Идеологическое
Пожалуй, самым существенным последствием поста « Нацистское», точнее, дискуссии, за ним воспоследующей, явилось направление мыслепроцессов блогира macbushin в сторону рассуждений о сено-солома правом-левом.
Дело даже не в том, что заинтересовавшиеся тематикой блогиры делят социалистические государства на няк и бяк по каким-то удивительнейшим критериям, абсолютно не то, что непонятным, а вообще находящимся за пределами восприятия тех, кто не является адептом единственно верного учения по другому смотрит на мир.
И даже не в том, что из пятисот тысяч германских евреев (по Нюрнбергским законам) и еще двухсот тысяч австрийских, до начала Второй Мировой войны Рейх покинуло около полумиллиона. А из трёх миллионов спецпереселенцев в СССР минимум полмиллиона погибло в процессе перевозки и расселения в девственных ландшафтах Русского Севера и Сибири. И еще множества подобных «маленьких подробностей».
И уж вовсе не в том, что, в конце концов, грабить и убивать людей (и даже целые их группы) - нехорошо и бесчеловечно. Как раз наоборот, человечество всю свою историю только тем и занимается.
Всё дело в том, что обоснование сего действа некими идеологическими мотивами (повторюсь, какими бы аргументированными они не выглядели в глазах адептов) уже не выглядит свежо и завлекательно. По крайней мере, в глазах блогира macbushin.
А глаза блогира macbushin обладают таким изъяном потому, что на дворе середина второй декады XXI столетия. А не середина четвертой декады XX века. Гиперинформационная эпоха, когда персонажи, способные внятно артикулировать собственную идеологическую позицию встречаются исключительно в Интернете. И именуются блогирами. А не интеллигентами, как это было принято в прошедшую эпоху.
Это была прекрасная эпоха! Когда всякий, жаждавший жить полноценной интеллектуальной жизнью, был обязан исповедовать определенную идеологию (определенное ответвление определенной идеологии - это замечание для ригористов). А для тех, кто не жаждал, заботливое государство (в жестком «тоталитарном» или мягком «демократическом» варианте, и еще неизвестно, что действенее), заботливо предусматривало пропагандистские процедуры.
Социум, в лице своих представителей, остро нуждающихся в непротиворечивом мировоззрении, глотал идеологические «колёса» и с замиранием сердца ждал эффекта.
Самое главное: будем называть идеологией систему идей, в которые человек верит искренне. По крайней мере, это правило распространялось на основоположников и адептов на (хотя бы) первых этапах. Затем в дело вступал обычный конформизм и зарабатывание дивидентов демонстрацией идеологической позиции. Но, наличие самОй внятной и непротиворечивой (хотя бы для адептов) идеологической позиции под сомнение не ставилось.
Дальше можно было бы сделать ссылку на давешний текст про особенности правой-левой идеологической демаркации и « Идеологический кувырок начала XXI века». Но мы пойдём другим путём и сделаем кратенький конспектик сего концептуального творения, опустив всяческие, столь любезные моему сердцу, словесные красивости.
Общеизвестно, что политическое деление на «правых-левых» восходит ко временам Великой Французской революции, когда на скамьях Национального Собрания (или это был уже Конвент?) по правую руку от председательствующего расселись угрюмые, одетые в кюлоты, реакционеры, тихонько бормотавшие что-то про понятия законы, правила и приличия. А по левую - весёлые беспредельщики санкюлоты, задорно отплясывавшие, размахивая воздетыми на пики головами первых врагов народа, тарантеллу. Нет, однозначно, это был не Конвент. Ко времени возникновения Конвета уже всем кюлотам отрезали головы, а веселье санкюлотов слегка поубавилось, потому как их организмы начали зудеть в районе шеи.
Во всяком случае, энциклопедисты и их верные ученики обогатили образованную часть населения идейными конструкциями, на основании которых следовало переустраивать общество и тащить человечество (за волосья) к счастью. Естественно, что в ответ родились не менее идейные конструкции, обосновывашие необходимость тащить и не пущать сохранять старое и восстанавливать порушенное. И хотя, по первости, реальные пацаны политики, такие, как Наполеон Бонапарт, с издёвкой отзывались об «идеологах». Но вода камень точит. И обзавестись соответствующим идейным багажом, стало считаться правилом хорошего тона, обязательным для присутствия в приличном обществе. По современным демократическим нормам, количество членов этого приличного общества терялось где-то в районе статистической погрешности, но времена были другие.
