Мои любимые литературные альтернативки - священник Чернышевский и сионист Мандельштам. Дожил бы до глубокой старости, не написал бы "А снег хрустит в глазах, как чистый хлеб, безгрешен", но написал бы про пустыню и Кинерет. Не написал бы "Трудодень страны знакомой я запомнил навсегда, Воробьевского райкома не забуду никогда", но написал про большой и довольно благополучный киббуц. С другой стороны, его могли бы убить в хевронской резне.
Он бы не выучил иврит. И он бы не смог, как Альтерман, ни писать для кабаре, ни вести ежедневную стихотворную колонку на злобу дня, ни пойти добровольцем на фронт (откуда, впрочем, Альтермана тут же вернули личным распоряжением Бен-Гуриона).
С другой стороны - Рахель - практически ровесница Мандельштама, и сама по матери Мандельштам, родственница многих знаменитых Мандельштамов, но не О.Э. И еще родственница Каннегисера.
Еще вопрос. Как быть с фактом крещения? Сейчас крещеных не пускают. Один мой знакомый этим возмущался, я ответила: "Постройте СВОЕ государство и вводите там СВОЙ закон о возвращении".
Не понял вопроса. В альтернативной истории крещения могло и не быть. Решение Верховного суда, запрещающее давать израильское гражданство тем, кто перешел в другую религию, было вынесено в 1950 г. Вряд ли Ваш альтернативный Мандельштам приехал бы тогда. Кроме того, решение заведомо не относится к тем, кто перешел в другую религию, а затем вернулся. А если не вернулся - зачем, действительно, приезжать?
Comments 8
Дожил бы до глубокой старости, не написал бы "А снег хрустит в глазах, как чистый хлеб, безгрешен", но написал бы про пустыню и Кинерет. Не написал бы "Трудодень страны знакомой я запомнил навсегда, Воробьевского райкома не забуду никогда", но написал про большой и довольно благополучный киббуц. С другой стороны, его могли бы убить в хевронской резне.
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment