюрпрайз! ;) ) совсем недавно, попав в больницу в общую палату. Она давала всем стратам и кастам единый язык! - в смысле тем для разговора, общей (какой-никакой - но!) культурной среды и возможности с грехом пополам понимать друг друга. Эта функция ныне практически уничтожена и касты стремительно расходятся».

Общество, в котором, условно говоря, слесарь и, условно говоря, профессор, могут найти общую тему для беседы, называется нацией. Во всех других типах обществ таких тем не может быть по определению. О чем феодалу беседовать (!) с вилланом?

Но и это еще не все! А вы хотели вздохнуть с облегчением?

В-шестых. Еще раньше, чем кризис школы общеобразовательной, нарисовался кризис «школы жизни». А ведь первая основная задача системы образования - подготовка хорошего солдата. Как сказал когда-то фон Мольтке (кажется, все-таки он): «Битву под Седаном выиграл прусский школьный учитель». Потребность государства в развитии массовой армии вызвала необходимость развития системы образования. В «На Западном фронте без перемен» есть замечательная фраза: «На следующее утро весь наш класс записался в добровольцы». Весь накал и Первой, и Второй Мировых войн можно, помимо прочего, объяснить и тем, что это были по-настоящему национальные войны. А почву для моральной подготовки «зольдатен» взрыхлили  национальная история с национальной литературой. Ведь воинская повинность исполняет в индустриальном обществе важнейшую роль. Это один из основных механизмов, обеспечивающих социальную стандартизацию. Социализация гражданина завершается именно в армии. Ну, где бы еще парень из глухого медвежьего угла по-настоящему узнал, «с чего начинается Родина». Да для него за околицей мир кончался! Все изменилось, когда основным призывником стал не крестьянский, а городской парень. Он уже приходил на призывной участок, имея социальный стандарт гораздо выше, чем могла предложить армия. Служба им стала рассматриваться не как распахнутое окно в большой и интересный мир, а как два попусту потраченных года. Именно это, а никак не все возрастающая сложность армейской техники, вступило в противоречие с национальным требованием массового призыва. Единственной страной (из развитых), где все-таки удается (пока?) и невинность («школу жизни») соблюсти, и капитал (боеспособность) приобрести, является Израиль.

В-седьмых и последних (хотя можно накручивать и дальше). Поскольку избирательная система, основанная на всеобщем и равном праве голосования, даруемом по праву рождения и автоматическому достижению 18-летнего возраста, формально существует, а граждан, способных  к артикулированию собственной политической позиции, в связи деградацией уровня образованности, становится все меньше, выборы превращаются в разновидность шоу-бизнеса (во, закрутил, сложноподчиненное предложение!). Следовательно, весь комплекс, именуемый «демократия», своих функций полноценно выполнять не может.

Мы даже не останавливаемся на таких банальностях, как развал «Вестфальской системы мироустройства» и выход на большую дорогу международных отношений негосударственных субъектов, глобализации и связанной с ней глокализации, деятельности ТНК и влиянии миграционных процессов. «Логика исторического процесса» ведет к демонтажу нации как формы организации общества. «Железный конь приходит на смену крестьянской лошадке», а Постмодерн на смену Модерну. И поступь его неумолима как шаги Командора. Соответственно, «все прогрессивное человечество» должно приветствовать его «бурными продолжительными аплодисментами».А задачей идеологических проектов, именующих себя консервативными, становится лишь, путаясь под ногами прогресса, задержать его приход насколько возможно. Отдавая себе отчет в неизбежности своего конечного поражения.

to be continued