Александр Игнатенко, "ОБ ИСЛАМЕ И НОРМАТИВНОЙ ДЕФИЦИТНОСТИ КОРАНА" (Часть 1)
Понять происходящее с исламом сегодня можно, если отталкиваться от того, что ислам в своих основах - религия Божественного Откровения, абсолютно достоверного для мусульман, но обильно дополненного человеческими придумками, которые абсолютно достоверными не могут быть по определению, ибо суть человеческие.
Коран - Речь Аллаха
Мусульмане верят, что их религия (вероучительные положения, обрядовые установления и т.д.) была ниспослана от Всемогущего Аллаха человеку по имени Мухаммад Ибн-Абдаллах, который был избран Аллахом (почетное имя пророка Мухаммада - Мустафа, т.е. Избранный), чтобы быть пророком истинного единобожия. Во время своего рода «сеансов» Откровения (аль-Вахй в терминологии исламского вероучения[1]) Мухаммаду от Аллаха ангел Джибриль передавал аяты - «знамения Аллаха». Пророк их озвучивал, и они запоминались людьми - первыми мусульманами, а после смерти пророка Мухаммада были зафиксированы на письме в виде Корана, который рассматривается мусульманами как сакральный Текст - Речь Аллаха[2].
Человеческого времени ниспослания Откровения вполне хватило для того, чтобы людям был передан ислам - правильный, завершенный и именно такой, каким его пожелал видеть Сам Аллах. В Коране есть тому недвусмысленное свидетельство. Аллах говорит:
«Сегодня Я завершил для вас вашу религию, и закончил для вас Мою милость, и удовлетворился для вас исламом как религией»[3].
Этот аят Корана, в отличие от некоторых других, абсолютно ясен: в конкретный момент времени Аллах передал людям всё, что составляет религию ислама. И сообщил об этом «ясной арабской речью», - как сказано в самом Коране[4]. Это очень важный пункт: «ислам как религия» - в законченном, завершенном (и совершенном[5]) виде - содержится в Коране, Богооткровенном Тексте, изложенном на арабском языке, на котором говорили аравийцы в VII веке.
Аллах сообщил в одном из аятов, что после пророка Мухаммада Откровение больше никому не будет ниспосылаться: Мухаммад, как говорится в Коране, - «печать пророков», т.е. последний пророк[6]. После смерти пророка Мухаммада (8 июня 632 г.) Откровение прекратилось - Аллах замолчал. Текст Корана был зафиксирован на письме (кодифицирован) при халифе Османе (644-656).
Коран был ясен и вполне достаточен для понимания того, что такое «ислам как религия», если воспользоваться кораническим же выражением. Знаменитый средневековый теолог Ибн-Таймийя (1268-1323) говорит о том, что Коран не требовал объяснений или толкований - просто потому, что был абсолютно понятен на протяжении трех «веков» (карн), под которыми понимаются три поколения мусульман - сподвижники пророка Мухаммада, их дети и их внуки. И, если иметь в виду, что «век» в этом смысле считался арабами равным 40 годам, то в течение 120 лет, т.е. примерно до 750 г. не было никаких более-менее серьезных проблем с пониманием сакрального Богооткровенного Текста (Корана) и, соответственно, того, что такое ислам. Не в последнюю очередь это объясняется тем, что первые три поколения аравийских мусульман были относительно компактным образованием в неразрывном пространственно-временном континууме, члены которого были объединены короткими коммуникативными связями и говорили (и писали) на одном языке.
Ислам «завершен», а жизнь - продолжается
Однако сразу же после смерти пророка Мухаммада (и, соответственно, окончания Откровения и завершения «ислама как религии») в общине мусульман начались другие проблемы - нерелигиозные. Возник вопрос о наследовании лидерства в общине, ответ на который не был дан в Откровении, т.е. Аллах ничего по этому поводу не сообщил в Своей Речи. По нашему мнению, именно в Коране намечается четкое и даже резкое разделение на «ислам как религию», с одной стороны, и, с другой стороны, на вопросы мирской, земной, «дольней» жизни - разделение, которое в эпоху средневековья сложилось в противопоставление «религии» (дин) и «дольней жизни» (дунйя) - вопреки существующему заблуждению, что в исламе-де не было и нет разделения на «религиозное» и «мирское», «религиозное» и «политическое»[7]. Божественный замысел Аллаха, наверное, можно понимать следующим образом: ислам как религия абсолютно ясен и понятен и доступен каждому, говорящему «ясной арабской речью» и изучившему Коран как результат Божественного Откровения, а с проблемами нерелигиозными («земными» - бытовыми, политическими, экономическими и всякими иными) мусульмане обязаны разбираться сами.
