Национальный маршрут в Havøysund
На следующий день, 15 июня, мы покинули наш маленький гостеприимный домик в деревеньке Skarsvåg и поехали в сторону городка Альта, навстречу древним петроглифам. Погода была настоящая для Края Света - лил дождь. Вообще по местным меркам естественно, когда из трех дней два дня идет дождь.
"Заправлены в планшеты космические карты..." На торпеде выложены жевательные конфеты, которые помогут нам скрасить дорогу и унылые серые виды из окна. На улице +6. Машина показывает километраж путешествия от Москвы.
Дорога вначале вьется сквозь скалы, снега и ледниковые озера. Нет ни птиц, ни животных, ни кустарников. Сюрреалистичный пейзаж. Или мы просто не видим те привычные формы жизни, которые ожидаем увидеть?..
И вот в низине возле петляющей реки показалось стадо северных оленей. Кочуют, ищут где мох повкуснее да мошки поменьше.
Мы все еще едем по острову Магеройя, где расположена самая северная островная точка Европы. Пришвин тоже недоумевал - почему так известна северная островная точка, а материковая лежит в забвении?
Вспоминаю описание его встречи с Норд Капом в 1907 г.:
"...помор мне показывает длинную полоску впереди, вдавшуюся в океан, и говорит:
- Нордкап!
Если бы он не сказал, то я бы не обратил внимания на эту чуть видную полоску земли, но вот теперь смотрю не отрываясь.
- Что там смотреть-то,- говорит мой спутник,- голые горы, темень и ничего. А едут...
Он рассказывает, как из Норвегии отправляют сюда «гулебные» пароходы с англичанами; приехав к Нордкапу, туристы при звуках музыки входят наверх, раскидывают там палатки и сидят, смотрят на солнце. Помор, остановившись раз со своим судном в ближайшем рыбацком поселке, видел, как одного седого старика вели под руки на Нордкап.
- Этот народ маленько того... хоть бы зверь аль птица, а то голые скалы, темень, ничего...
Мне хочется заступиться за туристов и за этого старика, которого под руки вели на Нордкап. Ведь все эти мертвые пустыни оживляются только туристами. Ведь благодаря им мертвый Нордкап ожил и стал что-то значить для каждого."
Источник: http://prishvin.lit-info.ru/prishvin/proza/za-volshebnym-kolobkom/glava-vi-u-varyagov.htm
"- Пустая земля, черный камень, даже зверь не заходит,- говорит помор.- Что в ней?
Ничего. Это символ ума и воли здесь, в золотых лучах восходящего солнца.
Но какой он при полуночном свете, когда все эти белые птицы рядами сядут на черных скалах? Неужели эта упорная воля не смирится? Или когда наступит зимняя ночь?
Не знаю. Теперь, на рассвете, Нордкап непоколебим и мощно красив.
- Край света! Пустая земля! - рассеянно повторяет помор."
Остановились на парковке, по совместительству - обзорной площадке. Вот он, мыс Норд Кап, впереди правый далекий отросток острова.
И снова на дороге встречаем неутомимых, сильных духом велосипедистов-путешественников. Они едут, отягощенные грузом, с палатками, держат руль толстыми рукавицами. И видно, что у них есть какая-то цель, к которой устремлены все их мысли. И они вечно в движении к этой цели, как хатифнатты.
Такие суровые пейзажи с черными скалами дарит нам остров. Дорога извилисто повторяет линию моря.
По дороге можно заехать в Trollholmsund (от деревеньки Skarsvåg это 157 км, 2 ч 20 мин), где причудливые отложения доломитов, словно огромные окаменевшие фигуры, застыли на берегу Порсангер-фьорда (Porsangerfjord). Согласно старой легенде, это группа троллей, который бродили по равнинам Финнмарка. Они несли драгоценности, которые хотели спрятать в горе в Порсангере, и стали рыть пещеру. Но сундук был слишком большим и троллям пришлось идти дальше. Они собирались пересечь фьорд, но взошло солнце и тролли превратились в камни.
Мы долго отсыпались, поэтому на дорогу к троллям у нас уже нет времени. Решено проехать по национальному маршруту Havøysund, по дороге № 889. До начала маршрута нам ехать 67,3 км, 1 ч. 10 мин.
На дорогах Норвегии нам неоднократно встречались одинокие бегающие девушки. Попробовали себе представить подобное в русских селах. Не получилось. Не тот уровень культуры и безопасности.
В Норвегии один из самых низких уровней коррупции и преступности, наряду с Канадой, Новой Зеландией и Сингапуром
Еще раз проезжаем мимо северного рыболовецко-туристического городка Honningsvåg. Без дождя он смотрится симпатичнее.
Да, в Норвегии есть лужи на дороге, но нет таких лужищ и ям, как в России. Аквапланирования мы не встретили.
Электроопоры вдоль дороги вновь напоминают о территории, отгроженной от троллей. Иной раз невольно посмотришь на придорожные камни - и действительно увидишь тролля, да не одного!
Снова за окном пасется стадо оленей.
