Shovel Knight: разящая лопата пиксельного ренессанса
Старые игры идеальны лишь в нашей голове. Многие, если их запустить сегодня, могут показаться деревянными, неопрятными, неточными. Нет-нет, совсем не обязательно они поступят с нами подобным образом, но могут. С высокой степенью вероятности. Просто потому, что так устроена память: она делает траву зеленее, а облака кучерявее, и мы говорим ей за это, спасибо, сэй. И вот тут-то на помощь и приходит Shovel Knight: «игра из прошлого», которая выглядит и ощущается именно так, как в наших ностальгических воспоминаниях. То есть практически идеально. Поэтому о Лопатном рыцаре можно говорить как о важном представителе «пиксельного ренессанса».
Но почему, собственно, ренессанс? Почему не просто какой-нибудь симулякр? В самом деле, тема пикселей сегодня потрясающе популярна: казалось бы, знай себе копируй визуальный стиль и механику игр хрустально-солнечной юности, кокетливо хватай потребителя за ностальгию - и дело сделано. Но нет. За пару десятилетий игровая индустрия убежала очень далеко вперёд, и чтобы бороться за любовь игрока сегодняшнего (в реальности, а не в воспоминаниях), простым копированием не обойдёшься. Shovel Knight обращается к наследию пиксельных платформеров точно так же, как европейский Ренессанс обращается к искусству Античности: он возрождает старые традиции - принципы, эмоции, идеи, - но воспроизводит их на новом уровне, соответствующем дню сегодняшнему и технически, и мировоззренчески.
Один из главных инструментов Лопатного рыцаря - его синергетичность. В то время как большинство коллег по хватанию за ностальгию задаются целью воспроизвести что-то одно и конкретное, скажем, Ninja Gaiden, или, там, Wizardry, то Shovel Knight черпает себя сразу в нескольких источниках. С порога в глаза кидается наследие DuckTales: наш герой ловко прыгает на лопате, подобно тому, как это делает мистер МакДи на трости в старинной игре для NES (и в её симпатичной обновлённой версии): пружинит на головах противников вверх до самых высот или пробивает путь вниз через хрупкую квадратную геологию.
А ну-ка, кто знает: какой ещё герой двухмерного сайд-скроллера нашей лучезарной юности (помимо Скруджа) любил прыгать похожим образом на специальном средстве?!
Но вот уже улыбается и Megaman - в архитектуре уровней и физике движущихся платформ; а вслед за ним тот же Ninja Gaiden - в фехтовании лопатой и беспощадных паттернах передвижения противников, норовящих уронить в пропасть; и Castlevania приветливо машет нам жареной индейкой, что замурована в стену. На схематичной карте мира мы вспомним Super Mario Bros 3, а в запруженных мирными жителями деревнях - славный Zeliard.
Задача соединить все эти элементы знакомого в гармоничное целое - благородна уже сама по себе: не так-то просто сварить вкусную солянку, чтобы в ней Castlevania не портила Megaman’а, а Zeliard не затмевал Утиных историй! Но Shovel Knight не останавливается на одной лишь аранжировке прошлого. Он создаёт свой уникальный стиль, позволивший протагонисту игры стать одним из самых узнаваемых маскотов современности и посетить тьму различных кроссоверов в качестве почётного гостя.
Взять хотя бы саму идею вооружить героя лопатой. Какая простая, но какая точная мысль! Помимо создания раблезианской эстетики, она сразу же изящно оправдывает кучу игровых механик и условностей. Откапывать сокровища, сбивать замки на сундуках, проламывать стены, рыть ямы - и копать, копать, копать! Когда отважный Бельмонт кнутом (?) выбивает из канделябра (??) сердечко (???) - это, безусловно, классика, но немного странно, согласитесь? Другое дело, когда ты рыцарь, и в твоих руках лопата! Всё становится возможным и логичным!
И какое же разнузданное воображение заселяло место действия игры! Последний раз подобное буйство я наблюдал, наверное, в Final Fantasy IX. По деревням слоняются стильно одетые (опять же под Ренессанс) антропоморфные создания. Грациозные лошади придерживают свои подолы, аристократичная лань заявляет нашему герою, что он для неё низковат, а козёл в сюртуке продаёт билеты на еду по бешеным ценам.
