100 книг (76-85)
100 книг (1-25)
100 книг (26-50)
100 книг (51-64)
100 книг (65-75)
76. Кожинов. Россия. Век ХХ
Кожинов был одним из вождей Русской Партии в 60-80е, ее главным идеологом, выдающимся публицистом, критиком и теоретиком литературы. На его счету открытие Рубцова, возвращение в большую культуру Бахтина, продвижение Галковского, Кара-Мурзы и много кого еще. Но его самое известное амплуа-историко-идеологическая публицистика. Патриотическая, антизападная, славянофильская (любимый герой Тютчев) уклоном в евразийство (тогда отчасти простительным и совершенно непростительным сегодня), с политической реабилитацией черносотенства и интересом к еврейскому вопросу. Причем с каким-то странным - мессадж у Кожинова во многих работах "не все евреи такие уж плохие". Плохие как бы само собой, но не такие уж... - вот Мандельштам был против колхозов. Тот же ход у него опрокинут и в 19 век - статьи о том, что Чаадаев не был такой уж западник и русофоб, а Кюстин не так уж ненавидел Россию. Все это читать было интересно, хотя веяло какой-то филологической необязательностью. Но, благодаря Кожинову я отлично изучил весь дискурс старопатриотической публицистики в ее лучшем виде, не читая большинства иных. В нем весь этот дискурс был сконцентрирован и изложен в лучшем, наиболее интеллектуально продвинутом и удобоваримом виде.
77. Кара-Мурза. Советская цивилизация
"Библия" неосоветской идеологии и видения истории. Когда СССР рухнул и идеологи КПСС мягко говоря обосрались и разбежались, появился мало кому дотоле известный доктор химических наук, который с блестящей логикой и изрядным научным аппаратом доказывал, что для страны крестьянской цивилизации, каковой была Россия, советский проект был оптимальным выходом к городскому и индустриальному обществу, что сложившийся в СССР социум был неотрадиционным, так сказать переносом русской общины на индустриально-военное государство, что советская система давала оптимальные возможности для развития инфраструктуры и для социального подъема большого числа людей к среднему и высшему образованию, что достичь одновременно равенства и высокого уровня развития при другой системе было невозможно. Делалось все это очень неагрессивно, без криков и улюлюканий и с громадной начитанностью, с опорой на "неортодоксальных" левых авторов таких как Грамши, Ильенков и тд. Вслед за Грамши Кара-Мурза подчеркивал, что революция в России была по сути "революцией против Маркса", революцией крестьян которые не хотели становиться рабами капиталистической системы. Потом Кара-Мурза написал целую книгу русофобской сущности марксизма, тем самым окончательно обознаяив свой переход на ненароднические позиции. В общем работы Кара-Мурзы - интереснейшая попытка дать соввласти народническую интерпретацию. Она очевидным образом противоречит многим фактам: жесточайшей войной соваласти против традиционного сознания, культуры народа превращением массы населения в рабов на гораздо худших условиях, чем предлагаемые капитализмом. Но в начале 2000-х, посмотрев на то что творила либерасня в 90-е и каковы результаты антисоветского проекта, неосоветизм в интерпретации Кара-Мурзы казался адекватной альтернативой либеральному аду. Не столько объяснением прошлого сколько неким вариантом для будущего. Введением важнейшей презумпции проблемы посткапитализма не могут и не должны решаться за счет усиления неравенства и деградации человеческого потенциала. И заметим, кстати, в целом этот аргумент обществом принят. Самые антисоциальные реформы приходится протаскивать по сути "за спиной". Помню забавную сцену. 