карл иванович: наброски к биографии (3)
Первая часть.
Вторая часть.
В своей книге «Zwischen Hitler und Stalin» Ханс фон Херварт, немецкий дипломат, служивший в московском посольстве вспоминает:
Мы не поверили своим глазам, когда однажды, в 1934 году, Альбрехт появился в посольстве и попросил разрешения вернуться в Германию вместе со своей русской женой и своим ребенком. Он объяснил нам, что несмотря на профессиональные успехи работа не доставляла ему удовольствия, и он сыт по горло Советским Союзом и ужасной политикой Сталина, которая ему глубоко противна. Даже тот факт, что к власти пришли национал-социалисты не может изменить его решения вернуться в Германию. Его дело усложняется тем, что его жена и дочь по советским законам являются советскими гражданами. Нам потребовалось немало времени, чтобы добиться для него разрешения на выезд. Его жена в конечном итоге отказалась ехать с ним и подала на развод. Еще через некоторое время за ним последовала его дочь.
Вскоре после приезда в Берлин меня арестовало гестапо, посадив сначала в тюрьму на Принц-Альбрехт штрассе, а затем в Хоэнасперг. Там я находился две недели. Я отказался отвечать на вопросы о немецких коммунистах и руководителях Советского Союза, тем не менее после двухмесячного ареста меня выпустили на волю. Однако в Германии я не нашел никакой работы. Через 10 месяцев после моего освобождения, в мае 1935-го я подал заявление на выезд из Германии, чтобы занять предложенную мне в Турции должность. Тогда я был снова арестован гестапо и помещен в тюрьму Колумбияхаус. Так как я смог доказать, что на протяжении 12 месяцев пребывания в Германии (в том числе 10 месяцев на свободе) я постоянно пытался найти работу в различных немецких ведомствах и попытался убедить их, что благодаря моей новой должности в Турции я смогу добыть средства к существованию, в середине мая 1935-го я был снова выпущен из тюрьмы и получил разрешение на выезд. При этих допросах мне вменяли, что я якобы выбран Сталиным вместо «глупого Тельмана» для того, чтобы восстановить разгромленную компартию Германии и деятельность Коминтерна в Центральной Европе. Мол, у них есть сведения об этом. Из Хоэнасперга меня и выпустили, чтобы наблюдать, с какими кругами я начну контактировать. Поэтому мне и не позволили получить рабочее место, так как считали, что я буду получать деньги из нелегальных источников.
С 1935 по 1937 год я находился в Турции. Я приехал туда работать экспертом турецкого министра сельского хозяйства, но уже через несколько дней был уволен с этой должности, так как против моего назначения протестовал Советский Союз. СССР назвал устройство своего бывшего государственного функционера в турецкое министерство сельского хозяйства недружественным актом. В итоге мне пришлось перебиваться в Турции в качестве агента небольших немецких компаний, кроме того я получал 50 турецких фунтов в качестве пенсии по военной инвалидности из Берлина. Осенью 1937-го тогдашний представитель ГПУ в Турции ГАЙКИС пригласил меня в советское генконсульство в Стамбуле, так как хотел передать мне важное сообщение о выезде моей жены. При этой беседе, проходившей в небольшой глухой комнатке, от меня еще раз потребовали беспрекословно подчиниться Центральному Комитету Русской Коммунистической Партии и немедленно выехать в Москву для представления отчета. Иначе я все равно проделаю этот путь, только ногами вперед. Как бы между делом мне рассказали, что несколько дней назад на этом месте сидел секретарь русского полпреда КАРАХАНА (впоследствии тоже расстрелянного), который отказывался «добровольно» возвращаться в Советский Союз. Его пристрелили прямо на месте, завернули в ковер, в машине полпредства доставили в порт и доставили в Одессу. Если я не хочу разделить его судьбу, я должен немедленно подняться на борт стоящего в гавани корабля и направиться в Советский Союз. Мне удалось, под предлогом того, что я не хочу оставлять своего ребенка в руках фашистов, которые его воспитают в гитлеровском духе, вырваться на волю. Мне разрешили перед отъездом в Советский Союз отправиться в Германию, и забрать моего ребенка, который жил в Вюртемберге у моей матери. Так мне удалось перехитрить ГАЙКИСА и получить отсрочку. Той же ночью я сбежал в Швейцарию.
Если в обстоятельствах первого ареста Альбрехта после его возвращения в Германию из Москвы он сам и его биографы едины, насчет причины второго существуют определенные разногласия. К.Юнг со ссылкой на Э.Тауберта, будущего шефа отдела Восток министерства пропаганды и начальника Альбрехта, утверждает, что вторично Альбрехт был арестован из-за подозрений по §175 RStGb, параграфу, по которому в рейхе преследовались гомосексуалисты29. Из-за отсутствия улик он, однако, был освобожден. Короткие отсидки в немецких тюрьмах позволили Альбрехту воспеть в своих книгах милосердие нацистской пенитенциарной системы в сравнении с системой советской.
Пребывание Альбрехта в Турции - самая туманная часть его биографии. Следует отметить, что между цитируемым допросом и описанием тех же событий в его книгах имеются существенные расхождения. В книгах Альбрехт ничего не говорит о должности эксперта в министерстве сельского хозяйства, а лишь, что ему была предложена «должность заместителя 71-летнего немецкого профессора в сельскохозяйственном институте» и это произошло при посредничестве немецких научных кругов и по рекомендации немецких профессоров-лесоводов30. Однако «определенные причины помешали мне заняться профессионально-научной деятельностью». О якобы имевших место протестах советской стороны Альбрехт в книгах не говорит ни слова. Альбрехт упоминает в книгах о разговорах с Гайкисом и о страхе мести со стороны ГПУ, но роковую встречу, состоявшуюся, согласно допросу, осенью 1937-го не описывает. Как минимум датировка ее вызывает серьезные сомнения, потому что Леон Яковлевич Гайкис был переведен из Турции в Испанию еще в 1936г., затем отозван в Москву, где 20 августа 1937 года расстрелян31.
В Швейцарии под защитой друзей-социалистов я без ведома швейцарского правительства пробыл несколько месяцев. 5 марта 1938г. я услышал по радио первые показания обвиняемых в государственной измене бывших соратников Ленина и моих друзей - РЫКОВА, БУХАРИНА, ЗЕЛЕНСКОГО, РОЗЕНГОЛЬЦА и некоторых других подсудимых, которые перед всем миром признавались в ужаснейших преступлениях. Так как я из собственного опыта знал, как обычно добываются такие «добровольные признания», я счел своим долгом социалиста поддержать несчастных, сражающихся со смертью, товарищей и защитить их как один из немногих выживших бывших советских функционеров, которому удалось сбежать за границу.
