На смерть Мастера Ю, Учителя Тай Чи
Совсем недавно мы опубликовали эссе нашей американской подруги Я.К. "В пустоту без парашюта" (начало - здесь). В этом эссе Я.К. в числе прочего рассказывала о своём учителе Тай Чи, о Мастере, который очень много сделал для её внутреннего роста (ранее мы уже размещали другое эссе Я.К., где она тоже рассказывала об общении с этим замечательным человеком).
30 ноября 2010 Мастера не стало.
Я.К. написала на смерть своего Мастера стихи и эссе. Разделяя с учениками Мастера скорбь о его кончине, мы публикуем эти стихи и это эссе здесь.
***************************
Учитель Тай Чи
Памяти Мастера Ченг Хсианг Ю
(1929-2010)
Жизнь не идёт на сделки,
Смерть не делает уступок.
Невозможно приостановить течение
Потока уносящего лодку,
Невозможно измерить глубину
Бездны, которая её поглотит.
Мой учитель был мудрым человеком.
Я исписывала страницу за страницей
Поспешными каракулями,
Пытаясь схватить, запечатлеть в словах
Неуловимое и непрестанное движенье.
Когда тетрадь заполнялась наполовину
Я покупала ещё одну, про запас.
Мой учитель был старым человеком.
Теперь я гляжу на белые листы.
Я могла бы заполнить их
Своими собственными размышлениями,
Я могла бы найти себе другого учителя,
Я могла бы убедить себя, что эта бумага
Имеет иное предназначение -
Вести учёт текущим делам,
Собирать рецепты супов и запеканок...
Но страницы останутся пустыми.
Жизнь не идёт на сделки,
Смерть не делает уступок.
декабрь 2010
Я. К.
Поскольку стихи были написаны на английском языке, и лишь затем переведены на русский, мы публикуем также и англоязычный вариант:
Tai Chi Teacher
In memory of Master Yu, 1929-2010
Life does not make bargains.
Death does not grant concessions.
It is not possible to halt the current
That carries the boat forward.
It is not possible to fathom
The depths that will swallow it at the end.
My teacher was a wise man.
I covered page after page with hasty scribbles,
Trying to capture in words
The subtle, inexorable motion.
Whenever my notebook got half-filled
I would buy a spare one to keep at the ready.
My teacher was an old man.
Now I gaze at the blank pages.
I could fill them with my own musings.
I could search for another teacher.
I could pretend that this paper
Was meant for a different purpose:
Jotting down to-do-lists,
Collecting recipes for soups and casseroles...
It will remain empty.
Life does not make bargains.
Death does not grant concessions.
Yana Kane
December 2010
***************************
Умер Мастер Ченг Хсианг Ю, учитель Тай Чи. У меня нет слов, чтобы выразить что это означает, какая это потеря не только лично для меня и для всех его учеников, но вообще для потока жизни, для вселенной, которая, дробясь на индивидуальные сознания людей, стремится познать и создать себя.
Путь, о котором можно поведать,
То не Предвечный Путь;
Имя, которое можно восславить, -
То не Предвечное Имя.
Лао Цзы. Дао дэ Цзин, 1, перевод И. С. Лисевича
Я постараюсь только объяснить, почему раньше, когда я о нём рассказывала, я не называла его, но теперь не скрываю его имени. И ещё я хочу рассказать всё, что мне стало известно об обстоятельствах его смерти. Я хочу это сделать не из любви к надгробному пафосу. Мне кажется, что объяснения эти напрямую связаны с вопросами, которые интересуют не только меня, но и вас самих, и ваших читателей, то есть с вопросами о ценностях, о том как философия проявляется в поступках, а поступки влияют на философию.
Итак, начну с имени. Я раньше не хотела называть Мастера Ю по имени потому, что он всегда уходил от всякого внимания к своей личности, вывёртывался из любой ситуации, где его как-то афишировали.
Когда он вёл занятия, его авторитет был неоспорим, он ожидал и требовал от своих учеников полной сосредоточенности, отдачи, почтения, но не к себе самому, а к тому, чему он нас учил. Он часто говорил нам: "Вы можете думать что хотите о Мастере Ю, но вы должны уважать форму!" (Основная форма Тай Чи - это последовательность из 108-и движений, которая занимает 40 минут. ) Он командовал нами, нещадно нас песочил и высмеивал (проявляя при этом неистощимую изобретательность и наблюдательность).
