Реставрация церкви Преображения Господня в Кижах грозит ей гибелью
Лифтинг Кижей
Реставрация церкви Преображения Господня опять грозит ей гибелью
На острове Кижи в Карелии идет реставрация памятника деревянного зодчества - Преображенской церкви. Поскольку Кижский собор такой же символ России как Кремль, страна дала на это 300 миллионов рублей. Но метод, которым ведется реставрация, вызывает много нареканий экспертов. Они говорят, что «норвежский лифтинг» не опробован на подобных объектах, грозит дальнейшим разрушением памятнику и к тому же раз в десять дороже традиционного - раскатки по бревнам. Зато на острове сохранится знакомый силуэт и туда будут по-прежнему ездить туристы, говорят в музее.
- Директор не сможет с вами встретиться, - сказала пресс-служба музея «Кижи». - На остров не ходят теплоходы и специалистов по реставрации сейчас там нет. Так что не приезжайте.
Но мы уже знали, что теплоходы ходят еще две недели, и у нас были билеты на поезд.
- Мы уже садимся в поезд, - сказали мы. - Может быть, удастся встретиться с кем-то на месте?
- У нас на острове хозяин директор, - сказала пресс-служба, - и служба безопасности вас не пустит. Так что не садитесь в поезд.
- Но ведь Кижи - памятник мировой культуры, и он не принадлежит директору, - возразили мы. - И если нас не пустят, мы все равно можем приехать. Как туристы.
- Вы хотите приехать как туристы?! - испугались в пресс-службе.
- Нет. Но что нам остаётся.
Кижский собор в XX веке постигла тяжелая участь - он попал в руки реставраторов, готовых выполнять любой приказ. А начальство хотело, чтобы привычный силуэт не исчезал с острова на время реставрации.
Традиционно на Руси деревянные церкви реставрировали так - брёвна нумеровали и раскатывали до основания, потом поврежденные меняли на новые и собирали заново.
Опасные эксперименты были связаны с позицией министра культуры Фурцевой: «а что скажут иностранные туристы?» Она предложила придумать что-нибудь новое - ведь мы жили в век ракет. И придумали.
- Просто на нас началась травля в прошлом году. Выходят заказные материалы, - пожаловались в пресс-службе музея наутро, когда мы приехали в Петрозаводск. - Вот вы, откуда узнали про нас?
- С сайта вашего музея.
Наверное, нам не верили. Но дали девочку Надю и сказали, она будет вашей провожатой. Мы пошли к причалу и купили три билета на теплоход.
Небо закрыто тучами, солнце кидает в прорехи яркие лучи, добавляя драматизма освещением. Мы шагаем по деревянным мосткам, а потом по дороге, усыпанной серой щебенкой - дорога упирается в церковь. Церковь тоже серая, дерево давно потеряло живой цвет. Украшенная главками, как праздничный торт, она выглядит не празднично - устало. Она похожа на человека, которого залечили врачи.
В ХХ веке над ней ставили много экспериментов. В 50-х сняли деревянную обшивку и металл - ремонты XIX века - и вроде бы вернули памятнику исконный вид, но дерево стало разрушаться. В 80-х выпилили внутреннее убранство, полы, которые были несущими конструкциями - и врезали металлический каркас. С тех пор у церкви нет внутренностей, она живет без мяса и костей. Прошло 30 лет - специалисты спорили, что с ней делать. Бревна простреливали - чтобы выяснить плотность. Пропитывали панельной пропиткой - но дерево стало разрушаться и превращаться в целлюлозу... Страна распалась. Кижский собор вошел в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Комитет всемирного наследия требовал, чтобы с уникальной церковью что-то делали и как-то начали уже спасать. И государство выделило на реставрацию 300 млн рублей.
Мы мешкаем у каменной ограды - ждем архитектора. Вот он выходит - плотный человек из времени, когда берет обозначал принадлежность к творчеству.
- Значит, объект мирового наследия, объект ЮНЕСКО - единственный в России, единственный в Карелии деревянного зодчества! - замдиректора музея Николай Попов пропускает нас за ограду.
- Здесь была пристроена трапезная, она была в очень плохом состоянии, в прошлом году мы ее сняли, но - она явилась защитой для того сруба. Видите, если была бы обшивка - в каком состоянии мы имели бы церковь. Но к сожалению, в конце 50-х годов жу-у-у-р-р-рналисты - (он пристально смотрит на нас, а мы вспоминаем, что «варварский разбор трапезной» эксперты ставят им в отдельную вину) - начали гнать волну, чтобы представить народу в древнем виде - и вот результат!
С этими словами он оказывается под церковью - нижние венцы уже сняты, и под всей площадью залит монолитный фундамент (еще один грех - разобран исторический фундамент, нарушена геология - внизу было кладбище) На нем - как на протезах - стоит церковь. Идёт новый эксперимент - «норвежский лифтинг»: церковь поднимают на домкратах и перебирают по частям.
- Идите сюда! - зовет внутрь Попов.
Мы поднимаемся на ярус выше - через все пространство церкви протянут каркас, на котором держится церковь. Синие балки ставили в 80-х, серых добавили сейчас. С нами поднимается ведущий инженер Александр Куусела.
- Вот они, домкраты, - показывает он.