Через посредников я обратился к швейцарскому правительству, желая выступить по радио в качестве свидетеля. Однако мне запретили любое публицистическое вмешательство в политические дела, равно как и выступление по радио. Поэтому мне пришлось принять предложение из Германии. Германия гарантировала мне свободное выступление по радио и публикацию моей подготовленной к тому времени книги «Преданный социализм». Тогда я поехал в Германию и выступил по радио. Посредством радиоэфира я предложил себя в качестве свидетеля на процессе революционного трибунала. Через некоторое время [московское] радио сообщило, что иностранные свидетели не требуются, так как обвиняемые признали свои деяния сами, причем в масштабе гораздо большем, чем выдвинутые против них обвинения. Вскоре большая часть этих 22 комиссаров была приговорена к смерти и в ту же ночь расстреляна. Лишь в этот момент я принял решение издать уже подготовленную книгу и тем самым послужить правде. С помощью своей книги я хотел рассказать социалистам всего мира о советской действительности и открыть последним старым товарищам по компартии глаза. Рукопись «Преданного социализма» до прохождения цензуры была гораздо больше. Было вычеркнуто почти все, что являлось объективным обоснованием тех или иных действий советского правительства. К примеру я пояснял, зачем нужна была коллективизация сельского хозяйства, на что мне заметили, что такое объяснение неприемлемо, более того является прославлением этого коммунистического шага, полностью отвергаемого национал-социалистическим правительством. Это бы стало настоящей коммунистической пропагандой. Тем не менее я согласился на укороченное издание, даже и после того, как увидел, что в мою рукопись против моей воли и желания вносились тенденциозные подтасовки и добавки, которых в ней изначально не было. Мне хотелось получить возможность высказаться о том, что творится на Востоке. Мне хотелось удержать немецких рабочих от дальнейшей большевизации, заставить идеалистов задуматься и тем самым послужить большому делу. Эта книга вышла в Германии и в некоторых других странах тиражом в два миллиона экземпляров. Ее часто цитировали и англо-американские радиостанции в начале войны и во время действия немецко-советского пакта.
Версия Э.Тауберта несколько отличается от рассказа Альбрехта: в 1937 году Альбрехт написал обширный текст, который «анонимно - описывает его страдания в Советском Союзе в сентиментальном ключе. По заданию Антикоминтерна из частей этой рукописи, но прежде всего из устных рассказов Альбрехта была создана политическая книга большого пропагандистского действия «Преданный социализм»32.
Биограф Альбрехта Р.Хенкель крайне низко оценивает писательское мастерство Альбрехта: «Из его писем видно, что он мог писать без орфографических ошибок и ясно выражать свои мысли. Тем не менее как автор он был катастрофой. Структурирование материала ему не давалось. При описании важных событий он не придерживался хронологической последовательности. Он называл слишком мало дат, перенасыщал свой рассказ агитацией, хотя трезвое изложение жутких и тем не менее правдоподобных фактов выглядело бы уместнее. Кроме того он утомлял читателя постоянным повтором одних и тех же оценок. Редактор Мелитта Видеман, получившая задание от министерства пропаганды, не смогла до публикации устранить недостатки книги»33. В известном противоречии с этой уничижительной критикой находится тот факт, что книга Альбрехта стала главным пропагандистским успехом антикоминтерновского «Нибелунгенферлаг», только в Германии ее суммарный тираж лишь чуть не добрался до миллиона34.
Мелитта Видеман35 с 1937 возглавляла возникший под эгидой Антикоминтерна журнал «Contra-Komintern». В майском номере «Контра-Коминтерна» за 1938 г. присутствует первое упоминание об Альбрехте, вполне коррелирующее с его версией, изложенной на допросе: «В связи с высказываниями бывшего наркома внешней торговли Розенгольца на московском сталинском процессе (репортажи в «Правде» от 4 и 5 марта 1938-го по немецкому радио выступил бывший заместитель начальника лесного хозяйства СССР, старый коммунист Карл Иванович Альбрехт). Инженер-лесовод Альбрехт, урожденный немец, который сейчас однако живет за пределами Германии, представил свои объяснения исключительно в интересах правды и справедливости, без оглядки на членов семьи, оставленных им в Советском Союзе. Он сделал это чтобы мировая общественность осознала чудовищную гнусность этого показательного процесса.
Согласно репортажам в «Правде» бывший нарком лесного хозяйства Иванов под нажимом с использованием известных методов ГПУ дал показания, что Розенгольц, бывший нарком внешней торговли Советского Союза, за бесценок продал огромное количество древесины в Англию, чтобы заручиться поддержкой английской буржуазии для запланированного свержения советского правительства.
Инженер-лесовод Альбрехт был одним из ближайших сотрудников Розенгольца. Кроме того он один из лучших знатоков леснойго хозяйства и деревообрабатывающей промышленности Советского Союза и известен в этом качестве в профессиональных кругах и за пределами Советского Союза. Исходя из этого, он в состоянии, исходя из точных сведений о действителльной подоплеке дел доказать всю лживость обвинений против Розенгольца и других и то, что признания были добыты силой.»
Дальше было опубликовано радиообращение Альбрехта36, который в конце действительно выражает готовность повторить свои показания перед московским трибуналом. Два номера спустя «Контра-Коминтерн» начинает печатать главы из «Преданного социализма», но сначала - несмотря на то, что имя Альбрехта уже названо - анонимно. Лишь в ноябрьском выпуске в главе про Блюхера (накануне его ареста) впервые появляется подпись «К.И.Альбрехт». Параллельно выходит увесистый фолиант - 654 страницы со 110 иллюстрациями. С ноября 1938-го до августа 1939-го книга переиздается ежемесячно тиражами по 10000 экземпляров. Объяснения Альбрехта о том, что «тенденциозные подтасовки» (читай: антисемитские пассажи) были вставлены в текст извне, биограф Альбрехта Хенкель считает надуманными, указывая, как плотно они вплетены в ткань повествования.
