О ВРЕДЕ ЦИВИЛИЗОВАННОСТИ или ВВЕДЕНИЕ В МАГЕЛЛАНОВЕДЕНИЕ (История пряностей-10)
"Около 50 [уже 60] лет назад на дипломатическом приеме в Лондоне один джентльмен задал вопрос, который был на устах у всех:
- Что это Вы такое курите, сэр?
На что Агус Салим [первый посол Индонезии в Великобритании, а затем министр иностранных дел Индонезии в 1946-49 гг.] ответил:
- Это, Ваше Превосходительство, как раз и есть та причина, из-за которой Запад завоевал мир!" Mark Hanusz, KRETEK, 2000
Ну, да, наконец-то дошли руки и до этой книги:
О том, что нового я узнал из нее собственно о КРЕТЕКЕ, поговорим позже, а пока давайте немного расскажу о тех моментах, на которых я до сих пор останавливался в серии " ИСТОРИЯ ПРЯНОСТЕЙ" лишь мельком…
Все началось в 711 году, когда "мавры" завоевали Кордову и построили там не особенно БОЛЬШУЮ (по их меркам) МЕЧЕТЬ, в одном из УГОЛКОВ которой сейчас сиротливо ютится католический кафедральный СОБОР. Уже одно это говорит о том, кто был тогда и даже значительно позже "цивилизованной нацией", а кто - ей не был, так что об аль-гебре и аль-химии я вам даже напоминать не буду :-)
Однако "цивилизованность", как упрямо демонстрирует нам мировая история, выживанию не особенно помогает, поэтому цивилизованных "мавров" в ходе процесса, получившего название Реконкисты ("Отвоевания") выбили из Португалии уже в 1249 году, а из нынешней Испании - лишь на исходе XV века. Почему - "нынешней"? А нечто напоминающее современную Испанию возникло лишь в последней четверти того самого XV века: в 1469 г. кастильская инфанта Изабелла вышла замуж за арагонского наследного принца Фердинанда, а через пять лет также сменила на кастильском престоле своего слабоумного брата Энрике IV. В 1479 году Фердинанд вступил на арагонский престол, и этот союз королевы Кастилии и короля Арагона (не путать с Арагорном! Это из другой книги!) и Валенсии и стал зародышем будущей объединенной Испании.
В общем, у португальцев было два века форы, благодаря которым они стали первыми, и Запад завоевывал мир именно так, как он его завоевывал. Потому что у португальцев была накопилось множество фидалгу, которые не мыслили для себя уюта без того, чтобы резать и грабить кого-то поцивилизованнее себя (ну, привычка у них такая сформировалась за века Реконкисты), а - вот беда! - в самой Португалии таких цивилизованных слабаков уже не осталось…
Вокруг Португалии и Испании также в это время шли интересные процессы. В 1453 году турки-османы захватили Константинополь (которым на тот момент правили уже не греки, а венецианцы и генуэзцы) и зачем-то позже обозвали его Стамбулом (а вы теперь эти глупости за ними повторяете…) Поэтому на функционировавшем раньше, как часы, Великом пути пряностей начались проблемы. Некоторое время оставался еще свободным южный путь в "Индии" - через Египет и Красное море, но всю транзитную торговлю, которая велась на нем, контролировали все те же венецианцы.
Слово Стефану Цвейгу:
"Не меньше чем через двенадцать хищных рук, меланхолически вписывает Мартин Бехайм в 1492 году в свой глобус, в знаменитое свое "Яблоко земное", должны пройти индийские пряности, прежде чем попасть в последние руки - к потребителю: "А также ведать надлежит, что специи, кои растут на островах индийских, на Востоке во множестве рук перебывают, прежде чем доходят до наших краев". Но хоть и двенадцать рук делят наживу, каждая из них все же выжимает из индийских пряностей довольно золотого сока; несмотря на весь риск и опасности, торговля пряностями слывет в средние века самой выгодной, ибо наименьший объем товара сочетается здесь с наивысшей прибылью. Пусть из пяти кораблей - экспедиция Магеллана доказывает правильность этого расчета - четыре пойдут ко дну вместе с грузом, пусть из двухсот шестидесяти пяти человек двести не возвратятся домой - это только значит, что капитаны и матросы расстались с жизнью, купец же и здесь не остается в накладе. …Венецианские палаццо, дворцы Фуггеров и Вельзеров едва ли не целиком сооружены на прибыли от индийских пряностей".
