Я лежал у ручья в глухой чаще леса, где мне не раз удавалось подслушать разговор зверей, и под тихий плеск его струй старался облечь один из моих вымыслов в тончайший поэтический наряд, столь излюбленный басней, избалованной со времен Лафонтена. Я размышлял, выбирал, отбрасывал, лоб мой пылал... Все напрасно - лист бумаги, лежавший передо мной,
(
Read more... )