Церковь не будут раскатывать по бревнам - ее станут приподнимать над островом по частям - разбирать по одной седьмой и перебирать в ангарах, а потом привозить и ставить на место. Тогда туристы продолжат ездить на остров и почти ничего не заметят.
Но у метода есть противники. Они говорят, что «норвежский лифтинг» не опробован на схожем памятнике. Что результаты такого ремонта непредсказуемы, что таким способом не удастся вынуть из церкви железный каркас и вставить полы - которые прежде были зажаты между ярусами и выполняли роль несущих конструкций. И к тому же это раз в 10 дороже.
- Металлокаркас будет снят, когда будет разобрана верхняя часть. Да, немного технически непонятно, но это технические вещи, они решаются. Когда нам говорят, что мы уродуем и не можем этих вещей решить, мы говорим - а почему? - инженер начинает волноваться и волнения переходит на неведомый язык. - «У вас не полезет». У нас - полезет. А что не полезет? А я не знаю, что не полезет. В данный момент все лезет. «Не полезет, не залезет». Все лезет, все работает! Не так все просто - но лезет. И - влезает!
Мы спускаемся к Николаю Попову - может, он лучше объяснит.
- Операция проходит очень красиво, - говорит он, - такого никто не видел! Церковь разделена на семь поясов. Сначала будет сниматься самый нижний, седьмой. У нас три верхних пояса - глава, маленькие главки и еще два пояса - они приподняты. И вес 160 тонн снят с нижней части. А нижняя часть вывешена и разбирается вниз! Все это будет пропущено через наш завод - отреставрировано, отремонтировано. Здесь в это время будет отремонтирован фундамент - потом по бревнышку разбираем и сюда привозим и складываем снова. И так до верха!
Получается - тот же метод переборки. Но через «норвежский лифтинг».
- Вообще окончание работ намечено к 2014-му году. Но явно к 2014 году мы не успеем, потому что нас постоянно задерживают...
- Кто?
- Ну-у, наши доброжелатели в кавычках. Таких очень много... Че, фамилии назвать что ли?
- Да.
- Пожалуйста! Есть такой даже мой однофамилец Попов - он везде написал, даже президенту. Потом есть такой у нас есть академик Орфинский - вот эти в основном двое злобствующих. Орфинский - ему удалось две реставрации остановить, в том числе ту, 1980 года. Это просто, я считаю, преступление! Попов - тот реставратор, но у того, видимо, несбывшиеся мечты. Но все равно надо честно как-то жить, надо честно работать, я считаю. Он хотел ее полностью раскатать до земли, а потом полностью собрать. Но здесь такое не идёт.
- Он проиграл?
- Он не проигрывал нигде. Но он с его идеей раскатать церковь - такая идея нигде не идет, эту идею никто не воспринимает - поэтому он со своей идеей остался в стороне.
Мы выбираемся из-под церкви, садимся в машину и едем в плотницкий центр. Там нам показывают, как реставрируют бревна. Сгнившую часть вырезают - взамен вставляют новый кусок. Крепят на клей.
- Нам говорят больше клеить, - говорит руководитель плотницкого центра Андрей Ковальчук. - Но мы уж так, немного...
На обратном пути мы проходим кабинет директора - это женщина с советской прической.
На другой день остров неприветлив. Охранники грубо окрикивают, чтобы шли к кассам. Погода сумрачна, и это не от природы - от директора.
Я сажусь на скамейку, чтобы позвонить Попову, на которого сердится вчерашний Попов. Набираю номер, открываю ноутбук - и замечаю человека в серой куртке, он за мной следит.
- Какая-то шпана курочит на глазах у всех памятник - и никто не может остановить! - взрывается в телефоне Александр Попов, архитектор-реставратор высшей категории, недавно поднявший из руин Ильинскую церковь в Вологодской области - её теперь называют лучшим примером реставрации деревянного храма в России.
- Тендер выиграла фирма, которая не имеет никакого отношения к реставрации и занимается металлическими конструкциями! Она участвовала в нем одна!
- А вы почему не участвовали?
- Потому что было поставлено условие - реставрировать только способом лифтинга, я пробовал его еще в 80-е - знаю, что он хуже! В 2008 году музей приглашал меня и еще двух реставраторов, которые пробовали подобный метод на Кенозере - они сказали, что лифтинг дает худшее качество, а на таком сложном памятнике как Преображенская церковь результаты будут не-пред-ска-зу-е-мы! Эксперты ЮНЕСКО рекомендовали опробовать метод на более простом памятнике, прежде чем приступать к Преображенке. Но этого не сделали. Вот говорят: уникальной церкви - уникальный проект. Они уничтожат ее уникальным способом!
Мы покинули остров, чтобы найти документы ЮНЕСКО. «Самая главная рекомендация ЮНЕСКО, - сказали в музее, - ни на минуту не останавливать работу!»
Но мы нашли и другие.
В 2007 году миссия ЮНЕСКО рекомендовала не устанавливать новых металлоконструкций. А также - не использовать метод «заплатка и клей», который «значительно сократит срок службы элементов в связи с возможным ранним разрушением соединений».
Спустя три года, в августе 2010-го, эксперты ЮНЕСКО отмечают: «прогрессирует разрушение», «серьезные опасения к подходу сохранения дерева» - и снова выступают против «клея и вставок» и лишних металлоконструкций.
