Сознательный труд и намеренное страдание - часть 2
[ продолжение беннетовской темы, начало здесь ]
~ • ~ • ~
. . . Следует безошибочно отличать два различных вида страдания. Есть губительная форма страдания, которое можно назвать "злонамеренным страданием". Оно губительно как по своему происхождению, так и по результатам. Любое страдание, исходящее от дурных намерений, ненависти, осуждения и неприятия других, относится к страданию этого рода.
Второй формой злонамеренного страдания является сомнение. Хотя понять это не так просто. Сомнение есть состояние, где человек требует предъявить факты и доказательства, отказываясь принимать что-либо, пока оно не будет ему представлено. Откуда это исходит? Это идёт от собственного эгоизма и желания иметь что-то незаслуженно. Надо усвоить, что само подобное сомнение уже есть грех.
В этом мире, каждый следующий шаг перед нами всегда ясно виден. И в любой данный момент мы всегда можем сказать, что нам надо сделать. Насчёт "завтра" же мы меньше уверены и здесь уже могут возникать разного рода вопросы и неопределённость. Но если мы говорим: "Как я могу идти дальше, если мне не даны гарантии даже в завтрашнем дне?" - здесь мы предъявляем уже незаконные требования. Многие страдают от подобного рода внутренних вопросов и мучительных переживаний. При поверхностном взгляде, такой подход может казаться разумным, но фактически, это одновременно и самооправдание, и проявление собственного эгоизма. Когда мы реально начинаем видеть, что наше сомнение является разновидностью неправильного страдания, тогда само наше отношение меняется. Мы начинаем видеть, что нам вовсе не требуется иметь уверенность. Есть существенная разница между желанием задавать вопросы и требованием ответов. Мы прекрасно можем обходиться знанием того, что нужно сделать в данный момент, без какой-либо уверенности в результатах или в том, что случится завтра.
Третьей формой злонамеренного страдания является алчность. Она может порождать много различных форм страдания: страх нужды, страх лишения, все виды страдания, исходящие от мотивов собственничества в наших личных отношениях с другими по поводу внешних вещей. Всё связанное с требовательностью, особенно в отношении самого себя и своих прав, приводит к различным формам неправомерного страдания.
Четвёртое - это самолюбие, которое, в наиболее очевидной своей форме, является жалостью к себе. Вообще, весьма большой спектр страдания исходит из нашего чрезмерного внимания к собственной персоне. Мы много страдаем также от собственного неприятия страдания, причём, все отказывающиеся принять свою неизбежную долю страданий, оказываются при этом страдающими в десять раз сильнее.
И последнее, существует ещё особый вид страдания, связанный со временем - такой, как бессилие и сожаления. Мы страдаем по поводу того, что случилось в прошлом, или наоборот, из-за того, что не произошло то, на что мы надеялись и рассчитывали. Как по этому поводу говорил Пак Субух: "Вы страдаете из-за того, что пытаетесь бежать быстрее Бога".
Все эти виды страдания являются, фактически, неправомерными. Возможно, именно поэтому их можно отнести к тому, что составляет основу понятия греха. Само злонамеренное страдание гораздо серьёзнее и опаснее наших обычных самооправданий, поскольку через самооправдание к нам хоть может прийти некая степень свободы от собственного эгоизма. Злонамеренное страдание же лишь сильнее укрепляет наш эгоизм. И именно поэтому Гурджиев говорил: "Вам нужно научиться жертвовать своим страданием".
Существуют также ещё различные формы страдания, которые не столько греховны, сколько тщетны: беспокойство, возмущение несправедливостью, переживания о будущем… Ничто из этого не принесёт никому пользы. Это викармическое страдание. (хотя "викарма" обычно переводится, как "вредоносное действие", здесь правильнее его было бы называть "акармическим", подразумевая его "бесполезность") Подобным страданием также надо учиться жертвовать. Совсем не обязательно оно исходит из какого-то неправильного места в нас, но это ненужное страдание, а для некоторых людей его действие оказывается парализующим.