Уже 21 декабря 1938г. в софийской газете И.Солоневича «Наша газета» начинается публикация русского перевода под заглавием «Измена социализму». В такой быстрой реакции нет ничего удивительного: газета Солоневича также дотировалась немецким министерством пропаганды37, авторы «Нашей Газеты» (И.Солоневич, Б. Солоневич, В.Унишевский), в свою очередь, печатались в «Контра-Коминтерне»
Книга Альбрехта вызвала немалый интерес в европейских (особенно скандинавских) средствах массовой информации. Контра-Коминтерн в начале 1939г. даже посвятил несколько страниц обзору под заголовком «Север требует разъяснений. Разоблачения К.И.Альбрехта... взбудоражили скандинавскую прессу». Некоторым диссонансом прозвучал содержащийся в (хвалебной, в целом) рецензии Э.Бухгольца упрек:
«В то время как Альбрехт в своей новой книге отводит много места вопросам принудительного труда в Советском Союзе, он понятным образом не затрагивал их в своей русской книге, вышедшей в 1930г. Показательна тут, к примеру, фотография 45 в его книге 1938г. с подписью «Южане работают в легкой одежде - часто по грудь в снегу - в трудовых лагерях на крайнем Севере». Та же фотография есть в его книге 1930 г. под номером 90, подпись к ней гласит: «Рубка деревьев при помощи моторной пилы Ринко». То есть в 1930г. легкая одежда лесорубов с юга интересовала Альбрехта меньше, чем моторные пилы Ринко, которые он яростно пропагандировал, чтобы ускорить темпы лесоповала.»38
Внезапное заключение советско-немецкого пакта резко развернуло немецкую пропаганду и притушило восходящую звезду Альбрехта. Контра-Коминтерн спешно переориентировался на борьбу с «плутократами» и был переименован в «Die Aktion».
С начала 1939 г. Альбрехт выступал с регулярными лекциями по радио, но и тут его поджидал неприятный сюрприз:
«В программе мюнхенской радиостанции на прошлой неделе был напечатан анонс: 25 августа в 16.35 Карл Альбрехт, бывший замнаркома лесного хозяйства, выступит с лекцией «Я обвиняю Москву: Коминтерн и его планы мирового господства». Но в назначенный час Мюнхен вместо лекции транслировал музыку - русскую музыку.»39
Уже написанная Альбрехтом вторая книга «Я обвиняю Москву» была в августе 1939г. отклонена министерством пропаганды.
Как офицер резерва Красной Армии до 1932 года я носил звание комбрига резерва, что соответствует званию генерал-майора.
С 1938 по конец 1940-го я жил в построенном мной самим коттедже под Берлином и занимался литературным трудом. В ноябре 1940г. я покинул Берлин и переселился со совей семьей в Мец, где на временной основе возглавил французское предприятие. В мае 1941-го я вместе с двумя другими немецкими коммунистами был приглашен в рейхсминистерство народного просвещения и пропаганды, где ГЕББЕЛЬС объяснил нам, что предстоит стокновение с Советским Союзом. Он спросил нас, что, по нашему мнению, может быть сделано для того, чтобы убедить русское население: это не нападение на Россию, а лишь избавление от большевисткой угрозы, грозящей с востока. Правительство рейха, прежде всего ГИТЛЕР и он, надеются, что мы сможем внести свой вклад, чтобы уменьшить количество проливаемой крови и приложить усилия к быстрому разрешению будущего конфликта. ГЕББЕЛЬС особо подчеркнул, что Германия не собирается аннектировать никакие страны и не будет вмешиваться во внутренние дела других народов. Так вместе с обоими вышеупомянутыми немецкими коммунистами я с мая 1941-го по середину 1942-го работал в восточном управлении рейхсминистерства народного просвещения и пропаганды. Мы разрабатывали призывы к Красной Армии и русскому населению и готовили предложения об организации русской территории для правительства рейха.
Постоянные конфликты с руководством министерства пропаганды вскоре привели к моему устранению с этого поста, в то время как два остальных лидера коммунистов - ТОРГЛЕР и КАСПАР - остались, так как лучше подстраивались под желания ГЕББЕЛЬСА.
На средства, вырученные от продажи «Преданного социализма»40 Альбрехт купил сельский домик под Берлином, дом в Меце и фирму по закупке и оптовой торговле овощами и фруктами, которая, однако не процветала:
Вследствие того, что ... я был постоянно задействован на поприще работы в Антикоминтерне, я, к сожалению, не мог возглавить это предприятие лично. ... Председатель главного объединения немецких садовых предприятий отыскал для меня специалиста, который был в сентябре 1939-го представлен мне как превосходный, работящий, заслуживающий доверия специалист. 5 сентября 1939-го я принял этого человека на работу, без каких-либо оговорок вверив ему все мое состояние и мое предприятие.
За неполные два года этот человек принес мне невероятные убытки в размере минимум 50-60 тысяч марок, так как он гнусно злоупотребил моим доверием и по собственной вине предпринимал шаги, поставившие мое предприятие на грань банкротства.41
Хотя с коммерцией у Альбрехта не заладилось, в политическом чутье (помог советский опыт?) отказать ему было нельзя. Он довольно быстро понял, что в нацистском государстве не следует все ставить на одну карту, наоборот, лучше иметь покровителей в различных ведомствах и умело играть на противоречиях и конкуренции между ними. Уже в ноябре 1939г. Альбрехт работает и на СС, представляя Гиммлеру доклад о возможности использования немецких колонистов для колонизации России и о «новых путях Антикоминтерна»42
Новая волна антисоветской пропаганды поднялась еще до нападения Германии на СССР43. Среди многочисленных мероприятий восточного отдела министерства пропаганды44 особое место заняла организация двух вымышленных радиостанций. принадлежащих к группе «Конкордия»45: «Старая гвардия Ленина» (Concordia V) и «За Россию» (Concordia Y) Позже к ним добавилась «Concordia Z», на волне которой передавались инструкции (воображаемым) немецким агентам в СССР. Альбрехт встал во главе «Старой гвардии Ленина», которая с 29 июня 1941-го года ежедневно вещала в течение часа на коротких волнах.
Год спустя Э.Тауберт подводил итоги «Радиостанция старой гвардии Ленина. Направление: поддерживать старых партийцев в их противостоянии со Сталиным, указывая на пример Ленина, который в отличие от Сталина вел оппортунистическую политику на заключение мира. Действенность этой станции доказывается тем, что Лозовский впрямую опровергал ее сообщения, а Правда была вынуждена вступить в полемику касательно распространения сообщений радиостанции на фабриках, в трамваях и на рынках... В отличие от станции старой гвардии Ленина пропагандистский успех националистической станции не так велик.» В итоге Concordia Y была отключена, а «Старая гвардия Ленина» продолжила вещание.46
Альбрехт был официально призван в армию и служил в запасном батальоне пропаганды в чине вахмистра. Параллельно, впрочем, он расширял свою коммерческую деятельность. В покинутом советским «Интуристом» помещении на Унтер ден Линден он открыл «первый и единственный магазин антибольшевистской литературы», где с помпой продавал собственную книгу к большому неудовольствию «Нибелунгенферлаг»:
«Поведение господина Альбрехта, который в результате успеха своей книге уже получил от нас более 300 тысяч рейхсмарок гонорара, представляется невероятным, так как без поддержки министерства, без сотрудничества госпожи Видеман и без нашего неустанного труда успех бы никогда не пришел. Мы хотим еще раз указать, что антикоминтерновский магазин господина Альбрехта постоянно приносит нам серьезные убытки, потому что никто не верит, что за этим предприятием нашего автора не стоим мы сами, и что на самом деле автор сбывает книгу сам, уменьшая прибыль нашей собственной книготорговли.
