Свт. Григорий Нисский о вечных муках.
Свт. Григорий Нисский о вечности адских мучений.
«…в творениях Григория есть и такие места, где прямо признается вечность адских мучений. Мест подобного рода, правда, немного, но все же они настолько, по-видимому, определенны, что представляется затруднительным примирить их надлежащим образом с мнением св. отца о всеобщем восстановлении. Приведем эти места.
1) В слове „против отлагающих крещение”, увещевая последних не откладывать принятия св. таинства, Григорй Нисский, между прочим, говорит: „лучше, удостоившись спасительного крещения, впасть опять в грех, нежели кончить жизнь непричастным благодати; ибо грех, может быть, получит и прощение по человеколюбию Божию, на которое великая надежда у добрых, а тому совершенно отказано в спасении по точному определению, так как, когда слышу, что и неложный голос говорит: аминь, аминь, глаголю тебѣ, аще кто не родится свыше, не можетъ видѣти царствія Божія (Іоан. 3, 3), то ничего не могу ожидать доброго для неомытых водой крещения". И немного ниже св. отец продолжает: “душу, не просвещенную и не украшенную благодатью не знаю, примут ли ангелы при разлучении ее от тела. И как это может быть, когда она не запечетлена и не носит никакого знака Владычнего? Естественно, она будет кружиться в воздухе, блуждая, носясь туда и сюда, никем не взысканная, как не имеющая господина, желающая упокоения и приюта и не находящая, тщетно скорбящая, бесплодно раскаивающаяся, подобно богачу, который, облачаясь в порфиру и виссон, во всякого рода наслаждениях и роскошной жизни готовит вещество для неугасимого огня”. Это второе место, взятое отдельно, правда, еще не свидетельствует непременно в пользу вечности адских мучений, так как, во-первых, и сам Григорий выражается здесь с некоторою нерешительностию, а во-вторых, выражение “неугасимый” может быть понято в смысле указания не на продолжительность, а на качество геенского огня. Но если мы поставим его в связь с предшествующими ему словами св. отца, в таком случае подобного рода толкование естественнее представляется признать несостоятельным.
2) В слове “против тяготящихся церковными наказаниями” св. Григорий Нисский пишет об отлученных от Церкви, что в будущей жизни “жалкая душа” такого человека “обвиняя себя тогда в неразумии, плача, скорбя, стеная, будучи заключена в мрачное некое место, как-бы в затвор, останется там, казнясь нескончаемым и во веки безутешным плачем”.
3) В слове “о нищелюбии и благотворительности” св. Григорий следующими чертами рисует картину страшного суда Божия: “вижу я Сына человеческого, грядущего с небес, идущего по воздуху, как по земле, окруженного многими тьмами ангелов; потом - возвышающийся престол славы и все племена человеческие, какие ни приходили в бытие и освещались солнцем и вдыхали сей воздух, разделенные на две части и предстоящие судилишу. Стоящие с правой стороны названы овцами, а те, кто на другой, слышу я, названы козлищами, навлекши на себя это название по сходству нравов. Слышу там речи Судии к подсудимым и ответы судимых Царю. Каждому назначается в удел, что ему следует: проводившим жизнь хорошую - наслаждение царствием, а человеконенавистникам и злым - огненное мучение и притом вечное.
4) В слове “против ростовщиков” Григорий Нисский, рассказав историю одного известного ему ростовщика, умершего внезапно, не сообщив никому из домашних, где зарыто золото, и оставившего таким образом детей нищими, - говорит: “достойно своему образу жизни и окончил ее суетный приобретатель денег, подвергавший себя тяжким лишениям и голоду, собравший наследство - себе в вечное наказание, а детям нищету”.
5) В трактате “о душе и воскресении” св. отец, признавая, что загробные мучения будут иметь характер нравственного врачевания, а не наказания (в собственном смысле) грешников, вместе с тем высказывает мысль, что это врачевание или, в известном смысле, наказание, может, в отношении к некоторым грешникам, быть настолько продолжительно, что сделается “соразмерным вечности”. А об Иуде предателе св. отец в одном месте даже прямо выражается, что для него, “по причине глубоко укоренившегося порока, очистительное наказание продолжится в беспредельность”, то есть в бесконечность» (Д. Тихомиров. Св. Григорий Нисский как моралист. Могилев на Днепре, 1886. С. 350-353).