Но чуть позже (в 1514-1516 гг.) турки овладели и Египтом, перекрыв для венецианских купцов и этот путь - и от этого удара Венеция уже не оправится.
Снова слово Цвейгу: "Но как на железе неминуемо образуется ржавчина, так большим прибылям неизменно сопутствует едкая зависть. Любая привилегия всегда воспринимается другими как несправедливость, и там, где отдельная группа людей безмерно обогащается, сама собой возникает коалиция обделенных. Давно уже косятся генуэзцы, французы, испанцы на оборотистую Венецию, сумевшую отвести золотой Гольфстрим к Канале Гранде, и еще более злобно взирают они на Египет и Сирию, где ислам неодолимой цепью отгородил Индию от Европы: ни одному христианскому судну не разрешается плавание в Красном море, ни один купец-христианин не вправе пересечь его. Вся торговля с Индией неумолимо осуществляется через турецких и арабских купцов и посредников.
Такое положение вещей не только бессмысленно удорожает товар для европейского потребителя, не только заведомо урезывает прибыль христианских купцов - возникает новая опасность: весь избыток драгоценных металлов может отхлынуть на Восток, ибо меновая ценность европейских товаров значительно уступает ценности индийских [это снова к вопросу о "цивилизованности"]. Уже из-за одного этого весьма ощутительного убытка нетерпеливое желание западных стран освободиться от разорительного и унижающего их контроля становилось все более настойчивым, и силы, наконец, объединились. Крестовые походы отнюдь не были (как это часто изображается романтизирующими историками) только мистически-религиозной попыткой отвоевать у неверных "гроб господень"; эта первая европейско-христианская коалиция являлась в то же время и первым продуманным и целеустремленным усилием разомкнуть цепь, преграждавшую доступ к Красному морю, снять для Европы, для христианского мира запрет торговли с восточными странами".
То есть, пряностей хотели все, но первой на новые условия отреагировала бедная, но чрезвычайно драчливая и накопившая взрывоопасную массу превосходно натасканных грабителей… фидалгу Португалия. А что ей еще оставалось делать?
Теперь уже "романтизирует" сам Цвейг: "…Португалия, в долгой героической борьбе освободившаяся от владычества мавров. Но теперь, когда добытые оружием победа и самостоятельность закреплены, молодой, полный сил народ пребывает в вынужденном бездействии. Естественное стремление к экспансии, присущее каждому успешно развивающемуся народу, пока еще не находит выхода. Все сухопутные границы Португалии соприкасаются с Испанией, дружественным, братским королевством, следовательно, для маленькой бедной страны возможна только экспансия на море, посредством торговли и колонизации. На беду, географическое положение Португалии по сравнению со всеми другими мореходными нациями Европы является - или кажется в те времена - наименее благоприятным. Ибо Атлантический океан, чьи несущиеся с запада волны разбиваются о португальское побережье, слыл, согласно географии Птолемея (единственного авторитета средних веков), беспредельной, недоступной для мореплавания водной пустыней. Столь же недоступным изображается в Птолемеевых описаниях Земли и южный путь - вдоль африканского побережья: невозможным считалось обогнуть морем эту песчаную пустыню, дикую, необитаемую страну, якобы простирающуюся до антарктического полюса и не отделенную ни единым проливом от terra australis. По мнению старинных географов, из всех европейских стран, занимающихся мореплаванием, Португалия, не расположенная на берегу единственного судоходного моря - Средиземного, находилась в наиболее невыгодном положении".
