Еще о прямой речи
Мне вот тут во вчерашнем разговоре заметили:
"прямая речь вообще в литературе штука опасная.
Это очень сильный способ показать персонажа со всеми его социальными особенностями…
И в той же мере генератор несуразиц, если автор не рубит в речи той социальной группы, к которой персонаж принадлежит".
Так-то оно так. Проблема в том, что в современной литературе избежать самого широкого использования прямой речи практически невозможно. (Особенно если ты переводчик и у тебя нет выбора). Что персонажи говорят в диалогах - это еще полдела. Основная проблема в том, что в современной литературе, если вдруг кто не заметил, практически не бывает речи "от автора". Вот этого всеведущего нейтрального автора, который стоит "над схваткой", подобно античному божеству или самому Боженьке, взирает на персонажей сверху вниз и заранее знает все, что было, и все, что будет, и все то, чего персонажи сами не знают, - его в современной беллетристике практически нет. Почему в современной книге собственно "автора", как правило, нет, и куда он делся - это тема для отдельной монографии и сейчас мы этого обсуждать не будем; но его нет. Такое, чтобы прямо повествование от первого лица, как, например, у Ротфусса - это тоже нечасто, но в большинстве случаев мы наблюдаем происходящее глазами кого-то из персонажей. И все, что якобы "от автора" - это, по большому счету, внутренний монолог этого персонажа. Иногда - нескольких персонажей попеременно, вот как у меня в этой книге. Люди пишущие (фанфикеры, скажем) это и так знают, потому что в той тусовке все друг другу мозг насквозь проели тем, что такое POV (point of view) и что из этого вытекает. Для людей, которые сами с текстами не работают, а только их потребляют, это не столь очевидно, а вот когда с текстом работаешь, это прямо-таки бросается в глаза.
Можете для примера сравнить хотя бы "Властелин Колец" и "Гарри Поттера": два шедевра популярной литературы, между которыми примерно полвека. В ВК автор - это нормальный автор, всевидящий и всеведущий. Например, когда Арагорн уходит с Керин-Амрота, автор замечает: "and came there never again as living man", "в этой жизни он больше там никогда не был". Это, безусловно, говорит нам автор и никто другой, и мы с его присутствием и всезнанием миримся по умолчанию. В "Гарри Поттере" автор присутствует только в первых главах: каждая первая глава каждой книги написана именно "от автора". Вся остальная книга написана с точки зрения Гарри Поттера. То, как мы видим персонажей, то, как они описаны, то, что они думают - это то, как видит Гарри, и то, что он думает, будто они думают (что они думают на самом деле - может статься, вовсе даже и не то, что в них видит одиннадцати-шестнадцатилетний подросток, вообще-то не самое проницательное существо на свете). Не случайно в оригинале в большинстве случаев - не просто "разозлился", "обиделся" и так далее, а "выглядел рассерженным", "выглядел обиженным". Именно "выглядел", с точки зрения Гарри, что уж там на самом деле было, мы не знаем - или узнаем задним числом, книг этак пять спустя.
А отсюда вытекает - что? С точки зрения автора или переводчика отсюда вытекает то, что весь основной массив текста - по факту, и есть та самая прямая речь. И то, что книга написана не от первого, а от третьего лица, ситуацию не меняет. Все равно, весь "Гарри Поттер" (кроме первой главы каждой из книг) - это внутренний монолог Гарри Поттера. А это значит, что мы поневоле обязаны строить этот текст по законам прямой речи. Например, мы не можем употреблять слов и терминов, которые неуместны, которые выглядят странно и неестественно в устах одиннадцатилетнего школьника, потому что он их, скорее всего, попросту не знает. Вот я в свое время наткнулся на такую частную проблему: [о конских мастях]кентавр Firenze - он palomino. Слово palomino - редкое, но известное, то есть английский школьник его знает и употребить может, примерно как у нас "вороной" или "гнедой" ("вороная лошадь" - это черная, "гнедая" - коричневая, это все более или менее знают). А по-русски слово "соловый" - практически специальный термин, человек, не имеющий дела с лошадьми, его не знает (так же, как "каурый", "игреневый", "чалый", вот это все). То есть нельзя в переводе просто написать, что Фиренц - "соловый", надо как-то это описывать, а термина не употреблять вообще, потому что русский мальчик, не интересующийся лошадьми, этого термина не знает и не может подумать, что "кентавр был соловый".
Но это, повторюсь, частный случай, такое встречается редко (и, как правило, это проблемы автора, а не переводчика: ну ок, дорогой автор, если у тебя дикарь-степняк, впервые в жизни увидевший горы и скалы, видит в скале "окаменелости", я плюну и переведу как есть, хотя дикарь ничего этого в принципе не увидит, для него камень - он камень и есть, как для обычного человека трава под ногами - "ну просто трава, обыкновенная", без разделения на роды и виды). А вот стиль речи нам так или иначе передавать поневоле придется. Особенно если у тебя в книге десяток ключевых персонажей, и точка зрения то и дело перескакивает от одного к другому. То есть все преимущества и опасности прямой речи достанутся нам в полной мере, ничего не поделаешь. Для того, чтобы описать, что видит девочка-героиня, проснувшись утром и выглянув в окно, нам для начала придется придумать всю эту девочку: какая она, как она думает, чем живет и что для нее важно. Потому что мальчик, который в это же время смотрит на эту же улицу из соседнего окна, видит совсем другую улицу. И это не бага, это фича - это то, как современный автор описывает свой мир, будь то очередное фэнтезийное Зазеркалье, параллельная реальность Кэртианы или банальный американский городишко. Нет никакого единого и всеведущего автора: есть десяток разных взглядов, субъективных и предвзятых, из них и собирается картинка. Но это тема для монографии, а не для поста в ЖЖ.