Помимо всего перечисленного, есть также ещё страдание, которое является действительно неизбежным - например, связанное с болезнью, унижением или болью утраты. Такое страдание вполне законно, каждый с ним сталкивается в той или иной форме. Это страдание, которое может быть трансформировано. И именно это качество отличает его от вредных или бесполезных видов страдания, трансформация которых в нечто положительное невозможна. Неизбежное страдание может даже являться средством для очищения нашей духовной природы.
Для иллюстрации мы можем обратиться к истории Ахмада Рифаи, основателя дервишского ордена Рифаия. Он жил очень непростой жизнью, в которой подвергался гонениям за свою неортодоксальность в толковании Ислама. И также подвергал себя весьма суровым аскетическим испытаниям. Как он сказал однажды: "Мне хотелось попасть в Царствие Небесное и я перепробовал все ворота, одни за другими. Но возле каждых стояла настолько огромная толпа, что я просто не мог через неё протиснуться. А потом я увидел ещё одни ворота, возле которых не было никого, и я легко вошёл через них - это были ворота унижения". И действительно, сделать это удивительно легко, если человек знает, как извлечь из унижения пользу.
Вызванные болезнью страдания очень легко могут стать вопросом жалости к себе и цеплянья. Люди любят эксплуатировать собственную болезнь, хотя это часто большая потеря для них в плане возможностей. Настоящее страдание, когда человек находится на грани смерти, в этом смысле отличается. Тот, кто стоял на пороге смерти в болезни, знает, что дверь в это время бывает открыта. Со мною происходили такие вещи, которые могли произойти только когда я сам был близок к смерти. И нет ничего другого, за что можно быть более благодарным.
Мне доводилось очень часто быть с людьми, страдающими от рака. Болезнь эта очень странная. Не только сам больной страдает, но также и все вокруг, кто проявляет заботу. Много раз я видел, как в этой болезни происходит не только разрушение тела, но и исцеление души. Есть нечто в страдании, что приходит вместе с несчастьем, унижением, тяжёлой утратой, что может быть трансформировано в позитивные или сакральные чувства. С ними вместе может прийти надежда и вера, послушание, а также любовь может прийти и реально приходит. Я помню человека, неспособного любить, у которого в семье всегда царила атмосфера страшного напряжения и даже ненависти. Умирая от рака, он стал удивительно спокойным и счастливым человеком, примирившимся со всей своей семьёй. Ещё одного я знал с самыми страшными из пороков, которые он приобрёл вместе с внезапно свалившимся на него богатством. Конец его был также ужасным, в смысле страдания, но он также помог ему и покончить со всем злом в своей жизни.
У этой странной болезни существует также определённый период ремиссии, когда, с исчезновением симптомов болезни, человек может или забыть обо всём недавно открывшемся ему, вернувшись к старому восприятию, или стремиться держаться за это - как если бы эта ремиссия была неким тестом, чтобы увидеть, что люди будут делать дальше, предоставленные самим по себе.
Данный вид страдания невозможно (и не нужно) искать. Он сам приходит, открывая определённую дверь людям, и они тогда могут узнать, как пройти через эту дверь. Впрочем, не так много людей толпится у этой двери с надписью "рак".
Неверно полагать, что то страдание, которое я назвал неизбежным, приходит как некое наказание за наши грехи. Надо понимать, что наказание за грех есть привилегия (в своих личных молитвах я всегда просил: "Пусть последствия моих действий отразятся быстрее на мне"). Пришедшие страдания могут открыть дверь; это может быть возможность, предоставленная кому-то для освобождения. Это совершенно не то, что обычно понимается под наказанием в смысле возмездия. В главе о Лентрохамсанине [ "Основной виновник уничтожения всех пресвятых трудов Ашиата Шиемаш" ], Гурджиев ясно даёт понять, что по его убеждению, возмездие является исключительно редким событием. Страдание, порождаемое действием высших законов, является средством раскрытия для нас, путём к освобождению.
