звезда и смерть учреждения винета
В начале 1941 г. после примерно полуторагодичной службы в отделе пропаганды в Кракау я был вызван в министерство пропаганды к д-ру Тауберту.
Д-р Тауберт сообщил мне, что видит для меня новое поле деятельности. Речь идет о создании "Винеты".
Винета должна была стать в министерстве пропаганды пропагандистско-переводческой группой для специального использования. Сначала она существовала лишь на бумаге и в планах. Первым шагом к ее созданию стал съем дома по Викторияштрассе 10.
Следующим шагом был подбор людей, обладавших знанием языков и сведениями о следующих странах: Эстония, Латвия, Литва, Белоруссия, Великороссия, Украина. Речь шла большей частью о людях, которые в ходе недавних акций переселения вернулись из этих стран в Германию. Сперва они сидели взаперти на Викторияштрассе 10 без всякой связи с внешним миром. Общение с близкими шло только посредством цензурируемых писем, в которых их работа не должна была упоминаться. Охрану несли сотрудники полиции в штатском.
Первая задача этой группы состояла в изготовлении плакатов, табличек и объявлений, которые войска в случае предполагаемой войны против Советского Союза должны были бы взять с собой, к примеру "Вход в помещение запрещен", "Приказ о регистрации квалифицированных рабочих" и пр.
Второй задачей была подготовка призывов к населению для восточного министерства.
Потом к этому добавилась подготовка пропагандистского материала, директивы и тезисы которого присылались из министерства пропаганды. Также готовились радиопередачи пропагандистского содержания, тезисы для которых тоже поступали сверху. Кроме того была создана группа для транскрипции географических названий на картах генерального штаба из кириллицы в латиницу. 22 июня запрет на общение с внешним миром был отменен.
Уже в 10 часов того же дня работники Винеты начали радиотрансляции, которые состояли из обращения Розенберга и призыва Геббельса к населению территорий непосредственно за линией фронта. Помимо прочего население призывалось, насколько возможно, препятствовать передвижениям Советской Армии. Обращение Розенберга было по своей сути довольно академичным, идеологическим: атака на большевизм теоретического плана. В призыве Геббельса говорилось, что Советы всерьез и не собирались жить в мире с Германией, что они обстряпывали совместные делишки с врагами Германии и лишь поджидали удобного момента, чтобы напасть на Германию. Но Германия упредила их удар.
Все первые месяцы войны радиопередачи на шести языках (эстонском, литовском, латышском, белорусском, украинском и русском) содержали примерно те же пропагандистские тезисы, к которым добавлялись фронтовые сводки. В течение августа 1941-го были усилены призывы к перебежчикам. К примеру, говорилось нечто вроде "Прекращайте кровавую битву, бросайте оружие и идите домой. Иначе вы не поспеете к разделу земли. Колхозы сейчас распускаются". Также работники Винеты были постоянно заняты переводом листовок, которые отгружали вагонами.
Кроме того на радиочастотах советских самолетов и танков велась прямая пропаганда для экипажей советских самолетов и танков. Для времени передачи выбирались утренние часы, так как по опыту в это время танки и самолеты в фронтовой зоне находились в боевой готовности и поэтому с большой вероятностью слышали трансляции.
В середине августа 1941-го к Винете были прикомандированы первые советские военнопленные. Они, как описано выше, обращались к своим бывшим боевым товарищам.
Единственным казусом, случившимся в Винете в то время, стал вот какой: среди первых принятых на работу сотрудников Винеты оказался один актер из Веймара. Когда 22 июня должны были начаться первые пропагандистские передачи для Советов, этот актер отказался работать диктором, объясняя, что он русский националист и не может выступать против Отечества. Его схватили гестаповцы, затем на короткое время выпустили, но потом посадили в лагерь. Следов проникновения вражеских агентов в Винету мы поначалу не обнаружили, хотя, конечно, быстрый набор первых сотрудников приоткрывал им дверь. Лишь позже выяснилось, что действительно один сотрудник из первого набора был предателем - некто фон Вибер, немец по происхождению, лишь в 1938-м вернувшийся из СССР. Он был актером в Ленинграде и ему превосходно удавалось скрывать факт работы на советскую сторону.