... нельзя ли через гильдию писателей рейха добиться того, чтобы магазин перешел в руки профессионального книгопродавца, а не оставался во владении этого торговца овощами»47
Известное стремление Альбрехта к самостоятельности и независимости быстро испортило его отношения с работодателем. Он без его ведома организовывал собственные доклады и не придерживался круга тем, которые ему были предписаны. Характерна тут жалоба, направленная в министерство пропаганды в ноябре 1941-го местным партийным деятелем из Штутгарта:
«На своих выступлениях 16-го утром и вечером Альбрехт зачитывал письмо, которое ему якобы было подложено на кафедру вечером субботы 15 ноября. В письме присутствует жесткие нападки на него, он клеймится как предатель. Анонимный автор обвиняет Альбрехта, что того арестовали в Советской России за нелады с законом, а не за то, что он якобы критиковал государство. Дальше в письме говорится, что весьма удивительно возвращение Альбрехта в национал-социалистическую Германию, к главнейшему врагу Советской России, а не эмиграция в демократические страны. Он же не может всерьез полагать, что люди вроде Гитлера, Геринга или Геббельса - настоящие социалисты. Нет, Альбрехт - подлый обманщик, который сегодня здесь, а завтра там предает подлинный социализм.
Подобное письмо не должно было ни при каких обстоятельствах зачитываться Альбрехтом общественности. Высказывалось и мнение, что это письмо было плодом сговора. В любом случае письмо следовало немедленно передать гестапо, чтобы выяснить каким образом оно попало на кафедру...» 48
Наконец, летом 1942-го Альбрехт был окончательно отлучен от микрофона «старой гвардии Ленина» и отправился в белорусские болота поверять теоретическую пропаганду практической.
29 - Надо заметить, что подозрение по §175 плохо согласуется с будущей службой Альбрехта в СС. Рейхсфюрер СС придерживался довольно строгих взглядов на этот счет.
30 - Лесовод Э.Бухгольц в частности вспоминает, что встречал Альбрехта, представлявшегося тогда как «Карл Лев» в 1934-м году в лесной академии Эберсвальде. Профессор Гильф, тот самый, который ездил с Альбрехтом в 1930-м на Урал, был одним из ведущих профессоров академии. (Buchholz, Erwin: Rückblick auf 50 Jahre sowjetischer Forst- und Holzwirtschaft. Osteuropa. 1974).
31 - АП РФ, оп.24, дело 410, лист 226, цит. по http://stalin.memo.ru/regions/regi49.htm
32 - BA SSO 6400/F6, цит. по К.Юнг, ук.соч.
33 - Rüduger Henkel «Im Sog der absolüten Wahrheit», 2003
34 - До августа 1939-го 100 тысяч экземпляров. В 1941-м «народный выпуск» в 250 тысяч, еще одно издание в 1943-м, всего с учетом «народных и фронтовых» выпусков - 945000 (по данным К.Юнг). Общая цифра в два миллиона учитывает переводы на иностранные языки, в том числе короткие выжимки из книги, выпускавшиеся во время войны на русском в качестве пропагандистских брошюр «Судьбы людские в подвалах ГПУ», «Власть Сталина», «Разве это социалистическое строительство?»
35 - Мелитта Видеман (1900 - после 1977) - журналистка. Родилась и выросла в немецкой семье в России. С 1928 по 1931-й работала в «Der Angriff», после прихода нацистов к власти в различных структурах министерства пропаганды. Во время войны активно защищала и продвигала власовское движение, в результате чего даже была коротко арестована, см. http://labas.livejournal.com/931665.html
36 - В обращении Альбрехт поясняет, что демпинг действительно существовал, но обвинения против Розенгольца абсурдны, потому что тот как раз выступал против демпинга. При обсуждении на заседании Политбюро 06.09.1931 доводы Розенгольца были отвергнуты со ссылкой на строгий приказ Сталина. Сталин считал, что благодаря демпингу безработица в Финляндии, Норвегии, Швеции и Канаде будет расти, что приведет к революционному подъему. Далее Альбрехт указывает на абсурдность обвинений Бухарина в подготовке контрреволюционного восстания на севере страны. Трудящиеся на лесоповале спецпереселенцы до предела измождены и не способны ни на какое восстание. Альбрехт считает, что на самом деле на скамью подсудимых должны сесть члены Политбюро во главе со Сталиным и объясняет признания подсудимых «подлым террором», который он испытал на себе, находясь в заключении на Лубянке и в Бутырках.
37 - См. записи в дневнике Геббельса http://labas.livejournal.com/969430.html
38 - "Zeitschrift für Weltforstwirtschaft" (9/1938, S. 210-212) В оправдание Альбрехта надо сказать, что критика принудительного труда в книге 1930г. все же присутствовала, см. прим 22.
39 - Edmond Taylor "The Strategy Of Terror", 1940
40 - общая выручка за продажу книги составила по данным Тауберта 555782 рейхсмарки (цит. по К.Юнг)
41 - Полный текст письма см. http://labas.livejournal.com/973243.html
42 - К.Юнг, ук.соч.
43 - Ср. письмо Деканозова от 26.05.1941:
В последнее время можно констатировать дальнейшее усиление антисоветской пропаганды в Германии. В частности, в книжных магазинах Берлина появились в продаже старые антисоветские брошюры и книги (например, известная клеветническая книга Альбрехта «Преданный социализм» появилась во многих магазинах; на витринах книжного магазина на Фридрихштрассе, в центре Берлина, впервые за последнее время выставлено несколько брошюр против «культурбольшевизма» и пр.).
АП РФ. Ф. 3. Оп. 64. Д. 689. Лл. 64-74., цит.по «1941-й год. Книга вторая», МФД, 1998
44 - Подробнее см. O.Buchbender „Das tönende Erz“ и воспоминания Х. Курца (IfZ ZS-0412), русский перевод http://labas.livejournal.com/919770.html
45 - Радиостанции группы Конкордия специализировались на т.н. «черной пропаганде», маскируясь под тайные передатчики, выходящие в эфир где-то на вражеской территории. В группу входили, к примеру, радио (вымышленных) шотландских националистов «Каледония», радио «Свободная Индия» и т.д.
46 - Цит. по R Schnable «Mißbrauchte Mikrofone», Wien, 1967. Ср. мнение Х. Курца «Известно, что обе станции слушали по ту сторону фронта, и они оказывали определенное воздействие.»
47 - Письмо от 3.11.1943, цит. по Хенкель, ук.соч.