2005 г. Сергей Георгиевич представляет свой "неосоветский проект" присутствует Гозман, который начинает завывать, что в советском строе все так было плохо что не было ни одной еврохимчистки Кара-Мурза на это ответил: "Да, об этом как-то не подумали. Все больше заботились, чтобы всем детям валеночки да учебники дать, но в следующий раз ошибку учтем и для господина Гозмана специально построим еврохимчистку". Мы с Сергеем Георгиевичем вообще всегда друг-другу симпатизировали. Он активно меня цитирует в своих книгах, в частности статью "Мы не рабы". Регулярно Кара-Мурза принимал участие в проводимых мною Русских клубах. Хотя наши взгляды порядком разошлись потому что он начал активно критиковать русский национализм как симптом "упразднения единого народа". В этой критике есть серьезная методологическая ошибка, та самая ошибка, которая стоила нам государства в 1991 и возможно еще раз стоит. А именно, когда все разбегаются, русским одним предлагают не иметь своих этнических интересов и их не защищать их, поскольку этот наш альтруизм якобы послужит "во благо всех". На практике это значит благо всех кроме нас. Интересно, впрочем, что сейчас, когда неосоветизм в моде и наши сталинские соколы бороздят просторы мирового океана, КМ в этом не участвует И мало того, пересматривает свои воззрения признавая: расчет на естественную "советскость" постсоветского человека был ошибочен. Но и критические замечания в адрес националистического проекта тоже нельзя не признать справедливыми. Прежде всего - это: "реальные, и символические вызовы, перед которыми оказался русский народ с конца 80-х годов ХХ века, не привели к мобилизации его этнического самосознания. Оскорбления национальных символов русских доходили в некоторые моменты до крайности, что даже наводило на мысль об использовании этих оскорблений для экспериментального измерения «порога» национальной чувствительности. На эти демонстративные действия не было ответа не только адекватного, но и мало-мальски заметного". Увы, это в целом правда. Соотношение этнически пробужденных и этнически непробужденных русских 1:10 не более. При том, что иголки под ногти забивали. Хотя, с другой стороны. непонятно, почему когда случились всплески этнической мобилизации, как в Кондопоге, Сергей Георгиевич начал высказывать резкое беспокойство. Вообще, феномен русской солидарности явно не попадает в поле его внимания. Но для меня Кара-Мурза ценен тем что для него на первом месте не визуальные красные финтифлюшки, а сбережение народа в этом он совпадает с лютым антисоветчиком Солженицыным Такой вот парадокс. Еще у КМ есть очень известная книга Манипуляции сознанием. Но я её, признаюсь честно, не осилил. А вот "Кризисное обществоведение" весьма рекомендую.
78. Барбара Такман. Пушки августа
Блистательное исследование механики военных событий приведших срыву немецкого наступления 1914 года. Эту книгу читал Кеннеди во время Карибского кризиса. Правда говорил о ней что-то странное: мол это книга о том как ошибки политиков и военных привели к войне. На самом деле это книга не о дипломатии и не о возникновении войны, а о военном искусстве. О том как накопление ошибок немецкого генштаба и командования привело к тому что немецкий план разгрома Франции провалился на Марне. Причина на самом деле была простая: немецкий план приписывемый Шлиффену предполагал что французы будут поступать так как этого от них хотят немцы. А французы поступали не совсем так или совсем не так. Отчасти это обьясняется ошибками самих немцев. Но только отчасти. Французы были импровизаторы и они начали делать нечто вполне естественное для себя: импровизировать! Сопротивляться там где немцев видят и оттягивать войска оттуда где их не видят. Из чтения этой книги я усвоил две вещи. 1. В любой непонятной ситуации атакуйте; 2. Не ждите что противник будет действовать по вашему плану и не полагайтесь на то что он будет действовать по своему плану.