«…в творениях Григория есть и такие места, где прямо признается вечность адских мучений. Мест подобного рода, правда, немного, но все же они настолько, по-видимому, определенны, что представляется затруднительным примирить их надлежащим образом с мнением св. отца о всеобщем восстановлении. Приведем эти места.
1) В слове „против отлагающих крещение”, увещевая последних не откладывать принятия св. таинства, Григорй Нисский, между прочим, говорит: „лучше, удостоившись спасительного крещения, впасть опять в грех, нежели кончить жизнь непричастным благодати; ибо грех, может быть, получит и прощение по человеколюбию Божию, на которое великая надежда у добрых, а тому совершенно отказано в спасении по точному определению, так как, когда слышу, что и неложный голос говорит: аминь, аминь, глаголю тебѣ, аще кто не родится свыше, не можетъ видѣти царствія Божія (Іоан. 3, 3), то ничего не могу ожидать доброго для неомытых водой крещения". И немного ниже св. отец продолжает: “душу, не просвещенную и не украшенную благодатью не знаю, примут ли ангелы при разлучении ее от тела. И как это может быть, когда она не запечетлена и не носит никакого знака Владычнего? Естественно, она будет кружиться в воздухе, блуждая, носясь туда и сюда, никем не взысканная, как не имеющая господина, желающая упокоения и приюта и не находящая, тщетно скорбящая, бесплодно раскаивающаяся, подобно богачу, который, облачаясь в порфиру и виссон, во всякого рода наслаждениях и роскошной жизни готовит вещество для неугасимого огня”. Это второе место, взятое отдельно, правда, еще не свидетельствует непременно в пользу вечности адских мучений, так как, во-первых, и сам Григорий выражается здесь с некоторою нерешительностию, а во-вторых, выражение “неугасимый” может быть понято в смысле указания не на продолжительность, а на качество геенского огня. Но если мы поставим его в связь с предшествующими ему словами св. отца, в таком случае подобного рода толкование естественнее представляется признать несостоятельным.
2) В слове “против тяготящихся церковными наказаниями” св. Григорий Нисский пишет об отлученных от Церкви, что в будущей жизни “жалкая душа” такого человека “обвиняя себя тогда в неразумии, плача, скорбя, стеная, будучи заключена в мрачное некое место, как-бы в затвор, останется там, казнясь нескончаемым и во веки безутешным плачем”.
3) В слове “о нищелюбии и благотворительности” св. Григорий следующими чертами рисует картину страшного суда Божия: “вижу я Сына человеческого, грядущего с небес, идущего по воздуху, как по земле, окруженного многими тьмами ангелов; потом - возвышающийся престол славы и все племена человеческие, какие ни приходили в бытие и освещались солнцем и вдыхали сей воздух, разделенные на две части и предстоящие судилишу. Стоящие с правой стороны названы овцами, а те, кто на другой, слышу я, названы козлищами, навлекши на себя это название по сходству нравов. Слышу там речи Судии к подсудимым и ответы судимых Царю. Каждому назначается в удел, что ему следует: проводившим жизнь хорошую - наслаждение царствием, а человеконенавистникам и злым - огненное мучение и притом вечное.
4) В слове “против ростовщиков” Григорий Нисский, рассказав историю одного известного ему ростовщика, умершего внезапно, не сообщив никому из домашних, где зарыто золото, и оставившего таким образом детей нищими, - говорит: “достойно своему образу жизни и окончил ее суетный приобретатель денег, подвергавший себя тяжким лишениям и голоду, собравший наследство - себе в вечное наказание, а детям нищету”.
5) В трактате “о душе и воскресении” св. отец, признавая, что загробные мучения будут иметь характер нравственного врачевания, а не наказания (в собственном смысле) грешников, вместе с тем высказывает мысль, что это врачевание или, в известном смысле, наказание, может, в отношении к некоторым грешникам, быть настолько продолжительно, что сделается “соразмерным вечности”. А об Иуде предателе св. отец в одном месте даже прямо выражается, что для него, “по причине глубоко укоренившегося порока, очистительное наказание продолжится в беспредельность”, то есть в бесконечность» (Д. Тихомиров. Св. Григорий Нисский как моралист. Могилев на Днепре, 1886. С. 350-353).