С грустью узнал, что в минувшую пятницу, 23-го, ушёл из жизни поэт Илья Фоняков. В знаменитом доме литераторов на Малой Монетной погасло ещё одно окно. Илье Олеговичу было 77 лет, до последнего времени он продолжал писать стихи и участвовать в литературной жизни - вёл семинары, входил в состав различных жюри.

Ещё при знакомстве в 2003-м я запомнил ( Read more... )

Я тут причинил себе удовольствие сопоставлением русских переводов баллады Джона Китса La Belle Dame Sans Merçi, от которой не один год накрывало прерафаэлитов, и не только их.
Сюжет баллады прост: рыцарь встречает прекрасную деву, на протяжении двух-трёх строф они плачут и целуются, плачут и целуются, потом дева исчезает, а рыцарь отправляется ( Read more... )

Сегодня поэту Михаилу Дудину исполнилось бы 95 лет. И в связи с этим мне вспоминается очень важный для меня эпизод - десять лет назад, работая редактором книжного издательства, я готовил к печати его поэтический сборник. Это была миниатюрная книга, легко умещавшаяся в ладони. Мне кажется, Михаилу Александровичу она бы понравилась.
Вспоминается ( Read more... )

Господи, избавь меня от поэтесс, которые предпочитают в одежде чёрно-белые тона, бледные персты свои унизывают серебряными кольцами, а на лице денно и нощно носят полуулыбку.
Избавь меня от чёрно-белых поэтесс, которые обожают читать свои чёрно-белые стихи вслух и не упускают возможности это делать, пусть даже в непосещаемом месте, пусть даже ( Read more... )

Квартира с бедностью конторы.
Заварка. Рукопись. Зима.
Замёрзшее окно, в котором
белеют сонные дома.

Вдоль Мойки тянется позёмка.
И небеса, бросаясь ниц,
разбрасывают, словно зёрна,
комки нахохлившихся птиц.

Простор утоптан и укатан.
Надев оконное пенсне,
пылает зарево заката,
кривясь, как в тяжком полусне.

( Read more... )

Перед тем, как перестать существовать в мире бодрствующих, хочу напомнить, что в эти дни (последние пять дней декабря) исполняется 60 лет с начала работы над «Розой мира».
Конечно, книгу Даниила Андреева, бранимую многими, в том числе и бесконечно уважаемым мной дьяконом Кураевым, нельзя принимать безоглядно и всецело. В ней есть множество мест, ( Read more... )

Поэзия для многих авторов - храм скорби и аскезы.

Многие авторы, пишущие в рифму или без оной, похожи на прихожан, которые отправляются на литургию, одевшись посерее, почернее, поскучнее. И те, и другие делают большие печальные глаза, страдание буквально пронизывает их.

Когда смотришь на эти глубоко несчастные лица, хочется сделать какую-нибудь ( Read more... )