79. Лиддел Гарт. Стратегия непрямых действий
Скажу сразу, эта книга у которой масса поклонников среди любителей военной истории, вызвала у меня изрядный скептицизм. По её прочтении возникает вопрос: что считать непрямым действием? У ЛГ получается что всё кроме атаки дота в лоб. "Мадам, разрешите впердолить" - как в известном анекдоте про Ржевского. Но в этом случае смысл теряется. А если считать непрямым действием только стратегему - военную хитрость, то тогда автор попросту не прав, фетишизируя непрямое действие. Оно отнюдь не гарантия победы. Как правило победу обеспечивает материальный перевес. Стратегема позволяет снизить цену победы, но усвоение полководцами мнения что судьбу можно перехитрить - очень опасно. Сунь-Цзы учит нас понимать когда победа невозможна. Поэтому я давал бы читать эту книгу десятой, после других классиков стратегии, но не первой и не единственной. издание в котором читал эту книгу я это больше чем просто переиздание Лиддел-Гарта. Это коллективный труд ИГШ - питерской группы Переслегина-Исмаилова. Они снабдили книгу массой интереснейших приложений которые делают ее и впрямь энциклопедией. Свой скептицизм по поводу разных хитроумных стратегий при помощи которых предлагают отказаться от массовой армии я высказал в статье "Если война послезавтра". Генерал Гареев выяснилив редакции мой телефон, звонил, хвалил статью Спросил меня где я служил и в каком звании. Удивился когда я ответил что вообще не служил. "Ну вы как Энгельс!" - а Энгельс был неплохим военным теоретиком. Звал защищаться в Академию военных наук, но ответить что и диплома у меня тоже нет, я постеснялся и постарался свернуть разговор. Слава Богу нашлись люди которым эта поддержка нужна была и была уместна больше чем мне - Гареев здорово поддержал Алексея Исаева
80. Свечин. Эволюция военного искусства (т. 1, т. 2)
Свечин действительно один из любимейших моих военных мыслителей Блестящий офицер - и полевик и штабист, и военный публицист и ученый. В царской армии дослужился до генерал-майора. В 1918 пошел служить большевикам (ну или, как сам, видимо, полагал, - служить России у большевиков) и был назначен начштаба РККА, но поссорился с Вацетисом и был переведен на академическую работу. Представления о военной истории и стратегии которые имели во время сорокалетние советские военачальники, скрестившие мечи с вермахтом (по крайней мере те, которые давали себе труд учиться), были в конечном счете заданы именно преподавательской работой Свечина. Свечин был главным оппонентом идеологического авантюризма Тухачевского с его: мы наделаем побольше танков сбросим парашютистов и пролетарские рабочие Германии будут брататься с нашими бомбардировщиками. Свечин напоминал, что война дело долгое и тяжелое, что побеждает в ней тот у кого больше материальных средств ведения борьбы, у кого надежный тыл и надежные союзы, что главное это не поскорее ударить, а получше отмобилизоваться и выдержать все удары. В общем Свечин проповедовал непопулярную тогда стратегию измора. Надо ли напоминать, что в стратегическом смысле 2 Мировая Война пошла именно по-свечински. 6 лет. Огромные ТВД. Тысячекилометровые фронты. Двухлетняя осада мегаполиса - Ленинграда. То что эта война ресурсов, экономик и социальных организаций была декорирована красивыми наступательными операциями - заслуга исключительно вермахта и Гитлера стремившихся оперативным искусством переломить стратегические константы. Но, как мы знаем, неудачно. Оперативное искусство победить стратегию не смогло. Читал ли Свечина Сталин - вопрос. Но совершенно точно, что его стратегия была прежде всего ресурсной. А в ходе войны он излечивался, не без давления лучших военных специалистов, от оперативного авантюризма и учился действовать наверняка. Но Свечина к тому времени уже не было. В 1930 в угоду Тухачевскому Свечина арестовали - это был год разгрома русской национальной интеллигенции пытавшейся работать при коммунистах. Тогда же сели Платонов, Любавский, Лосев и многие другие. Потом Свечина отпустили. Опять арестовали. Дали 5 лет. Отпустили через год. Возможно помог Шапошников. А в 1938 расстреляли уже совсем. Хорошо хоть не по одному делу с Тухачевским. Послужило ли утешением Свечину то что он сам требовал зачистки тыла в своей "Стратегии"? Один из самых ярких моментов из книги - история о том как оправдание Засулич послужило Бисмарку индикатором что Россия нестабильна и он отошел от союза с Россией. "Эволюция военного искусства" самая увлекательная свечинская работа Это истолкование смысла военной истории без утопания в подробностях как у Дельбрюка. В результате