Трансляции шли прежде всего через следующие радиостанции: Немецкое Радио, радио Варшава и через станции оккупированных городов: Лемберг, Минск, Вильна и Барановичи. Кроме того были устроены две вымышленные тайные радиостанции. Одна под руководством д-ра Кнюпфера (восточное министерство) передавала пропаганду с монархистским уклоном, адресуясь к старшему поколению Советской России. Другая распространяла ленинскую пропаганду под девизом "с Лениным против Сталина", обращаясь к старым советским ленинцам, видевшим в сталинизме искажение марксизма. Здесь помимо прочих трудился автор "Преданного социализма" Альбрехт. Известно, что обе станции слушали по ту сторону фронта, и они оказывали определенное воздействие.
На втором этаже здания Викторияштрассе 10 мы создали небольшой лагерь военнопленных. Со временем здесь стали появляться очень известные военнопленные, среди них, примерно в октябре 1941-го, сын Сталина, майор артиллерии, попавший в плен на участке группы армий Центр. После того как сын Сталина был однозначно опознан бывшей секретаршей Клары Цеткин, начали готовить большую радиопрограмму с его участием. Хотя и трудоемким способом, но нам удалось сделать записанный на магнитофон первый допрос Сталина, который велся фронтовыми частями по месту его поимки, годным к трансляции. Особенно примечательным было то, что во время этого допроса сын Сталина позволил себе пренебрежительные замечания о советском руководстве и смысле войны. Эта передача, которая напрямую адресовалась Сталину, анонсировалась целыми днями напролет, вроде "Сталин, через пять дней в 10 вечера ты услышишь речь твоего сына. В ней будут такие подробности о советском руководстве, которые тебя не порадуют" и т.д. и т.п. И действительно в назначенное время началась трансляция. Как следует из рассказов военнопленных, она произвела сильное впечатление на советские войска.
В ноябре 1941-го я передал руководство Винетой, работа которой стала теперь обыденной и не такой увлекательной, господину Радлову (из голландского движения Муссерта). Я захотел заняться чем-нибудь иным... О дальнейшей судьбе Винеты можно сказать вот что:
задачи Винеты были затем значительно расширены, они стали включать
1) Радиопередачи на других языках, главным образом, кавказских, к примеру, на азербайджанском, грузинско, армянском, туркестанском, крымско-татарском, калмыцком, осетинском и пр.
2) Обслуживание военных пропагандистских подразделений и отделов пропаганды в областях с гражданским управлением.
3) Обслуживание восточных добровольцев.
Такое расширение задач естественно повлекло за собой и кадровое расширение ведомства. Масштабные закупки сопутствующих материалов, в том числе больших количеств шнапса и сигарет всех разновидностей, привели, что естественно, к возникновению коррупционных проблем.
Когда затем началось создание многочисленных театральных трупп, в аппарат Винеты стал всё в больших количествах проникать и женский элемент, что сопровождалось отвратительными побочными явлениями, на которые здесь лишь намекается.
Господин Радлов был смещен вследствие своей некомпетентности и склонности к коррупции. Его сменил д-р Хумпф, которому, однако, из-за описанных проблем было чрезвычайно сложно удержать организацию в предписанных рамках. Он не смог предотвратить разрастания коррупции и случаев советской инфильтрации. Как всегда в подобных ситуациях, молва преувеличивала масштабы проблем, так что репутация ведомства Винета сильно пострадала.
Но нельзя отрицать, что благодаря Винете, было сделано много хорошего, особенно в области обслуживания остарбайтеров и восточных добровольцев и влияния на них. Здесь, отличился крайне предприимчивый г-г Кун, особенно в области снабжения добивавшийся невероятного, это большая его заслуга. Отдельно следует отметить, что русская музыка, чрезвычайно эффективное средство воздействия, поощрялась несмотря на все запреты - к примеру, заказывались грампластинки русской народной и классической музыки, которые распределялись как среди остарбайтеров, так и среди добровольцев.
