Сознательный труд и намеренное страдание
или о так называемых «существенских Парткдолгдюти»…
~ • ~ • ~
Главным методом совершенствования трёхмозгных существ, как он был предопределён нашим Создателем Бесконечным, являются «Намеренные-страдания-и-сознательные-труды». Идея эта относится к сфере духовной реальности и мы не можем думать об этом иным образом, в понятиях обычного мышления. Пока мы не научимся видеть что-то за пределами этого мира, любые подобные представления о существенских "парткдолгдюти" не будут значить для нас ничего. Они обретают смысл лишь при выходе за пределы этого мира, в принципиально иной образ действия.
Мы видим, что во Вселенной происходит некая непонятная нам, но огромных масштабов, работа - можем ли мы считать её лишь работой машины? Если же это не просто механическая работа, если за ней скрыта некая сознательная активность, что она может собой представлять? Бесполезно привлекать сюда какие-то идеи ангелов или других существ особого рода. В чём будет заключаться предполагаемый вклад подобных существ в деятельность этого мира? Если активность эта чисто механическая, могут ли изменить в ней что-либо такие "особые существа", делают ли они наш мир менее механистичным?
Многие важные и необходимые для понимания вещи могут стать нам доступными, если мы повернёмся к ним лицом и попробуем рассмотреть непредвзято.
Возьмём, например, воздух. Что он собой представляет? Воздух бесконечен: в нём нет внутренних и внешних сторон, у него нет поверхности и собственных границ. Предоставленные сами себе, все частицы воздуха движутся свободно. В любой момент, бессчётные миллионы частиц исходят из нашей атмосферы и разносятся по всей солнечной системе, а такие же бессчётные миллионы частиц из всех частей солнечной системы входят в нашу атмосферу. Каким бы разреженным ни был воздух, он всегда сохраняет свои основные качества, даже в пространствах, где его плотность в миллионы миллионов раз меньше, чем тот воздух, которым мы дышим.
Всё живое дышит и все дышат одним воздухом. Воздух - это посредник, поддерживающая жизнь среда. Это среда распространения звука и водяного пара, также необходимого для питания и поддержания жизни. В отсутствие воздуха, вода не смогла бы попасть на землю. Без воздуха была бы непереносимой для нас солнечная радиация. По сути, именно воздух отделяет переносимое от непереносимого. Он впитывает непереносимое в себя и даёт нам необходимые благотворные качества. Воздух, вода и солнечный свет вместе превращают голые камни в поддерживающую жизнь плодородную почву. Но воздух при этом является средой-посредником для всех остальных.
Воздух являет собой образ безграничной щедрости, свободно отдавая себя всем. Всё вокруг - большое или малое, полезное или вредоносное, хорошее или плохое - получает один и тот же воздух для своего дыхания. Воздух может служить нам примером безграничного сострадания, поддерживающего собой всё. Фактически, воздух и есть сострадание; эти качества можно отнести к нему не только ради красного словца, но гораздо более конкретным образом, чем мы себе это можем представить.
Нас окружают духовные качества, но ни одно из них не принадлежит каким-то конкретным существам, а уж тем более не нам, людям. Они являются частью общей системы, обеспечивающей существование этой жизни.
Гурджиев использует выражение "сознательный труд". Труд какого рода можно назвать сознательным, и что вообще это значит - делать сознательные усилия?
Всё живущее должно прилагать усилия для поддержания существования. Растения стремятся врастать корнями глубже в землю, а свои листья простирают в воздух и к солнцу. Всё должно работать, чтобы жить. Конечно, это не сознательная работа, она совершается в силу необходимости, для обеспечения общего функционирования. Всё живущее вынуждено исполнять это минимальное требование, и мы, в этом смысле, не являемся исключением.
Наблюдая за собой, мы можем также видеть, что существуют определённые вещи, делать которые побуждает нас собственная природа. Некоторые из них можно отнести к подлинной работе - делать что-то для реализации себя - сущностная работа. Другая часть этих вещей - мнимая, создаваемая внушением - нечто, что навязывается нам и подхватывается нами из социального окружения. По сути, это можно сравнить с рабским трудом, поскольку в такого рода работе всегда присутствует элемент рабства.
