Христоверы (2).
Продолжение. Начало см. в СТАРЫЕ РУССКИЕ СЕКТЫ, Христоверы (1).
Традиция духовного песнопения связывает "хлыстов" с бродячими странниками - "каликами перехожими", а так же со скоморохами и волхвами, хотя сами вопросы генезиса необычайно трудные, отвечать на которые можно только гадательно.
Странников всегда было много в древней Руси. Они бродили от монастыря к монастырю, из деревни в деревню, принося совет и утешение, иногда исцеляя болящих и испрашивая хлеб на дорогу. Чаще всего духовными странниками были слагатели и сказители духовных стихов, известные под общим именем "калики [1] перехожие". Как правило, калики перехожие знали "старины" и охотно рассказывали их в многолюдных местах, чем и снискивали себе пропитание. Первые "старины" были сложены, вероятно, ещё до крещения Руси и носили черты очень древнего языческого эпоса, хотя в последующем в достаточной мере "христианизировались".
Общий вывод, к которому привели многочисленные разыскания исследователей в анналах древнерусской книжности, заключается в том, что основой для духовных стихов послужили немногие из канонических христианских книг св. Писания, некоторые "Слова" отцов Церкви, отдельные жития, но главным образом - широкий круг апокрифов: легенды, сказания и жития святых, не признанные Церковью [2]. "Видимо, именно калики хранили и передавали из поколения в поколение, в форме духовных стихов, тот, в средневековой Европе обычно отождествлявшийся с восточным "тайноведением", комплекс символов, который на Западе был по большей части достоянием эзотерических учений, мистических сект и тайных обществ и который являлся выражением каких-то глубинных потребностей народа, не получавших удовлетворения в лоне официальной церковности" (Мяло К. Г. "Космогонические образы мира: между Западом и Востоком" // Культура, человек и картина мира. - М., 1987, с. 235).
Академик А. Н. Веселовский предполагал влияние богомильских странников на русских каликов, усматривая это влияние в некоторых духовных стихах, основанных на апокрифических сказаниях богомильского характера. Однако при более внимательном рассмотрении обнаруживается близкое духовное родство каликов с мистическим движением мессалиан (иначе: эвхиты или евхиты, эвфемиты, адельфиане).
Во второй половине IV века мессалианами (т. е. "молящимися") назывались доходившие до экстаза монахи-анахореты в некоторых христианских монастырях Сирии, Армении и Малой Азии. Они утверждали, что человек, в силу происхождения от падшего Адама, с самого начала своей жизни находится во власти злого духа и что его можно изгнать только постоянными молитвами и строгими постами; тогда место злого духа займёт Дух Святой, Который даст человеку свободу от греха, дар предвидения будущего, исцеления болезней и т. п. Мессалиане считали достижение молитвенного совершенства единственным залогом спасения. Ощущая на себе присутствие Святого Духа, они предавались мистическим пляскам. От этой особенности их называли ещё корефами.
Мессалианские пляски продолжали существовать в восточных монастырях и в последующие столетия. Эти своеобразные "радения" не замечали и не боролись с ними, пока мессалианство не вышло из границ Церкви. Монахи, выходившие из монастырей, становились для православных еретиками. Жили они подаянием, ночевали часто прямо на улицах и площадях - женщины вместе с мужчинами. В своей хронике конца XI века византийский летописец Иоанн Скилица сообщает, что в его время еретики наводнили большую часть Запада, то есть балканские земли Византии. Мессалианство широко распространилось и в Болгарии, как это видно из "Шестоднева" Иоанна Экзарха.
По его мнению П. И. Мельникова-Печерского, «во времена святого Владимира в Россию пришло много православного духовенства, но так как богослужение должно было производиться на языке славянском, которого греки не разумели, то, конечно, пришедшие … попы в большинстве были болгаре. Между ними весьма легко могли попасть на Русскую землю и последователи возраставшей тогда секты богомилов. Они-то, конечно и были первыми насадителями на русской почве тайных сект». Для подтверждения своей гипотезы Мельников приводил сведения Никоновой летописи о еретиках скопце-монахе Адриане и Дмитре, осуждённых в 1004 и 1123 гг.