понимаешь - в чем был основной смысл войны в ту или иную эпоху Я сразу запомнил оттуда объяснение что римляне воевали прежде всего числом - их превосходная организация позволяла быстро комплектовать и сосредотачивать большие силы. А также увлекательный рассказ о том какую большую роль в войне России с Наполеоном играла русская пропаганда. Особенно в тылу у Бони - в Германии. Еще из работ Свечина следует отметить "Стратегия в трудах военных классиков" - антологию крупнейших военных теоретиков прошлого… Память о Свечине была полностью затерта после расстрела. В рассказе о тех военных теоретиках которые подготовили победу в Великой Отечественной первые места заняли Тухачевский (стыдобища), Триандафиллов и Шапошников (интересно, что расстрелянный перед войной Иссерсон, который в "Новых формах борьбы" сформулировал полностью подтвердившийся тезис, что война начинается с нападения полностью отмобилизованной армии без объявления - как раз упоминается реже). Их не расстреляли - один погиб в катастрофе, другой - был начгенштаба в первые годы войны и любимец Сталина. Но... "Характер операций современных армий" Триандафиллова - это работа не по стратегии, а по оперативному искусству. Учебник для генералов о том как преодолевать позиционный кризис 1МВ, как взламывать оборону противника. При этом главное теоретическое положение Триандафиллова о вводе в прорыв бронетанковых частей для развития наступления - назвать однозначно подтвердившимся нельзя. За всю войну Красной Армии считаные разы удалось сыграть "по Триандафиллову". Главную роль в войне сыграли идеи и практика Гудериана по созданию танковых армий, которые и прорывают и развивают наступление. В итоге учились именно у немцев. Работа Шапошникова - по сути работа единомышленника Свечина. Он тоже был сторонником стратегии измора и борьбы средств. Но "Мозг Армии" это детальное описание работы австрийского генштаба в годы 1 Мировой Войны. Так себе образец. Хотя размышления самого Шапошникова по большей части справедливы. По сути Шапошников спас идеи Свечина от полного уничтожения. Правда теперь звезды Свечина и еще одного крупного военспеца - военного географа Снесарева засияли. О них много пишут, часто упоминают, охотно цитируют. Но не поздновато ли?
81. Попель. Танки повернули на Запад
Лучшие из советских военных мемуаров. Вообще советские военные мемуары это так себе чтение - старенький маршал или генерал нанимает себе унылого майора для литературной записи. Потом их скучноватый скучноватый совместный труд поступает на стол редактора воениздата, который вырезает все интересное что только можно. Иногда остается что-то живое, но только во второстепенных подробностях. Например у Жукова самые читабельные главы о детстве и юности. С учетом того что на это накладывается линия партии самооправдания, самопревозношения, клевета на других - получается гремучая смесь. Но не самому первостепенному персонажу Второй Мировой генерал-лейтенанту Николаю Кирилловичу Попелю, участнику танкового сражения под Дубно а затем политкомиссару 1 танковой армии Катукова исключительно повезло. Он нашел для работы очень талантливого литератора Эмиля Кардина и тот превратил мемуары Попеля в настоящий приключенческий роман - героический боевик, приправленный юмором, романтикой, трагическими судьбами. Оторваться от этого чтения решительно невозможно. Там все время происходит что-то интересное, сюжет делает один поворот за другим. Есть настоящие полноценные "боевки", что для генеральских мемуаров, как ни странно, - редкость. Есть лица, много живых лиц - командир корпуса подполковник Бурда, разведчик Подгорбунский, многие другие. Все это написано очень ярко и с большим пафосом. При этом, конечно, надо понимать - что всё это чистой воды роман, почти все описанное происходило не совсем так или совсем не так. Чтобы убедиться в этом достаточно посмотреть мемуары начальника Попеля - Катукова. Одни и те же события описаны по разному (хотя подобный синоптический эффект, когда вспоминают два человека бывшие одно и то же время на одном и том же месте очень интересен). И рассказ Катукова и рассказ Попеля далеко не всегда достоверны. Однако рассказ Катукова в любом случае нудноват, а рассказ Попеля ярок и увлекателен. Можно сравнить версии трагической гибели полковника Бурды в двух мемуарах с тем что по всей видимости произошло на самом деле… Я бы рекомендовал читать Попеля с "Танки повернули на Запад" и "Впереди - Берлин!". У "В тяжкую пору" как и у всех мемуаров про 41 год степень умолчаний и искажений иной раз просто зашкаливает -0 о чем пишет А.В. Исаев в своих работах про битву под Дубно. Опять же выражу сожаление, что напрашивающиеся на экранизацию книги Попеля не удостоились внимания киношников