Наверное, на этом маршруте нас должен привлекать затейливый ландшафт местности и горные породы обрушенных скал. Через пролив видны ледники, медленно сползающие к морю. Некоторые скалы пологие, словно по ним прошел огромный утюг, а иные обрываются в море, словно огромный зверь, окаменевший на бегу, едва дотронулся до воды.
Поначалу плоский тундровый ландшафт сменяется скалами, обрывающимися у дороги. Нам навстречу едут такие же путешественники, как и мы. Возможно, это те, кто добрался сюда от Хаммерфеста на пароме или рыбачил на двух островах неподалеку. У городка Хавосюнд (Havoysund), которым заканчивается национальный маршрут, активная паромная переправа.
Пейзаж действительно удивительный. Туман постепенно расходится и черные, словно угольные, высокие скалы сменяются плоскими холмами, похожими на слоеный пирог.
Вдоль дороги то и дело видны водопады разного объема. Этот - очень бурный. Ледниковая вода тает и устремляется с грохотом вниз, создавая облако брызг.
Впереди над ледниковым озером раскинулась радуга. И серый цвет стал не такой угрюмый, тундра добавила немного охры и зелени.
Показались аккуратные и одинаковые норвежские дома. Здесь часто на окнах можно увидеть ажурные занавесочки, украшения, свечи. Эти занавески - не знак мещанства вроде семи слоников на полочке. Это подтверждение мужества местных жителей, которые всю свою жизнь посвящают работе, рыбной ловле. Чинят, ставят, сушат сети, уходят в море, достают рыбу, сортируют, чистят, замораживают, сушат, продают.
Из норвежских воспоминаний Пришвина, когда он сошел на берег чуть южнее Норд Капа:
"На улице чисто, видно, что кто-то прибирает, заботится. Дома - словно картонные, такие легкие, прямо из деревянных досок. Просто не верится, что за Полярным кругом можно жить в таких домах.
Подходим к одному домику. Помор что-то бормочет девушке на каком-то странном языке, в котором я узнаю русские, немецкие и английские слова. Это особый русско-норвежский воляпюк, называемый здесь попросту: «моя по твоя». Девушка ведет нас наверх в маленькую комнату с двумя койками, где мы и устраиваемся, и, приодевшись, спускаемся вниз к завтраку. Это не настоящая гостиница. Так живут здесь все люди средней зажиточности. В столовой, которая служит и гостиной, и залом, и кабинетом, висят по стенам ружья и пистолеты, картины норвежских фиордов, на окнах, как у всех северных людей, множество цветов. Поразительная чистота.
- Чистота! - шепчет мне Петр Петрович.- К ним войдешь, так страшно, плюнуть некуда,- думаешь, барин или чиновник, а такой же брат промышленник, на койке белье постелят, так лечь боишься.
Входят две молодые женщины, усаживают нас, ставят на стол кувшин с молоком, вазу с морошкой, темный сыр, похожий на шоколад, хлеб в виде тонких ломтиков из хлопчатой бумаги и уходят за кушаньем.
- Видел? - шепчет Петр Петрович.- Понял, какая горничная, какая хозяйка? И не поймешь, и в кухню пойдешь, не поймешь: работают вместе, живут одинаково, едят одинаково.
В ожидании супа мы стараемся перевести надпись на скатерти и с большим трудом разгадываем: «Будем наследовать от родителей дома и имения, но хорошую жену посылает господь».
После супа нам подают палтуса и еще какую-то рыбу. Мясо здесь можно получить только в дорогих отелях. Обед кончается морошкой со сливками.
Пища свежая, прекрасно изготовлена, так вкусно съедается на скатерти с надписью о хорошей жене."
Поморцы завидовали норвежскому образу жизни, что у них все имеют 7 классов народной школы, даже кочующие саамы. И если в России на то время саамы были маленькие и несчастные, то Норвегии - высокие и стройные. В Норвегии саамов строго охраняли от пьянства, а в России их специально спаивали, возможно, поэтому саамки с российской стороны часто бывали больными и истеричными женщинами.
Русские поморы даже отправлялись в свой медовый месяц после свадьбы вместе с женами в гости к норвежцам, чтобы понемногу понять и перенять их культурный образ жизни, уважение к человеку, умение вести хозяйство.
Но жить здесь непросто. Людей мало, профессий много. Поэтому часто один человек выполняет несколько дел. Вот что пишет Пришвин:
"Парикмахер - он сносно говорит по-немецки - в то же время и фотограф, и дирижирует местным оркестром, и заведует ссыпкой угля на пароходы. Иначе здесь жить нельзя. Он рассказывает мне, как трудно вообще жить здесь, как бедствуют рыбаки, несмотря на внешнее благополучие; в годы с малыми рыбными уловами едят даже тюленье мясо; много норвежцев теперь не выдерживает борьбы с природой и переселяется в Америку."