Он оставлял нас замершими в какой-нибудь некомфортабельной позе и критиковал нас пока, взмокшие и измождённые, мы не теряли контроля над ватными ногами и не падали на пол. Тогда он смеялся и говорил на своём колоритном Китайско-Английском: "Вы - молодые. Я - старый. У вас ноги трясутся-трясутся. Я делаю форму каждый день - у меня не трясутся. " И показывал нам, как нужно двигаться.
Но как только он заканчивал урок, Мастер Ю словно бы растворялся в окружающей среде, становился тихим, непритязательным и незаметным человеком. Он не только не искал дифирамбов и комплиментов, но всячески их избегал. Он отказывался от всяческих попыток его учеников разрекламировать его класс (новые ученики приходили к нему потому, что знали кого-то из его класса). Он не хотел, чтобы о нём писали книги или создавали фильмы. Он говорил нам: "Мне не интересно, когда вы за мной бегаете и твердите мне: "Мастер Ю, Мастер Ю, делать фильм, делать книгу. " Я хочу одного - чтобы вы каждый день хорошо занимались формой."
Сайт, который создали для его класса ученики, мало говорит о самом Мастере Ю, а лишь кратко излагает его взгляды на Тай Чи.
Я несколько раз пыталась выразить ему как глубоко я была ему благодарна. Но он бывало улыбнётся мне этой своей неповторимо безмятежной и доброжелательной улыбкой, скажет мне "Окей, Окей" и похлопает по руке жестом, которым одновременно ласкают и останавливают перевозбудившегося на празднике ребёнка.
Один из его старших учеников рассказал нам (уже после смерти Мастера Ю) весьма характерную историю. Мастера Ю и его старших учеников пригласили участвовать в большом Нью-Йоркском фестивале китайской культуры. Кроме Мастера Ю в фестивале участвовали ещё несколько маститых мастеров военных искусств. По окончанию фестиваля в честь участников был организован банкет. Мастер Ю пришёл со своими учениками и сел с ними за стол. Прибежал один из организаторов фестиваля: "Мастер Ю, для Вас место - за главным столом, там все мастера. " Мастер Ю ответил: "Да-да, конечно, я обязательно подойду туда и со всеми побеседую. А пока пообедаю здесь." И остался сидеть со своими подопечными.
Среди учеников Мастера Ю был один совсем молоденький парень, которого я условно буду называть Лео. Мастер почему-то иногда обращался к нему не по имени, а называл его странным прозвищем: "Кинозвезда". Я думала, что Мастер Ю так прозвал Лео потому, что тот был гибким, ловким, хватким и очень красиво исполнял форму. Однако, опять-таки уже после смерти Мастера Ю, Лео и плача, и смеясь рассказал нам, как он получил это прозвище.
Лео много слышал о Мастере Ю от одного своего старшего друга, который учился у Мастера. Лео занимался военными искусствами по самоучителям, любил со своими приятелями испытывать всякие приёмчики и считал себя, в свои 17 лет, экспертом в этом деле. Однако он решил испробовать класс Мастера Ю. Друг Лео был высоким, мускулистым, сильным человеком, и Лео полагал, что учитель, который легко справлялся в единоборстве с таким крупнокалиберным мужиком, должен выглядеть очень внушительно, и одеваться в парадный традиционный костюм из белого или чёрного шёлка.
И вот Лео явился на занятие. Он вошёл в класс и попытался найти учителя. Конечно, ему и в голову не пришло, что скромный, невысокий, худощавый пожилой очкарик, одетый в непримечательные спортивные штаны и куртку, заслуживает какого-либо внимания. Наконец, явился друг Лео и подвёл его к Мастеру Ю. После того, как друг представил его учителю, и тот отошёл в сторонку, Лео прошипел другу: "Вот это-то и есть Мастер Ю? А я-то думал он будет как кинозвезда, как Брюс Ли или Ван Дэмм." Друг пришикнул на Лео. Но казалось, что Мастер Ю ничего не заметил.
Начался урок, всё шло своим чередом, и наконец настал момент, когда Мастер Ю спросил, есть ли у кого-нибудь вопросы. Лео сразу же поднял руку и задал какой-то (как ему казалось, утончённый) вопрос о единоборстве. Мастер Ю как правило говорил начинающим: "Вы сперва обучитесь основной форме, а потом уже можно будет думать о единоборстве." Но тут, к вящему удивлению класса, он ответил Лео так, как обычно отвечал ученикам, которые уже достаточно продвинулись, чтобы заниматься единоборством: "Вы попытайтесь меня толкнуть, и я Вам продемонстрирую ответ на Ваш вопрос."