48 - цит. по Хенкель, ук.соч.
Вторая часть.
В своей книге «Zwischen Hitler und Stalin» Ханс фон Херварт, немецкий дипломат, служивший в московском посольстве вспоминает:
Мы не поверили своим глазам, когда однажды, в 1934 году, Альбрехт появился в посольстве и попросил разрешения вернуться в Германию вместе со своей русской женой и своим ребенком. Он объяснил нам, что несмотря на профессиональные успехи работа не доставляла ему удовольствия, и он сыт по горло Советским Союзом и ужасной политикой Сталина, которая ему глубоко противна. Даже тот факт, что к власти пришли национал-социалисты не может изменить его решения вернуться в Германию. Его дело усложняется тем, что его жена и дочь по советским законам являются советскими гражданами. Нам потребовалось немало времени, чтобы добиться для него разрешения на выезд. Его жена в конечном итоге отказалась ехать с ним и подала на развод. Еще через некоторое время за ним последовала его дочь.
Вскоре после приезда в Берлин меня арестовало гестапо, посадив сначала в тюрьму на Принц-Альбрехт штрассе, а затем в Хоэнасперг. Там я находился две недели. Я отказался отвечать на вопросы о немецких коммунистах и руководителях Советского Союза, тем не менее после двухмесячного ареста меня выпустили на волю. Однако в Германии я не нашел никакой работы. Через 10 месяцев после моего освобождения, в мае 1935-го я подал заявление на выезд из Германии, чтобы занять предложенную мне в Турции должность. Тогда я был снова арестован гестапо и помещен в тюрьму Колумбияхаус. Так как я смог доказать, что на протяжении 12 месяцев пребывания в Германии (в том числе 10 месяцев на свободе) я постоянно пытался найти работу в различных немецких ведомствах и попытался убедить их, что благодаря моей новой должности в Турции я смогу добыть средства к существованию, в середине мая 1935-го я был снова выпущен из тюрьмы и получил разрешение на выезд. При этих допросах мне вменяли, что я якобы выбран Сталиным вместо «глупого Тельмана» для того, чтобы восстановить разгромленную компартию Германии и деятельность Коминтерна в Центральной Европе. Мол, у них есть сведения об этом. Из Хоэнасперга меня и выпустили, чтобы наблюдать, с какими кругами я начну контактировать. Поэтому мне и не позволили получить рабочее место, так как считали, что я буду получать деньги из нелегальных источников.
С 1935 по 1937 год я находился в Турции. Я приехал туда работать экспертом турецкого министра сельского хозяйства, но уже через несколько дней был уволен с этой должности, так как против моего назначения протестовал Советский Союз. СССР назвал устройство своего бывшего государственного функционера в турецкое министерство сельского хозяйства недружественным актом. В итоге мне пришлось перебиваться в Турции в качестве агента небольших немецких компаний, кроме того я получал 50 турецких фунтов в качестве пенсии по военной инвалидности из Берлина. Осенью 1937-го тогдашний представитель ГПУ в Турции ГАЙКИС пригласил меня в советское генконсульство в Стамбуле, так как хотел передать мне важное сообщение о выезде моей жены. При этой беседе, проходившей в небольшой глухой комнатке, от меня еще раз потребовали беспрекословно подчиниться Центральному Комитету Русской Коммунистической Партии и немедленно выехать в Москву для представления отчета. Иначе я все равно проделаю этот путь, только ногами вперед. Как бы между делом мне рассказали, что несколько дней назад на этом месте сидел секретарь русского полпреда КАРАХАНА (впоследствии тоже расстрелянного), который отказывался «добровольно» возвращаться в Советский Союз. Его пристрелили прямо на месте, завернули в ковер, в машине полпредства доставили в порт и доставили в Одессу. Если я не хочу разделить его судьбу, я должен немедленно подняться на борт стоящего в гавани корабля и направиться в Советский Союз. Мне удалось, под предлогом того, что я не хочу оставлять своего ребенка в руках фашистов, которые его воспитают в гитлеровском духе, вырваться на волю. Мне разрешили перед отъездом в Советский Союз отправиться в Германию, и забрать моего ребенка, который жил в Вюртемберге у моей матери. Так мне удалось перехитрить ГАЙКИСА и получить отсрочку. Той же ночью я сбежал в Швейцарию.
Если в обстоятельствах первого ареста Альбрехта после его возвращения в Германию из Москвы он сам и его биографы едины, насчет причины второго существуют определенные разногласия. К.Юнг со ссылкой на Э.Тауберта, будущего шефа отдела Восток министерства пропаганды и начальника Альбрехта, утверждает, что вторично Альбрехт был арестован из-за подозрений по §175 RStGb, параграфу, по которому в рейхе преследовались гомосексуалисты29. Из-за отсутствия улик он, однако, был освобожден. Короткие отсидки в немецких тюрьмах позволили Альбрехту воспеть в своих книгах милосердие нацистской пенитенциарной системы в сравнении с системой советской.
Пребывание Альбрехта в Турции - самая туманная часть его биографии. Следует отметить, что между цитируемым допросом и описанием тех же событий в его книгах имеются существенные расхождения. В книгах Альбрехт ничего не говорит о должности эксперта в министерстве сельского хозяйства, а лишь, что ему была предложена «должность заместителя 71-летнего немецкого профессора в сельскохозяйственном институте» и это произошло при посредничестве немецких научных кругов и по рекомендации немецких профессоров-лесоводов30. Однако «определенные причины помешали мне заняться профессионально-научной деятельностью». О якобы имевших место протестах советской стороны Альбрехт в книгах не говорит ни слова. Альбрехт упоминает в книгах о разговорах с Гайкисом и о страхе мести со стороны ГПУ, но роковую встречу, состоявшуюся, согласно допросу, осенью 1937-го не описывает. Как минимум датировка ее вызывает серьезные сомнения, потому что Леон Яковлевич Гайкис был переведен из Турции в Испанию еще в 1936г., затем отозван в Москву, где 20 августа 1937 года расстрелян31.
В Швейцарии под защитой друзей-социалистов я без ведома швейцарского правительства пробыл несколько месяцев. 5 марта 1938г. я услышал по радио первые показания обвиняемых в государственной измене бывших соратников Ленина и моих друзей - РЫКОВА, БУХАРИНА, ЗЕЛЕНСКОГО, РОЗЕНГОЛЬЦА и некоторых других подсудимых, которые перед всем миром признавались в ужаснейших преступлениях. Так как я из собственного опыта знал, как обычно добываются такие «добровольные признания», я счел своим долгом социалиста поддержать несчастных, сражающихся со смертью, товарищей и защитить их как один из немногих выживших бывших советских функционеров, которому удалось сбежать за границу.