Они просят поставить веб-камеры по периметру церкви - чтобы специалисты могли высказывать замечания по реставрации в интернете.
И соблюдать международные стандарты - иначе в 2012-м Кижи угодят в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, находящегося под угрозой.
Международные стандарты реставрации - это исторические инструменты и исторические технологии. Потому что сохранение памятника - это и сохранение плотницкого ремесла.
- Ты посоветуй, скотина! - обижается на реставратора Попова инженер Куусела. - Может у тебя какие-то - мысли!
Попов был в Кижах в 2008-м, вместе с другими экспертами Министерства культуры, и не посоветовал рабочей группе, как им выкручиваться из сложного положения. «Пренебрежение международными стандартами реставрации сделает гибель памятника неизбежной», - пожаловался он на них министру культуры. Но мы попросили все-таки новую рекомендацию. Специально для тех, кто реставрирует собор.
- Рекомендация одна, очень простая. Надо сделать нормальную реставрационную работу, с переборкой. А чтобы не разбирая перебрать памятник - у меня волшебной палочки нет! - порекомендовал им Попов и только потом вышел из себя.
* * *
ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
По проекту реставрации Преображенского собора Кижского погоста
Во второй половине ХХ века начались реставрационные работы на Преображенском соборе в Кижах. Работы начались с удаления обшивки на храме и металлической кровли на главах. Это привело к потере подлинных материалов ХIХ века и к утрате части истории жизни памятника, к увеличению протечек внутри храма и более быстрому разрушению стен снаружи.
Далее в 80-е годы в памятник был внедрен металлический каркас, для установки которого выпилены следующие подлинные конструкции: половые балки XVIII века, тесаные полы из плах XVIII века, и конструктивные связи времени строительства храма по всей высоте памятника, удалены дощатые полы ХIХ века. Тогда же были разобраны: страховочная кровля, конструкция неба и иконостас. Кроме этого, были просверлены отверстия в стенах для установки сжимов. Результатом этих работ стало уничтожение подлинных элементов памятника всемирного наследия и ухудшение технического состояния особо ценного объекта культурного наследия народов РФ.
Новый проект проведения реставрационных работ, представленный на рассмотрение, к сожалению, продолжает этот печальный список уничтожений. Все силы проектировщики сконцентрировали вокруг технических проблем:
- вывешивание сруба на существующих силовых металлических конструкциях;
- замена бревен сруба с использованием существующего металлического каркаса;
- проект организации производства работ, с полной переборкой путем вывешивая храм на металлическом каркасе;
- подведение нового бетонного фундамента, взамен нынешнего, построенного в Х1Х веке;
- заливке бетонной плиты почти под всей площадью церкви.
Но при этом вне сферы внимания проектировщиков остался сам процесс реставрации с технологией реставрационных работ. Результатом реставрационных работ должно было бы стать:
- максимальное сохранение следов материальной культуры;
- сохранение строительных технологий;
- сохранение подлинных конструкций;
- сохранение подлинных материалов;
- обучение историческим технологиям ремесленников-реставраторов.
Именно к этому призывают «Международные стандарты по реставрации деревянной архитектуры», принятые в 1999 году на международной ассамблее в Мехико и подписанные Россией.
В предлагаемом проекте просматривается вывешивание всех верхних восьмериков храма, исключая нижний, и присоединение нижнего восьмерика к вновь сооруженным вспомогательным конструкциям. Нижний восьмерик, по проекту, остается на месте. Затем, под нижним венцом открывается траншея на месте старого фундамента Х1Х века, и в открытый котлован, по очереди опускаются бревна нижнего восьмерика.
Далее подводится столбчатый фундамент и уже на него начинают устанавливать перебранный первый восьмерик. Далее процесс продолжается с последующей полной переборкой всего собора по ярусам. Для проведения этих работ вводятся дополнительные металлические и деревянные конструкции, с просверливанием в здоровых (не пораженных гнилью) бревнах отверстий в количестве не менее 600. Окладные венцы Преображенского собора предполагается вынимать и увозить в реставрационный комплекс. Опыт проведения реставрационных работ методом переборки говорит о том, что новые венцы необходимо устанавливать непосредственно на старые окладные венцы, чтобы точно повторить план сооружения. Только после установки не менее двух новых венцов можно постепенно вынимать старые бревна. В противном случае сохранившиеся верхние венцы не совпадут друг с другом в углах и пазах и их придется подрубать, что ведет к еще большей потере подлинных элементов. Утверждение авторов проекта о том, что они могут точно выставить старые венцы сомнительно по тому, что не понятно, к чему привязаться, поскольку не бывает двух одинаковых бревен.
Данный проект не предусматривает установку подлинных полов XVIII века, половых балок, пространственных связей. Первоначально эти элементы были неразрывно связанны с конструкцией стен. Полы в северном и южном четвериках защемлялись стенами храма. Балки и связи также были врублены в стену церкви. Авторы проекта предлагают эти элементы вклеивать после сборки и изъятия из собора металлической конструкции. Учитывая, что строительство храма велось с применением топора и черты, где каждый элемент причерчивался и рубился топором по месту, можно смело утверждать, что качество установки внутренних конструкций памятника будет оставлять желать лучшего.