Не сказать, что со всеми проблемами «дольней жизни» разбирались успешно. Самая первая проблема, возникшая после смерти Пророка, - наследования Пророку политической власти в общине мусульман получила только временное разрешение - в форме «халифата», или правления «праведных халифов», при котором власть передавалась, что характерно, с каждый раз изменяющимися правилами избрания (т.е. импровизированно) среди «праведных халифов» (от араб. халифа, т.е. «наследник»), избиравшихся из ближайших сподвижников Пророка - арабов из аравийского рода курейшитов: Абу-Бакра (тестя пророка Мухаммада), Османа, Омара, Али (зятя пророка Мухаммада).
Нельзя не заметить этнический, во многом племенной и даже «семейный» характер механизма передачи власти в общине, который называется у мусульман-суннитов «выбором» (ихтийяр). (Эта система применяется вплоть до настоящего времени в суннитских монархиях - Саудовской Аравии, Иордании, Марокко и др.) Оппозиция принятой у суннитов системе «халифов», сразу возникшая в VII веке, была в немалой степени антиарабской. Сформировалось своеобразная, если можно так выразиться, «демократическая» оппозиция хариджитов, выступавших за то, чтобы главой мусульманской общины мог стать мусульманин любого происхождения - пусть даже «эфиопский раб с вырванными ноздрями», как говорится в одном из хадисов (о хадисах - ниже), приписываемых пророку Мухаммаду[8]. В «двух Ираках» - Ираке и Персии сформировалась (тоже очень условно говоря) «региональная» оппозиция в форме шиизма, адепты которого верили и верят, что верховная власть в общине после смерти пророка Мухаммада должна была передаваться по Божественному «назначению» (та‘йин) - конкретно поименованным Аллахом в сакральном Тексте Имамам - предстоятелям, предводителям исламской общины: сначала Али Ибн-Аби-Талибу (он стал только четвертым «праведным халифом» у суннитов), женатому на дочери Пророка Фатиме, а затем детям Али и Фатимы - их сыновьям Хасану и Хусейну, потом - их «избранным» потомкам[9].
Одна эта проблема с наследованием власти Пророка в общине мусульман очень рано выявила нормативную дефицитность сакрального Текста - Корана. Говоря проще, в Коране нет полного набора норм, регулирующих все аспекты социальной, политической, экономической, культурной и интеллектуальной жизни исламской общины. Подсчеты показывают, что на 6236 аятов («стихов») Корана «готовые» правила общественного поведения (социальные нормы) можно обнаружить не более чем в 300 аятах (менее 5%), и они не составляют цельной системы.
Компенсация нормативной дефицитности сакрального Текста
При том, что Коран нормативно дефицитен, жизнь исламской общины, регулирование отношений между нею и окружающим миром, задачи управления захваченными территориями, - это и многое другое требовало компенсации, т.е. выработки норм и правил на разные случаи жизни. Компенсация нормативной дефицитности осуществлялась по-разному. Так, использовались доисламские, несколько модифицированные, нормы. В самóй передаче власти в исламской общине нетрудно увидеть те принципы, которые применялись в условиях аравийского родо-племенного общества, когда власть в союзе племен или на определенной территории принадлежала представителям какого-то рода (в данном случае ими стали курейшиты). В шиизме прослеживается идея передачи власти по наследству мужским потомкам, родившихся от брака дочери Пророка Мухаммада - Фатимы с Али (прямых наследников-сыновей у Пророка не было). Большая отдельная тема - нормативные заимствования из персидского (зороастрийского) и византийского (христианского) нормативного наследия, особенно - в политике[10].
Однако приоритетной сферой компенсации нормативного дефицита была религиозная, исламская компенсация нормативной дефицитности сакрального Текста.
Она осуществлялась двумя методами:
- путем экстенсификации, т.е. расширения объема Корана за счет дополнений к нему и
- путем интенсификации, или «углубления», интерпретации, переосмысления Teкста, придания ему новых смыслов.
Сложились следующие формы и методы экстенсификации
Коранические апокрифы
Историческим фактом, принимаемым как достоверный и мусульманами, и исламоведами, является то, что в эпоху правления халифа Османа были собраны в одну книгу запомненные первыми мусульманами и передававшиеся изустно аяты Корана, а также довольно немногочисленные аяты, записанные на обрывках пергамента, верблюжьих костях и т.п. Не прошедшие «редакционную коллегию» записи были уничтожены.