Через посредников я обратился к швейцарскому правительству, желая выступить по радио в качестве свидетеля. Однако мне запретили любое публицистическое вмешательство в политические дела, равно как и выступление по радио. Поэтому мне пришлось принять предложение из Германии. Германия гарантировала мне свободное выступление по радио и публикацию моей подготовленной к тому времени книги «Преданный социализм». Тогда я поехал в Германию и выступил по радио. Посредством радиоэфира я предложил себя в качестве свидетеля на процессе революционного трибунала. Через некоторое время [московское] радио сообщило, что иностранные свидетели не требуются, так как обвиняемые признали свои деяния сами, причем в масштабе гораздо большем, чем выдвинутые против них обвинения. Вскоре большая часть этих 22 комиссаров была приговорена к смерти и в ту же ночь расстреляна. Лишь в этот момент я принял решение издать уже подготовленную книгу и тем самым послужить правде. С помощью своей книги я хотел рассказать социалистам всего мира о советской действительности и открыть последним старым товарищам по компартии глаза. Рукопись «Преданного социализма» до прохождения цензуры была гораздо больше. Было вычеркнуто почти все, что являлось объективным обоснованием тех или иных действий советского правительства. К примеру я пояснял, зачем нужна была коллективизация сельского хозяйства, на что мне заметили, что такое объяснение неприемлемо, более того является прославлением этого коммунистического шага, полностью отвергаемого национал-социалистическим правительством. Это бы стало настоящей коммунистической пропагандой. Тем не менее я согласился на укороченное издание, даже и после того, как увидел, что в мою рукопись против моей воли и желания вносились тенденциозные подтасовки и добавки, которых в ней изначально не было. Мне хотелось получить возможность высказаться о том, что творится на Востоке. Мне хотелось удержать немецких рабочих от дальнейшей большевизации, заставить идеалистов задуматься и тем самым послужить большому делу. Эта книга вышла в Германии и в некоторых других странах тиражом в два миллиона экземпляров. Ее часто цитировали и англо-американские радиостанции в начале войны и во время действия немецко-советского пакта.
Версия Э.Тауберта несколько отличается от рассказа Альбрехта: в 1937 году Альбрехт написал обширный текст, который «анонимно - описывает его страдания в Советском Союзе в сентиментальном ключе. По заданию Антикоминтерна из частей этой рукописи, но прежде всего из устных рассказов Альбрехта была создана политическая книга большого пропагандистского действия «Преданный социализм»32.
Биограф Альбрехта Р.Хенкель крайне низко оценивает писательское мастерство Альбрехта: «Из его писем видно, что он мог писать без орфографических ошибок и ясно выражать свои мысли. Тем не менее как автор он был катастрофой. Структурирование материала ему не давалось. При описании важных событий он не придерживался хронологической последовательности. Он называл слишком мало дат, перенасыщал свой рассказ агитацией, хотя трезвое изложение жутких и тем не менее правдоподобных фактов выглядело бы уместнее. Кроме того он утомлял читателя постоянным повтором одних и тех же оценок. Редактор Мелитта Видеман, получившая задание от министерства пропаганды, не смогла до публикации устранить недостатки книги»33. В известном противоречии с этой уничижительной критикой находится тот факт, что книга Альбрехта стала главным пропагандистским успехом антикоминтерновского «Нибелунгенферлаг», только в Германии ее суммарный тираж лишь чуть не добрался до миллиона34.
Мелитта Видеман35 с 1937 возглавляла возникший под эгидой Антикоминтерна журнал «Contra-Komintern». В майском номере «Контра-Коминтерна» за 1938 г. присутствует первое упоминание об Альбрехте, вполне коррелирующее с его версией, изложенной на допросе: «В связи с высказываниями бывшего наркома внешней торговли Розенгольца на московском сталинском процессе (репортажи в «Правде» от 4 и 5 марта 1938-го по немецкому радио выступил бывший заместитель начальника лесного хозяйства СССР, старый коммунист Карл Иванович Альбрехт). Инженер-лесовод Альбрехт, урожденный немец, который сейчас однако живет за пределами Германии, представил свои объяснения исключительно в интересах правды и справедливости, без оглядки на членов семьи, оставленных им в Советском Союзе. Он сделал это чтобы мировая общественность осознала чудовищную гнусность этого показательного процесса.
Согласно репортажам в «Правде» бывший нарком лесного хозяйства Иванов под нажимом с использованием известных методов ГПУ дал показания, что Розенгольц, бывший нарком внешней торговли Советского Союза, за бесценок продал огромное количество древесины в Англию, чтобы заручиться поддержкой английской буржуазии для запланированного свержения советского правительства.
Инженер-лесовод Альбрехт был одним из ближайших сотрудников Розенгольца. Кроме того он один из лучших знатоков леснойго хозяйства и деревообрабатывающей промышленности Советского Союза и известен в этом качестве в профессиональных кругах и за пределами Советского Союза. Исходя из этого, он в состоянии, исходя из точных сведений о действителльной подоплеке дел доказать всю лживость обвинений против Розенгольца и других и то, что признания были добыты силой.»
Дальше было опубликовано радиообращение Альбрехта36, который в конце действительно выражает готовность повторить свои показания перед московским трибуналом. Два номера спустя «Контра-Коминтерн» начинает печатать главы из «Преданного социализма», но сначала - несмотря на то, что имя Альбрехта уже названо - анонимно. Лишь в ноябрьском выпуске в главе про Блюхера (накануне его ареста) впервые появляется подпись «К.И.Альбрехт». Параллельно выходит увесистый фолиант - 654 страницы со 110 иллюстрациями. С ноября 1938-го до августа 1939-го книга переиздается ежемесячно тиражами по 10000 экземпляров. Объяснения Альбрехта о том, что «тенденциозные подтасовки» (читай: антисемитские пассажи) были вставлены в текст извне, биограф Альбрехта Хенкель считает надуманными, указывая, как плотно они вплетены в ткань повествования.