И масса тут уникальных мелочей - ни для чего, казалось бы, не нужных, но создающих такую уютную атмосферу происходящего, что не хочется вылезать. Король Рыблок (The Troupple King), циклопическое дитя форели и яблока, обитающее в тихой заводи на краю мира, может одарить героя чудодейственным ихором (если вы не знаете, что такое «ихор» - срочно погуглите, это необходимое знание!), но кроме того - станцевать длинный феерический танец в хороводе своих яблочных рыбок. Просто так, для настроения.
К слову о танцах: главный танец в игре исполняет Леди Брокколи, умопомрачительная в своём задоре и отвязности. Пляской своей она не поднимает нам никаких характеристик и не вручает никаких квестовых предметов, но вот честно: это лучший персонаж в игре. Если когда-нибудь выпустят DLC, где можно поиграть за неё - я буду на седьмом небе. Но даже в нынешнем амплуа она - источник абсолютного добра. Если вам вдруг скучно, грустно и некому руку подать в минуту душевной невзгоды, просто запустите вот этот луп. Он возвращает желание жить.
А между тем, Лопатному рыцарю нужно преодолеть около дюжины эффектных уровней, чтобы отыскать свою возлюбленную боевую подругу Щитового рыцаря и победить наводящую ужас на окрестные земли Чародейку с её верным рыцарским Орденом Без Углов (думаю, аллюзии тут очевидны). И если вам показалось, что историю о «деве в беде» вы слышали не раз и не два, вас ждут сюрпризы.
Рыцари Ордена Без Углов, под стать нашему парню, причудливы, внезапны и тематичны. Один вдохновляется вечно прекрасным образом чумного врача, другой - песней Бориса Борисыча Гребенщикова Поколение дворников и сторожей. Третий закопался глубоко под землю, четвёртый парит в облаках. Каждый из них поджидает в конце своего уровня и заготовил массу неприятных неожиданностей и для Лопатного рыцаря, и для ваших пальцев, и для вашего устройства ввода: если вы ещё не умеете играть на фортепиано как Денис Мацуев, успешное прохождение Shovel Knight’а сделает вас на одну ступенечку ближе к маэстро.
Как и положено истинным творцам Возрождения, разработчики Лопатного ходили за вдохновением не только далеко в прошлое, но и совсем рядом. Вот, например, система наказания/мотивации за гибель придумана с явной оглядкой на Dark Souls. Скончавшись на уровне, герой теряет часть собранных сокровищ, но имеет возможность снова собрать их, вернувшись на место гибели. Чекпойнты же в игре устроены по принципу risk-and-reward: каждый из них можно уничтожить, получив дополнительные сокровища, но в случае гибели придётся возвращаться к предыдущему, ближе к началу уровня.
И всё это чертовски красиво. Ложь во спасение Лопатного рыцаря заключается в том, что игра только прикидывается «восьмибитным ретро». Чтобы у нас, как у классика интернетов Егора, пролилась, знаете ли, слеза. На самом же деле все мы прекрасно понимаем, что подобную графику никакая NES ни за что бы не потянула. Здесь изобилие сочных оттенков и слоёв параллаксного скроллинга, а главное - широкоугольный экран! Мы успели забыть, насколько это важно. Вот, например, не столь давний инди-файтинг Yatagarasu: Attack on Cataclysm обладет очень крутыми стремительными спрайтами персонажей, хорошенькими такими боевыми крепышами; но поддерживает только старомодные пропорции экрана 4:3 - в результате многие быстро отвернулись от игры. В Shovel Knight’а же мы играем с комфортом на 16:9, но сладострастно представляем себя в молодости за Денди и телевизором с кинескопом. Как у Григория Горина: «Хочу, говорит, думать, будто я в Древнем Риме!»
Замечательная музыка здесь тоже лишь изображает «восьмибитность», по сути же это глубокие полифонические миксы, их мелодии легко ложатся на слух и запоминаются, в них шипят и бухают сэмплы «как на Денди», но вместе с тем на фоне колышется богатое синтетическое полнозвучие.
Самое главное, что при всём своём ностальгическом подходе Shovel Knight создаёт новые смыслы, в нём радость узнавания идеально сплетена с радостью открытия. Собственно, в этом и есть сущность Возрождения: радость открытия и радость узнавания в диалектическом единстве. Именно поэтому о Лопатном рыцаре можно говорить уже как о представителе «пиксельного ренессанса», а не как о продукте постмодернизма, хотя здесь есть место и ироническому переосмыслению и даже юмору. Всё дело в нюансах. И когда наш герой отдыхает после очередной тяжёлой схватки возле костра, намекая на ещё одну классическую игру, ему снится удивительный сон - главный лейтмотив всего приключения. И один этот лейтмотив в художественном смысле уже поднимает игру над жанром развлечений для спинного мозга. С такими лейтмотивами и таким большущим сердцем, как у Лопатного, никакие симулякры не страшны.