Д-р Хайнрих Курц, ок.1950 г.
IfZ ZS-0412
Д-р Тауберт сообщил мне, что видит для меня новое поле деятельности. Речь идет о создании "Винеты".
Винета должна была стать в министерстве пропаганды пропагандистско-переводческой группой для специального использования. Сначала она существовала лишь на бумаге и в планах. Первым шагом к ее созданию стал съем дома по Викторияштрассе 10.
Следующим шагом был подбор людей, обладавших знанием языков и сведениями о следующих странах: Эстония, Латвия, Литва, Белоруссия, Великороссия, Украина. Речь шла большей частью о людях, которые в ходе недавних акций переселения вернулись из этих стран в Германию. Сперва они сидели взаперти на Викторияштрассе 10 без всякой связи с внешним миром. Общение с близкими шло только посредством цензурируемых писем, в которых их работа не должна была упоминаться. Охрану несли сотрудники полиции в штатском.
Первая задача этой группы состояла в изготовлении плакатов, табличек и объявлений, которые войска в случае предполагаемой войны против Советского Союза должны были бы взять с собой, к примеру "Вход в помещение запрещен", "Приказ о регистрации квалифицированных рабочих" и пр.
Второй задачей была подготовка призывов к населению для восточного министерства.
Потом к этому добавилась подготовка пропагандистского материала, директивы и тезисы которого присылались из министерства пропаганды. Также готовились радиопередачи пропагандистского содержания, тезисы для которых тоже поступали сверху. Кроме того была создана группа для транскрипции географических названий на картах генерального штаба из кириллицы в латиницу. 22 июня запрет на общение с внешним миром был отменен.
Уже в 10 часов того же дня работники Винеты начали радиотрансляции, которые состояли из обращения Розенберга и призыва Геббельса к населению территорий непосредственно за линией фронта. Помимо прочего население призывалось, насколько возможно, препятствовать передвижениям Советской Армии. Обращение Розенберга было по своей сути довольно академичным, идеологическим: атака на большевизм теоретического плана. В призыве Геббельса говорилось, что Советы всерьез и не собирались жить в мире с Германией, что они обстряпывали совместные делишки с врагами Германии и лишь поджидали удобного момента, чтобы напасть на Германию. Но Германия упредила их удар.
Все первые месяцы войны радиопередачи на шести языках (эстонском, литовском, латышском, белорусском, украинском и русском) содержали примерно те же пропагандистские тезисы, к которым добавлялись фронтовые сводки. В течение августа 1941-го были усилены призывы к перебежчикам. К примеру, говорилось нечто вроде "Прекращайте кровавую битву, бросайте оружие и идите домой. Иначе вы не поспеете к разделу земли. Колхозы сейчас распускаются". Также работники Винеты были постоянно заняты переводом листовок, которые отгружали вагонами.
Кроме того на радиочастотах советских самолетов и танков велась прямая пропаганда для экипажей советских самолетов и танков. Для времени передачи выбирались утренние часы, так как по опыту в это время танки и самолеты в фронтовой зоне находились в боевой готовности и поэтому с большой вероятностью слышали трансляции.
В середине августа 1941-го к Винете были прикомандированы первые советские военнопленные. Они, как описано выше, обращались к своим бывшим боевым товарищам.
Единственным казусом, случившимся в Винете в то время, стал вот какой: среди первых принятых на работу сотрудников Винеты оказался один актер из Веймара. Когда 22 июня должны были начаться первые пропагандистские передачи для Советов, этот актер отказался работать диктором, объясняя, что он русский националист и не может выступать против Отечества. Его схватили гестаповцы, затем на короткое время выпустили, но потом посадили в лагерь. Следов проникновения вражеских агентов в Винету мы поначалу не обнаружили, хотя, конечно, быстрый набор первых сотрудников приоткрывал им дверь. Лишь позже выяснилось, что действительно один сотрудник из первого набора был предателем - некто фон Вибер, немец по происхождению, лишь в 1938-м вернувшийся из СССР. Он был актером в Ленинграде и ему превосходно удавалось скрывать факт работы на советскую сторону.
