Е.Габрилович. Разведчики || «Красная звезда» 16 мая 1943 года
1. Засада
Он мал ростом, причесан на косой пробор, на груди у него свисает из кармашка гимнастерки цепочка из-под часов с брелоком. На погонах три поперечных полоски - старший сержант. Маленькие сапожки, едва охватывающие икры ног. На поясе две гранаты в холщевых мешочках и полевая сумка с целым набором самых разнообразных предметов - от тульской бритвы до крохотного походного домино.
Его гражданская профессия не часто встречается в армии: часовщик. Работал в артели «Точное время», в маленьком сибирском городке. Звать его Михаил Афанасьевич Ментюков, ему 27 лет.
Мы, не спеша, свертываем самокрутки, и Ментюков рассказывает:
- Вот меня часто спрашивают, не был ли я охотником. Не был! Рыбку, правда, удил, да и то раза четыре за лето - не больше. Сядешь в воскресенье на берегу, закинешь удочку, а сам больше бутерброды ешь, чем смотришь на поплавок. Или со знакомыми разговариваешь.
Он гасит самокрутку о подошву сапога и продолжает:
- Так что охотником я не был. Откуда у меня способность к разведке, сам рассказать не могу. Может, потому что всю жизнь я в винтиках и колесиках копался да в ход часов вслушивался. К каждой мелочи привык приглядываться и прислушиваться. Вот и вижу я теперь всё вокруг: ветка шевельнется - я вижу, лист упадет - опять вижу, трава зашуршит - слышу.
Этот маленький часовщик - знаменитый разведчик. Он постиг все разновидности этого сложного военного дела. Он - отличный лазутчик, зоркий наблюдатель, руководитель многих дерзких ночных налетов на вражеские дзоты, мастер по поимке «языков».
- Так что же вам по началу рассказать? Про Длинную балку или про Сухое болото. Федя, что им рассказать? - спрашивает Ментюков у Феди Смышкова, своего верного и отчаянного соратника по разведке.
Федя, человек огромного роста и внушительной мускулатуры, откликается:
- Да для начала что-нибудь попроще, Михаил Афанасьевич. Про балку что ли...
И Ментюков, сняв пилотку, начинает рассказ про Длинную балку. Рассказывает он живо, его подвижное лицо непроизвольно отражает все перипетии рассказа. Если отбросить описания природы, к которым охотно прибегает этот удивительный часовщик, и прибаутки, которыми он тоже пользуется в изобилии, то чистый сюжет происшествия у Длинной балки сводится к следующему.
Длинная балка находилась в четырехстах метрах от немецкого переднего края. Наши саперы возводили неподалеку от нее некоторые сооружения. Немцы не обстреливали их день, два, три. Саперы осмелели. Они работали, почти не маскируясь, а по ночам выставляли слабые караулы. Оказалось, что немцы не ведут обстрела намеренно, чтобы усыпить бдительность сапер. На третью ночь немецкая разведка напала на лагерь саперов и увела двух караульных, а на четвертую ночь - еще одного.
- Зовет меня наш командир разведывательного взвода, - рассказывает, играя цепочкой от часов, Ментюков, - и говорит: «Вот что, Ментюков, немцы наших сапериков воруют. Вторую ночь... Возьми, говорит, ребят и перехвати фашистских разведчиков». Ну-с, взял я пятерых бойцов, пошел к Длинной балке, прихожу. «С добрым утром, саперики! Это вас тут воруют? Оказывается их. «Ладно, говорю, продолжайте работать и мы тоже будем работать». Вышли мы впятером поближе к немцам и давай землю копать, будто саперы. И замечаем, что немцы нас видят, но не стреляют. А день хороший, ясный...
Тут Ментюков начинает описывать природу, старательно, с чувством, минуты на две. Потом продолжает:
- Вечером мы развели костер и одного сапера возле него поставили, будто часового. А сами в кустах укрылись - сто метров от немцев. И видим, как немцы на костер смотрят и что-то друг другу говорят. Ну, значит действует приманка, сейчас за «языком» пойдут. Ночь тоже хорошая, ясная…
Закончив эту вступительную часть своей повести, наш часовщик-разведчик долго и тщательно гасит папиросу. Погасив ее, говорит:
- Часов в десять кусты шевельнулись. Значит, ползут. Ползут рассредоточенно, но все к костру, как щуки на карася. Потянулись и мы за ними на животах. Подползли они совсем близко к костру, а у меня заранее инструкция была бойцам: бить их всех, за исключением командира: командир нам в хозяйстве пригодится. Ну вот, как собрались они в кучу, тут мы и ударили. Четверых сразу положили. А пятый обратно пополз. Да так быстро-быстро. Я за ним, он от меня. Вижу - уходит. Надо его притормозить. Прицелился и выстрелил ему в ногу. Тут, конечно, он попридержался. А луна яркая, всё хорошо видно...