В общем, нецивилизованные португальцы решили наплевать на цивилизованного Птолемея - и как выяснилось очень скоро, правильно сделали! Потому что "как же ликовали португальцы, когда Жил Эанниш в 1434 году обогнул дотоле слывший неодолимым мыс Нан и уже из Гвинеи сообщил, что достославный Птолемей оказался отменным вралем, "...ибо плыть под парусами здесь так же легко, как и у нас дома, а страна эта богата и всего в ней в изобилии" (снова Цвейг - и на этом с ним пока покончим).
Почему я обвиняю в "романтизировании" и самого Цвейга? А не надо думать, что в XV в. веке португальские фидалгу и испанские идальго занимались исключительно Реконкистой. На самом деле, в 70-е годы этого самого века Португалия зачем-то вела с "дружественной и братской" (если верить Цвейгу) Кастилией самую настоящую войну, которая завершилась крайне невыгодным для последней Алькасовасским мирным договором 1479 г. (в 1481 г. его утвердил папа Сикст IV). По условиям договора, Португалия получала монопольные права на торговлю в Атлантическом океане к югу от принадлежащих Кастилии Канарских островов, закрыв тем самым для испанцев уже более чем на три четверти открытый путь в Индии. Нецивилизованные идальго, конечно, с превеликим удовольствием сцепились бы с фидалгу (что и сделали чуть позже, когда в 1580 году уже Испания на вермя заглотила соседнее "дружественное и братское" королевство), но те тогда были столь же нецивилизованными и даже чуть более сильными, а потому пришлось собирать в путь Колумба (см. ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ).
Подписанный в Тордесильясе в 1494 г. более "справедливый" испанско-португальский договор провел новый демаркационный рубеж по Атлантическому океану в 370 лигах к западу от Канарских островов (т. е. приблизительно вдоль 50° з. д.) К востоку от нее была португальская, к западу - испанская часть земного шара. Как водится, это снова никого не удовлетворило: во втором десятилетии XVI века нецивилизованные испанцы (ну, кто из них тогда мог определить, как именно продолжается демаркационная линия в совершенно неизвестных им водах?) были совершенно искренне (хотя и ошибочно) убеждены, что Малакка, Ява и Китай лежат на незначительном расстоянии от земель, открытых Колумбом (их в это время считали группой крупных островов, лежащих между Европой и Азией), а, следовательно, Молуккские острова должны лежать в "их" полусфере. А посему захватом Малакки португальцы нарушили Тордесильясский договор, полагали в Мадриде.
Здесь на сцену и выходит Фернандиш Мягальянш, но о нем мы поговорим в следующем посте серии…
Вместо постсриптума: Вот еще один "романтик" вспоминает:
"Вышли мы из порта Талангаме, являющегося рейдом нашей крепости Тернате, и после двадцати трех дней благополучного плавания при попутном ветре, когда мы были очень довольны нашими приобретениями, ибо в нашей джонке было тысяча баров гвоздики, стоивших более ста тысяч крузадо, …налетел столь бурный норд, что от высоты поднявшихся валов и великой бури на море джонка наша получила пробоину в носовой части, …На обломках мы продержались четырнадцать дней и за все это время ничего не ели, съели только одного моего кафра, когда он умер, и мясом его питались восемь дней; нынче ночью у нас умерло два португальца, но их мы не пожелали есть". «Странствия Фернана Мендеса Пинто, где сообщается о многих и многодивных вещах, которые ему довелось увидеть в королевствах Китайском, Татарии, Сорнау, оно же в просторечии Сиам, в Каламиньяне, Пегу, Мартаване и во многих других королевствах и княжествах Востока, о которых в наших западных странах мало или даже совсем ничего не известно», 1614
Но это мы забежали вперед. Самое лучшее описание продвижения португальцев от Лиссабона до Малакки читайте ЗДЕСЬ , а продолжение магеллановедения - ЗДЕСЬ
- Что это Вы такое курите, сэр?