______
Ещё о пиксельном ренессансе
Owlboy. Торжество пикселя
Shantae: Risky's Revenge. Феминизм здорового человека
To the Moon. Улиткой по склону луны
Но почему, собственно, ренессанс? Почему не просто какой-нибудь симулякр? В самом деле, тема пикселей сегодня потрясающе популярна: казалось бы, знай себе копируй визуальный стиль и механику игр хрустально-солнечной юности, кокетливо хватай потребителя за ностальгию - и дело сделано. Но нет. За пару десятилетий игровая индустрия убежала очень далеко вперёд, и чтобы бороться за любовь игрока сегодняшнего (в реальности, а не в воспоминаниях), простым копированием не обойдёшься. Shovel Knight обращается к наследию пиксельных платформеров точно так же, как европейский Ренессанс обращается к искусству Античности: он возрождает старые традиции - принципы, эмоции, идеи, - но воспроизводит их на новом уровне, соответствующем дню сегодняшнему и технически, и мировоззренчески.
Один из главных инструментов Лопатного рыцаря - его синергетичность. В то время как большинство коллег по хватанию за ностальгию задаются целью воспроизвести что-то одно и конкретное, скажем, Ninja Gaiden, или, там, Wizardry, то Shovel Knight черпает себя сразу в нескольких источниках. С порога в глаза кидается наследие DuckTales: наш герой ловко прыгает на лопате, подобно тому, как это делает мистер МакДи на трости в старинной игре для NES (и в её симпатичной обновлённой версии): пружинит на головах противников вверх до самых высот или пробивает путь вниз через хрупкую квадратную геологию.
А ну-ка, кто знает: какой ещё герой двухмерного сайд-скроллера нашей лучезарной юности (помимо Скруджа) любил прыгать похожим образом на специальном средстве?!
Но вот уже улыбается и Megaman - в архитектуре уровней и физике движущихся платформ; а вслед за ним тот же Ninja Gaiden - в фехтовании лопатой и беспощадных паттернах передвижения противников, норовящих уронить в пропасть; и Castlevania приветливо машет нам жареной индейкой, что замурована в стену. На схематичной карте мира мы вспомним Super Mario Bros 3, а в запруженных мирными жителями деревнях - славный Zeliard.
Задача соединить все эти элементы знакомого в гармоничное целое - благородна уже сама по себе: не так-то просто сварить вкусную солянку, чтобы в ней Castlevania не портила Megaman’а, а Zeliard не затмевал Утиных историй! Но Shovel Knight не останавливается на одной лишь аранжировке прошлого. Он создаёт свой уникальный стиль, позволивший протагонисту игры стать одним из самых узнаваемых маскотов современности и посетить тьму различных кроссоверов в качестве почётного гостя.
Взять хотя бы саму идею вооружить героя лопатой. Какая простая, но какая точная мысль! Помимо создания раблезианской эстетики, она сразу же изящно оправдывает кучу игровых механик и условностей. Откапывать сокровища, сбивать замки на сундуках, проламывать стены, рыть ямы - и копать, копать, копать! Когда отважный Бельмонт кнутом (?) выбивает из канделябра (??) сердечко (???) - это, безусловно, классика, но немного странно, согласитесь? Другое дело, когда ты рыцарь, и в твоих руках лопата! Всё становится возможным и логичным!
И какое же разнузданное воображение заселяло место действия игры! Последний раз подобное буйство я наблюдал, наверное, в Final Fantasy IX. По деревням слоняются стильно одетые (опять же под Ренессанс) антропоморфные создания. Грациозные лошади придерживают свои подолы, аристократичная лань заявляет нашему герою, что он для неё низковат, а козёл в сюртуке продаёт билеты на еду по бешеным ценам.
И масса тут уникальных мелочей - ни для чего, казалось бы, не нужных, но создающих такую уютную атмосферу происходящего, что не хочется вылезать. Король Рыблок (The Troupple King), циклопическое дитя форели и яблока, обитающее в тихой заводи на краю мира, может одарить героя чудодейственным ихором (если вы не знаете, что такое «ихор» - срочно погуглите, это необходимое знание!), но кроме того - станцевать длинный феерический танец в хороводе своих яблочных рыбок. Просто так, для настроения.
