Несколько слов о десятке отелей
Барселона. Отель 1
Сердце города, когда из распахнутого окна крыша Гауди видна.
Внизу - аккуратненькие размеченные улицы между кварталов, расчерченных словно усердным учеником на уроках геометрии. Где-то совсем рядом улица Диагональ, которой мы придерживались, возвращаясь из походов по городу обратно в отель; чуть в стороне - Параллель. Две основополагающие барселонской уличной действительности. И так же четко и ровно расположены тротуары, проезжая часть, отведены велосипедные секции. И все это умещается на площади, размером в проезжую часть Лаврской улицы без учета тротуара, по которому простому смертному пешеходу пройти ни в жизнь не получится - все заставлено богоугодными крутейшими внедорожниками.
А из окошка отеля выглядываешь, когда солнышко тебя нежно начинает лучиками будить, и видишь этот стройный ряд припаркованных один к одному автомобилей, у владельцев которых даже в голову не приходит парковаться на тротуаре.
Барселона. Отель 2
Второй отель - прямая противоположность. От центра - далековато, район удаленный, что делает его престижным, дорогим и практически тишайшим.
Окно номера выходило к центральному входу отеля. Всего то и шума - когда ко входу бесшумно подъезжает очередное такси увозить или привозить постояльцев.
Аликанте
Отель в Аликанте со всех сторон напоминает бастион. То ли крепость, то ли тюрьма… В любом случае практически неприступное здание с бесконечными коридорами, уютными номерами все без исключения окна которых выходят на Средиземное море.
В высеченные скалы смотреть без удовольствия, поэтому все смотрим и слушаем морской прибой.
Морской залив с прозрачной водой в ночной темноте - сама загадочность. Осмотреться при свете дня не удалось, а под томным светом луны правильной картины искать нечего. Поэтому и голоса этого отеля слышались отрывистыми, с вкраплениями легких прибрежных волн.
Гранада
Постой в Гранаде искренне удивил. Разместились на территории действующего монастыря, так сказать, в полноценных кельях. Где-то в нескольких шагах и по сей день живут монахи, а часть своей обители оборудовали под комфортабельные номера по последнему слову техники. Разве что цветовая гамма в коридорах и номерах осталась сдержанной и приглушенной - ярких, кричащих цветом нет и в помине.
Окна в этом отеле выходили на небольшой стадион, за которым виднелись небольшие домики местных жителей. И первое и второе, как оказалось, несли в себе звуковую угрозу. Будущие футбольные знаменитости не позволяли себе расслабиться ни днем, ни ночью. Да и ладно-то днем, мне до этого совершенно никакого дела. Но вернувшись далеко за полночь звуки футбольных баталий продолжали доноситься за окнами.
А утро вырвало меня из сна достаточно наглым образом. Петушиный крик раздавался так громко и настолько безудержно, что бороться с ним не было никакой возможности. Будильник, замечу, что надо. Особенно, когда находится на приличном расстоянии, достать и шею свернуть не получается.
Кордова
Зато спокойствием и умиротворенностью встретил отель в Кордове.
Тишина здесь как в номерах, так и на улицах, в коридорах…
Мадрид
Столичный ритм жизни не позволяет медлить, ждать и молчать. Быстро проезжает автомобиль, уверенно и громко говорит распорядитель в отеле, суетно и просторно в залах ресторана…
А сквозь оконные жалюзи пробивается напротив стоящее строение, в каждом окне которого - жизнь, чуть ниже - на проезжей части с неизменной толерантностью автомобилисты сменяются пешеходами по подмигиванию светофора.
Движение автомобилей не прекращается ни на минуту даже когда на часах уже завтра. Разве что интенсивность спадает, самую малость. Но равномерный автомобильный вжик-вжик становится практически постоянным, мелодичным фоном - звуком большого города.
Бланес
Даже в Испании не укрыться от очагов, хронически пораженных присутствием выходцами из пост-советского пространства. Причем ТАКОГО количества, превращающего испанский отель в гостиницу под Алуштой со всеми вытекающими обстоятельствами, мне и представить уже было совсем непросто (к хорошему привыкаешь быстро).
Балкон выходил во внутренний дворик с бассейном. И даже запрет на пользованием бассейна в ночное время соблюдался… Но звуки, стекавшиеся во внутренности отеля с мужицкими криками и бабьими причитаниями, детскими криками соединялись в многоголосье разношерстного неудовлетворенного одесского дворика, где все давно смирились с отсутствием тишины и по мере возможностей подливают и своего шума в общий бурлящий котел.
А этот отель находился минутах в 20-и от того, где нам предстояло остановиться на целую неделю пляжного отдыха. Здесь началось настоящее волнение.