Лео попытался было его толкнуть, но Мастер Ю чуть сдвинулся с места и Лео вдруг обнаружил себя "в свободном полёте". Шлёпнувшись на пол, он тут же вскочил на ноги. Движение Мастера было столь малозаметным и лёгким, что Лео решил, что оно не имело никакого эффекта, а просто он сам как-то неловко поскользнулся. Он заявил: "Я был не готов." Мастер Ю ответил: "Окей, Окей. Вы подготовьтесь, а потом уже попытайтесь меня толкнуть." На это раз Лео решил продемонстрировать на Мастере Ю какой-то классный приёмчик. И Мастер Ю его немедленно "в узел завязал". Лео попытался было вырваться, но понял, что дело плохо и прохрипел: "Отпустите меня." Мастер Ю аккуратно опустил его на пол, похлопал его по плечу, доброжелательно ему улыбнулся и сказал: "Вы, как я вижу, кинозвезда!"
Я полагаю, что "незаметность" Мастера Ю была не случайным, а сознательно культивируемым качеством. Он не раз говорил нам, что считает неправильным, когда человек, занимающийся военным искусством, упражнениями накачивает себе мясистые мышцы напоказ, а также выражает задиристость на словах или в поведении (походкой, выражением лица, одеждой). Ведь это с одной стороны вызывает агрессию (по его словам, "делает беспорядки / проблемы"), а с другой стороны "выдаёт секреты" (то есть, если действительно придётся воспользоваться мастерством самозащиты, то будет потерян фактор внезапности).
На цыпочках долго не простоишь
Широким шагом далеко не уйдешь
Вылезая на яркий свет, не заблестишь
Хвастаясь, не прославишься
Нападая не победишь
Для тех, кто в ДАО, все это нелепые желания ...
Лао Цзы. Дао дэ Цзин, 24, перевод Н. И Т. Доброхотовых
Вот по этой причине я раньше и не называла Мастера Ю по имени. Теперь, когда Мастера Ю уже нет в живых, я не думаю, что мои слова благодарности, восхищения и любви кому-либо будут в тягость. Я не верю в загробную жизнь. Самое главное то, что и Мастер Ю, по моему пониманию, в неё не верил. Он как-то сказал нам: "По разному говорят о том, что будет после смерти. Но я думаю, что не будет ничего, что будет только..." и он изобразил спящего или безжизненного человека. "Поэтому, я считаю, что нужно делать правильно в этой жизни, и не впадать в спячку."
***************************
Окончание эссе смотрите здесь
30 ноября 2010 Мастера не стало.
Я.К. написала на смерть своего Мастера стихи и эссе. Разделяя с учениками Мастера скорбь о его кончине, мы публикуем эти стихи и это эссе здесь.
***************************
Учитель Тай Чи
Памяти Мастера Ченг Хсианг Ю
(1929-2010)
Жизнь не идёт на сделки,
Смерть не делает уступок.
Невозможно приостановить течение
Потока уносящего лодку,
Невозможно измерить глубину
Бездны, которая её поглотит.
Мой учитель был мудрым человеком.
Я исписывала страницу за страницей
Поспешными каракулями,
Пытаясь схватить, запечатлеть в словах
Неуловимое и непрестанное движенье.
Когда тетрадь заполнялась наполовину
Я покупала ещё одну, про запас.
Мой учитель был старым человеком.
Теперь я гляжу на белые листы.
Я могла бы заполнить их
Своими собственными размышлениями,
Я могла бы найти себе другого учителя,
Я могла бы убедить себя, что эта бумага
Имеет иное предназначение -
Вести учёт текущим делам,
Собирать рецепты супов и запеканок...
Но страницы останутся пустыми.
Жизнь не идёт на сделки,
Смерть не делает уступок.
декабрь 2010
Я. К.
Поскольку стихи были написаны на английском языке, и лишь затем переведены на русский, мы публикуем также и англоязычный вариант:
Tai Chi Teacher
In memory of Master Yu, 1929-2010
Life does not make bargains.
Death does not grant concessions.
It is not possible to halt the current
That carries the boat forward.
It is not possible to fathom
The depths that will swallow it at the end.
My teacher was a wise man.
I covered page after page with hasty scribbles,
Trying to capture in words
The subtle, inexorable motion.
Whenever my notebook got half-filled
I would buy a spare one to keep at the ready.
My teacher was an old man.
Now I gaze at the blank pages.
I could fill them with my own musings.
I could search for another teacher.
I could pretend that this paper
Was meant for a different purpose:
Jotting down to-do-lists,
Collecting recipes for soups and casseroles...
