Джон Эшбери и Альфред Штиглиц: способ взгляда
Джон Эшбери - способ взгляда
Чтение Эшбери требует от читателя определенной «настройки слуха». Критик Хелен Вендлер как-то заметила, что чтение стихотворения Эшбери «подобно игре в прятки в огромном загородном доме, построенном по чертежам М. Эшера». Прихотливая, ассоциативная ткань его стихов напомнит о странной логике стихов раннего Пастернака, где царствует «произвол» поэта, оборачивающийся единственно возможной подлинностью для записи этого опыта, о Заболоцком времен «Столбцов». Однако ключ к пониманию того, что делает Эшбери, надо искать у Джойса, в его «Улиссе», в технике «потока сознания». То, что Джойс открыл для прозы (собственно, не открыл - выделил в концентрированном виде из опыта предшественников, как выделяют пенициллин - из плесени), Эшбери перенес на поэзию. Поверхность такого потока сознания никогда не бывает ровным зеркалом, но дрожит и волнуется, ибо над потоком дует ветер - та взвихренность эмоций, которая дала толчок стихотворению.
Наше сознание - слоисто; пользуясь формулой французского поэта Пьера Тильмана:
во мне всего понемногу
витрины служба и мы с тобой в постели
и тысяча всяких
пустяковых вещей…
(Пер. Н. Стрижевской)
Но эти слои особым образом взаимодействуют у Эшбери. Это не поэтика случайности, как у сюрреалистов, а поэтика растревоженного сознания, которое «выдает» образы - как сердце гонит кровь - толчками. Именно так устроено стихотворение «Апрельские легионы», давшее и название одноименному сборнику Эшбери, вышедшему в 1979 г. Первое чтение этого стихотворения, возможно, заставит читателя подумать: «красиво, но непонятно», однако стоит сделать усилие - и «смутные», тревожные образы встают на свои места, подобно кусочкам картинки-паззла.
Все это можно показать - именно показать - несколько иначе. Замечательный американский фотограф (1864 - 1946) Альфред Штиглиц известен прежде всего своими портретами. Он был гениальным фотопортретистом. Но в середине своей карьеры он начал снимать "странные вещи" - облака, которые на его фотографиях были уже не облаками, а - какими-то странными объектами, начал снимать руки, говорящие о человеке больше, чем любой портрет.. И все это оставалось способом общения фотографа с миром, рассказом об этом мире. Может, такой "сквозной" просмотр фоторабот Штиглица дает возможность что-то увидеть в стихах Эшбери, понять стоящую за ними работу сознания. Потому - немного Штиглица, прежде чем читать стихотворение. Вот какие-то из штиглицовских портретов:
А вот - сдвиг к графичности снимков:
А теперь - Джон Эшбери:
Незнание закона не освобождает от ответственности
Нас ведь предупреждали: о скорпионах в песках, голоде.
Мы заехали в центр, к бывшим соседям, - и не застали их дома.
Мы ютились в дворах типовой планировки, вспоминая иные
пейзажи, иные места, -
но была ли то память? Мы заранее знали конец…
В виноградниках, где гимн ульев столь монотонен
Мы немного вздремнули, сливаясь с великим роеньем.
Он явился ко мне.
Все было, как прежде,
но еще была легкость: свобода от здесь и сейчас, -
будто мы позабыли про свой завет с Небесами.
Эта легкость: не радость, но - горечь,
и ее нужно было принять .
Растерявшись, мы могли только стоять
и слушать, как гудят провода - там, в вышине
Мы оплакали власть лучших из лучших: пчелиной заботой ее
хлеб был на каждом столе и стакан молока…
Сквозь трущобы, почти наугад
Мы вернулись к хрустальной скале, которой он стал -
Кристаллу сознанья, полному страха за нас.
Осторожно спустились,
не дойдя до подножия шага. Здесь - место вздохнуть и скорбеть,
тут пристало оплакать достоянье свое: в низине, этой зябкой весной.
Только: бойся волков и медведей, что порою сюда забредают,
и теней - они появляются перед рассветом.