В общем, правыми (и консерваторами) поначалу считались сторонники сословного общества. Со скрипом и скрежетом зубовным принимавшие новые правила игры. Левыми (и прогрессистами): либо либералы - вальяжные сторонники расширения избирательных цензов (умеренный вариант), либо социалисты, желавшие «весь мир насилья до конца разрушить» (радикальный вариант).
Естественно, тут же началось обрастание всяческими коннотациями. Например, над словом «нация», блиставшим французской юридической девственностью и обозначавшим совокупность ситуайенов, поработал сумрачный, но очень романтичный, германский гений и оно запахло крестьянскими онучами «кровью и почвой». Причем, что любопытно, «национальный» дискурс такого извода тут же оседлали левые. Фраппировавшие приличное общество всяческими «народными корнями» и простонародными корешами. Вспомним, хотя бы, отношение Константина Леонтьева к «национальной политике» и «сословному всесмешению». Впрочем, идеологические мутации на территории Российской империи, в силу ее периферийного положения, породившие дивные оранжерейные порождения, как на правом фланге - « черносотенство», так и на левом фланге - большевизм (и его худосочный привой украинство), заслуживают отдельного рассмотрения.
В ходе отгремевшей в «1914-1945» годах Мировой Революции идеологический «маятник» сдвинулся влево и господствующим дискурсом окончательно стал левый (по меркам XIX века, разумеется). Он же - национальный.
Поэтому, персонально у меня именование нацизма "крайне-правой идеологией" вызывает приступы гомерического недоумения.
Правыми стали умеренные консерваторы, сдвинувшиеся на либеральные позиции, освоившие национальную риторику и выступавшие за сохранение всего хорошего капиталистического старого, против плохого социалистического нового. Левыми, соответсвенно, стали социал-демократы, сторонники «вэлфэр стейт», выступавшие против старого капиталистического плохого за всё новое социалистическое хорошее.
К концу XX века левый дискурс стал не просто доминирующим, он стал мейнстримом, единственно возможным в приличном обществе.
А welfare state стало высшей формой nation-state.
А теперь следите за руками!
Правые - это стронники сохранения (консервации) существующих порядков (в чем бы они не состояли).
Левые - это стронники менее или более радикального изменения (уничтожения) существующих порядков (в чем бы они не состояли).
Значит… В начале XXI столетия война - это мир, свобода - это рабство, незнание - это сила современные «правые» - это левые, современные «левые» - это правые.
Современные правые - консерваторы - это те, кто мечтает сохранить (или, хотя бы, задержать крушение) welfare state. А, значит, и nation-state.
Современные левые - это те, кто хочет разрушить вэлфэр-стейт и, соотвественно, государство-нацию. Причем, хотение разрушения идёт с двух сторон. Со стороны маразматизирующейся политкорректности и со стороны демонтажа социального государства.
Кстати, постоянные упорные попытки именовать нечто давным-давно изжитыми терминами и вешать не только морально, но и физически, устаревшие ярлыки - явление понятное и простительное. Не зря же даже спустя пятьсот лет после крушения Западной Римской империи немногочисленные грамотеи старались именовать социальные реалии варварских обществ Тёмных Веков изысканными латынскими словами, разысканными в юридических кодексах даже времен Октавиана Августа.
Самое забавное, что в первом в мире государстве рабочих и крестьян абсолютно такая же лево-правая рокировка тоже имела место быть. Только чуточку раньше. Аккурат к тому времени, когда были убиты и ограблены все, кого нужно было убить и ограбить, согласно крайнему колебанию генеральной линии партии. И на плечи советских офицеров легли золотые погоны. За которые в славном «1917-м» поднимали на штыки, рубили в капусту и топили на баржах. Когда социалистическое, оно же - национальное, правда в странном с точки зрения здравого смысла изводе «ленинской национальной политики», государство было построено.
Но, поскольку, все извивы «право-левых» мутаций на отечественной почве и с отечественными удобрениями требуют отдельного рассмотрения
Продолжение следует
P.S.А теперь попробуйте объяснить это всё современному шестнадцатилетнему среднестатистическому подростку!