Льорет-де-Мар
Автобус, развозивший туристов из Бланеса по местам пляжной дислокации уезжал все дальше от шумного отеля, одни за одними покидали автобус те самые звуковые раздражители, составляющие ядро гвалта в отеле… А нас везли и везли дальше.
Волнение понемногу стало проходить: чем меньше вокруг выходцев с отчизны - тем спокойнее.
В нашем отеле с русскоязычными выходцами были явно знакомы - пульт от телевизора в номер можно получить только в обмен на залог в 10 евро - но процент русскоговорящих, благо, не велик.
Но говорить о Льорет-де-Маре как о спокойном городе не приходится. Ведь это известный молодежный туссовочный центр с бесконечными ночными дискотеками, стихающими разве что под утро. Разноголосие на различных языках мира возвещало о своем возвращении с ночных гулянок тех, кто по недосмотру уже сладко задремал.
Но европейский ночной шум настолько деликатный, что его лишь с натяжкой можно причислить к внешним раздражителям. Больше срабатывало раздражение от крайне тонких стен, через которые слышны телефонные рингтоны, хлопки дверей и щебетание европейской молодежи.
Киев
Киев хоть и европейская столица, но по звуковому оформлению - большое село с населением либо халатно, либо вычурно подходящему к своим потребностям.
Это в Киеве громаднейшие грузовики ездят часов к трем утра мусор собирать. Причем, грузовики собирают наверняка с таким расчетом, чтобы он незамеченным не проехал. Не дай бог жильцы скажут, что ничего не слышали, машина мусор не вывозила.
Это в Киеве разрыв магистрали устраняют в ночи и обязательно с отбивным молотком и прицепом-трансформатором, который кряхтит так, как будто с минуту на минуту его должно вырвать всеми теми железяками, безбожно натыканными для пущего грохоту ему во внутрь.
Это в Киеве лихие владельцы железных коней при выезде со двора разгоняются до скорости, когда у коней копыта оставляют резиновые следы на асфальте, а выхлопной трубе завидует пионерский горн, ибо он таких звуков издавать не может.
Это в Киеве пьяная полуночная компания останавливается выяснить отношения именно у тебя под окнами, настежь распахнутыми в июльской жаре или устраивает из распахнутого автомобиля заполночное прослушивание очередного нетленного хита типа «Ты целуй меня везде, 18 мне уже»…
Сердце города, когда из распахнутого окна крыша Гауди видна.
Внизу - аккуратненькие размеченные улицы между кварталов, расчерченных словно усердным учеником на уроках геометрии. Где-то совсем рядом улица Диагональ, которой мы придерживались, возвращаясь из походов по городу обратно в отель; чуть в стороне - Параллель. Две основополагающие барселонской уличной действительности. И так же четко и ровно расположены тротуары, проезжая часть, отведены велосипедные секции. И все это умещается на площади, размером в проезжую часть Лаврской улицы без учета тротуара, по которому простому смертному пешеходу пройти ни в жизнь не получится - все заставлено богоугодными крутейшими внедорожниками.
А из окошка отеля выглядываешь, когда солнышко тебя нежно начинает лучиками будить, и видишь этот стройный ряд припаркованных один к одному автомобилей, у владельцев которых даже в голову не приходит парковаться на тротуаре.
Барселона. Отель 2
Второй отель - прямая противоположность. От центра - далековато, район удаленный, что делает его престижным, дорогим и практически тишайшим.
Окно номера выходило к центральному входу отеля. Всего то и шума - когда ко входу бесшумно подъезжает очередное такси увозить или привозить постояльцев.
Аликанте
Отель в Аликанте со всех сторон напоминает бастион. То ли крепость, то ли тюрьма… В любом случае практически неприступное здание с бесконечными коридорами, уютными номерами все без исключения окна которых выходят на Средиземное море.
В высеченные скалы смотреть без удовольствия, поэтому все смотрим и слушаем морской прибой.
Морской залив с прозрачной водой в ночной темноте - сама загадочность. Осмотреться при свете дня не удалось, а под томным светом луны правильной картины искать нечего. Поэтому и голоса этого отеля слышались отрывистыми, с вкраплениями легких прибрежных волн.
Гранада
Постой в Гранаде искренне удивил. Разместились на территории действующего монастыря, так сказать, в полноценных кельях. Где-то в нескольких шагах и по сей день живут монахи, а часть своей обители оборудовали под комфортабельные номера по последнему слову техники. Разве что цветовая гамма в коридорах и номерах осталась сдержанной и приглушенной - ярких, кричащих цветом нет и в помине.