82. Горшков. Морская мощь государства
Самое значительное произведение военно-морской мысли на русском языке и одно из самых значительных в принципе (при этом потрясающий факт - в сети её до сих пор не найти - я начал выкладывать, не закончил, и оказалось больше никто этого не сделал и переизданий не было ни одного). Горшкова часто зовут "русским Мэхеном". Это неверно. Мэхен был кабинетным ученым, а Горшков командовал вторым флотом в мире 30 лет и мог проверять и осуществлять свои идеи на практике. Концепции двух адмиралов тоже противоположны. Для Мэхена принципиальна аналогия моря и пустыни. Море это пустое пространство используемое для коммуникации. У Горшкова первый же тезис об Океане как о живой конкретной стихии со свойствами иными чем у суши. Морская мощь по Горшкову это именно господство над Океаном в целях его освоения, а не просто контроль транспортных коридоров. Когда я впервые услышал о Горшкове (со времен Книги будущих адмиралов где был его портрет), радости моей не было предела. Дело в том что я очень скептически всегда относился к так называемой континентальной геополитике, утверждавшей что Россия якобы сухопутная страна и на море ей делать нечего. Эту точку зрения поддерживали флотофобы в военной теории. Эта точка зрения противоречит эмпирике: Высокая успешность русских на море. Ушаков, Сенявин, открытие Антарктиды, Севморпуть, освоение Тихого Океана. Эта точка зрения противоречит геополитике. Россия - чрезматериковая (по выражению В.П. Семенова-Тянь-Шанского) и трансокеанская держава, имеющая выходы к 3 океанам и всегда искавшая выход к 4-му. Эта точка зрения противоречит этнопсихологии. Русские из внутренних районов становятся прекрасными моряками. То есть морской код у нас вшит очень глубоко. Сам Горшков, кстати, родился в Коломне, где ему как дважды герою стоит памятник. В своей книге он убедительно громит флотофобию каковой было полно и в советском руководстве и особенно в генштабе. И показывает как пренебрежение морем в 19 веке ухудшило стратегическое положение России. Биография Горшкова, очень интересно изложена в книге Монакова "Главком". Это был осторожный и умный человек умевший со змеиной хитростью добиваться своего: взрыв линкора "Новороссийск" должен был его сгубить, а сгубил Кузнецова, а Горшкова сделал главкомом. Хрущев велел пилить большие корабли и строить АПЛ. И Горшков не спорил. Пилил. А потом когда Карибский кризис показал что у СССР нет адекватной ВМФ чтобы противостоять США. Горшков получил картбланш, бывший наивысшим при минобороны Гречко. Горшков построил большой океанский флот, который не ржавел, ожидая неначавшейся войны, а работал реальным и эффективным инструментом войны Холодной. Советский флаг видели всюду. В Средиземном море работала группировка, опиравшаяся на Тартус. Американские авианосцы постоянно слышали (что характеризует конечно уровень бесшумности :( ) за собой наших охотников - ударные подводные лодки осуществлявшие постоянное слежение. Американцев это страшно нервировало. Даже такая деталь - дизайн советских боевых кораблей был резким, атакующим и бил по нервам. Разрушалась американская океанская монополия, бывшая главным инструментом господства США Американцы сами признавали что Горшков их догоняет и что на морских направлениях свободы рук у США нет. Журнал "Тайм" вышел с портретом советского адмирала на обложке. Таким же змеиным ходом Горшков пробивал авианосцы, через нелепую бредятину что советским людям и ленинской внешней политике агрессивные авианосцы не треба. Их сначала сделали небольшими, назвали авианесущими крейсерами, снабдили самолетами вертикального взлета... сейчас над этим посмеиваются, но вот только вертикальными харриерами Мэгги Тэтчер выиграла Фолклендскую войну. Паника на Западе показала даже такие русские авианосцы это шок. К тому моменту как Горбачев Горшкова отставил были заложены полноценные авианосцы. Один из горшковских авианосцев - Рига-Брежнев-Кузнецов - эксплуатируется нашей внешней политикой по полной. Стратегия Горшкова показала полный успех - в итоге американцы схватили нас в том единственном месте, где флот был бессилен - Афганистане. Горшков и как теоретик и как практик мой любимый герой. Ему посвящена моя юбилейная статья Адмирал Океана, а также работа Геополитика авианосцев. Кстати о строительстве авианосцев есть прекрасная книга Бабича и его же сайт http://www.avianosec.com. А о подводниках есть отличная книга Черкашина в серии Повседневная жизнь.