«
Дело даже не в том, что заинтересовавшиеся тематикой блогиры делят социалистические государства на няк и бяк по каким-то удивительнейшим критериям, абсолютно не то, что непонятным, а вообще находящимся за пределами восприятия тех, кто не является адептом единственно верного учения по другому смотрит на мир.
И даже не в том, что из пятисот тысяч германских евреев (по Нюрнбергским законам) и еще двухсот тысяч австрийских, до начала Второй Мировой войны Рейх покинуло около полумиллиона. А из трёх миллионов спецпереселенцев в СССР минимум полмиллиона погибло в процессе перевозки и расселения в девственных ландшафтах Русского Севера и Сибири. И еще множества подобных «маленьких подробностей».
И уж вовсе не в том, что, в конце концов, грабить и убивать людей (и даже целые их группы) - нехорошо и бесчеловечно. Как раз наоборот, человечество всю свою историю только тем и занимается.
Всё дело в том, что обоснование сего действа некими идеологическими мотивами (повторюсь, какими бы аргументированными они не выглядели в глазах адептов) уже не выглядит свежо и завлекательно. По крайней мере, в глазах блогира macbushin.
А глаза блогира macbushin обладают таким изъяном потому, что на дворе середина второй декады XXI столетия. А не середина четвертой декады XX века. Гиперинформационная эпоха, когда персонажи, способные внятно артикулировать собственную идеологическую позицию встречаются исключительно в Интернете. И именуются блогирами. А не интеллигентами, как это было принято в прошедшую эпоху.
Это была прекрасная эпоха! Когда всякий, жаждавший жить полноценной интеллектуальной жизнью, был обязан исповедовать определенную идеологию (определенное ответвление определенной идеологии - это замечание для ригористов). А для тех, кто не жаждал, заботливое государство (в жестком «тоталитарном» или мягком «демократическом» варианте, и еще неизвестно, что действенее), заботливо предусматривало пропагандистские процедуры.
Социум, в лице своих представителей, остро нуждающихся в непротиворечивом мировоззрении, глотал идеологические «колёса» и с замиранием сердца ждал эффекта.
Самое главное: будем называть идеологией систему идей, в которые человек верит искренне. По крайней мере, это правило распространялось на основоположников и адептов на (хотя бы) первых этапах. Затем в дело вступал обычный конформизм и зарабатывание дивидентов демонстрацией идеологической позиции. Но, наличие самОй внятной и непротиворечивой (хотя бы для адептов) идеологической позиции под сомнение не ставилось.
Дальше можно было бы сделать ссылку на давешний текст про особенности правой-левой идеологической демаркации и « Идеологический кувырок начала XXI века». Но мы пойдём другим путём и сделаем кратенький конспектик сего концептуального творения, опустив всяческие, столь любезные моему сердцу, словесные красивости.
Общеизвестно, что политическое деление на «правых-левых» восходит ко временам Великой Французской революции, когда на скамьях Национального Собрания (или это был уже Конвент?) по правую руку от председательствующего расселись угрюмые, одетые в кюлоты, реакционеры, тихонько бормотавшие что-то про понятия законы, правила и приличия. А по левую - весёлые беспредельщики санкюлоты, задорно отплясывавшие, размахивая воздетыми на пики головами первых врагов народа, тарантеллу. Нет, однозначно, это был не Конвент. Ко времени возникновения Конвета уже всем кюлотам отрезали головы, а веселье санкюлотов слегка поубавилось, потому как их организмы начали зудеть в районе шеи.
Во всяком случае, энциклопедисты и их верные ученики обогатили образованную часть населения идейными конструкциями, на основании которых следовало переустраивать общество и тащить человечество (за волосья) к счастью. Естественно, что в ответ родились не менее идейные конструкции, обосновывашие необходимость тащить и не пущать сохранять старое и восстанавливать порушенное. И хотя, по первости, реальные пацаны политики, такие, как Наполеон Бонапарт, с издёвкой отзывались об «идеологах». Но вода камень точит. И обзавестись соответствующим идейным багажом, стало считаться правилом хорошего тона, обязательным для присутствия в приличном обществе. По современным демократическим нормам, количество членов этого приличного общества терялось где-то в районе статистической погрешности, но времена были другие.