Трансляции шли прежде всего через следующие радиостанции: Немецкое Радио, радио Варшава и через станции оккупированных городов: Лемберг, Минск, Вильна и Барановичи. Кроме того были устроены две вымышленные тайные радиостанции. Одна под руководством д-ра Кнюпфера (восточное министерство) передавала пропаганду с монархистским уклоном, адресуясь к старшему поколению Советской России. Другая распространяла ленинскую пропаганду под девизом "с Лениным против Сталина", обращаясь к старым советским ленинцам, видевшим в сталинизме искажение марксизма. Здесь помимо прочих трудился автор "Преданного социализма" Альбрехт. Известно, что обе станции слушали по ту сторону фронта, и они оказывали определенное воздействие.
На втором этаже здания Викторияштрассе 10 мы создали небольшой лагерь военнопленных. Со временем здесь стали появляться очень известные военнопленные, среди них, примерно в октябре 1941-го, сын Сталина, майор артиллерии, попавший в плен на участке группы армий Центр. После того как сын Сталина был однозначно опознан бывшей секретаршей Клары Цеткин, начали готовить большую радиопрограмму с его участием. Хотя и трудоемким способом, но нам удалось сделать записанный на магнитофон первый допрос Сталина, который велся фронтовыми частями по месту его поимки, годным к трансляции. Особенно примечательным было то, что во время этого допроса сын Сталина позволил себе пренебрежительные замечания о советском руководстве и смысле войны. Эта передача, которая напрямую адресовалась Сталину, анонсировалась целыми днями напролет, вроде "Сталин, через пять дней в 10 вечера ты услышишь речь твоего сына. В ней будут такие подробности о советском руководстве, которые тебя не порадуют" и т.д. и т.п. И действительно в назначенное время началась трансляция. Как следует из рассказов военнопленных, она произвела сильное впечатление на советские войска.
В ноябре 1941-го я передал руководство Винетой, работа которой стала теперь обыденной и не такой увлекательной, господину Радлову (из голландского движения Муссерта). Я захотел заняться чем-нибудь иным... О дальнейшей судьбе Винеты можно сказать вот что:
задачи Винеты были затем значительно расширены, они стали включать
1) Радиопередачи на других языках, главным образом, кавказских, к примеру, на азербайджанском, грузинско, армянском, туркестанском, крымско-татарском, калмыцком, осетинском и пр.
2) Обслуживание военных пропагандистских подразделений и отделов пропаганды в областях с гражданским управлением.
3) Обслуживание восточных добровольцев.
Такое расширение задач естественно повлекло за собой и кадровое расширение ведомства. Масштабные закупки сопутствующих материалов, в том числе больших количеств шнапса и сигарет всех разновидностей, привели, что естественно, к возникновению коррупционных проблем.
Когда затем началось создание многочисленных театральных трупп, в аппарат Винеты стал всё в больших количествах проникать и женский элемент, что сопровождалось отвратительными побочными явлениями, на которые здесь лишь намекается.
Господин Радлов был смещен вследствие своей некомпетентности и склонности к коррупции. Его сменил д-р Хумпф, которому, однако, из-за описанных проблем было чрезвычайно сложно удержать организацию в предписанных рамках. Он не смог предотвратить разрастания коррупции и случаев советской инфильтрации. Как всегда в подобных ситуациях, молва преувеличивала масштабы проблем, так что репутация ведомства Винета сильно пострадала.
Но нельзя отрицать, что благодаря Винете, было сделано много хорошего, особенно в области обслуживания остарбайтеров и восточных добровольцев и влияния на них. Здесь, отличился крайне предприимчивый г-г Кун, особенно в области снабжения добивавшийся невероятного, это большая его заслуга. Отдельно следует отметить, что русская музыка, чрезвычайно эффективное средство воздействия, поощрялась несмотря на все запреты - к примеру, заказывались грампластинки русской народной и классической музыки, которые распределялись как среди остарбайтеров, так и среди добровольцев.
Д-р Хайнрих Курц, ок.1950 г.
IfZ ZS-0412