2004
(Пер. А. Нестерова)
Чтение Эшбери требует от читателя определенной «настройки слуха». Критик Хелен Вендлер как-то заметила, что чтение стихотворения Эшбери «подобно игре в прятки в огромном загородном доме, построенном по чертежам М. Эшера». Прихотливая, ассоциативная ткань его стихов напомнит о странной логике стихов раннего Пастернака, где царствует «произвол» поэта, оборачивающийся единственно возможной подлинностью для записи этого опыта, о Заболоцком времен «Столбцов». Однако ключ к пониманию того, что делает Эшбери, надо искать у Джойса, в его «Улиссе», в технике «потока сознания». То, что Джойс открыл для прозы (собственно, не открыл - выделил в концентрированном виде из опыта предшественников, как выделяют пенициллин - из плесени), Эшбери перенес на поэзию. Поверхность такого потока сознания никогда не бывает ровным зеркалом, но дрожит и волнуется, ибо над потоком дует ветер - та взвихренность эмоций, которая дала толчок стихотворению.
Наше сознание - слоисто; пользуясь формулой французского поэта Пьера Тильмана:
во мне всего понемногу
витрины служба и мы с тобой в постели
и тысяча всяких
пустяковых вещей…
(Пер. Н. Стрижевской)
Но эти слои особым образом взаимодействуют у Эшбери. Это не поэтика случайности, как у сюрреалистов, а поэтика растревоженного сознания, которое «выдает» образы - как сердце гонит кровь - толчками. Именно так устроено стихотворение «Апрельские легионы», давшее и название одноименному сборнику Эшбери, вышедшему в 1979 г. Первое чтение этого стихотворения, возможно, заставит читателя подумать: «красиво, но непонятно», однако стоит сделать усилие - и «смутные», тревожные образы встают на свои места, подобно кусочкам картинки-паззла.
Все это можно показать - именно показать - несколько иначе. Замечательный американский фотограф (1864 - 1946) Альфред Штиглиц известен прежде всего своими портретами. Он был гениальным фотопортретистом. Но в середине своей карьеры он начал снимать "странные вещи" - облака, которые на его фотографиях были уже не облаками, а - какими-то странными объектами, начал снимать руки, говорящие о человеке больше, чем любой портрет.. И все это оставалось способом общения фотографа с миром, рассказом об этом мире. Может, такой "сквозной" просмотр фоторабот Штиглица дает возможность что-то увидеть в стихах Эшбери, понять стоящую за ними работу сознания. Потому - немного Штиглица, прежде чем читать стихотворение. Вот какие-то из штиглицовских портретов:
А вот - сдвиг к графичности снимков:
А теперь - Джон Эшбери:
Незнание закона не освобождает от ответственности
Нас ведь предупреждали: о скорпионах в песках, голоде.
Мы заехали в центр, к бывшим соседям, - и не застали их дома.
Мы ютились в дворах типовой планировки, вспоминая иные
пейзажи, иные места, -
но была ли то память? Мы заранее знали конец…
В виноградниках, где гимн ульев столь монотонен
Мы немного вздремнули, сливаясь с великим роеньем.
Он явился ко мне.
Все было, как прежде,
но еще была легкость: свобода от здесь и сейчас, -
будто мы позабыли про свой завет с Небесами.
Эта легкость: не радость, но - горечь,
и ее нужно было принять .
Растерявшись, мы могли только стоять
и слушать, как гудят провода - там, в вышине
Мы оплакали власть лучших из лучших: пчелиной заботой ее
хлеб был на каждом столе и стакан молока…
Сквозь трущобы, почти наугад
Мы вернулись к хрустальной скале, которой он стал -
Кристаллу сознанья, полному страха за нас.
Осторожно спустились,
не дойдя до подножия шага. Здесь - место вздохнуть и скорбеть,
тут пристало оплакать достоянье свое: в низине, этой зябкой весной.
Только: бойся волков и медведей, что порою сюда забредают,
и теней - они появляются перед рассветом.
2004
(Пер. А. Нестерова)