Российский консул в маленьком северном норвежском порту рассказал ему, что "...жизнь на севере Норвегии совершается на счет юга. Третье, четвертое поколение на Севере вырождается, и потому так часто рядом с гигантами-поморами встречаются мелкие, худосочные люди. Никакая самостоятельная культура на Крайнем Севере невозможна. Невозможно искусство, литература. Все эти знаменитые писатели, о которых мы знаем, воспитались в южных благодатных фиордах. Здесь они бывают только проездом."
Вдоль дороги видны умирающие глыбы снега. Он черный от копоти проезжающих немногочисленных машин. Повод задуматься о количестве выхлопов в Европе.
Там, где от моря веет тепло, а горы закрывают от ледяных ветров, между камнями умудряются зацепиться за жизнь деревья. Она маленькие, коренастые. Но это уже лиственные деревья. По ним мы научились определять теплые места в этих краях.
Опять над нами отвесно встают черные скалы.
Пришвина удивила возможность норвежцев селиться разреженно, далеко друг от друга.
"Это тот же Мурманский берег, но только в несколько раз более высокий. Похоже на лапландские Хибинские горы, но только тут и внизу нет малейших следов зелени, прямо глядят в океан голые мрачные скалы. Иногда у воды виднеются один, два или несколько домиков рыбаков, и перед ними качаются на воде рыбацкие боты совершеннейшей конструкции. Эти жилища людей, такие благоустроенные, с телеграфными и телефонными проволоками, соединяющими их со всей остальной Норвегией, здесь, у океана, у подножия черных гор без зелени, кажутся такими неожиданными. Кажется, Творец здесь создавал мир по иному плану. Здесь он прежде всего сотворил человека, а потом осветил хаос и остановился.
- Вот русским бы поморам такую школу! - говорю я.
- Не-ет, нам нельзя. Нам из-за бабы нельзя. Наша баба не пойдет. Норвеженка живет одна, ей хоть бы что, а нашей бабе нужна баба, а той бабе еще баба. Так из-за баб живем мы кучами, а в одиночку не годимся."
Время от времени на узкой дороге встречается буква "М". Она означает "место встречи", т.е. место, где могут разъехаться два крупногабаритных транспорта. Например, два дома на колесах.
Все дорожные знаки Норвегии можно увидеть здесь - https://en.wikipedia.org/wiki/Road_signs_in_Norway
Пейзаж действительно удивительный. Мы словно на другой планете. Скалы, скалы, серпантин дороги. И сильный туман, упавший на противоположный берег, где лежит ледник.
Вот опять справа этот синий знак, показывающий, что здесь могут разъехаться два автомобиля.
Слева возле скалы видны большие черные конструкции, призванные укрепить скалу от обрушения на дорогу. Вообще Норвегия очень много делает для безопасности автодорог - укрепляет скалы, строит тоннели, арки над дорогами, высокие мосты, соединяющие острова.
Например, маленький городок Havoysund соединен с материковой частью высоким мостом (его открыли всего 30 лет назад, в 1986 г.). Здесь проживает чуть более 1000 человек. В основном это рыбаки, те, кто обслуживает рыболовецкие судна и кто принимает туристов, ведь сюда заходят круизные корабли Hurtigruten. У них здесь промежуточная остановка между городками Hammerfest и Honningsvåg.
Также здесь есть музей, где можно узнать как раньше ловили рыбу местные рыбаки и как они жили (посмотреть жилые комнаты дома, учебные классы школы).
Ближе к берегу стоят однотипные простенькие дома, построенные в Норвегии массово после окончния Второй Мировой. Добротные дома, радующие взгляд разным цветом. Заправились здесь и купили кофе. Кофе оказался гадким, ну да ладно.
Пришвину во время его северного путешествия казалось, что норвежцы живут одиноко, скучно. Но на самом деле у них в достаточной мере есть общение с соседями:
"Пароход дает условный сигнал, хозяева должны выехать на пароход с своим грузом. Но никто не показывается, никто не откликается, будто давно уже все вымерли.
Из тени на свет выбегает телеграфная проволока и, блестящая, бежит от столба к столбу в горы...
«Да разве это одиночество! - думаю я, глядя на эту проволоку.- Это самое лучшее общение. Одиночество там, позади, в наших архангельских лесах».
Мне приходит в голову тот монах на берегу Голгофской горы, для которого время остановилось и города уже начали проваливаться, вспоминаются эти поморы, промышляющие зверей на льдинах, всегда вместе и всегда одинокие для мира, вспоминается красное полуночное солнце в Лапландии среди брошенного вымирающего народа. Вот где одиночество, а это общение."
Источник: http://prishvin.lit-info.ru/prishvin/proza/za-volshebnym-kolobkom/glava-vi-u-varyagov.htm
Мы доехали до конца туристического маршрута и теперь едем назад. Перед нами встал плотный сумрак непогоды.
Опять пошел дождь.
Но небо постепенно очистилось, чтобы показать снег на другом берегу фьорда. Впереди еще один одержимый велосипедист.
Вышло солнце и показало, что океаническая вода - зеленая. Так раньше и определяли какая вода за бортом - опускали на веревочке в воду белую щепочку. Если она на глубине становилась голубовато-зеленой, значит вода морская.