It will remain empty.
Life does not make bargains.
Death does not grant concessions.
Yana Kane
December 2010
***************************
Умер Мастер Ченг Хсианг Ю, учитель Тай Чи. У меня нет слов, чтобы выразить что это означает, какая это потеря не только лично для меня и для всех его учеников, но вообще для потока жизни, для вселенной, которая, дробясь на индивидуальные сознания людей, стремится познать и создать себя.
Путь, о котором можно поведать,
То не Предвечный Путь;
Имя, которое можно восславить, -
То не Предвечное Имя.
Лао Цзы. Дао дэ Цзин, 1, перевод И. С. Лисевича
Я постараюсь только объяснить, почему раньше, когда я о нём рассказывала, я не называла его, но теперь не скрываю его имени. И ещё я хочу рассказать всё, что мне стало известно об обстоятельствах его смерти. Я хочу это сделать не из любви к надгробному пафосу. Мне кажется, что объяснения эти напрямую связаны с вопросами, которые интересуют не только меня, но и вас самих, и ваших читателей, то есть с вопросами о ценностях, о том как философия проявляется в поступках, а поступки влияют на философию.
Итак, начну с имени. Я раньше не хотела называть Мастера Ю по имени потому, что он всегда уходил от всякого внимания к своей личности, вывёртывался из любой ситуации, где его как-то афишировали.
Когда он вёл занятия, его авторитет был неоспорим, он ожидал и требовал от своих учеников полной сосредоточенности, отдачи, почтения, но не к себе самому, а к тому, чему он нас учил. Он часто говорил нам: "Вы можете думать что хотите о Мастере Ю, но вы должны уважать форму!" (Основная форма Тай Чи - это последовательность из 108-и движений, которая занимает 40 минут. ) Он командовал нами, нещадно нас песочил и высмеивал (проявляя при этом неистощимую изобретательность и наблюдательность).
Он оставлял нас замершими в какой-нибудь некомфортабельной позе и критиковал нас пока, взмокшие и измождённые, мы не теряли контроля над ватными ногами и не падали на пол. Тогда он смеялся и говорил на своём колоритном Китайско-Английском: "Вы - молодые. Я - старый. У вас ноги трясутся-трясутся. Я делаю форму каждый день - у меня не трясутся. " И показывал нам, как нужно двигаться.
Но как только он заканчивал урок, Мастер Ю словно бы растворялся в окружающей среде, становился тихим, непритязательным и незаметным человеком. Он не только не искал дифирамбов и комплиментов, но всячески их избегал. Он отказывался от всяческих попыток его учеников разрекламировать его класс (новые ученики приходили к нему потому, что знали кого-то из его класса). Он не хотел, чтобы о нём писали книги или создавали фильмы. Он говорил нам: "Мне не интересно, когда вы за мной бегаете и твердите мне: "Мастер Ю, Мастер Ю, делать фильм, делать книгу. " Я хочу одного - чтобы вы каждый день хорошо занимались формой."
Сайт, который создали для его класса ученики, мало говорит о самом Мастере Ю, а лишь кратко излагает его взгляды на Тай Чи.
Я несколько раз пыталась выразить ему как глубоко я была ему благодарна. Но он бывало улыбнётся мне этой своей неповторимо безмятежной и доброжелательной улыбкой, скажет мне "Окей, Окей" и похлопает по руке жестом, которым одновременно ласкают и останавливают перевозбудившегося на празднике ребёнка.
Один из его старших учеников рассказал нам (уже после смерти Мастера Ю) весьма характерную историю. Мастера Ю и его старших учеников пригласили участвовать в большом Нью-Йоркском фестивале китайской культуры. Кроме Мастера Ю в фестивале участвовали ещё несколько маститых мастеров военных искусств. По окончанию фестиваля в честь участников был организован банкет. Мастер Ю пришёл со своими учениками и сел с ними за стол. Прибежал один из организаторов фестиваля: "Мастер Ю, для Вас место - за главным столом, там все мастера. " Мастер Ю ответил: "Да-да, конечно, я обязательно подойду туда и со всеми побеседую. А пока пообедаю здесь." И остался сидеть со своими подопечными.
Среди учеников Мастера Ю был один совсем молоденький парень, которого я условно буду называть Лео. Мастер почему-то иногда обращался к нему не по имени, а называл его странным прозвищем: "Кинозвезда". Я думала, что Мастер Ю так прозвал Лео потому, что тот был гибким, ловким, хватким и очень красиво исполнял форму. Однако, опять-таки уже после смерти Мастера Ю, Лео и плача, и смеясь рассказал нам, как он получил это прозвище.