[ 3я часть, о "добровольном и намеренном страдании", чуть позже . . . ]
~ • ~ • ~
From: / "Talks on Beelzebub's tales",
J.G. Bennett, "Being - Partkdolg-Duty -
Conscious Labour And Intentional Suffering" /
перевод: larkin_donkey
~ • ~ • ~
. . . Следует безошибочно отличать два различных вида страдания. Есть губительная форма страдания, которое можно назвать "злонамеренным страданием". Оно губительно как по своему происхождению, так и по результатам. Любое страдание, исходящее от дурных намерений, ненависти, осуждения и неприятия других, относится к страданию этого рода.
Второй формой злонамеренного страдания является сомнение. Хотя понять это не так просто. Сомнение есть состояние, где человек требует предъявить факты и доказательства, отказываясь принимать что-либо, пока оно не будет ему представлено. Откуда это исходит? Это идёт от собственного эгоизма и желания иметь что-то незаслуженно. Надо усвоить, что само подобное сомнение уже есть грех.
В этом мире, каждый следующий шаг перед нами всегда ясно виден. И в любой данный момент мы всегда можем сказать, что нам надо сделать. Насчёт "завтра" же мы меньше уверены и здесь уже могут возникать разного рода вопросы и неопределённость. Но если мы говорим: "Как я могу идти дальше, если мне не даны гарантии даже в завтрашнем дне?" - здесь мы предъявляем уже незаконные требования. Многие страдают от подобного рода внутренних вопросов и мучительных переживаний. При поверхностном взгляде, такой подход может казаться разумным, но фактически, это одновременно и самооправдание, и проявление собственного эгоизма. Когда мы реально начинаем видеть, что наше сомнение является разновидностью неправильного страдания, тогда само наше отношение меняется. Мы начинаем видеть, что нам вовсе не требуется иметь уверенность. Есть существенная разница между желанием задавать вопросы и требованием ответов. Мы прекрасно можем обходиться знанием того, что нужно сделать в данный момент, без какой-либо уверенности в результатах или в том, что случится завтра.
Третьей формой злонамеренного страдания является алчность. Она может порождать много различных форм страдания: страх нужды, страх лишения, все виды страдания, исходящие от мотивов собственничества в наших личных отношениях с другими по поводу внешних вещей. Всё связанное с требовательностью, особенно в отношении самого себя и своих прав, приводит к различным формам неправомерного страдания.
Четвёртое - это самолюбие, которое, в наиболее очевидной своей форме, является жалостью к себе. Вообще, весьма большой спектр страдания исходит из нашего чрезмерного внимания к собственной персоне. Мы много страдаем также от собственного неприятия страдания, причём, все отказывающиеся принять свою неизбежную долю страданий, оказываются при этом страдающими в десять раз сильнее.
И последнее, существует ещё особый вид страдания, связанный со временем - такой, как бессилие и сожаления. Мы страдаем по поводу того, что случилось в прошлом, или наоборот, из-за того, что не произошло то, на что мы надеялись и рассчитывали. Как по этому поводу говорил Пак Субух: "Вы страдаете из-за того, что пытаетесь бежать быстрее Бога".
Все эти виды страдания являются, фактически, неправомерными. Возможно, именно поэтому их можно отнести к тому, что составляет основу понятия греха. Само злонамеренное страдание гораздо серьёзнее и опаснее наших обычных самооправданий, поскольку через самооправдание к нам хоть может прийти некая степень свободы от собственного эгоизма. Злонамеренное страдание же лишь сильнее укрепляет наш эгоизм. И именно поэтому Гурджиев говорил: "Вам нужно научиться жертвовать своим страданием".
Существуют также ещё различные формы страдания, которые не столько греховны, сколько тщетны: беспокойство, возмущение несправедливостью, переживания о будущем… Ничто из этого не принесёт никому пользы. Это викармическое страдание. (хотя "викарма" обычно переводится, как "вредоносное действие", здесь правильнее его было бы называть "акармическим", подразумевая его "бесполезность") Подобным страданием также надо учиться жертвовать. Совсем не обязательно оно исходит из какого-то неправильного места в нас, но это ненужное страдание, а для некоторых людей его действие оказывается парализующим.