"прямая речь вообще в литературе штука опасная.
Это очень сильный способ показать персонажа со всеми его социальными особенностями…
И в той же мере генератор несуразиц, если автор не рубит в речи той социальной группы, к которой персонаж принадлежит".
Так-то оно так. Проблема в том, что в современной литературе избежать самого широкого использования прямой речи практически невозможно. (Особенно если ты переводчик и у тебя нет выбора). Что персонажи говорят в диалогах - это еще полдела. Основная проблема в том, что в современной литературе, если вдруг кто не заметил, практически не бывает речи "от автора". Вот этого всеведущего нейтрального автора, который стоит "над схваткой", подобно античному божеству или самому Боженьке, взирает на персонажей сверху вниз и заранее знает все, что было, и все, что будет, и все то, чего персонажи сами не знают, - его в современной беллетристике практически нет. Почему в современной книге собственно "автора", как правило, нет, и куда он делся - это тема для отдельной монографии и сейчас мы этого обсуждать не будем; но его нет. Такое, чтобы прямо повествование от первого лица, как, например, у Ротфусса - это тоже нечасто, но в большинстве случаев мы наблюдаем происходящее глазами кого-то из персонажей. И все, что якобы "от автора" - это, по большому счету, внутренний монолог этого персонажа. Иногда - нескольких персонажей попеременно, вот как у меня в этой книге. Люди пишущие (фанфикеры, скажем) это и так знают, потому что в той тусовке все друг другу мозг насквозь проели тем, что такое POV (point of view) и что из этого вытекает. Для людей, которые сами с текстами не работают, а только их потребляют, это не столь очевидно, а вот когда с текстом работаешь, это прямо-таки бросается в глаза.
Можете для примера сравнить хотя бы "Властелин Колец" и "Гарри Поттера": два шедевра популярной литературы, между которыми примерно полвека. В ВК автор - это нормальный автор, всевидящий и всеведущий. Например, когда Арагорн уходит с Керин-Амрота, автор замечает: "and came there never again as living man", "в этой жизни он больше там никогда не был". Это, безусловно, говорит нам автор и никто другой, и мы с его присутствием и всезнанием миримся по умолчанию. В "Гарри Поттере" автор присутствует только в первых главах: каждая первая глава каждой книги написана именно "от автора". Вся остальная книга написана с точки зрения Гарри Поттера. То, как мы видим персонажей, то, как они описаны, то, что они думают - это то, как видит Гарри, и то, что он думает, будто они думают (что они думают на самом деле - может статься, вовсе даже и не то, что в них видит одиннадцати-шестнадцатилетний подросток, вообще-то не самое проницательное существо на свете). Не случайно в оригинале в большинстве случаев - не просто "разозлился", "обиделся" и так далее, а "выглядел рассерженным", "выглядел обиженным". Именно "выглядел", с точки зрения Гарри, что уж там на самом деле было, мы не знаем - или узнаем задним числом, книг этак пять спустя.
А отсюда вытекает - что? С точки зрения автора или переводчика отсюда вытекает то, что весь основной массив текста - по факту, и есть та самая прямая речь. И то, что книга написана не от первого, а от третьего лица, ситуацию не меняет. Все равно, весь "Гарри Поттер" (кроме первой главы каждой из книг) - это внутренний монолог Гарри Поттера. А это значит, что мы поневоле обязаны строить этот текст по законам прямой речи. Например, мы не можем употреблять слов и терминов, которые неуместны, которые выглядят странно и неестественно в устах одиннадцатилетнего школьника, потому что он их, скорее всего, попросту не знает. Вот я в свое время наткнулся на такую частную проблему: [о конских мастях]кентавр Firenze - он palomino. Слово palomino - редкое, но известное, то есть английский школьник его знает и употребить может, примерно как у нас "вороной" или "гнедой" ("вороная лошадь" - это черная, "гнедая" - коричневая, это все более или менее знают). А по-русски слово "соловый" - практически специальный термин, человек, не имеющий дела с лошадьми, его не знает (так же, как "каурый", "игреневый", "чалый", вот это все). То есть нельзя в переводе просто написать, что Фиренц - "соловый", надо как-то это описывать, а термина не употреблять вообще, потому что русский мальчик, не интересующийся лошадьми, этого термина не знает и не может подумать, что "кентавр был соловый".
Но это, повторюсь, частный случай, такое встречается редко (и, как правило, это проблемы автора, а не переводчика: ну ок, дорогой автор, если у тебя дикарь-степняк, впервые в жизни увидевший горы и скалы, видит в скале "окаменелости", я плюну и переведу как есть, хотя дикарь ничего этого в принципе не увидит, для него камень - он камень и есть, как для обычного человека трава под ногами - "ну просто трава, обыкновенная", без разделения на роды и виды). А вот стиль речи нам так или иначе передавать поневоле придется. Особенно если у тебя в книге десяток ключевых персонажей, и точка зрения то и дело перескакивает от одного к другому. То есть все преимущества и опасности прямой речи достанутся нам в полной мере, ничего не поделаешь. Для того, чтобы описать, что видит девочка-героиня, проснувшись утром и выглянув в окно, нам для начала придется придумать всю эту девочку: какая она, как она думает, чем живет и что для нее важно. Потому что мальчик, который в это же время смотрит на эту же улицу из соседнего окна, видит совсем другую улицу. И это не бага, это фича - это то, как современный автор описывает свой мир, будь то очередное фэнтезийное Зазеркалье, параллельная реальность Кэртианы или банальный американский городишко. Нет никакого единого и всеведущего автора: есть десяток разных взглядов, субъективных и предвзятых, из них и собирается картинка. Но это тема для монографии, а не для поста в ЖЖ.