Ментюков, не спеша, описывает луну, ныряющую среди облаков, а потом приступает к финалу рассказа.
Немец был в пятидесяти метрах от своих, когда Ментюков его ранил. Ментюков стал подползать, немец лежал недвижно. Ментюков был уже совсем близко от него, но тут с немецких позиций был открыт по разведчику жестокий огонь.
- А я ползу, зажмурился и только жду: вот-вот в руку, в ногу или в спину толкнет - и конец. Самое трудное на войне, когда знаешь, что ты на виду. Хоть бы к плетню привалиться - и то легче. А то бьют по тебе, как по доске в тире.
Ментюков все же подполз к немцу, ухватил его за ногу и поволок. Немец был без сознания. Вражеский автоматный и пулеметный огонь достиг высшего напряжения - земля словно кипела вокруг. Немцы, видимо, решили убить и своего, лишь бы он не попал к нам в руки.
- Но знаете, как только я немца за сапог ухватил и потащил назад, так и страх прошел. Только все боялся, как бы сапог у него с ноги не соскользнул. Да нет, к счастью, прочно обулся, подлец, по-пехотному, аккуратно. Ползу, а луна сияет. Ах, чтоб тебе было пусто! Когда в лесу, в блиндаже сидишь, так луны не дождешься. А тут - на тебе! Ну, хоть на две минуты закройся! Облачком или чем!
В тридцати метрах от наших траншей Ментюков почувствовал в правой руке тот самый толчок, которого ожидал. Рука онемела, потекла кровь.
- Но не бросать же, когда совсем немного осталось. Так одной левой и дотащил. Потом меня за этого «языка» очень благодарили в штабе. «Спасибо, говорят, Ментюков, - «язык» толковый»… Очень он им всем понравился.
2. Лазутчик
Андрей Шаповалов - лучший наблюдатель и лазутчик в разведывательном взводе. Про него говорят: «От этого не скроешься. Комар на березу сядет, и то он увидит».
Уходя в наблюдение, он берет с собой паек на несколько дней. Проползет ночью за передний край, выберет удобное место, отроет окопчик, забросает себя сверху сухим бурьяном. Сидит в этом окопчике двое, а то и трое суток, наблюдает за позициями врага. Результаты своих наблюдений заносит в журнал - неровные карандашные строки крестьянского письма.
Блеснет ли вдруг что-то на солнце, поднимется ли стая птиц, промелькнет ли, очертя голову, белка с дерева на дерево, - всё он заметит и, заметив, постарается понять, откуда блеск, почему поднялись птицы, почему встревожилась белка.
- Из птиц сороки мне очень помогают, - говорит он. - Вот когда сорока на верхушку сядет, кричит, волнуется - значит идет человек. А когда сядет на середку дерева, то хоть и кричит, и волнуется - человека не жди, это собака идет или еще какой другой зверь.
До войны он был кучером в сельсовете. Возил докторов, агрономов, сельсоветчиков, инструкторов из района. Ездил и ночью, и днем, и в тьму, и в дождь.
- Бывало, ни зги не видать, дождь крутит, а я еду. Седок беспокоится: куда, мол, едешь. А меня хоть пять раз закрути, я всё равно дорогу найду - по признакам: где на дереве больше листьев, где мох на камне. Ездишь, ездишь, - поневоле научишься на птиц, на деревья да на камень смотреть. А они тебе, если привыкнешь, всё и расскажут.
Шаповалов еще и слухач. По неясным и смутным для неопытного человека звукам он умеет определять действия противника. Он читает эту книгу стуков, шорохов, мимолетных возгласов, приглушенных шумов мотора, как люди читают печатную книгу. Так и сидит он двое и трое суток, располагаясь ночью внизу, чтобы видеть наблюдаемые предметы на фоне неба. Смотрит, слушает и записывает своим кривым, непослушным почерком эти расшифрованные шорохи, отблески и стуки.