Да, Норвегия осталась одной их трех стран, которые все еще вылавливают маленьких китов, полосатиков. Но на самом деле норвежские рыбаки (да и русские поморы) давно знали, что киты - друзья рыбаку, а не соперники. И они еще в конце 19 в. разрушали заводы, связанные с китобойным промыслом. Пришвин об этом пишет:
"Петр Петрович рассказывает мне такой интересный факт из жизни рыбаков: недалеко отсюда есть разрушенный китовый завод, и еще подальше тоже. Заводы были разрушены рыбаками не очень давно. По мнению русских и норвежских поморов, кит гонит треску к берегу и является этим благодетелем рыбаков. Когда возникли китобойные заводы и богатые капиталисты стали массами истреблять китов, то уменьшился и рыбный промысел. Поморы подали в стортинг прошение о сокращении китового промысла. Ответа не последовало. Подали в другой раз. Ответ был отрицательный. Тогда поморы, соединившись, разрушили китобойные заводы. Зачинщиков арестовали, но немного спустя разобрали, в чем дело, и освободили. Китобойный промысел в виде опыта запретили на десять лет, а издержки по разрушенным заводам были покрыты на счет государства.
- И вот опять теперь стали киты показываться,- закончил свой рассказ Петр Петрович.- Теперь часто видят, и трески больше, и всем хорошо."
Источник: http://prishvin.lit-info.ru/prishvin/proza/za-volshebnym-kolobkom/glava-vi-u-varyagov.htm
Нам очень везет с погодой. Тучи расходятся и солнце ярко высвечивает объемные берега. От многих путешественников Норвегия скрыла свои ландшафты под дождем и плотными молочными туманами.
На солнце морская вода выглядит совсем как какая-нибудь тропическая - голубовато-зеленая. Иной раз забудешься на несколько секунд, хочется остановиться, подойти к воде, опустить руки. Но стоит опустить окно, как ощущается пронизывающий колючий ледяной ветер. А вода здесь настолько холодная, что руки ломит от боли. Здесь хорошо в воде рыбам и прочим морским зверям. А человеку лучше в тепле, одевшись по погоде.
По дороге радом с шумным водопадом заехали посмотреть деревянную инсталляцию. Это туалет, а по совместительству - мост через поток, устремляющийся от водопада. Добротный мост с интересной архитектурой. Туалет пахнет деревом, подогреваемый и идеально чистый.
Еще одна норвежская деревенька по дороге. Здесь можно увидеть, как на второй этаж сарая ведет земляной мост. Подобные двухэтажные сараи можно увидеть и на юге Германии, в старых деревнях Шварцвальда.
Возле домов всегда очень чисто, аккуратно. Норвежцы часто стараются возле домов посадить деревья. Когда мы спустимся южнее, можно будет увидеть возле крыльца маленькие подвесные горшки с цветами. Все же удивительное у местных жителей чувство прекрасного. Знают, что сейчас лето и хотят украсить каждый миг своей жизни.
И вот уже едем по заснеженной тундре. Такие изменения произошли от того, что дорога увела нас от кромки моря вглубь материка. На этом контрасте особенно заметно какую жизнь стране дарит теплое морское течение. Поэтому люди здесь живут на узкой полоске вдоль моря.
Деревья умудряются выжить только в низинах и между камнями.
Вот участок земли ближе к морю. Скалы закрывают деревья от сильных арктических ветров, поэтому возле ледникового озера образовался своеобразный северный оазис.
Северная береза, ёрник, маленькая, кривенькая, но стойкая, гибкая.
Неоднократно дорогу нам переходят олени. Бестолковые и пугливые животные. Туристов много раз предупреждают дорожные знаки о встрече с оленями и тем не менее, каждый год от столкновения с ними портится много машин. Да и владельцу оленя нужно выплачивать компенсацию.
Когда наиболее вероятны встречи с дикими животными (лосями, оленями, овцами):
- на восходе и на закате. Солнце ослепляет людей и животных;
- во время ливня. Дождь ухудшает торможение;
- во время периода гона у животных и сезона охоты. В это время они часто мигрируют и ведут себя агрессивно, необдуманно;
- в период появления молодых животных, которые только познают мир;
- во время полнолуния и сильного снегопада (почему-то это особенно действует на лосей);
- в период особенно сильных холодов, когда животные в поисках еды идут к домам людей.
В обычное время наиболее вероятно встретить диких животных:
- возле водоемов;
- возле мостов (животные могут использовать их для переправы или просто заблудиться);
- на границах леса;
- возле домов людей (они охотятся на домашних животных).
Если едете по лесу, внимательно смотрите по сторонам. Животные часто подолгу стоят на кромке дороги, прежде чем решаются перейти. Неподготовленным взглядом их трудно заметить.
И важное правило - животные редко ходят по одному. Если вы увидели одного оленя или лося, притормозите, вполне вероятно, что рядом есть еще несколько животных. Не торопите стадо, дайте пройти всем. Звери пугливы. Не полагайтесь на рациональность их поведения.