Нам свойственно также стремление к той или другой цели, с ожиданием некого вознаграждения. Мы можем работать не жалея усилий для достижения чего-то и подобные усилия, безусловно, вполне законны. Практически любой из нас периодически вступает в этот психокинетический поток, в стремлении за некой наградой: стать лучше, сильнее, свободнее от тех или иных проблем, достичь высших уровней бытия и так далее. Но ничто из этого не относится к сознательному труду. Любой сознательный труд всегда должен соответствовать требованию действия без заинтересованности в плодах действий.
Бывает работа, которая делается просто и только потому, что человек должен работать. Мать заботится о своём ребёнке, потому что она должна это делать. Если же она делает это ради некой награды, с ней явно что-то не так. Как бы ни была трудна её работа, как бы она ни жаловалась, работу эту необходимо сделать и не ждать за неё награды.
Проще сказать так: всякий раз, когда мы видим нечто, что должно быть сделано, это означает, что мы становимся сознательными. Умение видеть необходимое и виденье его действительно необходимым есть первое условие сознательного труда. Лишь когда мы видим и делаем необходимое просто потому, что это должно быть сделано, такая работа может освободить нас от собственного эгоизма. Если же мы работаем за награду, то так или иначе, но эта награда будет связана с удовлетворением чего-то в нас. А это "что-то" почти наверняка будет включать в себя наш эгоизм и самолюбие.
Тонкое различие между подобным видом сознательной работы и обычно возлагаемой на нас в силу необходимости жить и поддерживать своё существование - это не то, что мы осознаём инстинктивно. Способность к осознанию этого различия может присутствовать в нас только в силу нашей человеческой природы (которая частично является духовной - то есть, необусловленной).
Гурджиев всегда представляет идею сознательного труда связанной со служением будущему, подобно тому, как сеятель сажает семена с надеждой на всходы, но не заботясь о том, кто будет собирать урожай. В Рассказах Вельзевула все те, кто обретает объективный разум посредством сознательного труда и намеренных страданий, являются людьми, служащими будущему человечества. Эта связь с будущим является неотъемлемым качеством сознательного труда. Это не просто абстрактный акцент, основывающийся на обычных для нашего времени идеях служения. Сознательный труд есть подготовка почвы для лучшего будущего.
За сеятелем приходит жнец, который также готовит будущее. Выращенное зерно не предназначено для потребления непосредственно на поле жатвы. Его надо сначала сложить, перемолоть в муку, а потом испечь из него хлеб. На каждом этапе плодами данного действия можно будет насладиться только в будущем. Почему всё так устроено? Потому что будущее является сферой творения; оно открыто для того, чтобы быть созданным, в то время, как настоящее закрывается на наших глазах, теряет свои качества, приходит к своему концу и погибает. Чем ближе мы подходим к настоящему моменту, тем гибель эта неизбежнее.
Для каждой значимой вещи, которая пришла в этот мир, потребовалось определённое время для принесения ею плодов - а на реализацию самых значительных событий часто требуются сотни и даже тысячи лет.
Это служение будущему является особым действием, также как способом освобождения ото всей той фальши и слепоты, которую Гурджиев называл "последствиями органа Кундабуфер". От действия Кундабуфера исходят алчность, все личные требования, уход от реальности, обман себя и других, также как все прочие вещи, возможные лишь до тех пор, пока мы живём жизнью полной фальши и лицемерия. Если человек ставит себе целью служение будущему, всё это притворство в нём должно уступить дорогу. Но что же тогда может дать ему поддержку? И здесь мы как раз приходим к вопросу намеренного страдания. Без него, весь сознательный труд выродится в лишённое жизни, сухое и пустое понятие.