Помимо всего перечисленного, есть также ещё страдание, которое является действительно неизбежным - например, связанное с болезнью, унижением или болью утраты. Такое страдание вполне законно, каждый с ним сталкивается в той или иной форме. Это страдание, которое может быть трансформировано. И именно это качество отличает его от вредных или бесполезных видов страдания, трансформация которых в нечто положительное невозможна. Неизбежное страдание может даже являться средством для очищения нашей духовной природы.
Для иллюстрации мы можем обратиться к истории Ахмада Рифаи, основателя дервишского ордена Рифаия. Он жил очень непростой жизнью, в которой подвергался гонениям за свою неортодоксальность в толковании Ислама. И также подвергал себя весьма суровым аскетическим испытаниям. Как он сказал однажды: "Мне хотелось попасть в Царствие Небесное и я перепробовал все ворота, одни за другими. Но возле каждых стояла настолько огромная толпа, что я просто не мог через неё протиснуться. А потом я увидел ещё одни ворота, возле которых не было никого, и я легко вошёл через них - это были ворота унижения". И действительно, сделать это удивительно легко, если человек знает, как извлечь из унижения пользу.
Вызванные болезнью страдания очень легко могут стать вопросом жалости к себе и цеплянья. Люди любят эксплуатировать собственную болезнь, хотя это часто большая потеря для них в плане возможностей. Настоящее страдание, когда человек находится на грани смерти, в этом смысле отличается. Тот, кто стоял на пороге смерти в болезни, знает, что дверь в это время бывает открыта. Со мною происходили такие вещи, которые могли произойти только когда я сам был близок к смерти. И нет ничего другого, за что можно быть более благодарным.
Мне доводилось очень часто быть с людьми, страдающими от рака. Болезнь эта очень странная. Не только сам больной страдает, но также и все вокруг, кто проявляет заботу. Много раз я видел, как в этой болезни происходит не только разрушение тела, но и исцеление души. Есть нечто в страдании, что приходит вместе с несчастьем, унижением, тяжёлой утратой, что может быть трансформировано в позитивные или сакральные чувства. С ними вместе может прийти надежда и вера, послушание, а также любовь может прийти и реально приходит. Я помню человека, неспособного любить, у которого в семье всегда царила атмосфера страшного напряжения и даже ненависти. Умирая от рака, он стал удивительно спокойным и счастливым человеком, примирившимся со всей своей семьёй. Ещё одного я знал с самыми страшными из пороков, которые он приобрёл вместе с внезапно свалившимся на него богатством. Конец его был также ужасным, в смысле страдания, но он также помог ему и покончить со всем злом в своей жизни.
У этой странной болезни существует также определённый период ремиссии, когда, с исчезновением симптомов болезни, человек может или забыть обо всём недавно открывшемся ему, вернувшись к старому восприятию, или стремиться держаться за это - как если бы эта ремиссия была неким тестом, чтобы увидеть, что люди будут делать дальше, предоставленные самим по себе.
Данный вид страдания невозможно (и не нужно) искать. Он сам приходит, открывая определённую дверь людям, и они тогда могут узнать, как пройти через эту дверь. Впрочем, не так много людей толпится у этой двери с надписью "рак".
Неверно полагать, что то страдание, которое я назвал неизбежным, приходит как некое наказание за наши грехи. Надо понимать, что наказание за грех есть привилегия (в своих личных молитвах я всегда просил: "Пусть последствия моих действий отразятся быстрее на мне"). Пришедшие страдания могут открыть дверь; это может быть возможность, предоставленная кому-то для освобождения. Это совершенно не то, что обычно понимается под наказанием в смысле возмездия. В главе о Лентрохамсанине [ "Основной виновник уничтожения всех пресвятых трудов Ашиата Шиемаш" ], Гурджиев ясно даёт понять, что по его убеждению, возмездие является исключительно редким событием. Страдание, порождаемое действием высших законов, является средством раскрытия для нас, путём к освобождению.
[ 3я часть, о "добровольном и намеренном страдании", чуть позже . . . ]
~ • ~ • ~
From: / "Talks on Beelzebub's tales",
J.G. Bennett, "Being - Partkdolg-Duty -
Conscious Labour And Intentional Suffering" /
перевод: larkin_donkey