Лео много слышал о Мастере Ю от одного своего старшего друга, который учился у Мастера. Лео занимался военными искусствами по самоучителям, любил со своими приятелями испытывать всякие приёмчики и считал себя, в свои 17 лет, экспертом в этом деле. Однако он решил испробовать класс Мастера Ю. Друг Лео был высоким, мускулистым, сильным человеком, и Лео полагал, что учитель, который легко справлялся в единоборстве с таким крупнокалиберным мужиком, должен выглядеть очень внушительно, и одеваться в парадный традиционный костюм из белого или чёрного шёлка.
И вот Лео явился на занятие. Он вошёл в класс и попытался найти учителя. Конечно, ему и в голову не пришло, что скромный, невысокий, худощавый пожилой очкарик, одетый в непримечательные спортивные штаны и куртку, заслуживает какого-либо внимания. Наконец, явился друг Лео и подвёл его к Мастеру Ю. После того, как друг представил его учителю, и тот отошёл в сторонку, Лео прошипел другу: "Вот это-то и есть Мастер Ю? А я-то думал он будет как кинозвезда, как Брюс Ли или Ван Дэмм." Друг пришикнул на Лео. Но казалось, что Мастер Ю ничего не заметил.
Начался урок, всё шло своим чередом, и наконец настал момент, когда Мастер Ю спросил, есть ли у кого-нибудь вопросы. Лео сразу же поднял руку и задал какой-то (как ему казалось, утончённый) вопрос о единоборстве. Мастер Ю как правило говорил начинающим: "Вы сперва обучитесь основной форме, а потом уже можно будет думать о единоборстве." Но тут, к вящему удивлению класса, он ответил Лео так, как обычно отвечал ученикам, которые уже достаточно продвинулись, чтобы заниматься единоборством: "Вы попытайтесь меня толкнуть, и я Вам продемонстрирую ответ на Ваш вопрос."
Лео попытался было его толкнуть, но Мастер Ю чуть сдвинулся с места и Лео вдруг обнаружил себя "в свободном полёте". Шлёпнувшись на пол, он тут же вскочил на ноги. Движение Мастера было столь малозаметным и лёгким, что Лео решил, что оно не имело никакого эффекта, а просто он сам как-то неловко поскользнулся. Он заявил: "Я был не готов." Мастер Ю ответил: "Окей, Окей. Вы подготовьтесь, а потом уже попытайтесь меня толкнуть." На это раз Лео решил продемонстрировать на Мастере Ю какой-то классный приёмчик. И Мастер Ю его немедленно "в узел завязал". Лео попытался было вырваться, но понял, что дело плохо и прохрипел: "Отпустите меня." Мастер Ю аккуратно опустил его на пол, похлопал его по плечу, доброжелательно ему улыбнулся и сказал: "Вы, как я вижу, кинозвезда!"
Я полагаю, что "незаметность" Мастера Ю была не случайным, а сознательно культивируемым качеством. Он не раз говорил нам, что считает неправильным, когда человек, занимающийся военным искусством, упражнениями накачивает себе мясистые мышцы напоказ, а также выражает задиристость на словах или в поведении (походкой, выражением лица, одеждой). Ведь это с одной стороны вызывает агрессию (по его словам, "делает беспорядки / проблемы"), а с другой стороны "выдаёт секреты" (то есть, если действительно придётся воспользоваться мастерством самозащиты, то будет потерян фактор внезапности).
На цыпочках долго не простоишь
Широким шагом далеко не уйдешь
Вылезая на яркий свет, не заблестишь
Хвастаясь, не прославишься
Нападая не победишь
Для тех, кто в ДАО, все это нелепые желания ...
Лао Цзы. Дао дэ Цзин, 24, перевод Н. И Т. Доброхотовых
Вот по этой причине я раньше и не называла Мастера Ю по имени. Теперь, когда Мастера Ю уже нет в живых, я не думаю, что мои слова благодарности, восхищения и любви кому-либо будут в тягость. Я не верю в загробную жизнь. Самое главное то, что и Мастер Ю, по моему пониманию, в неё не верил. Он как-то сказал нам: "По разному говорят о том, что будет после смерти. Но я думаю, что не будет ничего, что будет только..." и он изобразил спящего или безжизненного человека. "Поэтому, я считаю, что нужно делать правильно в этой жизни, и не впадать в спячку."
***************************
Окончание эссе смотрите здесь