На что Агус Салим [первый посол Индонезии в Великобритании, а затем министр иностранных дел Индонезии в 1946-49 гг.] ответил:
- Это, Ваше Превосходительство, как раз и есть та причина, из-за которой Запад завоевал мир!" Mark Hanusz, KRETEK, 2000
Ну, да, наконец-то дошли руки и до этой книги:
О том, что нового я узнал из нее собственно о КРЕТЕКЕ, поговорим позже, а пока давайте немного расскажу о тех моментах, на которых я до сих пор останавливался в серии " ИСТОРИЯ ПРЯНОСТЕЙ" лишь мельком…
Все началось в 711 году, когда "мавры" завоевали Кордову и построили там не особенно БОЛЬШУЮ (по их меркам) МЕЧЕТЬ, в одном из УГОЛКОВ которой сейчас сиротливо ютится католический кафедральный СОБОР. Уже одно это говорит о том, кто был тогда и даже значительно позже "цивилизованной нацией", а кто - ей не был, так что об аль-гебре и аль-химии я вам даже напоминать не буду :-)
Однако "цивилизованность", как упрямо демонстрирует нам мировая история, выживанию не особенно помогает, поэтому цивилизованных "мавров" в ходе процесса, получившего название Реконкисты ("Отвоевания") выбили из Португалии уже в 1249 году, а из нынешней Испании - лишь на исходе XV века. Почему - "нынешней"? А нечто напоминающее современную Испанию возникло лишь в последней четверти того самого XV века: в 1469 г. кастильская инфанта Изабелла вышла замуж за арагонского наследного принца Фердинанда, а через пять лет также сменила на кастильском престоле своего слабоумного брата Энрике IV. В 1479 году Фердинанд вступил на арагонский престол, и этот союз королевы Кастилии и короля Арагона (не путать с Арагорном! Это из другой книги!) и Валенсии и стал зародышем будущей объединенной Испании.
В общем, у португальцев было два века форы, благодаря которым они стали первыми, и Запад завоевывал мир именно так, как он его завоевывал. Потому что у португальцев была накопилось множество фидалгу, которые не мыслили для себя уюта без того, чтобы резать и грабить кого-то поцивилизованнее себя (ну, привычка у них такая сформировалась за века Реконкисты), а - вот беда! - в самой Португалии таких цивилизованных слабаков уже не осталось…
Вокруг Португалии и Испании также в это время шли интересные процессы. В 1453 году турки-османы захватили Константинополь (которым на тот момент правили уже не греки, а венецианцы и генуэзцы) и зачем-то позже обозвали его Стамбулом (а вы теперь эти глупости за ними повторяете…) Поэтому на функционировавшем раньше, как часы, Великом пути пряностей начались проблемы. Некоторое время оставался еще свободным южный путь в "Индии" - через Египет и Красное море, но всю транзитную торговлю, которая велась на нем, контролировали все те же венецианцы.
Слово Стефану Цвейгу:
"Не меньше чем через двенадцать хищных рук, меланхолически вписывает Мартин Бехайм в 1492 году в свой глобус, в знаменитое свое "Яблоко земное", должны пройти индийские пряности, прежде чем попасть в последние руки - к потребителю: "А также ведать надлежит, что специи, кои растут на островах индийских, на Востоке во множестве рук перебывают, прежде чем доходят до наших краев". Но хоть и двенадцать рук делят наживу, каждая из них все же выжимает из индийских пряностей довольно золотого сока; несмотря на весь риск и опасности, торговля пряностями слывет в средние века самой выгодной, ибо наименьший объем товара сочетается здесь с наивысшей прибылью. Пусть из пяти кораблей - экспедиция Магеллана доказывает правильность этого расчета - четыре пойдут ко дну вместе с грузом, пусть из двухсот шестидесяти пяти человек двести не возвратятся домой - это только значит, что капитаны и матросы расстались с жизнью, купец же и здесь не остается в накладе. …Венецианские палаццо, дворцы Фуггеров и Вельзеров едва ли не целиком сооружены на прибыли от индийских пряностей".