И здесь, естественно, сразу возникает множество вопросов. Не ошиблись ли составители? Действительно ли были собраны все аяты, передававшиеся изустно и с использованием импровизированных средств письменной фиксации? И не остались ли какие-то записи, не уничтоженные огнем? Шииты, которые ставили в вину Осману и всей «редакционной коллегии» то, что они не включили в текст Корана прямые указания на то, что первым и единственным халифом (наследником пророка Мухаммада) должен быть зять пророка Али Ибн-Аби-Талиб, были уверены в существовании «Корана Фатимы» (Мусхаф Фатима) - более полного текста Корана, который якобы существовал у дочери Мухаммада Фатимы, ставшей женой Али. «Коран Фатимы» никогда обнаружен не был и, вероятнее всего, не существовал, хотя у Фатимы и могли быть какие-то записи коранических аятов, которые, по всей видимости, были учтены «редакционной коллегией».
Однако предпринимались (и предпринимаются) попытки «досочинить» Коран - создать апокрифические, псевдо-коранические тексты, выдавая их за Коран, т.е. за ту часть ниспосланного пророку Мухаммаду Богооткровенного Текста, который, якобы, не был включен в Коран. В эпоху Средневековья было распространено приписываемое второму «праведному халифу» Умару (634-644) высказывание о том, что в коранический Текст не попал ниспосланный Пророку Мухаммаду аят о раджме, побивании камнями прелюбодеев[11]. В 40-х гг., XIX века много шума в среде востоковедов наделала обнаруженная апокрифическая кораническая сура (глава) «Два света» (Ан-Нуран), сочиненная мусульманами-шиитами, вероятнее всего, в X веке[12].
Апокрифические дополнения к тексту Корана делаются до сих пор - по «мелочам». Приведем два примера из российской действительности. Газета «Уфимский меридиан» недавно сообщила, что настоятель мечети «Гуфран», отвечая на вопрос, «разрешается ли мусульманской религией кастрирование котов и собак», сказал следующее: «В исламе кошки считаются животными, которых можно держать в доме. Считается, что у их хозяев смягчается сердце. Кастрация котов религией разрешена. А вот у собак такая процедура строго запрещена, как и содержание их в жилом помещении. Собаки по законам ислама должны жить во дворе, отдельно от хозяев. Эти священные животные - стража и защита. “Там, где есть собака, обитают ангелы” - написано в Коране»[13]. Этого в Коране точно нет, и данный «аят» - плод сочинительства настоятеля мечети. В «Русской доктрине», подготовленной в Отделе внешних церковных связей Русской Православной церкви (август 2007 г.), обнаруживается скрытый коранический апокриф: «Надо отметить, - говорится в «Русской доктрине», - что Аллах запрещает делать христиан мусульманами»[14]. Здесь есть ссылка на Аллаха, и это положение предполагается наличествующим в Богоданном сакральном Тексте - Коране. Но в Коране этого запрета нет.
Нельзя не упомянуть, для полноты картины, о современных попытках сочинения «нового Корана». После терактов 11 сентября 2001 г. на книжный рынок США и отдельных арабских стран был выпущен «Истинный Фуркан» (Аль-Фуркан, или «Различающий [между истиной и ложью]» - одно из наименований Корана.) Книга отформатирована как Коран - разбита на суры («главы»), некоторые из которых называются как коранические, и аяты («стихи») и изложена на арабском и английском языках. В ней нет призывов к джихаду против «неверных», присутствующих в Коране. Этот пример стоит особняком в рамках рассматриваемой темы, т.к. «Истинный Фуркан» сочинен не мусульманами, а арабами-христианами для мусульман, что особо и не скрывается[15].
Предание (Сунна) как дополнение к сакральному Тексту (Корану)
Проповедуя новую веру, пророк Мухаммад находился в особом психо-физиологическом состоянии, которое было для окружающих сигналом того, что он произносит текст не от своего имени. К тому же в тексте Корана Аллах говорит о себе: «Мы», а о самом Пророке - в третьем лице. Но Мухаммад высказывался и от своего имени по разным вопросам бытия первых мусульман, да и вообще по разным поводам.
Эти высказывания, описания поступков, жестов, умолчаний, получившие названия хадисов (ед.ч. хадис), запоминались с разной степенью точности (как и высказывания других первых мусульман и иных жителей Аравийского полуострова) и передавались изустно из «поколения» в «поколение». Однако при возникновении нормативного дефицита хадисы стали собирать, фиксировать на письме, систематизировать и кодифицировать. Причем, стали это делать целенаправленно спустя два века после смерти Пророка в условиях удлинения и разрывов коммуникативных связей. По всему тогдашнему исламскому миру путешествовали собиратели хадисов, руководствуясь обнаруженным и зафиксированным к тому времени на письме хадисом Пророка: «Взыскуй [исламского] знания, даже если тебе придется для этого отправиться в Китай. Стремление к [исламскому] знанию - обязанность каждого мусульманина». Эти путешествия продолжались еще в XI веке, т.е. спустя четыреста лет (!) после смерти Пророка, и мухаддисам (собирателям и знатокам хадисов) удавалось обнаруживать дотоле незаписанные высказывания Мухаммада[16].