[ продолжение здесь . . . ]
~ • ~ • ~
Taken from: / "Talks on Beelzebub's tales",
J.G. Bennett, "Being - Partkdolg-Duty -
Conscious Labour And Intentional Suffering" /
перевод: larkin_donkey
~ • ~ • ~
Главным методом совершенствования трёхмозгных существ, как он был предопределён нашим Создателем Бесконечным, являются «Намеренные-страдания-и-сознательные-труды». Идея эта относится к сфере духовной реальности и мы не можем думать об этом иным образом, в понятиях обычного мышления. Пока мы не научимся видеть что-то за пределами этого мира, любые подобные представления о существенских "парткдолгдюти" не будут значить для нас ничего. Они обретают смысл лишь при выходе за пределы этого мира, в принципиально иной образ действия.
Мы видим, что во Вселенной происходит некая непонятная нам, но огромных масштабов, работа - можем ли мы считать её лишь работой машины? Если же это не просто механическая работа, если за ней скрыта некая сознательная активность, что она может собой представлять? Бесполезно привлекать сюда какие-то идеи ангелов или других существ особого рода. В чём будет заключаться предполагаемый вклад подобных существ в деятельность этого мира? Если активность эта чисто механическая, могут ли изменить в ней что-либо такие "особые существа", делают ли они наш мир менее механистичным?
Многие важные и необходимые для понимания вещи могут стать нам доступными, если мы повернёмся к ним лицом и попробуем рассмотреть непредвзято.
Возьмём, например, воздух. Что он собой представляет? Воздух бесконечен: в нём нет внутренних и внешних сторон, у него нет поверхности и собственных границ. Предоставленные сами себе, все частицы воздуха движутся свободно. В любой момент, бессчётные миллионы частиц исходят из нашей атмосферы и разносятся по всей солнечной системе, а такие же бессчётные миллионы частиц из всех частей солнечной системы входят в нашу атмосферу. Каким бы разреженным ни был воздух, он всегда сохраняет свои основные качества, даже в пространствах, где его плотность в миллионы миллионов раз меньше, чем тот воздух, которым мы дышим.
Всё живое дышит и все дышат одним воздухом. Воздух - это посредник, поддерживающая жизнь среда. Это среда распространения звука и водяного пара, также необходимого для питания и поддержания жизни. В отсутствие воздуха, вода не смогла бы попасть на землю. Без воздуха была бы непереносимой для нас солнечная радиация. По сути, именно воздух отделяет переносимое от непереносимого. Он впитывает непереносимое в себя и даёт нам необходимые благотворные качества. Воздух, вода и солнечный свет вместе превращают голые камни в поддерживающую жизнь плодородную почву. Но воздух при этом является средой-посредником для всех остальных.
Воздух являет собой образ безграничной щедрости, свободно отдавая себя всем. Всё вокруг - большое или малое, полезное или вредоносное, хорошее или плохое - получает один и тот же воздух для своего дыхания. Воздух может служить нам примером безграничного сострадания, поддерживающего собой всё. Фактически, воздух и есть сострадание; эти качества можно отнести к нему не только ради красного словца, но гораздо более конкретным образом, чем мы себе это можем представить.
Нас окружают духовные качества, но ни одно из них не принадлежит каким-то конкретным существам, а уж тем более не нам, людям. Они являются частью общей системы, обеспечивающей существование этой жизни.
Гурджиев использует выражение "сознательный труд". Труд какого рода можно назвать сознательным, и что вообще это значит - делать сознательные усилия?
Всё живущее должно прилагать усилия для поддержания существования. Растения стремятся врастать корнями глубже в землю, а свои листья простирают в воздух и к солнцу. Всё должно работать, чтобы жить. Конечно, это не сознательная работа, она совершается в силу необходимости, для обеспечения общего функционирования. Всё живущее вынуждено исполнять это минимальное требование, и мы, в этом смысле, не являемся исключением.
Наблюдая за собой, мы можем также видеть, что существуют определённые вещи, делать которые побуждает нас собственная природа. Некоторые из них можно отнести к подлинной работе - делать что-то для реализации себя - сущностная работа. Другая часть этих вещей - мнимая, создаваемая внушением - нечто, что навязывается нам и подхватывается нами из социального окружения. По сути, это можно сравнить с рабским трудом, поскольку в такого рода работе всегда присутствует элемент рабства.