Если встреча со зверем на дороге неизбежна постарайтесь протаранить заднюю часть оленя или лося - она легче и машине будет меньше ущерба.
Едем в Альту...
Предыдущий пост - Норвегия. Норд Кап.
"Заправлены в планшеты космические карты..." На торпеде выложены жевательные конфеты, которые помогут нам скрасить дорогу и унылые серые виды из окна. На улице +6. Машина показывает километраж путешествия от Москвы.
Дорога вначале вьется сквозь скалы, снега и ледниковые озера. Нет ни птиц, ни животных, ни кустарников. Сюрреалистичный пейзаж. Или мы просто не видим те привычные формы жизни, которые ожидаем увидеть?..
И вот в низине возле петляющей реки показалось стадо северных оленей. Кочуют, ищут где мох повкуснее да мошки поменьше.
Мы все еще едем по острову Магеройя, где расположена самая северная островная точка Европы. Пришвин тоже недоумевал - почему так известна северная островная точка, а материковая лежит в забвении?
Вспоминаю описание его встречи с Норд Капом в 1907 г.:
"...помор мне показывает длинную полоску впереди, вдавшуюся в океан, и говорит:
- Нордкап!
Если бы он не сказал, то я бы не обратил внимания на эту чуть видную полоску земли, но вот теперь смотрю не отрываясь.
- Что там смотреть-то,- говорит мой спутник,- голые горы, темень и ничего. А едут...
Он рассказывает, как из Норвегии отправляют сюда «гулебные» пароходы с англичанами; приехав к Нордкапу, туристы при звуках музыки входят наверх, раскидывают там палатки и сидят, смотрят на солнце. Помор, остановившись раз со своим судном в ближайшем рыбацком поселке, видел, как одного седого старика вели под руки на Нордкап.
- Этот народ маленько того... хоть бы зверь аль птица, а то голые скалы, темень, ничего...
Мне хочется заступиться за туристов и за этого старика, которого под руки вели на Нордкап. Ведь все эти мертвые пустыни оживляются только туристами. Ведь благодаря им мертвый Нордкап ожил и стал что-то значить для каждого."
Источник: http://prishvin.lit-info.ru/prishvin/proza/za-volshebnym-kolobkom/glava-vi-u-varyagov.htm
"- Пустая земля, черный камень, даже зверь не заходит,- говорит помор.- Что в ней?
Ничего. Это символ ума и воли здесь, в золотых лучах восходящего солнца.
Но какой он при полуночном свете, когда все эти белые птицы рядами сядут на черных скалах? Неужели эта упорная воля не смирится? Или когда наступит зимняя ночь?
Не знаю. Теперь, на рассвете, Нордкап непоколебим и мощно красив.
- Край света! Пустая земля! - рассеянно повторяет помор."
Остановились на парковке, по совместительству - обзорной площадке. Вот он, мыс Норд Кап, впереди правый далекий отросток острова.
И снова на дороге встречаем неутомимых, сильных духом велосипедистов-путешественников. Они едут, отягощенные грузом, с палатками, держат руль толстыми рукавицами. И видно, что у них есть какая-то цель, к которой устремлены все их мысли. И они вечно в движении к этой цели, как хатифнатты.
Такие суровые пейзажи с черными скалами дарит нам остров. Дорога извилисто повторяет линию моря.
По дороге можно заехать в Trollholmsund (от деревеньки Skarsvåg это 157 км, 2 ч 20 мин), где причудливые отложения доломитов, словно огромные окаменевшие фигуры, застыли на берегу Порсангер-фьорда (Porsangerfjord). Согласно старой легенде, это группа троллей, который бродили по равнинам Финнмарка. Они несли драгоценности, которые хотели спрятать в горе в Порсангере, и стали рыть пещеру. Но сундук был слишком большим и троллям пришлось идти дальше. Они собирались пересечь фьорд, но взошло солнце и тролли превратились в камни.
Мы долго отсыпались, поэтому на дорогу к троллям у нас уже нет времени. Решено проехать по национальному маршруту Havøysund, по дороге № 889. До начала маршрута нам ехать 67,3 км, 1 ч. 10 мин.
На дорогах Норвегии нам неоднократно встречались одинокие бегающие девушки. Попробовали себе представить подобное в русских селах. Не получилось. Не тот уровень культуры и безопасности.
В Норвегии один из самых низких уровней коррупции и преступности, наряду с Канадой, Новой Зеландией и Сингапуром
Еще раз проезжаем мимо северного рыболовецко-туристического городка Honningsvåg. Без дождя он смотрится симпатичнее.
Да, в Норвегии есть лужи на дороге, но нет таких лужищ и ям, как в России. Аквапланирования мы не встретили.
Электроопоры вдоль дороги вновь напоминают о территории, отгроженной от троллей. Иной раз невольно посмотришь на придорожные камни - и действительно увидишь тролля, да не одного!
Снова за окном пасется стадо оленей.
Наверное, на этом маршруте нас должен привлекать затейливый ландшафт местности и горные породы обрушенных скал. Через пролив видны ледники, медленно сползающие к морю. Некоторые скалы пологие, словно по ним прошел огромный утюг, а иные обрываются в море, словно огромный зверь, окаменевший на бегу, едва дотронулся до воды.
