Я или Придумай меня вместе - 5
Предыдущая калиберда тут
Дорога из сладкой окрошки
«Еле выбрался, - думал Илья, - переступая порог очередной калитки.- Понятно же, что она глаза мне отводила, бестия!» Но не успел он додумать эту ничтожную мысль, как провалился по колени в коричневую жижу. В жиже этой плавали куски колбасы, мелко нарезанных огурцов и яиц. Илья принюхался - пахло окрошкой. Брезгливо он лизнул руку - вкус окрошки.
Хотелось есть. Однако окрошка была явно не чиста. Хотя и сладка. Мало ли кто здесь ходил-бродил, лакал, слизывал. Дорожная окрошка могла стать источником инфекционных заболеваний - поносной палочки, гадской вилочки, рвотной тарелочки. Однако хотелось есть. Причем, аппетит рос пропорционально усилиям Ильи свернуть в сторону и выбраться на более сухое место. Илья делал шаг влево - и дорога смещалась налево. Илья делал шаг вправо - и дорога виляла направо. Илья пер наперекосяк - и дорога наперекосяк. Так, что пришлось ему идти все прямо и прямо, томительно бормоча: «Не чиста, а сладка. Сладка, а не чиста». Илюше хотелось есть. Жрать.
Наконец, он не выдержал, ткнул лицо в окрошечную жижу и, примурлыкивая, принялся лакать, помогая себе обеими руками. Крошки от мокрых колбасы, огурцов и яиц летели во все стороны. Метра за два из зеленого горошка высунулась вроде какая-то тощенькая лягушка. Но Илья запретил себе вдаваться в подробности. Он дорожил своим аппетитом и не хотел его смущать малоинтересными объектами.
- Брысь, - все же выдавил Илья.
Что-то зеленолапое исчезло и Илья залакал с удвоенной энергией.
Жизнь налаживалась. Так подумал Илья. Но как-то неправильно подумал. Правильнее было бы - жизнь накладывается. Нет, тоже не то. Как же это… Накла? Нала? На… на… Илья задумался. Темп потребления окрошки замедлился.
Сытый Илья лениво махнул рукой, - какая разница, в конце концов! Жизнь налажилась - и полно. Последнее прозвучало совсем уж отвратительно. Илья слегка помрачнел. Слово не давалось. Не давалось никак. Может так - жизнь наклалась? Тоже безобразие. Гадость какая - тьфу! Илья сплюнул камешек, неизвестно каким образом попавший в окрошку. То есть, как это - неизвестным? Илья побледнел. Только величайшей глупостью, вызванной диким голодом можно было объяснить его помешательство. Лопать неизвестно кем приготовленную окрошку с неизвестно кем отваренными яйцами, смешанными с неизвестно как нарезанными и неизвестно из чего приготовленной колбасой и неизвестно где выращенными огурцами? - Илья застонал. Чистое безумие! Точнее, грязное, очень грязное безумие.
Илья дернул себя за волосы, наказывая за необдуманное поведение, и побрел к чему-то дальнему, немного напоминающему калитку. Сладкая окрошка плескалась вокруг. Пенилась и вихрилась водоворотами.
Илья спешил. Вдали слышался гул. Нехороший гул, утробный, не сулящий ничего благопристойного. Гул нарастал. Илья обернулся и в глуби небес увидел ложку. Металлическая, стройная, поблескивала она в лучах полуденного солнца.
Илья разинул рот и вспомнил-таки, как нужно было сказать. «Жизнь наладилась». Точно! И момент был самый подходящий.
Потому что ложка медленно перевернулась, из нее вывалилось густое сметанное облако и рухнуло в окрошку неподалеку от Ильи.
Сметано-окрошечные брызги накрыли Илью с головой, а волны сбили с ног. Светло-горчичные ручьи повлекли в сторону калитки.
Ошеломленный Илья слизнул сметанные усы.
«А со сметанкой-то гораздо вкуснее», - подумал Илья, величаво вплывая в новую калитку.