В принципе, П. И. Мельников-Печерский пишет всё верно, за исключением того, что болгарские попы были "последователи возраставшей тогда секты богомилов". Нет, это абсолютно исключено по многим причинам. Другое дело, если некоторые болгарские попы были мессалианами, которые не вышли из границ Церкви. Мессалианство было широко распространено в византийских и балканских обителях и соседствовало с православным исихазмом. Кстати, современные исследователи (А. Панченко, Ю. Клэй) отмечают, что характерной особенностью ранней "хлыстовщины" является её связь с монастырями и монашеской практикой «Иисусовой молитвы». Так допрошенная следственной комиссией 1733 г. Феодора Евстратьева показала, что около 1723 г. веневский посадский человек Семён Миляев, которого в округе называли «богомолом», учил её, чтобы она творила молитву «Господи Иисусе Сыне Божий помилуй нас». Эту же молитву в течение 2-х часов повторяли на собрании в доме Миляева, после чего некоторые участники стали впадать в экстаз (Чистович И.А. Дело о богопротивных сборищах и действиях. - М., 1887. - С. 36). Практиковал «Иисусову молитву» и «христос» Прокопий Лупкин (Панченко А.А. Христовщина и скопчество: фольклор и традиционная культура русских мистических сект. - С. 141).
Калики перехожие совершали паломничества к святым местам, как на Руси, так и в Византии, и они, совершая переходы между монастырями, могли стать естественными "переносчиками" мистических идей и тайных доктрин.
Продолжение см. Христоверы (3).
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
[1] Слово "калика", по общепринятому мнению, происходит от лат. "caligae" - так называли страннические сапоги с низким голенищем (ср. имя Калигула - "сапожок"). Хотя М. Фасмер полагает, что русское "калика" могло произойти от тюркского kalyk - "народ, люди".
[2] Так называемые "отречённые книги", известные в русских изводах с самых первых времён христианства, как правило, не уничтожались после запрещения их Церковью (материалы для письма, да и вообще любая рукопись просто сами по себе очень высоко ценились): апокрифы заполняли полки монастырских библиотек, некоторые из списков сохранялись в народе, составляя круг чтения немногих грамотных.
Традиция духовного песнопения связывает "хлыстов" с бродячими странниками - "каликами перехожими", а так же со скоморохами и волхвами, хотя сами вопросы генезиса необычайно трудные, отвечать на которые можно только гадательно.
Странников всегда было много в древней Руси. Они бродили от монастыря к монастырю, из деревни в деревню, принося совет и утешение, иногда исцеляя болящих и испрашивая хлеб на дорогу. Чаще всего духовными странниками были слагатели и сказители духовных стихов, известные под общим именем "калики [1] перехожие". Как правило, калики перехожие знали "старины" и охотно рассказывали их в многолюдных местах, чем и снискивали себе пропитание. Первые "старины" были сложены, вероятно, ещё до крещения Руси и носили черты очень древнего языческого эпоса, хотя в последующем в достаточной мере "христианизировались".
Общий вывод, к которому привели многочисленные разыскания исследователей в анналах древнерусской книжности, заключается в том, что основой для духовных стихов послужили немногие из канонических христианских книг св. Писания, некоторые "Слова" отцов Церкви, отдельные жития, но главным образом - широкий круг апокрифов: легенды, сказания и жития святых, не признанные Церковью [2]. "Видимо, именно калики хранили и передавали из поколения в поколение, в форме духовных стихов, тот, в средневековой Европе обычно отождествлявшийся с восточным "тайноведением", комплекс символов, который на Западе был по большей части достоянием эзотерических учений, мистических сект и тайных обществ и который являлся выражением каких-то глубинных потребностей народа, не получавших удовлетворения в лоне официальной церковности" (Мяло К. Г. "Космогонические образы мира: между Западом и Востоком" // Культура, человек и картина мира. - М., 1987, с. 235).
Академик А. Н. Веселовский предполагал влияние богомильских странников на русских каликов, усматривая это влияние в некоторых духовных стихах, основанных на апокрифических сказаниях богомильского характера. Однако при более внимательном рассмотрении обнаруживается близкое духовное родство каликов с мистическим движением мессалиан (иначе: эвхиты или евхиты, эвфемиты, адельфиане).