Поскольку внутренние элементы храма будут вставлены при помощи клея и металла, то они, скорее всего не станут работать также эффективно как первоначальные конструкции.
Проект не гарантирует, что после проведения реставрационных работ не придется вводить дополнительных сжимов или каких-либо иных конструкций в собор, т.к. определенно не удастся полностью восстановить конструктивную целостность и прочность сооружения.
Данный проект не прошел технологической апробации. Опыт реставрации методом «лифтинга» имеет результаты значительно хуже, чем метод «полной разборки».
Следует заметить, что работы методом «лифтинга» проводились на памятниках на много меньших по объему, более простых в плане и не имеющих такой сложной объемно-пространственной композиции, как Преображенский собор. Фактически авторы предлагают провести апробацию своего проекта на самом уникальном деревянном памятнике не только России, но и в мире.
При проведении работ по предложенному проекту придется столкнуться с большим количеством непредсказуемых проблем, решать которые придется по ходу работ, и результат этих работ будет выходить за рамки технологий, отработанных при строительстве и реставрации. Есть так называемые технологические ошибки, которые возникают при несовпадении последовательности производства реставрационных работ с последовательностью исторического строительства. Такие ошибки невозможно будет исправить. Технологии строительства были отработаны столетиями, здесь все продумано до мелочей. Изменяешь последовательность - нарушаешь технологии, следствие - плохое качество работ, не сохранение конструкций, не сохранение материала. А в результате это приводит к потере памятника!
В процессе предстоит столкнуться с большим количеством таких ошибок. Многие, но не все из этих технологических ошибок мы можем видеть на памятниках, реставрированных методом «лифтинга». Часть этих технологических ошибок (из-за сложности Преображенского собора) мы не можем предсказать и сейчас.
На вопрос о технологии проведения работ проектировщики уклончиво отвечают, что объявят конкурс и пригласят мастеров для проведения этих работ. Учитывая тот факт, что специалисты, готовые провести такие работы, это не ординарная плотницкая бригада, а уникальная структура с обучающим подразделением и мастерами, должны владеть историческими технологиями и инструментом. В противном случае мы получим вместо памятника новодел, что хорошо известно из опыта ХХ века.
Предложения по вставкам в проекте также выглядят неубедительно.
Аторы предлагают, срезая до одной трети бревна, наклеивать новые горбыли. В результате мы получим неапробированые клееные конструкции, в которых склеивается две части бревна, одна из частей (наружная) подвержена намоканию, перепаду температур -40 - +40, промораживанию в намокшем состоянии, а другая часть (внутренняя) находится в более щадящем режиме и т.д. и т.п.
Преображенский собор расположен на кладбище. Введение новых фундаментов как под стенами собора, так и внутри храма, установка монолитной железобетонной плиты, необоснованны, как с точки зрения сохранения археологии, так и важности для самого памятника.
В результате проведения работ по представленному проекту памятник будет отреставрирован много хуже, чем можно это сделать сегодня.
ВЫВОДЫ:
Идея данного проекта была сформулирована в 70-х годах ХХ века и явно устарела. А по сути, она пришла к нам из ХIХ века, когда реставраторы были способны только обмерить сооружение, разобрать его, и затем построить заново из нового материала, по новым технологиям и с новыми конструкциями. Как это было сделано с «часовней крест» перед городом Переславлем-Залесским.
В 70-х годах ХХ века было несколько проектов, в частности, ЛИСИ и РОCРЕСТАВРАЦИИ, сводившихся к тому, чтобы проводить работы с наружных либо внутренних металлических лесов, вывешивая памятник на этих конструкциях, менять ряд за рядом венцы срубов, при этом оставляя силуэт Преображенского собора на острове неизменным. «Победил» проект РОСРЕСТАВРАЦИИ с внутренними лесами. Но воплощение в натуре этого проекта привело к физическому уничтожению части памятника. Отдельным реставраторам и искусствоведам того времени было понятно, что «это больше, чем преступление, - это ошибка». Идея отреставрировать Кижский собор «не разбирая» дожила до конца ХХ века, игнорируя достижения и открытия реставрации, как в стране, так и за рубежом. Так, после принятия «стандартов по реставрации деревянной архитектуры» - идея с «вывешиванием» оказалась, мягко говоря, «за бортом развития» реставрационного процесса в цивилизованном мире.
Пренебрежение международными стандартами реставрации может спровоцировать еще одну конфликтную ситуацию с ЮНЕСКО, но, что самое страшное и непоправимое - сделает гибель памятника как такового неизбежной.
В целом данный проект представляет из себя виртуальный проект, выполненный на компьютере и абсолютно оторванный от практики реставрационных работ, а также знаний по реставрации, накопленных как в нашей стране, так и за рубежом за последние годы. Проект не дает ответов на следующие вопросы:
- устойчивость сооружения после проведения реставрационных работ;
- защита от атмосферных осадков и температурно-влажностных колебаний;
- сохранение подлинных конструкций;
- сохранение исторических технологий;
- сохранение подлинного материала.
Лето 2008 года, Петрозаводск.
Генеральный директор
ООО «Реставрационный центр - Архитектура, Производство, Обучение»
архитектор
лауреат Государственной премии
А.Попов.