Продолжение :)
Дорога из сладкой окрошки
«Еле выбрался, - думал Илья, - переступая порог очередной калитки.- Понятно же, что она глаза мне отводила, бестия!» Но не успел он додумать эту ничтожную мысль, как провалился по колени в коричневую жижу. В жиже этой плавали куски колбасы, мелко нарезанных огурцов и яиц. Илья принюхался - пахло окрошкой. Брезгливо он лизнул руку - вкус окрошки.
Хотелось есть. Однако окрошка была явно не чиста. Хотя и сладка. Мало ли кто здесь ходил-бродил, лакал, слизывал. Дорожная окрошка могла стать источником инфекционных заболеваний - поносной палочки, гадской вилочки, рвотной тарелочки. Однако хотелось есть. Причем, аппетит рос пропорционально усилиям Ильи свернуть в сторону и выбраться на более сухое место. Илья делал шаг влево - и дорога смещалась налево. Илья делал шаг вправо - и дорога виляла направо. Илья пер наперекосяк - и дорога наперекосяк. Так, что пришлось ему идти все прямо и прямо, томительно бормоча: «Не чиста, а сладка. Сладка, а не чиста». Илюше хотелось есть. Жрать.
Наконец, он не выдержал, ткнул лицо в окрошечную жижу и, примурлыкивая, принялся лакать, помогая себе обеими руками. Крошки от мокрых колбасы, огурцов и яиц летели во все стороны. Метра за два из зеленого горошка высунулась вроде какая-то тощенькая лягушка. Но Илья запретил себе вдаваться в подробности. Он дорожил своим аппетитом и не хотел его смущать малоинтересными объектами.
- Брысь, - все же выдавил Илья.
Что-то зеленолапое исчезло и Илья залакал с удвоенной энергией.
Жизнь налаживалась. Так подумал Илья. Но как-то неправильно подумал. Правильнее было бы - жизнь накладывается. Нет, тоже не то. Как же это… Накла? Нала? На… на… Илья задумался. Темп потребления окрошки замедлился.
Сытый Илья лениво махнул рукой, - какая разница, в конце концов! Жизнь налажилась - и полно. Последнее прозвучало совсем уж отвратительно. Илья слегка помрачнел. Слово не давалось. Не давалось никак. Может так - жизнь наклалась? Тоже безобразие. Гадость какая - тьфу! Илья сплюнул камешек, неизвестно каким образом попавший в окрошку. То есть, как это - неизвестным? Илья побледнел. Только величайшей глупостью, вызванной диким голодом можно было объяснить его помешательство. Лопать неизвестно кем приготовленную окрошку с неизвестно кем отваренными яйцами, смешанными с неизвестно как нарезанными и неизвестно из чего приготовленной колбасой и неизвестно где выращенными огурцами? - Илья застонал. Чистое безумие! Точнее, грязное, очень грязное безумие.
Илья дернул себя за волосы, наказывая за необдуманное поведение, и побрел к чему-то дальнему, немного напоминающему калитку. Сладкая окрошка плескалась вокруг. Пенилась и вихрилась водоворотами.
Илья спешил. Вдали слышался гул. Нехороший гул, утробный, не сулящий ничего благопристойного. Гул нарастал. Илья обернулся и в глуби небес увидел ложку. Металлическая, стройная, поблескивала она в лучах полуденного солнца.
Илья разинул рот и вспомнил-таки, как нужно было сказать. «Жизнь наладилась». Точно! И момент был самый подходящий.
Потому что ложка медленно перевернулась, из нее вывалилось густое сметанное облако и рухнуло в окрошку неподалеку от Ильи.
Сметано-окрошечные брызги накрыли Илью с головой, а волны сбили с ног. Светло-горчичные ручьи повлекли в сторону калитки.
Ошеломленный Илья слизнул сметанные усы.
«А со сметанкой-то гораздо вкуснее», - подумал Илья, величаво вплывая в новую калитку.
Продолжение :)