83. Исаев. Анти-Суворов
Это была как очистительная гроза прочистившая умы сограждан замороченные резунизмом. Резунизм основан на наперсточных манипуляциях с фактами на глазах у полуобразованца. Одно правдоподобное предположение подкрепляет другое - менее правдоподобное, менее правдоподобное - еще менее правдоподобное. И вот уже логически всё стройно: "раз вывалены были кучами сапоги значит Сталин готовился к экспорту мировой революции". Наша типа военноисторическая "наука" где старательно отучали мыслить и анализировать документы, была разгромлена в пух и прах. Она пыталась спорить с жуликом и параноиком и не могла - потому что сама часто опиралась на жульничество и вранье. И вот тут явился Исаев с простой методологией: анализировать факты. Делать это с опорой на документы. Выяснять картину глазами обеих сторон. И когда эта простая, хотя и противоестественная для "совисториков" методология была пущена в ход, резунизм посыпался. Главный удар Исаев нанес по шумной квазипатриотической демагогии Резуна, на которую многие и покупались: сталинская армия непобедима - ууууу- , наши танки самые танкистые в мире -эгегей-, мы взломали линию Маннергейма, которую под силу взять только с ЯО -ураура-. Исаев спокойно и деловито показал, что линия Маннергейма была старой и слабой, что непробиваемая Линия Сталина вообще миф, что Швеция видимо готовила мировую сексуальную революцию со своими автострадными танками, что неуязвимые советские КВ были более чем уязвимы, что массы советских танков были плохо управляемы из-за отсутствия систем связи. Половина фактов Резуном придумана, вторая имеет исчерпывающее объяснение: после того как опасность войны стала очевидной, СССР начал развертывание армии военного времени. Однако немцам удалось достичь упреждения в развертывании, нанести удар до достижения Красной Армией полной боеготовности. Никаких доказательств каких-то односторонне агрессивных планов советского руководства не существует. СССР был готов наступать в случае начала войны. "Припятская проблема" диктовала контрудар южнее припятских болот. Вот и всё "наступательное построение". Отдельный смешной ход Исаева - это изготовленное совершенно резунистскими методами разоблачение готовившейся финнской агрессии… Если кто вдруг Исаева не читал - резюме его первой книги здесь… По счастью Алексей Валерьевич на этом не остановился и стал работать в чисто военно-историческом жанре. Везде по одному методу: опираясь на первичные документы обеих сторон, донесения, реконструирует механику боевых действий. То, как шестеренка А целяет Б, Б запускает В. Сейчас таким методом им написана практически полная история Великой Отечественной. Лучшая из читанных мною (а я в какой-то момент сбился с ритма и перестал успевать прочитывать все) книг Исаева "Неизвестный 1941. Остановленный Блицкриг". Это крах мифа о 22 июня как о какой-то роковой дате, о всеобщем хаосе и крушении Красной Армии. Вместо рисовавшейся в популярной советской и антисоветской мифологии всеобщего апокалиптического разгрома, полной некомпетентности советского командования и общей риторики о немецких прорывах, потерянных окруженцах и всё такое - походовая запись азартной игры (а по Клаузевицу война - именно такая игра) в которой удача склоняется то на ту, то на другую сторону. В итоге немцы выигрывают оперативно (это им удается не сразу и не без труда - в общем, по большому счету, на их стороне оказывается именно удача, которая в сочетании с общем превосходством давно воюющего вермахта формирует для красной армии атмосферу катастрофы), но стратегически они проигрывают. Общая риторика, что план Барбаросса был сорван между Брестом и Смоленском и Германия была обречена на поражение приобретает у Исаева конкретный смысл и лицо, мы узнаем в каких именно боях и маневрах это было сделано, руками каких конкретно людей. Например, это лицо Дмитрия Карповича Мостовенко (1895 - 1975) , который вывел свой 11-й Мехкорпус из Белостокского котла, пресекая все немецкие попытки охвата. Опровергается и миф о сразу же разбомбленных аэродромах и о массовых сдачах в плен и о слабом неорганизованном сопротивлении. Сейчас у Исаева выходит что-то новое и очень интересное про Сталинград. Также заслуживает упоминания созданный при его участии документальный фильм "Великая Война". Для меня Алексей Валерьевич ценен еще и тем что никогда не отказывался дать комментарий Русскому Обозревателю… - вот сколько их накопилось, включая прекрасную рецензию на Брестскую Крепость Человек конечно удивительный - не знаю как сейчас а раньше Исаев тратил часть своей зарплаты программиста на выписку из Германии ксероксов документов из немецких архивов. А в прошлом году Исаев, ура, защитился. Так что быковать на него "не историк" теперь никто не сможет.
