Временная оккупация прочищает мозги и открывает глаза

[lafeber]

Для многих южных корейцев процесс осознания и понимания, что на самом деле из себя представляло коммунистическое освобождение, занял те четыре месяца, что армия Ким Ир Сена оккупировала их страну. Трудно переоценить важность этого периода в последующей истории Кореи. В годы между 1945 и 1950 многие из тех, что жили при режиме Ли Сын Мана, негодовали и питали отвращение к той домашней коррупции и несправедливости, которую развел и олицетворял собой старый президент. На фоне потока слухов с Севера про земельную реформу и политическое образование, казалось, не было никаких оснований опасаться, что жизнь под Ким Ир Сеном была значительно хуже, чем при Ли Сын Мане. У этих двух беспощадных тоталитарных деятелей было много общих черт. Даже в дни вторжения в июне 1950 на Юге существовали легковесные настроения на вроде того, что высказал сын одного банковского сотрудника: «Мы по-прежнему не считали, что это вторжение принесет нас всем катастрофу». Перед тем, как убежать на юг, приверженцы Ли Сын Мана успели провести серию жутких казней предполагаемых коммунистических сторонников. И всё же поведение северных корейцев за те четыре месяца их доминирования на Юге, их нарочитая жестокость и массовые расстрелы противников, убедили большую часть населения страны, что, какими бы ни были недостатки Ли Сын Мана, они меркли по сравнению с людоедством коммунистической тирании. В 1950 и в последующие годы некоторые выдающиеся западные журналисты, такие как британец Джеймс Камерон, были так сильно возмущены необузданным произволом сторонников Ли Сын Мана, что стали противниками присутствия ООН в Корее. Многие солдаты армии ООН лично видели излишества и подсудные действия, совершаемые южнокорейскими солдатами и полицейскими, и могли только бессильно взирать со стороны. Однако такое критическое отношение возмущенных наблюдателей типа Камерона, представлявшего западную либеральную мысль, так и не набрало силу. Оно съежилось со временем, не выдержав столкновения с дилеммой относительной морали, которую поставила перед всеми Корея. Ниже будет дополнительно рассказано о преступлениях окружения Ли Сын Мана. Но до сегодняшнего дня не найдено ни одной улики, ни одного доказательства, ни одного преступления Сеульского режима, которое по своему масштабу приблизилось бы к тем преступлениям, что северные корейцы совершили во время своего четырехмесячного правления на Юге: ужасные массовые убийства, из которых 5,000 тел было найдено только в Тэджо́не, например. Согласно оценкам Командования ООН около 26,000 южнокорейских гражданских лиц было хладнокровно перебито между июнем и сентябрем 1950. Прибытие коммунистов принесло с собой царство террора, противодействуя которому миссия Объединенных Наций обрела свою моральную легитимность, сохранившуюся до сих пор.

Max Hastings, Korean War, 1988.