Если заметит что-нибудь важное, например, сосредоточение противника, то подает условный сигнал: криком птицы или движением бечевы, соединяющей его окопчик с передним краем. Если ничего существенного не произойдет, то вернется со своим дневником-журналом и вручит его командиру. Командир прочтет там о трех повозках с минами, проследовавших в 10 часов 30 минут выше развилки дорог, и о том, что в 15 часов замечена новая пулеметная точка над обрывом, выше кривой березы, и о трех немцах, проползших в 17 часов 28 минут из боевого охранения назад к траншее.
Но Шаповалов не только наблюдатель и слухач, он еще и лазутчик. По известным ему одному болотным тропам или через проходы, специально проделанные саперами, он по-пластунски проползает в расположение противника и ведет наблюдение уже не издали, а совсем рядом с врагом, нередко в нескольких метрах от него. Иногда он углубляется в расположение немцев на несколько километров, изучает расположение их штабов, пути подвоза боеприпасов, подхода войск. Тогда обычно он минирует дороги.
Недавно Шаповалов попал в переделку. Он пробрался в деревню, где помещался немецкий штаб. Сидел, замаскировавшись, в яме, в пятнадцати метрах от штаба, и фиксировал в своей знаменитой тетради расписание смены постов возле штаба, местожительство офицеров и т.д. На вторые сутки своего пребывания он заметил, что прибыло крупное подкрепление с танками, и решил: надо немедленно известить об этом своего командира. Дожидаться темноты было долго, и он тронулся в обратный путь тут же, среди ясного майского дня.
Полз он отлично - только наблюдатель такой же зоркости, как он сам, смог бы его заметить. Но возле околицы поторопился, привстал. Часовой увидел его и дал сигнал тревоги. Под пулями Шаповалов укрылся в ближний лесок. Дело было слишком серьезное - русский лазутчик в штабе, - и немцы сразу организовали облаву. Лес обложили со всех сторон, Шаповалов попал в ловушку.
Он укрылся так, как только он умел укрываться. Несколько раз немцы проходили рядом и не замечали его. Он думал, что к ночи немцы прекратят облаву. Не тут-то было! Едва он в темноте попытался тронуться в путь, как тут же напоролся на патруль.
Двое суток его ловили. Немцы обшаривали лес метр за метром и всё же не могли найти Шаповалова. Он часто менял свое место: то был он кучкой валежника, то прошлогодней листвой, то обвалившимся скатом земли возле ручья. Запас продуктов у него давно кончился. Он ничего не ел. Силы его стали слабеть.
Тогда он решил итти болотом: немцы не поставили там постов, потому что болотом нельзя было пройти.
Едва стемнело, он пополз. Ночь была светлая, лунная. Как только лазутчик достиг болота, так сразу увяз, едва выбрался.
- Выбрался и сижу. Что делать? Погиб да и только! Гляжу на болото, а оно светится на луне, осока. Вдруг вижу - справа будто и не осока, а что-то позеленей - трава - у нас на севере она «ползунком» называется. Вспомнил я тут, что раз агронома возил, так он говорил, что, где «ползунок» на болоте, - там твердо. Ах ты, боже мой, думаю. Неужто правда? Неужели спасусь? И счастье меня взяло и озноб. Подтянулся я до этого «ползунка», руками уперся - твердо!
Дальше ползу - твердо! Только она, окаянная эта трава, не прямиком идет, а мысками, островками. Что я тут претерпел, - сказать невозможно. То вязну, руками хлопаю, то опять на «ползунок» выбираюсь. Отдохну и опять в болото. На рассвете выбрался и, как был чумазый, к командиру. Так, верите, нет ли - меня не узнали: часовой стрелять хотел. «Сдурел, говорю, это я - Андрей Шаповалов». Не верит!
В общем - спасся.
Вот и всё, пожалуй, что можно сказать о лазутчике Шаповалове. Следует, впрочем, добавить, что ему 28 лет и что он пишет стихи в боевом листке взвода разведчиков. || Е.Габрилович. БРЯНСКИЙ ФРОНТ.