Окна в этом отеле выходили на небольшой стадион, за которым виднелись небольшие домики местных жителей. И первое и второе, как оказалось, несли в себе звуковую угрозу. Будущие футбольные знаменитости не позволяли себе расслабиться ни днем, ни ночью. Да и ладно-то днем, мне до этого совершенно никакого дела. Но вернувшись далеко за полночь звуки футбольных баталий продолжали доноситься за окнами.
А утро вырвало меня из сна достаточно наглым образом. Петушиный крик раздавался так громко и настолько безудержно, что бороться с ним не было никакой возможности. Будильник, замечу, что надо. Особенно, когда находится на приличном расстоянии, достать и шею свернуть не получается.
Кордова
Зато спокойствием и умиротворенностью встретил отель в Кордове.
Тишина здесь как в номерах, так и на улицах, в коридорах…
Мадрид
Столичный ритм жизни не позволяет медлить, ждать и молчать. Быстро проезжает автомобиль, уверенно и громко говорит распорядитель в отеле, суетно и просторно в залах ресторана…
А сквозь оконные жалюзи пробивается напротив стоящее строение, в каждом окне которого - жизнь, чуть ниже - на проезжей части с неизменной толерантностью автомобилисты сменяются пешеходами по подмигиванию светофора.
Движение автомобилей не прекращается ни на минуту даже когда на часах уже завтра. Разве что интенсивность спадает, самую малость. Но равномерный автомобильный вжик-вжик становится практически постоянным, мелодичным фоном - звуком большого города.
Бланес
Даже в Испании не укрыться от очагов, хронически пораженных присутствием выходцами из пост-советского пространства. Причем ТАКОГО количества, превращающего испанский отель в гостиницу под Алуштой со всеми вытекающими обстоятельствами, мне и представить уже было совсем непросто (к хорошему привыкаешь быстро).
Балкон выходил во внутренний дворик с бассейном. И даже запрет на пользованием бассейна в ночное время соблюдался… Но звуки, стекавшиеся во внутренности отеля с мужицкими криками и бабьими причитаниями, детскими криками соединялись в многоголосье разношерстного неудовлетворенного одесского дворика, где все давно смирились с отсутствием тишины и по мере возможностей подливают и своего шума в общий бурлящий котел.
А этот отель находился минутах в 20-и от того, где нам предстояло остановиться на целую неделю пляжного отдыха. Здесь началось настоящее волнение.
Льорет-де-Мар
Автобус, развозивший туристов из Бланеса по местам пляжной дислокации уезжал все дальше от шумного отеля, одни за одними покидали автобус те самые звуковые раздражители, составляющие ядро гвалта в отеле… А нас везли и везли дальше.
Волнение понемногу стало проходить: чем меньше вокруг выходцев с отчизны - тем спокойнее.
В нашем отеле с русскоязычными выходцами были явно знакомы - пульт от телевизора в номер можно получить только в обмен на залог в 10 евро - но процент русскоговорящих, благо, не велик.
Но говорить о Льорет-де-Маре как о спокойном городе не приходится. Ведь это известный молодежный туссовочный центр с бесконечными ночными дискотеками, стихающими разве что под утро. Разноголосие на различных языках мира возвещало о своем возвращении с ночных гулянок тех, кто по недосмотру уже сладко задремал.
Но европейский ночной шум настолько деликатный, что его лишь с натяжкой можно причислить к внешним раздражителям. Больше срабатывало раздражение от крайне тонких стен, через которые слышны телефонные рингтоны, хлопки дверей и щебетание европейской молодежи.
Киев
Киев хоть и европейская столица, но по звуковому оформлению - большое село с населением либо халатно, либо вычурно подходящему к своим потребностям.
Это в Киеве громаднейшие грузовики ездят часов к трем утра мусор собирать. Причем, грузовики собирают наверняка с таким расчетом, чтобы он незамеченным не проехал. Не дай бог жильцы скажут, что ничего не слышали, машина мусор не вывозила.
Это в Киеве разрыв магистрали устраняют в ночи и обязательно с отбивным молотком и прицепом-трансформатором, который кряхтит так, как будто с минуту на минуту его должно вырвать всеми теми железяками, безбожно натыканными для пущего грохоту ему во внутрь.
Это в Киеве лихие владельцы железных коней при выезде со двора разгоняются до скорости, когда у коней копыта оставляют резиновые следы на асфальте, а выхлопной трубе завидует пионерский горн, ибо он таких звуков издавать не может.
Это в Киеве пьяная полуночная компания останавливается выяснить отношения именно у тебя под окнами, настежь распахнутыми в июльской жаре или устраивает из распахнутого автомобиля заполночное прослушивание очередного нетленного хита типа «Ты целуй меня везде, 18 мне уже»…