Античеловеческие Morituri te salutant
Этот спектакль античеловеческим можно было бы назвать уже исходя из его названия. Жуткое неудобство при ответе на вопрос: «Какой спектакль идешь смотреть?». Выговаривать каждый раз этот фрагмент крылатого выражения оказалось не самым увлекательным действием…
Спектакль Дмитрия Богомазова, так случилось, оказался первым, посмотренным мною в театре Франка на камерной сцене им. Сергея Данченко. Маленький, уютненький зал с большим количеством пустых мест через 10 минут после объявленного начала спектакля… Дозаполнение из числа студентов…. Начали.
Приятная в других спектаклях сценография Александра Друганова, в этот раз оказалась зажатой рамками камерности франковской сцены. Доскам, которыми был выложен наклонный помост, было настолько тесно, что энергетически декорация заполняла все пространство, в том числе и зрительного зала, от чего присутствовал элемент дискомфорта… При этом, пожалуй, сценография оставляла больше приятные впечатления.
Morituri te salutant стал не первым спектаклем Богомазова, в котором применяются дополнительные современные возможности. Компьютерная проекция встречалась ранее в «Мышеловке»… На этот раз - это текстовые фрагменты, которые в одном случае играют роль названий рассказов Стефаника, тут же разыгрываемые на сцене, либо, в другом случае, - проекция печатной машинки, дублирующей произносимый актером текст. Такова сценическая форма одного из рассказов, по мнению режиссера.
Актерский ансамбль охарактеризовать однозначно достаточно сложно. В целом - малоинтересно, хотя, в некоторых эпизодах проблески убедительности проскальзывают. Разношерстная, ой, разношерстная актерская публика задействована. Есть актеры старперного батальона, которые механически барабанили текст; есть молодые актеры, которым все в новинку, и они рвутся в бой со щенячьей радостью, по дороге забывая о «школе»; есть местные звезды, которые несут себя на блюдечке, саморазлюбовываясь собой неотразимыми… Отдельным пунктом раздражения можно назвать режиссерскую задачу монотонности произносимого текста со сцены. Возможно, режиссер видел в этом некий сакральный смысла, однако же мое восприятие крайне протестовало против звучавшего монотона и включало практически даже защитную реакцию в виде отключения организма путем фрагментарного погружения в сон.
Итого, получаем, что режиссер поставил на сцене нечто ему понятное под неким непроизносимым названием, с произвольным подбором рассказов Стефаника с актерами, которых было не жалко в декорации, которая не вмещается в рамки сцены. Вернулись к началу - античеловеческий спектакль.
Каков итог премьерного спектакля текущего года? Сможет ли он отпраздновать хоть сколько-нибудь заметный юбилей? Вот в чем вопрос. Хотя, вероятно, его додержат в репертуаре до «Пекторали», которую вполне возможно и вручат (странные и непонятные спектакли - это вполне их конек). А потом доски спишут на костер под шашлычок или всплывут они в каком-либо другом спектакле (кстати, наклонная декорация этого спектакля чем-то напомнила такой же наклонный фрагмент в спектакле «Буря» - еще один парад странностей, правда, совершенно других авторов на сцене того самого театра).
PS. За пределами рассказа о спектакле оставлю ряд зрительного зала, который был занят в тот вечер актерами других театров. Спектакль отсидели, а в конце громко хлопали актеры театра на Левом берегу (видимо, по приглашению работающего там режиссера Богомазова) Анатолий Ященко, Неонила Белецкая; Молодого театра Станислав Боклан, Алексей Вертинский… Последний, естественно, вынужден был сидеть до конца и громче всех своим выразительным голосов кричать «Браво» своей дочери, исполнительнице одной из ролей в нечеловеческом спектакле.
Спектакль Дмитрия Богомазова, так случилось, оказался первым, посмотренным мною в театре Франка на камерной сцене им. Сергея Данченко. Маленький, уютненький зал с большим количеством пустых мест через 10 минут после объявленного начала спектакля… Дозаполнение из числа студентов…. Начали.
Click to viewПриятная в других спектаклях сценография Александра Друганова, в этот раз оказалась зажатой рамками камерности франковской сцены. Доскам, которыми был выложен наклонный помост, было настолько тесно, что энергетически декорация заполняла все пространство, в том числе и зрительного зала, от чего присутствовал элемент дискомфорта… При этом, пожалуй, сценография оставляла больше приятные впечатления.
Morituri te salutant стал не первым спектаклем Богомазова, в котором применяются дополнительные современные возможности. Компьютерная проекция встречалась ранее в «Мышеловке»… На этот раз - это текстовые фрагменты, которые в одном случае играют роль названий рассказов Стефаника, тут же разыгрываемые на сцене, либо, в другом случае, - проекция печатной машинки, дублирующей произносимый актером текст. Такова сценическая форма одного из рассказов, по мнению режиссера.
Актерский ансамбль охарактеризовать однозначно достаточно сложно. В целом - малоинтересно, хотя, в некоторых эпизодах проблески убедительности проскальзывают. Разношерстная, ой, разношерстная актерская публика задействована. Есть актеры старперного батальона, которые механически барабанили текст; есть молодые актеры, которым все в новинку, и они рвутся в бой со щенячьей радостью, по дороге забывая о «школе»; есть местные звезды, которые несут себя на блюдечке, саморазлюбовываясь собой неотразимыми… Отдельным пунктом раздражения можно назвать режиссерскую задачу монотонности произносимого текста со сцены. Возможно, режиссер видел в этом некий сакральный смысла, однако же мое восприятие крайне протестовало против звучавшего монотона и включало практически даже защитную реакцию в виде отключения организма путем фрагментарного погружения в сон.
Итого, получаем, что режиссер поставил на сцене нечто ему понятное под неким непроизносимым названием, с произвольным подбором рассказов Стефаника с актерами, которых было не жалко в декорации, которая не вмещается в рамки сцены. Вернулись к началу - античеловеческий спектакль.
Каков итог премьерного спектакля текущего года? Сможет ли он отпраздновать хоть сколько-нибудь заметный юбилей? Вот в чем вопрос. Хотя, вероятно, его додержат в репертуаре до «Пекторали», которую вполне возможно и вручат (странные и непонятные спектакли - это вполне их конек). А потом доски спишут на костер под шашлычок или всплывут они в каком-либо другом спектакле (кстати, наклонная декорация этого спектакля чем-то напомнила такой же наклонный фрагмент в спектакле «Буря» - еще один парад странностей, правда, совершенно других авторов на сцене того самого театра).
PS. За пределами рассказа о спектакле оставлю ряд зрительного зала, который был занят в тот вечер актерами других театров. Спектакль отсидели, а в конце громко хлопали актеры театра на Левом берегу (видимо, по приглашению работающего там режиссера Богомазова) Анатолий Ященко, Неонила Белецкая; Молодого театра Станислав Боклан, Алексей Вертинский… Последний, естественно, вынужден был сидеть до конца и громче всех своим выразительным голосов кричать «Браво» своей дочери, исполнительнице одной из ролей в нечеловеческом спектакле.