+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +
От СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО
Утреннее сообщение 15 мая
В течение ночи на 15 мая на Кубани, северо-восточнее Новороссийска, наши войска вели артиллерийскую перестрелку с противником. На других участках фронта ничего существенного не произошло.
* * *
На Кубани, северо-восточнее Новороссийска, наши части артиллерийско-минометными налетами разрушали укрепления противника. Огнем нашей артиллерии разбито несколько вражеских дзотов и блиндажей, уничтожено 4 орудия и подбито 2 немецких танка. Бойцы Н-ской части рассеяли и отбросили до роты пехоты противника, пытавшейся разведать систему нашей обороны. Прожектористы расчетов старшего сержанта Гальковского и сержанта Козлова поймали в лучи прожекторов немецкий самолет «Хейнкель-111». Летчик был ослеплен, самолет вошел в пикирование, врезался в землю и взорвался на собственных бомбах.
* * *
На Западном фронте наши части уничтожили до 200 немецких солдат и офицеров. Наши летчики совершили налет на железнодорожные станции и эшелоны противника. Отмечены прямые попадания в станционные здания и сооружения. Вызваны большие пожары и взрывы. В воздушном бою сбито 2 немецких самолета.
* * *
В районе Лисичанска бойцы Н-ской части отбили контратаку немецкой пехоты. Противник понес значительные потери и был отброшен. Нашими подразделениями захвачено 5 гранатометов, 28 станковых и ручных пулеметов, 86 винтовок и автоматов.
* * *
В районе южнее Изюма наши передовые части вели разведку и артиллерийско-минометным огнем обстреливали наблюдаемые цели противника. Подавлен огонь артиллерийской батареи и 8 пулеметных точек, разбито 16 повозок, рассеяно и частью уничтожено до роты немецкой пехоты.
* * *
В районе Севска пехота противника пыталась боем разведать нашу оборону, но была отброшена на исходные позиции. На поле боя осталось 80 вражеских трупов.
* * *
Партизанский отряд, действующий в одном из районов Тарнопольской области, разрушил два железнодорожных моста и пустил под откос поезд противника. Уничтожены паровоз и 27 вагонов с военными грузами. Отряд черниговских партизан совершил налет на немецкий гарнизон, охранявший железнодорожный мост. В ожесточенном бою советские патриоты истребили немецкую охрану, а затем взорвали мост. За последние дни партизаны этого отряда пустили под откос 3 немецких воинских эшелона. Уничтожено 3 паровоза, 9 вагонов и 36 платформ с автомашинами.
* * *
Ниже публикуется письмо советского юноши Николая, насильно увезенного гитлеровцами на каторгу в Германию: «Здравствуй, дорогая мама! Я нахожусь в настоящее время в гор. Лейпциге. Работаю на заводе. Два раза пробивался домой, но не удалось. Может быть мы как-нибудь отбудем эту тяжелую и нетерпимую каторгу, но жизнь моя уже разбита. Хлеба дают крохотный кусочек, приварок бывает не каждый день. Нас поместили в бараках. Кругом забор, а поверх колючая проволока. Живем, как арестанты. Без конвоя нельзя шагу ступить... Мама, не знаю, увижу ли я тебя когда-нибудь, а также своих братьев».
* * *
В ряде итальянских гарнизонов в Югославии произошли волнения. Солдаты потребовали немедленного прекращения войны и возвращения на родину. В Стразе близ Ново Место восстал итальянский батальон. Солдаты убили двух немецких офицеров, прикомандированных к штабу батальона для контроля. За последние дни участились случаи перехода итальянских солдат на сторону партизан. В одном районе рота итальянцев обезоружила немцев и передала их партизанам. Итальянские солдаты примкнули к партизанам и вместе с ними сражаются против немцев.
Вечернее сообщение 15 мая
B течение 15 мая на фронте существенных изменений не произошло.
* * *
14 мая нашей авиацией на различных участках фронта уничтожено и повреждено до 100 немецких автомашин, разбито 5 железнодорожных эшелонов, подавлен огонь 11 артиллерийских и минометных батарей, взорвано два склада противника с боеприпасами. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбито 32 немецких самолета. Кроме того, уничтожено на аэродромах 7 самолетов противника. С боевого задания не вернулись 9 наших самолетов.