Но чуть позже (в 1514-1516 гг.) турки овладели и Египтом, перекрыв для венецианских купцов и этот путь - и от этого удара Венеция уже не оправится.
Снова слово Цвейгу: "Но как на железе неминуемо образуется ржавчина, так большим прибылям неизменно сопутствует едкая зависть. Любая привилегия всегда воспринимается другими как несправедливость, и там, где отдельная группа людей безмерно обогащается, сама собой возникает коалиция обделенных. Давно уже косятся генуэзцы, французы, испанцы на оборотистую Венецию, сумевшую отвести золотой Гольфстрим к Канале Гранде, и еще более злобно взирают они на Египет и Сирию, где ислам неодолимой цепью отгородил Индию от Европы: ни одному христианскому судну не разрешается плавание в Красном море, ни один купец-христианин не вправе пересечь его. Вся торговля с Индией неумолимо осуществляется через турецких и арабских купцов и посредников.
Такое положение вещей не только бессмысленно удорожает товар для европейского потребителя, не только заведомо урезывает прибыль христианских купцов - возникает новая опасность: весь избыток драгоценных металлов может отхлынуть на Восток, ибо меновая ценность европейских товаров значительно уступает ценности индийских [это снова к вопросу о "цивилизованности"]. Уже из-за одного этого весьма ощутительного убытка нетерпеливое желание западных стран освободиться от разорительного и унижающего их контроля становилось все более настойчивым, и силы, наконец, объединились. Крестовые походы отнюдь не были (как это часто изображается романтизирующими историками) только мистически-религиозной попыткой отвоевать у неверных "гроб господень"; эта первая европейско-христианская коалиция являлась в то же время и первым продуманным и целеустремленным усилием разомкнуть цепь, преграждавшую доступ к Красному морю, снять для Европы, для христианского мира запрет торговли с восточными странами".
То есть, пряностей хотели все, но первой на новые условия отреагировала бедная, но чрезвычайно драчливая и накопившая взрывоопасную массу превосходно натасканных грабителей… фидалгу Португалия. А что ей еще оставалось делать?
Теперь уже "романтизирует" сам Цвейг: "…Португалия, в долгой героической борьбе освободившаяся от владычества мавров. Но теперь, когда добытые оружием победа и самостоятельность закреплены, молодой, полный сил народ пребывает в вынужденном бездействии. Естественное стремление к экспансии, присущее каждому успешно развивающемуся народу, пока еще не находит выхода. Все сухопутные границы Португалии соприкасаются с Испанией, дружественным, братским королевством, следовательно, для маленькой бедной страны возможна только экспансия на море, посредством торговли и колонизации. На беду, географическое положение Португалии по сравнению со всеми другими мореходными нациями Европы является - или кажется в те времена - наименее благоприятным. Ибо Атлантический океан, чьи несущиеся с запада волны разбиваются о португальское побережье, слыл, согласно географии Птолемея (единственного авторитета средних веков), беспредельной, недоступной для мореплавания водной пустыней. Столь же недоступным изображается в Птолемеевых описаниях Земли и южный путь - вдоль африканского побережья: невозможным считалось обогнуть морем эту песчаную пустыню, дикую, необитаемую страну, якобы простирающуюся до антарктического полюса и не отделенную ни единым проливом от terra australis. По мнению старинных географов, из всех европейских стран, занимающихся мореплаванием, Португалия, не расположенная на берегу единственного судоходного моря - Средиземного, находилась в наиболее невыгодном положении".