В общем, правыми (и консерваторами) поначалу считались сторонники сословного общества. Со скрипом и скрежетом зубовным принимавшие новые правила игры. Левыми (и прогрессистами): либо либералы - вальяжные сторонники расширения избирательных цензов (умеренный вариант), либо социалисты, желавшие «весь мир насилья до конца разрушить» (радикальный вариант).
Естественно, тут же началось обрастание всяческими коннотациями. Например, над словом «нация», блиставшим французской юридической девственностью и обозначавшим совокупность ситуайенов, поработал сумрачный, но очень романтичный, германский гений и оно запахло крестьянскими онучами «кровью и почвой». Причем, что любопытно, «национальный» дискурс такого извода тут же оседлали левые. Фраппировавшие приличное общество всяческими «народными корнями» и простонародными корешами. Вспомним, хотя бы, отношение Константина Леонтьева к «национальной политике» и «сословному всесмешению». Впрочем, идеологические мутации на территории Российской империи, в силу ее периферийного положения, породившие дивные оранжерейные порождения, как на правом фланге - « черносотенство», так и на левом фланге - большевизм (и его худосочный привой украинство), заслуживают отдельного рассмотрения.
В ходе отгремевшей в «1914-1945» годах Мировой Революции идеологический «маятник» сдвинулся влево и господствующим дискурсом окончательно стал левый (по меркам XIX века, разумеется). Он же - национальный.
Поэтому, персонально у меня именование нацизма "крайне-правой идеологией" вызывает приступы гомерического недоумения.
Правыми стали умеренные консерваторы, сдвинувшиеся на либеральные позиции, освоившие национальную риторику и выступавшие за сохранение всего хорошего капиталистического старого, против плохого социалистического нового. Левыми, соответсвенно, стали социал-демократы, сторонники «вэлфэр стейт», выступавшие против старого капиталистического плохого за всё новое социалистическое хорошее.
К концу XX века левый дискурс стал не просто доминирующим, он стал мейнстримом, единственно возможным в приличном обществе.
А welfare state стало высшей формой nation-state.
А теперь следите за руками!
Правые - это стронники сохранения (консервации) существующих порядков (в чем бы они не состояли).
Левые - это стронники менее или более радикального изменения (уничтожения) существующих порядков (в чем бы они не состояли).
Значит… В начале XXI столетия война - это мир, свобода - это рабство, незнание - это сила современные «правые» - это левые, современные «левые» - это правые.
Современные правые - консерваторы - это те, кто мечтает сохранить (или, хотя бы, задержать крушение) welfare state. А, значит, и nation-state.
Современные левые - это те, кто хочет разрушить вэлфэр-стейт и, соотвественно, государство-нацию. Причем, хотение разрушения идёт с двух сторон. Со стороны маразматизирующейся политкорректности и со стороны демонтажа социального государства.
Кстати, постоянные упорные попытки именовать нечто давным-давно изжитыми терминами и вешать не только морально, но и физически, устаревшие ярлыки - явление понятное и простительное. Не зря же даже спустя пятьсот лет после крушения Западной Римской империи немногочисленные грамотеи старались именовать социальные реалии варварских обществ Тёмных Веков изысканными латынскими словами, разысканными в юридических кодексах даже времен Октавиана Августа.
Самое забавное, что в первом в мире государстве рабочих и крестьян абсолютно такая же лево-правая рокировка тоже имела место быть. Только чуточку раньше. Аккурат к тому времени, когда были убиты и ограблены все, кого нужно было убить и ограбить, согласно крайнему колебанию генеральной линии партии. И на плечи советских офицеров легли золотые погоны. За которые в славном «1917-м» поднимали на штыки, рубили в капусту и топили на баржах. Когда социалистическое, оно же - национальное, правда в странном с точки зрения здравого смысла изводе «ленинской национальной политики», государство было построено.
Но, поскольку, все извивы «право-левых» мутаций на отечественной почве и с отечественными удобрениями требуют отдельного рассмотрения
Продолжение следует
P.S.А теперь попробуйте объяснить это всё современному шестнадцатилетнему среднестатистическому подростку!
«