Поначалу плоский тундровый ландшафт сменяется скалами, обрывающимися у дороги. Нам навстречу едут такие же путешественники, как и мы. Возможно, это те, кто добрался сюда от Хаммерфеста на пароме или рыбачил на двух островах неподалеку. У городка Хавосюнд (Havoysund), которым заканчивается национальный маршрут, активная паромная переправа.
Пейзаж действительно удивительный. Туман постепенно расходится и черные, словно угольные, высокие скалы сменяются плоскими холмами, похожими на слоеный пирог.
Вдоль дороги то и дело видны водопады разного объема. Этот - очень бурный. Ледниковая вода тает и устремляется с грохотом вниз, создавая облако брызг.
Впереди над ледниковым озером раскинулась радуга. И серый цвет стал не такой угрюмый, тундра добавила немного охры и зелени.
Показались аккуратные и одинаковые норвежские дома. Здесь часто на окнах можно увидеть ажурные занавесочки, украшения, свечи. Эти занавески - не знак мещанства вроде семи слоников на полочке. Это подтверждение мужества местных жителей, которые всю свою жизнь посвящают работе, рыбной ловле. Чинят, ставят, сушат сети, уходят в море, достают рыбу, сортируют, чистят, замораживают, сушат, продают.
Из норвежских воспоминаний Пришвина, когда он сошел на берег чуть южнее Норд Капа:
"На улице чисто, видно, что кто-то прибирает, заботится. Дома - словно картонные, такие легкие, прямо из деревянных досок. Просто не верится, что за Полярным кругом можно жить в таких домах.
Подходим к одному домику. Помор что-то бормочет девушке на каком-то странном языке, в котором я узнаю русские, немецкие и английские слова. Это особый русско-норвежский воляпюк, называемый здесь попросту: «моя по твоя». Девушка ведет нас наверх в маленькую комнату с двумя койками, где мы и устраиваемся, и, приодевшись, спускаемся вниз к завтраку. Это не настоящая гостиница. Так живут здесь все люди средней зажиточности. В столовой, которая служит и гостиной, и залом, и кабинетом, висят по стенам ружья и пистолеты, картины норвежских фиордов, на окнах, как у всех северных людей, множество цветов. Поразительная чистота.
- Чистота! - шепчет мне Петр Петрович.- К ним войдешь, так страшно, плюнуть некуда,- думаешь, барин или чиновник, а такой же брат промышленник, на койке белье постелят, так лечь боишься.
Входят две молодые женщины, усаживают нас, ставят на стол кувшин с молоком, вазу с морошкой, темный сыр, похожий на шоколад, хлеб в виде тонких ломтиков из хлопчатой бумаги и уходят за кушаньем.
- Видел? - шепчет Петр Петрович.- Понял, какая горничная, какая хозяйка? И не поймешь, и в кухню пойдешь, не поймешь: работают вместе, живут одинаково, едят одинаково.
В ожидании супа мы стараемся перевести надпись на скатерти и с большим трудом разгадываем: «Будем наследовать от родителей дома и имения, но хорошую жену посылает господь».
После супа нам подают палтуса и еще какую-то рыбу. Мясо здесь можно получить только в дорогих отелях. Обед кончается морошкой со сливками.
Пища свежая, прекрасно изготовлена, так вкусно съедается на скатерти с надписью о хорошей жене."
Поморцы завидовали норвежскому образу жизни, что у них все имеют 7 классов народной школы, даже кочующие саамы. И если в России на то время саамы были маленькие и несчастные, то Норвегии - высокие и стройные. В Норвегии саамов строго охраняли от пьянства, а в России их специально спаивали, возможно, поэтому саамки с российской стороны часто бывали больными и истеричными женщинами.
Русские поморы даже отправлялись в свой медовый месяц после свадьбы вместе с женами в гости к норвежцам, чтобы понемногу понять и перенять их культурный образ жизни, уважение к человеку, умение вести хозяйство.
Но жить здесь непросто. Людей мало, профессий много. Поэтому часто один человек выполняет несколько дел. Вот что пишет Пришвин:
"Парикмахер - он сносно говорит по-немецки - в то же время и фотограф, и дирижирует местным оркестром, и заведует ссыпкой угля на пароходы. Иначе здесь жить нельзя. Он рассказывает мне, как трудно вообще жить здесь, как бедствуют рыбаки, несмотря на внешнее благополучие; в годы с малыми рыбными уловами едят даже тюленье мясо; много норвежцев теперь не выдерживает борьбы с природой и переселяется в Америку."
Российский консул в маленьком северном норвежском порту рассказал ему, что "...жизнь на севере Норвегии совершается на счет юга. Третье, четвертое поколение на Севере вырождается, и потому так часто рядом с гигантами-поморами встречаются мелкие, худосочные люди. Никакая самостоятельная культура на Крайнем Севере невозможна. Невозможно искусство, литература. Все эти знаменитые писатели, о которых мы знаем, воспитались в южных благодатных фиордах. Здесь они бывают только проездом."