"Русский репортер", 14 октября 2010, №40 (168)
http://www.rusrep.ru/article/2010/10/12/kizhi/
на эту тему ранее:
http://loxovo.livejournal.com/642116.html
Реставрация церкви Преображения Господня опять грозит ей гибелью
На острове Кижи в Карелии идет реставрация памятника деревянного зодчества - Преображенской церкви. Поскольку Кижский собор такой же символ России как Кремль, страна дала на это 300 миллионов рублей. Но метод, которым ведется реставрация, вызывает много нареканий экспертов. Они говорят, что «норвежский лифтинг» не опробован на подобных объектах, грозит дальнейшим разрушением памятнику и к тому же раз в десять дороже традиционного - раскатки по бревнам. Зато на острове сохранится знакомый силуэт и туда будут по-прежнему ездить туристы, говорят в музее.
- Директор не сможет с вами встретиться, - сказала пресс-служба музея «Кижи». - На остров не ходят теплоходы и специалистов по реставрации сейчас там нет. Так что не приезжайте.
Но мы уже знали, что теплоходы ходят еще две недели, и у нас были билеты на поезд.
- Мы уже садимся в поезд, - сказали мы. - Может быть, удастся встретиться с кем-то на месте?
- У нас на острове хозяин директор, - сказала пресс-служба, - и служба безопасности вас не пустит. Так что не садитесь в поезд.
- Но ведь Кижи - памятник мировой культуры, и он не принадлежит директору, - возразили мы. - И если нас не пустят, мы все равно можем приехать. Как туристы.
- Вы хотите приехать как туристы?! - испугались в пресс-службе.
- Нет. Но что нам остаётся.
Кижский собор в XX веке постигла тяжелая участь - он попал в руки реставраторов, готовых выполнять любой приказ. А начальство хотело, чтобы привычный силуэт не исчезал с острова на время реставрации.
Традиционно на Руси деревянные церкви реставрировали так - брёвна нумеровали и раскатывали до основания, потом поврежденные меняли на новые и собирали заново.
Опасные эксперименты были связаны с позицией министра культуры Фурцевой: «а что скажут иностранные туристы?» Она предложила придумать что-нибудь новое - ведь мы жили в век ракет. И придумали.
- Просто на нас началась травля в прошлом году. Выходят заказные материалы, - пожаловались в пресс-службе музея наутро, когда мы приехали в Петрозаводск. - Вот вы, откуда узнали про нас?
- С сайта вашего музея.
Наверное, нам не верили. Но дали девочку Надю и сказали, она будет вашей провожатой. Мы пошли к причалу и купили три билета на теплоход.
Небо закрыто тучами, солнце кидает в прорехи яркие лучи, добавляя драматизма освещением. Мы шагаем по деревянным мосткам, а потом по дороге, усыпанной серой щебенкой - дорога упирается в церковь. Церковь тоже серая, дерево давно потеряло живой цвет. Украшенная главками, как праздничный торт, она выглядит не празднично - устало. Она похожа на человека, которого залечили врачи.
В ХХ веке над ней ставили много экспериментов. В 50-х сняли деревянную обшивку и металл - ремонты XIX века - и вроде бы вернули памятнику исконный вид, но дерево стало разрушаться. В 80-х выпилили внутреннее убранство, полы, которые были несущими конструкциями - и врезали металлический каркас. С тех пор у церкви нет внутренностей, она живет без мяса и костей. Прошло 30 лет - специалисты спорили, что с ней делать. Бревна простреливали - чтобы выяснить плотность. Пропитывали панельной пропиткой - но дерево стало разрушаться и превращаться в целлюлозу... Страна распалась. Кижский собор вошел в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Комитет всемирного наследия требовал, чтобы с уникальной церковью что-то делали и как-то начали уже спасать. И государство выделило на реставрацию 300 млн рублей.
Мы мешкаем у каменной ограды - ждем архитектора. Вот он выходит - плотный человек из времени, когда берет обозначал принадлежность к творчеству.
- Значит, объект мирового наследия, объект ЮНЕСКО - единственный в России, единственный в Карелии деревянного зодчества! - замдиректора музея Николай Попов пропускает нас за ограду.
- Здесь была пристроена трапезная, она была в очень плохом состоянии, в прошлом году мы ее сняли, но - она явилась защитой для того сруба. Видите, если была бы обшивка - в каком состоянии мы имели бы церковь. Но к сожалению, в конце 50-х годов жу-у-у-р-р-рналисты - (он пристально смотрит на нас, а мы вспоминаем, что «варварский разбор трапезной» эксперты ставят им в отдельную вину) - начали гнать волну, чтобы представить народу в древнем виде - и вот результат!
С этими словами он оказывается под церковью - нижние венцы уже сняты, и под всей площадью залит монолитный фундамент (еще один грех - разобран исторический фундамент, нарушена геология - внизу было кладбище) На нем - как на протезах - стоит церковь. Идёт новый эксперимент - «норвежский лифтинг»: церковь поднимают на домкратах и перебирают по частям.
- Идите сюда! - зовет внутрь Попов.
Мы поднимаемся на ярус выше - через все пространство церкви протянут каркас, на котором держится церковь. Синие балки ставили в 80-х, серых добавили сейчас. С нами поднимается ведущий инженер Александр Куусела.
- Вот они, домкраты, - показывает он.