84. Керсновский. История русской армии
Очерки по русской военной истории, более философского и политического, чем собственно исторического характера. Керсновский был эмигрантский юноша вундеркинд, начавший публиковаться в 20 лет в 1927 г. Сначала вышла Философия Войны, полная воинственных глубоких философствований. А вот история русской армии вещь более серьезная. Я помню как летом 2007 я закачал себе файлы в смартфон и все не мог оторваться. Хотя это не совсем военная история, не реконструкция сражений, анализ документов итд. Мало того, по этой части у автора порой бывают серьезные ошибки. Это поучения "Как Надо" пополам с героическими историями. Основная идея: Россия дорого заплатила за отказ от национальной военной доктрины и традиции и за пренебрежение национальными геополитическими интересами во имя западнических фантазий. Керсновский продолжает идеи Данилевского особенно в оценке совершенной бессмысленности противостояния Наполеону с которым России было нечего делить, в негативной оценке Священного Союза и легитимистского интервенционизма в виде подавления Венгрии. Вообще, удачней всего у Керсновского мне кажется разбор малоизвестных войн - Польша 1830, Кавказская война, Венгрия 1848, Турция 1878. Разбор причины вредности милютинских реформ - создания вместо рекрутской профессиональной армии, призывной армии из неграмотных крестьян, что самым роковым образом сыграло в 1917. Очень достойные примеры подвигов русских воинов. Над трагической судьбой изувеченного Котляревского невозможно, кажется, не расплакаться. Керсновский намеревался написать книгу о русских подвигах но в 1940 он был призван во французскую армию, ранен, а затем его добил туберкулез
85. Зорич. Завтра - война
В нашей унылой современной литературе затоптанной сорокиными и быковыми есть резервация относительной адекватности - фантастика. А среди фантастики где тоже порой то унылые ужасы то урапсевдопатриотическая чушь, возвышается замок Димы и Яны Зоричей с их великолепной трилогией "Завтра Война". Это три военнокосмических стратегических боевика - так сказать "Война и мир", плюс продолжения. В этих боевиках Земля под лидерством России рулит в космосе, воюя с другой системой экс-землян Конкордией. Я конечно не великий знаток жанра, но по моему по военной насыщенности конкуренцию может составить только Хайнлайн, но у него хуже прописана стратегия не говоря уж о всякой чуши про кидание в землю метеоритами. А у Зоричей блистательные идеи - к примеру излучение которое разворачивает назад социальную эволюцию в результате чего отдельные системы с людьми откатываются одни средневековье, другие в древность, третьи в ХХ век - Ретроспективная эволюция. Всё это и увлекательное, и интеллектуально насыщенное, и патриотичное, но без шапкозакидательства - чтение. Этим книгам я обязан еще и тем что у меня появились замечательные друзья: Яна и Дима. Умные, добрые, снисходительные и так же помешаные на истории. Дима все время пишет помимо беллетристики что-нибудь военноисторическое. Вот к примеру о ВВС и ПВО США в 50-е. О том, насколько необоснованным было шапкозакидательство Хрущева про Кузькину Мать. А Яна - это человек в котором так много любви к ближним что сам рядом становишься добрее Когда такие замечательные люди составляют вместе прекрасного писателя - это по моему чудесно.