Уже 21 декабря 1938г. в софийской газете И.Солоневича «Наша газета» начинается публикация русского перевода под заглавием «Измена социализму». В такой быстрой реакции нет ничего удивительного: газета Солоневича также дотировалась немецким министерством пропаганды37, авторы «Нашей Газеты» (И.Солоневич, Б. Солоневич, В.Унишевский), в свою очередь, печатались в «Контра-Коминтерне»
Книга Альбрехта вызвала немалый интерес в европейских (особенно скандинавских) средствах массовой информации. Контра-Коминтерн в начале 1939г. даже посвятил несколько страниц обзору под заголовком «Север требует разъяснений. Разоблачения К.И.Альбрехта... взбудоражили скандинавскую прессу». Некоторым диссонансом прозвучал содержащийся в (хвалебной, в целом) рецензии Э.Бухгольца упрек:
«В то время как Альбрехт в своей новой книге отводит много места вопросам принудительного труда в Советском Союзе, он понятным образом не затрагивал их в своей русской книге, вышедшей в 1930г. Показательна тут, к примеру, фотография 45 в его книге 1938г. с подписью «Южане работают в легкой одежде - часто по грудь в снегу - в трудовых лагерях на крайнем Севере». Та же фотография есть в его книге 1930 г. под номером 90, подпись к ней гласит: «Рубка деревьев при помощи моторной пилы Ринко». То есть в 1930г. легкая одежда лесорубов с юга интересовала Альбрехта меньше, чем моторные пилы Ринко, которые он яростно пропагандировал, чтобы ускорить темпы лесоповала.»38
Внезапное заключение советско-немецкого пакта резко развернуло немецкую пропаганду и притушило восходящую звезду Альбрехта. Контра-Коминтерн спешно переориентировался на борьбу с «плутократами» и был переименован в «Die Aktion».
С начала 1939 г. Альбрехт выступал с регулярными лекциями по радио, но и тут его поджидал неприятный сюрприз:
«В программе мюнхенской радиостанции на прошлой неделе был напечатан анонс: 25 августа в 16.35 Карл Альбрехт, бывший замнаркома лесного хозяйства, выступит с лекцией «Я обвиняю Москву: Коминтерн и его планы мирового господства». Но в назначенный час Мюнхен вместо лекции транслировал музыку - русскую музыку.»39
Уже написанная Альбрехтом вторая книга «Я обвиняю Москву» была в августе 1939г. отклонена министерством пропаганды.
Как офицер резерва Красной Армии до 1932 года я носил звание комбрига резерва, что соответствует званию генерал-майора.
С 1938 по конец 1940-го я жил в построенном мной самим коттедже под Берлином и занимался литературным трудом. В ноябре 1940г. я покинул Берлин и переселился со совей семьей в Мец, где на временной основе возглавил французское предприятие. В мае 1941-го я вместе с двумя другими немецкими коммунистами был приглашен в рейхсминистерство народного просвещения и пропаганды, где ГЕББЕЛЬС объяснил нам, что предстоит стокновение с Советским Союзом. Он спросил нас, что, по нашему мнению, может быть сделано для того, чтобы убедить русское население: это не нападение на Россию, а лишь избавление от большевисткой угрозы, грозящей с востока. Правительство рейха, прежде всего ГИТЛЕР и он, надеются, что мы сможем внести свой вклад, чтобы уменьшить количество проливаемой крови и приложить усилия к быстрому разрешению будущего конфликта. ГЕББЕЛЬС особо подчеркнул, что Германия не собирается аннектировать никакие страны и не будет вмешиваться во внутренние дела других народов. Так вместе с обоими вышеупомянутыми немецкими коммунистами я с мая 1941-го по середину 1942-го работал в восточном управлении рейхсминистерства народного просвещения и пропаганды. Мы разрабатывали призывы к Красной Армии и русскому населению и готовили предложения об организации русской территории для правительства рейха.
Постоянные конфликты с руководством министерства пропаганды вскоре привели к моему устранению с этого поста, в то время как два остальных лидера коммунистов - ТОРГЛЕР и КАСПАР - остались, так как лучше подстраивались под желания ГЕББЕЛЬСА.
На средства, вырученные от продажи «Преданного социализма»40 Альбрехт купил сельский домик под Берлином, дом в Меце и фирму по закупке и оптовой торговле овощами и фруктами, которая, однако не процветала:
Вследствие того, что ... я был постоянно задействован на поприще работы в Антикоминтерне, я, к сожалению, не мог возглавить это предприятие лично. ... Председатель главного объединения немецких садовых предприятий отыскал для меня специалиста, который был в сентябре 1939-го представлен мне как превосходный, работящий, заслуживающий доверия специалист. 5 сентября 1939-го я принял этого человека на работу, без каких-либо оговорок вверив ему все мое состояние и мое предприятие.
За неполные два года этот человек принес мне невероятные убытки в размере минимум 50-60 тысяч марок, так как он гнусно злоупотребил моим доверием и по собственной вине предпринимал шаги, поставившие мое предприятие на грань банкротства.41
Хотя с коммерцией у Альбрехта не заладилось, в политическом чутье (помог советский опыт?) отказать ему было нельзя. Он довольно быстро понял, что в нацистском государстве не следует все ставить на одну карту, наоборот, лучше иметь покровителей в различных ведомствах и умело играть на противоречиях и конкуренции между ними. Уже в ноябре 1939г. Альбрехт работает и на СС, представляя Гиммлеру доклад о возможности использования немецких колонистов для колонизации России и о «новых путях Антикоминтерна»42
Новая волна антисоветской пропаганды поднялась еще до нападения Германии на СССР43. Среди многочисленных мероприятий восточного отдела министерства пропаганды44 особое место заняла организация двух вымышленных радиостанций. принадлежащих к группе «Конкордия»45: «Старая гвардия Ленина» (Concordia V) и «За Россию» (Concordia Y) Позже к ним добавилась «Concordia Z», на волне которой передавались инструкции (воображаемым) немецким агентам в СССР. Альбрехт встал во главе «Старой гвардии Ленина», которая с 29 июня 1941-го года ежедневно вещала в течение часа на коротких волнах.
Год спустя Э.Тауберт подводил итоги «Радиостанция старой гвардии Ленина. Направление: поддерживать старых партийцев в их противостоянии со Сталиным, указывая на пример Ленина, который в отличие от Сталина вел оппортунистическую политику на заключение мира. Действенность этой станции доказывается тем, что Лозовский впрямую опровергал ее сообщения, а Правда была вынуждена вступить в полемику касательно распространения сообщений радиостанции на фабриках, в трамваях и на рынках... В отличие от станции старой гвардии Ленина пропагандистский успех националистической станции не так велик.» В итоге Concordia Y была отключена, а «Старая гвардия Ленина» продолжила вещание.46
Альбрехт был официально призван в армию и служил в запасном батальоне пропаганды в чине вахмистра. Параллельно, впрочем, он расширял свою коммерческую деятельность. В покинутом советским «Интуристом» помещении на Унтер ден Линден он открыл «первый и единственный магазин антибольшевистской литературы», где с помпой продавал собственную книгу к большому неудовольствию «Нибелунгенферлаг»:
«Поведение господина Альбрехта, который в результате успеха своей книге уже получил от нас более 300 тысяч рейхсмарок гонорара, представляется невероятным, так как без поддержки министерства, без сотрудничества госпожи Видеман и без нашего неустанного труда успех бы никогда не пришел. Мы хотим еще раз указать, что антикоминтерновский магазин господина Альбрехта постоянно приносит нам серьезные убытки, потому что никто не верит, что за этим предприятием нашего автора не стоим мы сами, и что на самом деле автор сбывает книгу сам, уменьшая прибыль нашей собственной книготорговли.