Вдоль дороги видны умирающие глыбы снега. Он черный от копоти проезжающих немногочисленных машин. Повод задуматься о количестве выхлопов в Европе.
Там, где от моря веет тепло, а горы закрывают от ледяных ветров, между камнями умудряются зацепиться за жизнь деревья. Она маленькие, коренастые. Но это уже лиственные деревья. По ним мы научились определять теплые места в этих краях.
Опять над нами отвесно встают черные скалы.
Пришвина удивила возможность норвежцев селиться разреженно, далеко друг от друга.
"Это тот же Мурманский берег, но только в несколько раз более высокий. Похоже на лапландские Хибинские горы, но только тут и внизу нет малейших следов зелени, прямо глядят в океан голые мрачные скалы. Иногда у воды виднеются один, два или несколько домиков рыбаков, и перед ними качаются на воде рыбацкие боты совершеннейшей конструкции. Эти жилища людей, такие благоустроенные, с телеграфными и телефонными проволоками, соединяющими их со всей остальной Норвегией, здесь, у океана, у подножия черных гор без зелени, кажутся такими неожиданными. Кажется, Творец здесь создавал мир по иному плану. Здесь он прежде всего сотворил человека, а потом осветил хаос и остановился.
- Вот русским бы поморам такую школу! - говорю я.
- Не-ет, нам нельзя. Нам из-за бабы нельзя. Наша баба не пойдет. Норвеженка живет одна, ей хоть бы что, а нашей бабе нужна баба, а той бабе еще баба. Так из-за баб живем мы кучами, а в одиночку не годимся."
Время от времени на узкой дороге встречается буква "М". Она означает "место встречи", т.е. место, где могут разъехаться два крупногабаритных транспорта. Например, два дома на колесах.
Все дорожные знаки Норвегии можно увидеть здесь - https://en.wikipedia.org/wiki/Road_signs_in_Norway
Пейзаж действительно удивительный. Мы словно на другой планете. Скалы, скалы, серпантин дороги. И сильный туман, упавший на противоположный берег, где лежит ледник.
Вот опять справа этот синий знак, показывающий, что здесь могут разъехаться два автомобиля.
Слева возле скалы видны большие черные конструкции, призванные укрепить скалу от обрушения на дорогу. Вообще Норвегия очень много делает для безопасности автодорог - укрепляет скалы, строит тоннели, арки над дорогами, высокие мосты, соединяющие острова.
Например, маленький городок Havoysund соединен с материковой частью высоким мостом (его открыли всего 30 лет назад, в 1986 г.). Здесь проживает чуть более 1000 человек. В основном это рыбаки, те, кто обслуживает рыболовецкие судна и кто принимает туристов, ведь сюда заходят круизные корабли Hurtigruten. У них здесь промежуточная остановка между городками Hammerfest и Honningsvåg.
Также здесь есть музей, где можно узнать как раньше ловили рыбу местные рыбаки и как они жили (посмотреть жилые комнаты дома, учебные классы школы).
Ближе к берегу стоят однотипные простенькие дома, построенные в Норвегии массово после окончния Второй Мировой. Добротные дома, радующие взгляд разным цветом. Заправились здесь и купили кофе. Кофе оказался гадким, ну да ладно.
Пришвину во время его северного путешествия казалось, что норвежцы живут одиноко, скучно. Но на самом деле у них в достаточной мере есть общение с соседями:
"Пароход дает условный сигнал, хозяева должны выехать на пароход с своим грузом. Но никто не показывается, никто не откликается, будто давно уже все вымерли.
Из тени на свет выбегает телеграфная проволока и, блестящая, бежит от столба к столбу в горы...
«Да разве это одиночество! - думаю я, глядя на эту проволоку.- Это самое лучшее общение. Одиночество там, позади, в наших архангельских лесах».
Мне приходит в голову тот монах на берегу Голгофской горы, для которого время остановилось и города уже начали проваливаться, вспоминаются эти поморы, промышляющие зверей на льдинах, всегда вместе и всегда одинокие для мира, вспоминается красное полуночное солнце в Лапландии среди брошенного вымирающего народа. Вот где одиночество, а это общение."
Источник: http://prishvin.lit-info.ru/prishvin/proza/za-volshebnym-kolobkom/glava-vi-u-varyagov.htm
Мы доехали до конца туристического маршрута и теперь едем назад. Перед нами встал плотный сумрак непогоды.
Опять пошел дождь.
Но небо постепенно очистилось, чтобы показать снег на другом берегу фьорда. Впереди еще один одержимый велосипедист.
Вышло солнце и показало, что океаническая вода - зеленая. Так раньше и определяли какая вода за бортом - опускали на веревочке в воду белую щепочку. Если она на глубине становилась голубовато-зеленой, значит вода морская.