Церковь не будут раскатывать по бревнам - ее станут приподнимать над островом по частям - разбирать по одной седьмой и перебирать в ангарах, а потом привозить и ставить на место. Тогда туристы продолжат ездить на остров и почти ничего не заметят.
Но у метода есть противники. Они говорят, что «норвежский лифтинг» не опробован на схожем памятнике. Что результаты такого ремонта непредсказуемы, что таким способом не удастся вынуть из церкви железный каркас и вставить полы - которые прежде были зажаты между ярусами и выполняли роль несущих конструкций. И к тому же это раз в 10 дороже.
- Металлокаркас будет снят, когда будет разобрана верхняя часть. Да, немного технически непонятно, но это технические вещи, они решаются. Когда нам говорят, что мы уродуем и не можем этих вещей решить, мы говорим - а почему? - инженер начинает волноваться и волнения переходит на неведомый язык. - «У вас не полезет». У нас - полезет. А что не полезет? А я не знаю, что не полезет. В данный момент все лезет. «Не полезет, не залезет». Все лезет, все работает! Не так все просто - но лезет. И - влезает!
Мы спускаемся к Николаю Попову - может, он лучше объяснит.
- Операция проходит очень красиво, - говорит он, - такого никто не видел! Церковь разделена на семь поясов. Сначала будет сниматься самый нижний, седьмой. У нас три верхних пояса - глава, маленькие главки и еще два пояса - они приподняты. И вес 160 тонн снят с нижней части. А нижняя часть вывешена и разбирается вниз! Все это будет пропущено через наш завод - отреставрировано, отремонтировано. Здесь в это время будет отремонтирован фундамент - потом по бревнышку разбираем и сюда привозим и складываем снова. И так до верха!
Получается - тот же метод переборки. Но через «норвежский лифтинг».
- Вообще окончание работ намечено к 2014-му году. Но явно к 2014 году мы не успеем, потому что нас постоянно задерживают...
- Кто?
- Ну-у, наши доброжелатели в кавычках. Таких очень много... Че, фамилии назвать что ли?
- Да.
- Пожалуйста! Есть такой даже мой однофамилец Попов - он везде написал, даже президенту. Потом есть такой у нас есть академик Орфинский - вот эти в основном двое злобствующих. Орфинский - ему удалось две реставрации остановить, в том числе ту, 1980 года. Это просто, я считаю, преступление! Попов - тот реставратор, но у того, видимо, несбывшиеся мечты. Но все равно надо честно как-то жить, надо честно работать, я считаю. Он хотел ее полностью раскатать до земли, а потом полностью собрать. Но здесь такое не идёт.
- Он проиграл?
- Он не проигрывал нигде. Но он с его идеей раскатать церковь - такая идея нигде не идет, эту идею никто не воспринимает - поэтому он со своей идеей остался в стороне.
Мы выбираемся из-под церкви, садимся в машину и едем в плотницкий центр. Там нам показывают, как реставрируют бревна. Сгнившую часть вырезают - взамен вставляют новый кусок. Крепят на клей.
- Нам говорят больше клеить, - говорит руководитель плотницкого центра Андрей Ковальчук. - Но мы уж так, немного...
На обратном пути мы проходим кабинет директора - это женщина с советской прической.
На другой день остров неприветлив. Охранники грубо окрикивают, чтобы шли к кассам. Погода сумрачна, и это не от природы - от директора.
Я сажусь на скамейку, чтобы позвонить Попову, на которого сердится вчерашний Попов. Набираю номер, открываю ноутбук - и замечаю человека в серой куртке, он за мной следит.
- Какая-то шпана курочит на глазах у всех памятник - и никто не может остановить! - взрывается в телефоне Александр Попов, архитектор-реставратор высшей категории, недавно поднявший из руин Ильинскую церковь в Вологодской области - её теперь называют лучшим примером реставрации деревянного храма в России.
- Тендер выиграла фирма, которая не имеет никакого отношения к реставрации и занимается металлическими конструкциями! Она участвовала в нем одна!
- А вы почему не участвовали?
- Потому что было поставлено условие - реставрировать только способом лифтинга, я пробовал его еще в 80-е - знаю, что он хуже! В 2008 году музей приглашал меня и еще двух реставраторов, которые пробовали подобный метод на Кенозере - они сказали, что лифтинг дает худшее качество, а на таком сложном памятнике как Преображенская церковь результаты будут не-пред-ска-зу-е-мы! Эксперты ЮНЕСКО рекомендовали опробовать метод на более простом памятнике, прежде чем приступать к Преображенке. Но этого не сделали. Вот говорят: уникальной церкви - уникальный проект. Они уничтожат ее уникальным способом!
Мы покинули остров, чтобы найти документы ЮНЕСКО. «Самая главная рекомендация ЮНЕСКО, - сказали в музее, - ни на минуту не останавливать работу!»
Но мы нашли и другие.
В 2007 году миссия ЮНЕСКО рекомендовала не устанавливать новых металлоконструкций. А также - не использовать метод «заплатка и клей», который «значительно сократит срок службы элементов в связи с возможным ранним разрушением соединений».
Спустя три года, в августе 2010-го, эксперты ЮНЕСКО отмечают: «прогрессирует разрушение», «серьезные опасения к подходу сохранения дерева» - и снова выступают против «клея и вставок» и лишних металлоконструкций.
