За Сестрорецком - тем, ещё старым, с садами-полисадами, да с домиками старосветскими (и поныне ещё чернеющими в своём небыстром умирании среди новозведенных замков клептократических) - дорога изгилась вдоль озера, ведя к железнодорожному перезду. Остатки ея, зарастающие травою, и теперь ещё видны от въезда новоустроенный бетонноый мост. По левую жу руку высится на выезде из Сестрорецка городка песчаный холм, венчанный погостом. Родитель мой, произжая мимо бросал не раз вскользь, отвечаю видно на грустные свои мысли, что, если уж выбирать (хотя и - не всё ль равно!), то хотел бы лежать, во время одному Богу известное, там - на вершине. Среди сосен и птичьего щебета. Когда Господь посетил нас его внезапною кончиной (хотя, на восьмом-то десятке - какая уж там и внезапность), мы с братом, памятуя о родителевой воле, сделали, казалось по тем временам, невозможное... Вот и лежит он теперь там, на вершине кладбищенского холма, осененный соснами, и слушет на рассвете птичье неумолчное славословию Творцу всяческих - метрах в пятнадцати от другой, несопоставимо известнейшей, могилки... Мой отец, мой папа! А я, нечасто теперь, проезжая мимо шепчу (как и всегда, как таковая встреча по пути приключится): "Вечный покой даруй им, Господи и свет вечный да воссияет им. Да почивают в мире!"
А директор сего, осенённого соснами, вечнаго приюту, для Вашего незабвеннаго папеньки - ведь давнишний мой соседушка по даче. И болеет уже долго и мучительно, и всё уйти отмаяться почему то, беднай, не может, точно "слово молвленное" кем когда то, его всё удерживает...
Re: Дивны дела ТвоиsegopApril 6 2007, 10:33:09 UTC
Так ведь, друг мой, в свой-то срок уйти - превеликий дар Божий и милость Его неизреченная. Вспомните ка, к примеру, историю "вечного еврея"... Неисповедимы пути Господни. В свой-то час, да в родной сторонке - не у каждого, пожалуй, и получается... "Земля, зинувши, приими от тебе созданное. Еже бо по образу - Господь прият. Ты же возми сие яко свое".
По левую жу руку высится на выезде из Сестрорецка городка песчаный холм, венчанный погостом. Родитель мой, произжая мимо бросал не раз вскользь, отвечаю видно на грустные свои мысли, что, если уж выбирать (хотя и - не всё ль равно!), то хотел бы лежать, во время одному Богу известное, там - на вершине. Среди сосен и птичьего щебета.
Когда Господь посетил нас его внезапною кончиной (хотя, на восьмом-то десятке - какая уж там и внезапность), мы с братом, памятуя о родителевой воле, сделали, казалось по тем временам, невозможное... Вот и лежит он теперь там, на вершине кладбищенского холма, осененный соснами, и слушет на рассвете птичье неумолчное славословию Творцу всяческих - метрах в пятнадцати от другой, несопоставимо известнейшей, могилки... Мой отец, мой папа! А я, нечасто теперь, проезжая мимо шепчу (как и всегда, как таковая встреча по пути приключится): "Вечный покой даруй им, Господи и свет вечный да воссияет им. Да почивают в мире!"
Reply
осенённого соснами,
вечнаго приюту,
для Вашего незабвеннаго папеньки -
ведь давнишний мой соседушка по даче.
И болеет уже долго и мучительно,
и всё уйти отмаяться почему то, беднай, не может,
точно "слово молвленное" кем когда то,
его всё удерживает...
Reply
Вспомните ка, к примеру, историю "вечного еврея"...
Неисповедимы пути Господни. В свой-то час, да в родной сторонке - не у каждого, пожалуй, и получается...
"Земля, зинувши, приими от тебе созданное. Еже бо по образу - Господь прият. Ты же возми сие яко свое".
Reply
Leave a comment