... нельзя ли через гильдию писателей рейха добиться того, чтобы магазин перешел в руки профессионального книгопродавца, а не оставался во владении этого торговца овощами»47
Известное стремление Альбрехта к самостоятельности и независимости быстро испортило его отношения с работодателем. Он без его ведома организовывал собственные доклады и не придерживался круга тем, которые ему были предписаны. Характерна тут жалоба, направленная в министерство пропаганды в ноябре 1941-го местным партийным деятелем из Штутгарта:
«На своих выступлениях 16-го утром и вечером Альбрехт зачитывал письмо, которое ему якобы было подложено на кафедру вечером субботы 15 ноября. В письме присутствует жесткие нападки на него, он клеймится как предатель. Анонимный автор обвиняет Альбрехта, что того арестовали в Советской России за нелады с законом, а не за то, что он якобы критиковал государство. Дальше в письме говорится, что весьма удивительно возвращение Альбрехта в национал-социалистическую Германию, к главнейшему врагу Советской России, а не эмиграция в демократические страны. Он же не может всерьез полагать, что люди вроде Гитлера, Геринга или Геббельса - настоящие социалисты. Нет, Альбрехт - подлый обманщик, который сегодня здесь, а завтра там предает подлинный социализм.
Подобное письмо не должно было ни при каких обстоятельствах зачитываться Альбрехтом общественности. Высказывалось и мнение, что это письмо было плодом сговора. В любом случае письмо следовало немедленно передать гестапо, чтобы выяснить каким образом оно попало на кафедру...» 48
Наконец, летом 1942-го Альбрехт был окончательно отлучен от микрофона «старой гвардии Ленина» и отправился в белорусские болота поверять теоретическую пропаганду практической.
29 - Надо заметить, что подозрение по §175 плохо согласуется с будущей службой Альбрехта в СС. Рейхсфюрер СС придерживался довольно строгих взглядов на этот счет.
30 - Лесовод Э.Бухгольц в частности вспоминает, что встречал Альбрехта, представлявшегося тогда как «Карл Лев» в 1934-м году в лесной академии Эберсвальде. Профессор Гильф, тот самый, который ездил с Альбрехтом в 1930-м на Урал, был одним из ведущих профессоров академии. (Buchholz, Erwin: Rückblick auf 50 Jahre sowjetischer Forst- und Holzwirtschaft. Osteuropa. 1974).
31 - АП РФ, оп.24, дело 410, лист 226, цит. по http://stalin.memo.ru/regions/regi49.htm
32 - BA SSO 6400/F6, цит. по К.Юнг, ук.соч.
33 - Rüduger Henkel «Im Sog der absolüten Wahrheit», 2003
34 - До августа 1939-го 100 тысяч экземпляров. В 1941-м «народный выпуск» в 250 тысяч, еще одно издание в 1943-м, всего с учетом «народных и фронтовых» выпусков - 945000 (по данным К.Юнг). Общая цифра в два миллиона учитывает переводы на иностранные языки, в том числе короткие выжимки из книги, выпускавшиеся во время войны на русском в качестве пропагандистских брошюр «Судьбы людские в подвалах ГПУ», «Власть Сталина», «Разве это социалистическое строительство?»
35 - Мелитта Видеман (1900 - после 1977) - журналистка. Родилась и выросла в немецкой семье в России. С 1928 по 1931-й работала в «Der Angriff», после прихода нацистов к власти в различных структурах министерства пропаганды. Во время войны активно защищала и продвигала власовское движение, в результате чего даже была коротко арестована, см. http://labas.livejournal.com/931665.html
36 - В обращении Альбрехт поясняет, что демпинг действительно существовал, но обвинения против Розенгольца абсурдны, потому что тот как раз выступал против демпинга. При обсуждении на заседании Политбюро 06.09.1931 доводы Розенгольца были отвергнуты со ссылкой на строгий приказ Сталина. Сталин считал, что благодаря демпингу безработица в Финляндии, Норвегии, Швеции и Канаде будет расти, что приведет к революционному подъему. Далее Альбрехт указывает на абсурдность обвинений Бухарина в подготовке контрреволюционного восстания на севере страны. Трудящиеся на лесоповале спецпереселенцы до предела измождены и не способны ни на какое восстание. Альбрехт считает, что на самом деле на скамью подсудимых должны сесть члены Политбюро во главе со Сталиным и объясняет признания подсудимых «подлым террором», который он испытал на себе, находясь в заключении на Лубянке и в Бутырках.
37 - См. записи в дневнике Геббельса http://labas.livejournal.com/969430.html
38 - "Zeitschrift für Weltforstwirtschaft" (9/1938, S. 210-212) В оправдание Альбрехта надо сказать, что критика принудительного труда в книге 1930г. все же присутствовала, см. прим 22.
39 - Edmond Taylor "The Strategy Of Terror", 1940
40 - общая выручка за продажу книги составила по данным Тауберта 555782 рейхсмарки (цит. по К.Юнг)
41 - Полный текст письма см. http://labas.livejournal.com/973243.html
42 - К.Юнг, ук.соч.
43 - Ср. письмо Деканозова от 26.05.1941:
В последнее время можно констатировать дальнейшее усиление антисоветской пропаганды в Германии. В частности, в книжных магазинах Берлина появились в продаже старые антисоветские брошюры и книги (например, известная клеветническая книга Альбрехта «Преданный социализм» появилась во многих магазинах; на витринах книжного магазина на Фридрихштрассе, в центре Берлина, впервые за последнее время выставлено несколько брошюр против «культурбольшевизма» и пр.).
АП РФ. Ф. 3. Оп. 64. Д. 689. Лл. 64-74., цит.по «1941-й год. Книга вторая», МФД, 1998
44 - Подробнее см. O.Buchbender „Das tönende Erz“ и воспоминания Х. Курца (IfZ ZS-0412), русский перевод http://labas.livejournal.com/919770.html
45 - Радиостанции группы Конкордия специализировались на т.н. «черной пропаганде», маскируясь под тайные передатчики, выходящие в эфир где-то на вражеской территории. В группу входили, к примеру, радио (вымышленных) шотландских националистов «Каледония», радио «Свободная Индия» и т.д.
46 - Цит. по R Schnable «Mißbrauchte Mikrofone», Wien, 1967. Ср. мнение Х. Курца «Известно, что обе станции слушали по ту сторону фронта, и они оказывали определенное воздействие.»
47 - Письмо от 3.11.1943, цит. по Хенкель, ук.соч.
48 - цит. по Хенкель, ук.соч.