К слову о танцах: главный танец в игре исполняет Леди Брокколи, умопомрачительная в своём задоре и отвязности. Пляской своей она не поднимает нам никаких характеристик и не вручает никаких квестовых предметов, но вот честно: это лучший персонаж в игре. Если когда-нибудь выпустят DLC, где можно поиграть за неё - я буду на седьмом небе. Но даже в нынешнем амплуа она - источник абсолютного добра. Если вам вдруг скучно, грустно и некому руку подать в минуту душевной невзгоды, просто запустите вот этот луп. Он возвращает желание жить.
Click to viewА между тем, Лопатному рыцарю нужно преодолеть около дюжины эффектных уровней, чтобы отыскать свою возлюбленную боевую подругу Щитового рыцаря и победить наводящую ужас на окрестные земли Чародейку с её верным рыцарским Орденом Без Углов (думаю, аллюзии тут очевидны). И если вам показалось, что историю о «деве в беде» вы слышали не раз и не два, вас ждут сюрпризы.
Рыцари Ордена Без Углов, под стать нашему парню, причудливы, внезапны и тематичны. Один вдохновляется вечно прекрасным образом чумного врача, другой - песней Бориса Борисыча Гребенщикова Поколение дворников и сторожей. Третий закопался глубоко под землю, четвёртый парит в облаках. Каждый из них поджидает в конце своего уровня и заготовил массу неприятных неожиданностей и для Лопатного рыцаря, и для ваших пальцев, и для вашего устройства ввода: если вы ещё не умеете играть на фортепиано как Денис Мацуев, успешное прохождение Shovel Knight’а сделает вас на одну ступенечку ближе к маэстро.
Как и положено истинным творцам Возрождения, разработчики Лопатного ходили за вдохновением не только далеко в прошлое, но и совсем рядом. Вот, например, система наказания/мотивации за гибель придумана с явной оглядкой на Dark Souls. Скончавшись на уровне, герой теряет часть собранных сокровищ, но имеет возможность снова собрать их, вернувшись на место гибели. Чекпойнты же в игре устроены по принципу risk-and-reward: каждый из них можно уничтожить, получив дополнительные сокровища, но в случае гибели придётся возвращаться к предыдущему, ближе к началу уровня.
И всё это чертовски красиво. Ложь во спасение Лопатного рыцаря заключается в том, что игра только прикидывается «восьмибитным ретро». Чтобы у нас, как у классика интернетов Егора, пролилась, знаете ли, слеза. На самом же деле все мы прекрасно понимаем, что подобную графику никакая NES ни за что бы не потянула. Здесь изобилие сочных оттенков и слоёв параллаксного скроллинга, а главное - широкоугольный экран! Мы успели забыть, насколько это важно. Вот, например, не столь давний инди-файтинг Yatagarasu: Attack on Cataclysm обладет очень крутыми стремительными спрайтами персонажей, хорошенькими такими боевыми крепышами; но поддерживает только старомодные пропорции экрана 4:3 - в результате многие быстро отвернулись от игры. В Shovel Knight’а же мы играем с комфортом на 16:9, но сладострастно представляем себя в молодости за Денди и телевизором с кинескопом. Как у Григория Горина: «Хочу, говорит, думать, будто я в Древнем Риме!»
Замечательная музыка здесь тоже лишь изображает «восьмибитность», по сути же это глубокие полифонические миксы, их мелодии легко ложатся на слух и запоминаются, в них шипят и бухают сэмплы «как на Денди», но вместе с тем на фоне колышется богатое синтетическое полнозвучие.
Самое главное, что при всём своём ностальгическом подходе Shovel Knight создаёт новые смыслы, в нём радость узнавания идеально сплетена с радостью открытия. Собственно, в этом и есть сущность Возрождения: радость открытия и радость узнавания в диалектическом единстве. Именно поэтому о Лопатном рыцаре можно говорить уже как о представителе «пиксельного ренессанса», а не как о продукте постмодернизма, хотя здесь есть место и ироническому переосмыслению и даже юмору. Всё дело в нюансах. И когда наш герой отдыхает после очередной тяжёлой схватки возле костра, намекая на ещё одну классическую игру, ему снится удивительный сон - главный лейтмотив всего приключения. И один этот лейтмотив в художественном смысле уже поднимает игру над жанром развлечений для спинного мозга. С такими лейтмотивами и таким большущим сердцем, как у Лопатного, никакие симулякры не страшны.
______
Ещё о пиксельном ренессансе
Owlboy. Торжество пикселя
Shantae: Risky's Revenge. Феминизм здорового человека
To the Moon. Улиткой по склону луны