В общем, нецивилизованные португальцы решили наплевать на цивилизованного Птолемея - и как выяснилось очень скоро, правильно сделали! Потому что "как же ликовали португальцы, когда Жил Эанниш в 1434 году обогнул дотоле слывший неодолимым мыс Нан и уже из Гвинеи сообщил, что достославный Птолемей оказался отменным вралем, "...ибо плыть под парусами здесь так же легко, как и у нас дома, а страна эта богата и всего в ней в изобилии" (снова Цвейг - и на этом с ним пока покончим).
Почему я обвиняю в "романтизировании" и самого Цвейга? А не надо думать, что в XV в. веке португальские фидалгу и испанские идальго занимались исключительно Реконкистой. На самом деле, в 70-е годы этого самого века Португалия зачем-то вела с "дружественной и братской" (если верить Цвейгу) Кастилией самую настоящую войну, которая завершилась крайне невыгодным для последней Алькасовасским мирным договором 1479 г. (в 1481 г. его утвердил папа Сикст IV). По условиям договора, Португалия получала монопольные права на торговлю в Атлантическом океане к югу от принадлежащих Кастилии Канарских островов, закрыв тем самым для испанцев уже более чем на три четверти открытый путь в Индии. Нецивилизованные идальго, конечно, с превеликим удовольствием сцепились бы с фидалгу (что и сделали чуть позже, когда в 1580 году уже Испания на вермя заглотила соседнее "дружественное и братское" королевство), но те тогда были столь же нецивилизованными и даже чуть более сильными, а потому пришлось собирать в путь Колумба (см. ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ).
Подписанный в Тордесильясе в 1494 г. более "справедливый" испанско-португальский договор провел новый демаркационный рубеж по Атлантическому океану в 370 лигах к западу от Канарских островов (т. е. приблизительно вдоль 50° з. д.) К востоку от нее была португальская, к западу - испанская часть земного шара. Как водится, это снова никого не удовлетворило: во втором десятилетии XVI века нецивилизованные испанцы (ну, кто из них тогда мог определить, как именно продолжается демаркационная линия в совершенно неизвестных им водах?) были совершенно искренне (хотя и ошибочно) убеждены, что Малакка, Ява и Китай лежат на незначительном расстоянии от земель, открытых Колумбом (их в это время считали группой крупных островов, лежащих между Европой и Азией), а, следовательно, Молуккские острова должны лежать в "их" полусфере. А посему захватом Малакки португальцы нарушили Тордесильясский договор, полагали в Мадриде.
Здесь на сцену и выходит Фернандиш Мягальянш, но о нем мы поговорим в следующем посте серии…
Вместо постсриптума: Вот еще один "романтик" вспоминает:
"Вышли мы из порта Талангаме, являющегося рейдом нашей крепости Тернате, и после двадцати трех дней благополучного плавания при попутном ветре, когда мы были очень довольны нашими приобретениями, ибо в нашей джонке было тысяча баров гвоздики, стоивших более ста тысяч крузадо, …налетел столь бурный норд, что от высоты поднявшихся валов и великой бури на море джонка наша получила пробоину в носовой части, …На обломках мы продержались четырнадцать дней и за все это время ничего не ели, съели только одного моего кафра, когда он умер, и мясом его питались восемь дней; нынче ночью у нас умерло два португальца, но их мы не пожелали есть". «Странствия Фернана Мендеса Пинто, где сообщается о многих и многодивных вещах, которые ему довелось увидеть в королевствах Китайском, Татарии, Сорнау, оно же в просторечии Сиам, в Каламиньяне, Пегу, Мартаване и во многих других королевствах и княжествах Востока, о которых в наших западных странах мало или даже совсем ничего не известно», 1614
Но это мы забежали вперед. Самое лучшее описание продвижения португальцев от Лиссабона до Малакки читайте ЗДЕСЬ , а продолжение магеллановедения - ЗДЕСЬ