* * *
На Кубани, северо-восточнее Новороссийска, наши части вели огневой бой с противником. Разрушено свыше 20 вражеских дзотов и блиндажей, уничтожены 3 минометных батареи и взорвано два склада боеприпасов. На одном участке противник силою до роты пехоты при поддержке 7 танков пытался вести разведку. На другом участке два батальона немецкой пехоты при поддержке 15 танков атаковали наши позиции. На том и на другом участках наши части нанесли гитлеровцам тяжелые потери и отбросили их в исходное положение. Подбито и сожжено 5 немецких танков.
* * *
Южнее Красного Лимана немцы предприняли попытку переправиться через Северный Донец. Рано утром батальон пехоты противника под прикрытием сильного артиллерийско-минометного огня начал форсировать реку. Переправившиеся на лодках гитлеровцы атаковали наши передовые подразделения. Советские бойцы контратакой опрокинули противника. Гитлеровцы были прижаты к реке и разгромлены. Потоплено 12 лодок и истреблено до 200 немецких солдат и офицеров. Захвачены пленные и трофеи.
* * *
В районе Севска наши артиллеристы произвели несколько огневых налетов на позиции противника. Уничтожены 3 немецких орудия, минометная батарея, 4 станковых пулемета, 25 автомашин и повозок с различными военными грузами.
* * *
На Ленинградском фронте наши подразделения истребили более 100 вражеских солдат и офицеров. Артиллерийским и минометным огнем разрушены 14 немецких дзотов и 9 землянок, уничтожена артиллерийская батарея противника. Группа разведчиков под командованием тов. Степанова была атакована численно превосходящими силами гитлеровцев. Советские разведчики уничтожили 10 немецких солдат, вышли из боя и без потерь вернулись в свою часть.
* * *
Партизанский отряд, действующий в одном из районов Волынской области, внезапно атаковал немецкий гарнизон в крупном населенном пункте. В ожесточенной схватке советские патриоты убили 120 гитлеровцев, взяли в плен 60 немецких солдат и 56 полицейских. Партизаны взорвали несколько складов противника. Партизанский отряд имени 25 годовщины Советской Украины 7 мая напал на автоколонну противника. Партизаны сожгли 7 автомашин, истребили 36 венгерских солдат и захватили трофеи.
* * *
Пленный ефрейтор 2 велоэскадрона 332 немецкой пехотной дивизии Иозеф Макспер сообщил: «Гибель армии Паулюса под Сталинградом и отступление немецких войск подорвали у солдат веру в победу Германии. Многие солдаты нашего эскадрона с тревогой ждут развития событий. Первая зима в России кончилась для нас весьма плачевно. Русские разгромили немецкую армию под Москвой и отогнали се до Ржева. Вторая зима оказалась еще хуже, чем первая. Русские вернули большую территорию и отогнали нас еще дальше на запад. Потери немецких войск неслыханно возросли. Что будет, если дело дойдет до третьей зимы. Но дотянем ли мы до третьей зимы? Солдаты боятся, что летом русские ударят с востока, а англичане и американцы - с запада и возьмут германскую армию в гигантские клещи. Вслед за этим наступит полный военный разгром Германии».
* * *
За время оккупации Демянского района, Ленинградской области, немецко-фашистские мерзавцы угнали тысячи мирных жителей на каторгу в Германию. Отправка советских граждан в рабство сопровождалась дикими издевательствами со стороны немецких бандитов. Из села Шишково гитлеровцы под угрозой расстрела угнали 210 мужчин, женщин и подростков. Колхозницу Николаеву Л.Ф., не явившуюся на сборный пункт в назначенный срок, немецкий офицер избил до полусмерти. Из деревни Ильина Гора немцы угнали всё взрослое население. Изверги разлучили родителей с детьми. Малолетние дети были брошены на произвол судьбы. || СОВИНФОРМБЮРО.
+ + + + + + + + +
Источник: « Красная звезда» №114, 16 мая 1943 года
# А.Первенцев. Мы - русские! || «Известия» №122, 26 мая 1943 года
# И.Эренбург. За человека! || «Красная звезда» №96, 24 апреля 1943 года
# А.Толстой. Русские люди и немецкая неволя || «Красная звезда» №113, 15 мая 1943 года
# Л.Давыдов. Методы немецкой войсковой разведки || «Красная звезда» №117, 20 мая 1943 года