Да, Норвегия осталась одной их трех стран, которые все еще вылавливают маленьких китов, полосатиков. Но на самом деле норвежские рыбаки (да и русские поморы) давно знали, что киты - друзья рыбаку, а не соперники. И они еще в конце 19 в. разрушали заводы, связанные с китобойным промыслом. Пришвин об этом пишет:
"Петр Петрович рассказывает мне такой интересный факт из жизни рыбаков: недалеко отсюда есть разрушенный китовый завод, и еще подальше тоже. Заводы были разрушены рыбаками не очень давно. По мнению русских и норвежских поморов, кит гонит треску к берегу и является этим благодетелем рыбаков. Когда возникли китобойные заводы и богатые капиталисты стали массами истреблять китов, то уменьшился и рыбный промысел. Поморы подали в стортинг прошение о сокращении китового промысла. Ответа не последовало. Подали в другой раз. Ответ был отрицательный. Тогда поморы, соединившись, разрушили китобойные заводы. Зачинщиков арестовали, но немного спустя разобрали, в чем дело, и освободили. Китобойный промысел в виде опыта запретили на десять лет, а издержки по разрушенным заводам были покрыты на счет государства.
- И вот опять теперь стали киты показываться,- закончил свой рассказ Петр Петрович.- Теперь часто видят, и трески больше, и всем хорошо."
Источник: http://prishvin.lit-info.ru/prishvin/proza/za-volshebnym-kolobkom/glava-vi-u-varyagov.htm
Нам очень везет с погодой. Тучи расходятся и солнце ярко высвечивает объемные берега. От многих путешественников Норвегия скрыла свои ландшафты под дождем и плотными молочными туманами.
На солнце морская вода выглядит совсем как какая-нибудь тропическая - голубовато-зеленая. Иной раз забудешься на несколько секунд, хочется остановиться, подойти к воде, опустить руки. Но стоит опустить окно, как ощущается пронизывающий колючий ледяной ветер. А вода здесь настолько холодная, что руки ломит от боли. Здесь хорошо в воде рыбам и прочим морским зверям. А человеку лучше в тепле, одевшись по погоде.
По дороге радом с шумным водопадом заехали посмотреть деревянную инсталляцию. Это туалет, а по совместительству - мост через поток, устремляющийся от водопада. Добротный мост с интересной архитектурой. Туалет пахнет деревом, подогреваемый и идеально чистый.
Еще одна норвежская деревенька по дороге. Здесь можно увидеть, как на второй этаж сарая ведет земляной мост. Подобные двухэтажные сараи можно увидеть и на юге Германии, в старых деревнях Шварцвальда.
Возле домов всегда очень чисто, аккуратно. Норвежцы часто стараются возле домов посадить деревья. Когда мы спустимся южнее, можно будет увидеть возле крыльца маленькие подвесные горшки с цветами. Все же удивительное у местных жителей чувство прекрасного. Знают, что сейчас лето и хотят украсить каждый миг своей жизни.
И вот уже едем по заснеженной тундре. Такие изменения произошли от того, что дорога увела нас от кромки моря вглубь материка. На этом контрасте особенно заметно какую жизнь стране дарит теплое морское течение. Поэтому люди здесь живут на узкой полоске вдоль моря.
Деревья умудряются выжить только в низинах и между камнями.
Вот участок земли ближе к морю. Скалы закрывают деревья от сильных арктических ветров, поэтому возле ледникового озера образовался своеобразный северный оазис.
Северная береза, ёрник, маленькая, кривенькая, но стойкая, гибкая.
Неоднократно дорогу нам переходят олени. Бестолковые и пугливые животные. Туристов много раз предупреждают дорожные знаки о встрече с оленями и тем не менее, каждый год от столкновения с ними портится много машин. Да и владельцу оленя нужно выплачивать компенсацию.
Когда наиболее вероятны встречи с дикими животными (лосями, оленями, овцами):
- на восходе и на закате. Солнце ослепляет людей и животных;
- во время ливня. Дождь ухудшает торможение;
- во время периода гона у животных и сезона охоты. В это время они часто мигрируют и ведут себя агрессивно, необдуманно;
- в период появления молодых животных, которые только познают мир;
- во время полнолуния и сильного снегопада (почему-то это особенно действует на лосей);
- в период особенно сильных холодов, когда животные в поисках еды идут к домам людей.
В обычное время наиболее вероятно встретить диких животных:
- возле водоемов;
- возле мостов (животные могут использовать их для переправы или просто заблудиться);
- на границах леса;
- возле домов людей (они охотятся на домашних животных).
Если едете по лесу, внимательно смотрите по сторонам. Животные часто подолгу стоят на кромке дороги, прежде чем решаются перейти. Неподготовленным взглядом их трудно заметить.
И важное правило - животные редко ходят по одному. Если вы увидели одного оленя или лося, притормозите, вполне вероятно, что рядом есть еще несколько животных. Не торопите стадо, дайте пройти всем. Звери пугливы. Не полагайтесь на рациональность их поведения.
Если встреча со зверем на дороге неизбежна постарайтесь протаранить заднюю часть оленя или лося - она легче и машине будет меньше ущерба.
Едем в Альту...
Предыдущий пост - Норвегия. Норд Кап.