Стоит, сударь мой, и доселе этого самого вепря и попирает. О Териоках долог сказ мой будет: ещё замучаю нечистью лихоимной, придурками местныма, Иванами - родства непомнящих, англицкими девицами разлёгшимися на рельсах, и прочаю нечистью поганой. Есть желаньице пройтись по всем закуточкам, посмотреть в щёлочки заборныя, на русалок хвастатых, у Чёртом езере плещущих. завести в леса дремучия, описать молодца с кистенём на Большой дороге, и поплакать на родимых могилках. Калхас, сударь, калхас...
Ждём-с! А барон-то ведь мечту свою оставил только к году двадцать третьему. Он ведь и там - в Сумь стороне оставался имперским гардейским енералом. Проблема-то была в том, что от присяги не сам он себя освободил. Обиды много принял от чухны, но был человеком долга и, когда потребовалось, спас лахтарей тех и во второй раз. Его воспоминания в русском переводе и в самом конце девяностых вышли с презанятными купюрами, делающими покупку изячно изданного томика сего совершенно бессмысленною. Умел барон резюмировать, где касалось мутноглазых!
За Сестрорецком - тем, ещё старым, с садами-полисадами, да с домиками старосветскими (и поныне ещё чернеющими в своём небыстром умирании среди новозведенных замков клептократических) - дорога изгилась вдоль озера, ведя к железнодорожному перезду. Остатки ея, зарастающие травою, и теперь ещё видны от въезда новоустроенный бетонноый мост
( ... )
А директор сего, осенённого соснами, вечнаго приюту, для Вашего незабвеннаго папеньки - ведь давнишний мой соседушка по даче. И болеет уже долго и мучительно, и всё уйти отмаяться почему то, беднай, не может, точно "слово молвленное" кем когда то, его всё удерживает...
Re: Дивны дела ТвоиsegopApril 6 2007, 10:33:09 UTC
Так ведь, друг мой, в свой-то срок уйти - превеликий дар Божий и милость Его неизреченная. Вспомните ка, к примеру, историю "вечного еврея"... Неисповедимы пути Господни. В свой-то час, да в родной сторонке - не у каждого, пожалуй, и получается... "Земля, зинувши, приими от тебе созданное. Еже бо по образу - Господь прият. Ты же возми сие яко свое".
О Териоках долог сказ мой будет:
ещё замучаю нечистью лихоимной,
придурками местныма,
Иванами - родства непомнящих,
англицкими девицами разлёгшимися на рельсах,
и прочаю нечистью поганой.
Есть желаньице пройтись по всем закуточкам,
посмотреть в щёлочки заборныя,
на русалок хвастатых,
у Чёртом езере плещущих.
завести в леса дремучия,
описать молодца с кистенём на Большой дороге,
и поплакать на родимых могилках.
Калхас, сударь, калхас...
Reply
А барон-то ведь мечту свою оставил только к году двадцать третьему. Он ведь и там - в Сумь стороне оставался имперским гардейским енералом. Проблема-то была в том, что от присяги не сам он себя освободил. Обиды много принял от чухны, но был человеком долга и, когда потребовалось, спас лахтарей тех и во второй раз. Его воспоминания в русском переводе и в самом конце девяностых вышли с презанятными купюрами, делающими покупку изячно изданного томика сего совершенно бессмысленною. Умел барон резюмировать, где касалось мутноглазых!
Reply
Reply
осенённого соснами,
вечнаго приюту,
для Вашего незабвеннаго папеньки -
ведь давнишний мой соседушка по даче.
И болеет уже долго и мучительно,
и всё уйти отмаяться почему то, беднай, не может,
точно "слово молвленное" кем когда то,
его всё удерживает...
Reply
Вспомните ка, к примеру, историю "вечного еврея"...
Неисповедимы пути Господни. В свой-то час, да в родной сторонке - не у каждого, пожалуй, и получается...
"Земля, зинувши, приими от тебе созданное. Еже бо по образу - Господь прият. Ты же возми сие яко свое".
Reply
Leave a comment