Нам свойственно также стремление к той или другой цели, с ожиданием некого вознаграждения. Мы можем работать не жалея усилий для достижения чего-то и подобные усилия, безусловно, вполне законны. Практически любой из нас периодически вступает в этот психокинетический поток, в стремлении за некой наградой: стать лучше, сильнее, свободнее от тех или иных проблем, достичь высших уровней бытия и так далее. Но ничто из этого не относится к сознательному труду. Любой сознательный труд всегда должен соответствовать требованию действия без заинтересованности в плодах действий.
Бывает работа, которая делается просто и только потому, что человек должен работать. Мать заботится о своём ребёнке, потому что она должна это делать. Если же она делает это ради некой награды, с ней явно что-то не так. Как бы ни была трудна её работа, как бы она ни жаловалась, работу эту необходимо сделать и не ждать за неё награды.
Проще сказать так: всякий раз, когда мы видим нечто, что должно быть сделано, это означает, что мы становимся сознательными. Умение видеть необходимое и виденье его действительно необходимым есть первое условие сознательного труда. Лишь когда мы видим и делаем необходимое просто потому, что это должно быть сделано, такая работа может освободить нас от собственного эгоизма. Если же мы работаем за награду, то так или иначе, но эта награда будет связана с удовлетворением чего-то в нас. А это "что-то" почти наверняка будет включать в себя наш эгоизм и самолюбие.
Тонкое различие между подобным видом сознательной работы и обычно возлагаемой на нас в силу необходимости жить и поддерживать своё существование - это не то, что мы осознаём инстинктивно. Способность к осознанию этого различия может присутствовать в нас только в силу нашей человеческой природы (которая частично является духовной - то есть, необусловленной).
Гурджиев всегда представляет идею сознательного труда связанной со служением будущему, подобно тому, как сеятель сажает семена с надеждой на всходы, но не заботясь о том, кто будет собирать урожай. В Рассказах Вельзевула все те, кто обретает объективный разум посредством сознательного труда и намеренных страданий, являются людьми, служащими будущему человечества. Эта связь с будущим является неотъемлемым качеством сознательного труда. Это не просто абстрактный акцент, основывающийся на обычных для нашего времени идеях служения. Сознательный труд есть подготовка почвы для лучшего будущего.
За сеятелем приходит жнец, который также готовит будущее. Выращенное зерно не предназначено для потребления непосредственно на поле жатвы. Его надо сначала сложить, перемолоть в муку, а потом испечь из него хлеб. На каждом этапе плодами данного действия можно будет насладиться только в будущем. Почему всё так устроено? Потому что будущее является сферой творения; оно открыто для того, чтобы быть созданным, в то время, как настоящее закрывается на наших глазах, теряет свои качества, приходит к своему концу и погибает. Чем ближе мы подходим к настоящему моменту, тем гибель эта неизбежнее.
Для каждой значимой вещи, которая пришла в этот мир, потребовалось определённое время для принесения ею плодов - а на реализацию самых значительных событий часто требуются сотни и даже тысячи лет.
Это служение будущему является особым действием, также как способом освобождения ото всей той фальши и слепоты, которую Гурджиев называл "последствиями органа Кундабуфер". От действия Кундабуфера исходят алчность, все личные требования, уход от реальности, обман себя и других, также как все прочие вещи, возможные лишь до тех пор, пока мы живём жизнью полной фальши и лицемерия. Если человек ставит себе целью служение будущему, всё это притворство в нём должно уступить дорогу. Но что же тогда может дать ему поддержку? И здесь мы как раз приходим к вопросу намеренного страдания. Без него, весь сознательный труд выродится в лишённое жизни, сухое и пустое понятие.
[ продолжение здесь . . . ]
~ • ~ • ~
Taken from: / "Talks on Beelzebub's tales",
J.G. Bennett, "Being - Partkdolg-Duty -
Conscious Labour And Intentional Suffering" /
перевод: larkin_donkey