Во второй половине IV века мессалианами (т. е. "молящимися") назывались доходившие до экстаза монахи-анахореты в некоторых христианских монастырях Сирии, Армении и Малой Азии. Они утверждали, что человек, в силу происхождения от падшего Адама, с самого начала своей жизни находится во власти злого духа и что его можно изгнать только постоянными молитвами и строгими постами; тогда место злого духа займёт Дух Святой, Который даст человеку свободу от греха, дар предвидения будущего, исцеления болезней и т. п. Мессалиане считали достижение молитвенного совершенства единственным залогом спасения. Ощущая на себе присутствие Святого Духа, они предавались мистическим пляскам. От этой особенности их называли ещё корефами.
Мессалианские пляски продолжали существовать в восточных монастырях и в последующие столетия. Эти своеобразные "радения" не замечали и не боролись с ними, пока мессалианство не вышло из границ Церкви. Монахи, выходившие из монастырей, становились для православных еретиками. Жили они подаянием, ночевали часто прямо на улицах и площадях - женщины вместе с мужчинами. В своей хронике конца XI века византийский летописец Иоанн Скилица сообщает, что в его время еретики наводнили большую часть Запада, то есть балканские земли Византии. Мессалианство широко распространилось и в Болгарии, как это видно из "Шестоднева" Иоанна Экзарха.
По его мнению П. И. Мельникова-Печерского, «во времена святого Владимира в Россию пришло много православного духовенства, но так как богослужение должно было производиться на языке славянском, которого греки не разумели, то, конечно, пришедшие … попы в большинстве были болгаре. Между ними весьма легко могли попасть на Русскую землю и последователи возраставшей тогда секты богомилов. Они-то, конечно и были первыми насадителями на русской почве тайных сект». Для подтверждения своей гипотезы Мельников приводил сведения Никоновой летописи о еретиках скопце-монахе Адриане и Дмитре, осуждённых в 1004 и 1123 гг.
В принципе, П. И. Мельников-Печерский пишет всё верно, за исключением того, что болгарские попы были "последователи возраставшей тогда секты богомилов". Нет, это абсолютно исключено по многим причинам. Другое дело, если некоторые болгарские попы были мессалианами, которые не вышли из границ Церкви. Мессалианство было широко распространено в византийских и балканских обителях и соседствовало с православным исихазмом. Кстати, современные исследователи (А. Панченко, Ю. Клэй) отмечают, что характерной особенностью ранней "хлыстовщины" является её связь с монастырями и монашеской практикой «Иисусовой молитвы». Так допрошенная следственной комиссией 1733 г. Феодора Евстратьева показала, что около 1723 г. веневский посадский человек Семён Миляев, которого в округе называли «богомолом», учил её, чтобы она творила молитву «Господи Иисусе Сыне Божий помилуй нас». Эту же молитву в течение 2-х часов повторяли на собрании в доме Миляева, после чего некоторые участники стали впадать в экстаз (Чистович И.А. Дело о богопротивных сборищах и действиях. - М., 1887. - С. 36). Практиковал «Иисусову молитву» и «христос» Прокопий Лупкин (Панченко А.А. Христовщина и скопчество: фольклор и традиционная культура русских мистических сект. - С. 141).
Калики перехожие совершали паломничества к святым местам, как на Руси, так и в Византии, и они, совершая переходы между монастырями, могли стать естественными "переносчиками" мистических идей и тайных доктрин.
Продолжение см. Христоверы (3).
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
[1] Слово "калика", по общепринятому мнению, происходит от лат. "caligae" - так называли страннические сапоги с низким голенищем (ср. имя Калигула - "сапожок"). Хотя М. Фасмер полагает, что русское "калика" могло произойти от тюркского kalyk - "народ, люди".
[2] Так называемые "отречённые книги", известные в русских изводах с самых первых времён христианства, как правило, не уничтожались после запрещения их Церковью (материалы для письма, да и вообще любая рукопись просто сами по себе очень высоко ценились): апокрифы заполняли полки монастырских библиотек, некоторые из списков сохранялись в народе, составляя круг чтения немногих грамотных.