Они просят поставить веб-камеры по периметру церкви - чтобы специалисты могли высказывать замечания по реставрации в интернете.
И соблюдать международные стандарты - иначе в 2012-м Кижи угодят в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, находящегося под угрозой.
Международные стандарты реставрации - это исторические инструменты и исторические технологии. Потому что сохранение памятника - это и сохранение плотницкого ремесла.
- Ты посоветуй, скотина! - обижается на реставратора Попова инженер Куусела. - Может у тебя какие-то - мысли!
Попов был в Кижах в 2008-м, вместе с другими экспертами Министерства культуры, и не посоветовал рабочей группе, как им выкручиваться из сложного положения. «Пренебрежение международными стандартами реставрации сделает гибель памятника неизбежной», - пожаловался он на них министру культуры. Но мы попросили все-таки новую рекомендацию. Специально для тех, кто реставрирует собор.
- Рекомендация одна, очень простая. Надо сделать нормальную реставрационную работу, с переборкой. А чтобы не разбирая перебрать памятник - у меня волшебной палочки нет! - порекомендовал им Попов и только потом вышел из себя.
* * *
ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
По проекту реставрации Преображенского собора Кижского погоста
Во второй половине ХХ века начались реставрационные работы на Преображенском соборе в Кижах. Работы начались с удаления обшивки на храме и металлической кровли на главах. Это привело к потере подлинных материалов ХIХ века и к утрате части истории жизни памятника, к увеличению протечек внутри храма и более быстрому разрушению стен снаружи.
Далее в 80-е годы в памятник был внедрен металлический каркас, для установки которого выпилены следующие подлинные конструкции: половые балки XVIII века, тесаные полы из плах XVIII века, и конструктивные связи времени строительства храма по всей высоте памятника, удалены дощатые полы ХIХ века. Тогда же были разобраны: страховочная кровля, конструкция неба и иконостас. Кроме этого, были просверлены отверстия в стенах для установки сжимов. Результатом этих работ стало уничтожение подлинных элементов памятника всемирного наследия и ухудшение технического состояния особо ценного объекта культурного наследия народов РФ.
Новый проект проведения реставрационных работ, представленный на рассмотрение, к сожалению, продолжает этот печальный список уничтожений. Все силы проектировщики сконцентрировали вокруг технических проблем:
- вывешивание сруба на существующих силовых металлических конструкциях;
- замена бревен сруба с использованием существующего металлического каркаса;
- проект организации производства работ, с полной переборкой путем вывешивая храм на металлическом каркасе;
- подведение нового бетонного фундамента, взамен нынешнего, построенного в Х1Х веке;
- заливке бетонной плиты почти под всей площадью церкви.
Но при этом вне сферы внимания проектировщиков остался сам процесс реставрации с технологией реставрационных работ. Результатом реставрационных работ должно было бы стать:
- максимальное сохранение следов материальной культуры;
- сохранение строительных технологий;
- сохранение подлинных конструкций;
- сохранение подлинных материалов;
- обучение историческим технологиям ремесленников-реставраторов.
Именно к этому призывают «Международные стандарты по реставрации деревянной архитектуры», принятые в 1999 году на международной ассамблее в Мехико и подписанные Россией.
В предлагаемом проекте просматривается вывешивание всех верхних восьмериков храма, исключая нижний, и присоединение нижнего восьмерика к вновь сооруженным вспомогательным конструкциям. Нижний восьмерик, по проекту, остается на месте. Затем, под нижним венцом открывается траншея на месте старого фундамента Х1Х века, и в открытый котлован, по очереди опускаются бревна нижнего восьмерика.
Далее подводится столбчатый фундамент и уже на него начинают устанавливать перебранный первый восьмерик. Далее процесс продолжается с последующей полной переборкой всего собора по ярусам. Для проведения этих работ вводятся дополнительные металлические и деревянные конструкции, с просверливанием в здоровых (не пораженных гнилью) бревнах отверстий в количестве не менее 600. Окладные венцы Преображенского собора предполагается вынимать и увозить в реставрационный комплекс. Опыт проведения реставрационных работ методом переборки говорит о том, что новые венцы необходимо устанавливать непосредственно на старые окладные венцы, чтобы точно повторить план сооружения. Только после установки не менее двух новых венцов можно постепенно вынимать старые бревна. В противном случае сохранившиеся верхние венцы не совпадут друг с другом в углах и пазах и их придется подрубать, что ведет к еще большей потере подлинных элементов. Утверждение авторов проекта о том, что они могут точно выставить старые венцы сомнительно по тому, что не понятно, к чему привязаться, поскольку не бывает двух одинаковых бревен.
Данный проект не предусматривает установку подлинных полов XVIII века, половых балок, пространственных связей. Первоначально эти элементы были неразрывно связанны с конструкцией стен. Полы в северном и южном четвериках защемлялись стенами храма. Балки и связи также были врублены в стену церкви. Авторы проекта предлагают эти элементы вклеивать после сборки и изъятия из собора металлической конструкции. Учитывая, что строительство храма велось с применением топора и черты, где каждый элемент причерчивался и рубился топором по месту, можно смело утверждать, что качество установки внутренних конструкций памятника будет оставлять желать лучшего.
Поскольку внутренние элементы храма будут вставлены при помощи клея и металла, то они, скорее всего не станут работать также эффективно как первоначальные конструкции.
Проект не гарантирует, что после проведения реставрационных работ не придется вводить дополнительных сжимов или каких-либо иных конструкций в собор, т.к. определенно не удастся полностью восстановить конструктивную целостность и прочность сооружения.
Данный проект не прошел технологической апробации. Опыт реставрации методом «лифтинга» имеет результаты значительно хуже, чем метод «полной разборки».
Следует заметить, что работы методом «лифтинга» проводились на памятниках на много меньших по объему, более простых в плане и не имеющих такой сложной объемно-пространственной композиции, как Преображенский собор. Фактически авторы предлагают провести апробацию своего проекта на самом уникальном деревянном памятнике не только России, но и в мире.
При проведении работ по предложенному проекту придется столкнуться с большим количеством непредсказуемых проблем, решать которые придется по ходу работ, и результат этих работ будет выходить за рамки технологий, отработанных при строительстве и реставрации. Есть так называемые технологические ошибки, которые возникают при несовпадении последовательности производства реставрационных работ с последовательностью исторического строительства. Такие ошибки невозможно будет исправить. Технологии строительства были отработаны столетиями, здесь все продумано до мелочей. Изменяешь последовательность - нарушаешь технологии, следствие - плохое качество работ, не сохранение конструкций, не сохранение материала. А в результате это приводит к потере памятника!
В процессе предстоит столкнуться с большим количеством таких ошибок. Многие, но не все из этих технологических ошибок мы можем видеть на памятниках, реставрированных методом «лифтинга». Часть этих технологических ошибок (из-за сложности Преображенского собора) мы не можем предсказать и сейчас.
На вопрос о технологии проведения работ проектировщики уклончиво отвечают, что объявят конкурс и пригласят мастеров для проведения этих работ. Учитывая тот факт, что специалисты, готовые провести такие работы, это не ординарная плотницкая бригада, а уникальная структура с обучающим подразделением и мастерами, должны владеть историческими технологиями и инструментом. В противном случае мы получим вместо памятника новодел, что хорошо известно из опыта ХХ века.
Предложения по вставкам в проекте также выглядят неубедительно.
Аторы предлагают, срезая до одной трети бревна, наклеивать новые горбыли. В результате мы получим неапробированые клееные конструкции, в которых склеивается две части бревна, одна из частей (наружная) подвержена намоканию, перепаду температур -40 - +40, промораживанию в намокшем состоянии, а другая часть (внутренняя) находится в более щадящем режиме и т.д. и т.п.
Преображенский собор расположен на кладбище. Введение новых фундаментов как под стенами собора, так и внутри храма, установка монолитной железобетонной плиты, необоснованны, как с точки зрения сохранения археологии, так и важности для самого памятника.
В результате проведения работ по представленному проекту памятник будет отреставрирован много хуже, чем можно это сделать сегодня.
ВЫВОДЫ:
Идея данного проекта была сформулирована в 70-х годах ХХ века и явно устарела. А по сути, она пришла к нам из ХIХ века, когда реставраторы были способны только обмерить сооружение, разобрать его, и затем построить заново из нового материала, по новым технологиям и с новыми конструкциями. Как это было сделано с «часовней крест» перед городом Переславлем-Залесским.
В 70-х годах ХХ века было несколько проектов, в частности, ЛИСИ и РОCРЕСТАВРАЦИИ, сводившихся к тому, чтобы проводить работы с наружных либо внутренних металлических лесов, вывешивая памятник на этих конструкциях, менять ряд за рядом венцы срубов, при этом оставляя силуэт Преображенского собора на острове неизменным. «Победил» проект РОСРЕСТАВРАЦИИ с внутренними лесами. Но воплощение в натуре этого проекта привело к физическому уничтожению части памятника. Отдельным реставраторам и искусствоведам того времени было понятно, что «это больше, чем преступление, - это ошибка». Идея отреставрировать Кижский собор «не разбирая» дожила до конца ХХ века, игнорируя достижения и открытия реставрации, как в стране, так и за рубежом. Так, после принятия «стандартов по реставрации деревянной архитектуры» - идея с «вывешиванием» оказалась, мягко говоря, «за бортом развития» реставрационного процесса в цивилизованном мире.
Пренебрежение международными стандартами реставрации может спровоцировать еще одну конфликтную ситуацию с ЮНЕСКО, но, что самое страшное и непоправимое - сделает гибель памятника как такового неизбежной.
В целом данный проект представляет из себя виртуальный проект, выполненный на компьютере и абсолютно оторванный от практики реставрационных работ, а также знаний по реставрации, накопленных как в нашей стране, так и за рубежом за последние годы. Проект не дает ответов на следующие вопросы:
- устойчивость сооружения после проведения реставрационных работ;
- защита от атмосферных осадков и температурно-влажностных колебаний;
- сохранение подлинных конструкций;
- сохранение исторических технологий;
- сохранение подлинного материала.
Лето 2008 года, Петрозаводск.
Генеральный директор
ООО «Реставрационный центр - Архитектура, Производство, Обучение»
архитектор
лауреат Государственной премии
А.Попов.
"Русский репортер", 14 октября 2010, №40 (168)
http://www.rusrep.ru/article/2010/10/12/kizhi/
на эту тему ранее:
http://loxovo.livejournal.com/642116.html