Средневековые источники сообщают, что некоторые собиратели и систематизаторы хадисов знали до 800 000 небольших текстов (от одного слова до страницы), приписывавшихся Пророку Мухаммаду. Изощренная система проверки достоверности хадисов выявила то, что значительная, если не подавляющая, их часть недостоверна или характеризуется слабой достоверностью: были умышленно сочинявшиеся и приписывавшиеся Пророку хадисы (например, «рекламные», прославлявшие басрийские финики или еще какой-то товар, либо восхвалявшие не существовавшие во времена Пророка города, например Каир, либо обосновывающие права на власть какой-то группировки). Свою роль играли и забывчивость людей, и разрывы в цепочке передатчиков на протяжении двух или более веков и т.п. Из этого громадного количества преданий известный собиратель и систематизатор аль-Бухари (810-870) отобрал в качестве «безупречных», или «правильных» лишь около 7400 хадисов. Но споры о достоверности разных хадисов не прекращаются среди мусульман до нынешнего дня.
Вопрос о достоверности Сунны не закрыт до сих пор, о чем свидетельствует возникновение сект, отрицающих Сунну как таковую. Так, в настоящее время в Египте существует секта «коранистов». «Коранисты» считают, что единственным Богооткровенным и достоверным Текстом является Коран, а Сунне нельзя следовать, поскольку хадисы, когда они устно передавались в течение двух веков после смерти Пророка, прежде чем начали фиксироваться на письме, подверглись искажению. В августе 2007 г. крупнейший суннитский исследовательский и учебный центр «Аль-Азхар» издал фетву - правовое заключение, согласно которому «коранисты», если они станут упорствовать в своих заблуждениях, будут рассматриваться как вероотступники[17]. Идей «коранизма», целиком отрицающего достоверность Сунны и признающего только достоверность Корана, придерживается «лидер ливийской революции» Муаммар Каддафи.
«Израилиады»
В период первоначального ислама имели хождение в исламской среде и затем остались в исламском наследии в письменно зафиксированном виде афоризмы, максимы и притчи на арабском языке, восходящие к иудео-христианской традиции (включая неканонические евангелия) и приписывавшиеся Соломону (Суляйману), Давиду (Давуду), Иисусу (Исе[18]) и др. Множество «израилиад» приводится в знаменитом трактате аль-Газали Воскрешение наук о вере». Например, из него мы узнаём, что Иисус (Иса) говорил: «Блажен тот, кто оставил благо явное ради обетованного - сокрытого и незримого»[19]. Некоторые «израилиады» приписывались пророку Мухаммаду в виде хадисов. Вот один пример: «Не вместили Меня, - говорит Аллах о Себе, - ни небо Моё, ни земля Моя. Но вместило меня сердце верующего раба Моего»[20]. При том, что для мусульманина было допустимо использовать «израилиады», что и делалось очень часто, как правило, в назидательно-морализаторских и мистических (суфийских) трактатах, они не были проверяемы критериями достоверности - в отличие от хадисов Пророка, достоверность которых выяснялась с высокой степенью тщательности.
Заменители Откровения у мистиков - вдохновение, «возобновление» Откровения и «возобновление» Пророка Мухаммада
Mистики-суфии утверждали, что определенные практики типа воздержания от пищи, беспрерывные молитвы и т.п. «возвышают» их душу, и она подымается до Божественных вершин. Они уверяли, что получают от Аллаха либо некий заменитель Откровения - вдохновение (аль-ильхам), либо даже само Откровение, и тем самым приобретают знания, которые были неизвестны Пророку Мухаммаду[21]. Например, Абд-аль-Кадир аль-Джили (или аль-Джилани, 1077-1166), основатель и эпоним существующего до сих пор суфийского тариката Кадирийя утверждал, что видел Аллаха собственными глазами и черпал из «морей Божественных знаний»[22]. Другой аль-Джили - Абд-аль-Карим (ум. в 1428 г.) уверял, что его книга «Совершенный человек» содержит то, что сам Аллах вложил в его уста[23].
Еще один мистик - Ибн-Араби (1165-1240) в своих «Мекканских откровениях» заявлял, что в этой громадной книге (по объему раз в пять-семь раз больше Корана) он не написал ни одного слова, которое бы не было результатом Откровения от Аллаха. «Аллах Всевышний дал мне знание о сущности вещей - каковы они в своей сути, и с помощью откровения указал мне на истины их связей и отношений»[24]. Другая его книга - «Геммы мудрости» была, по утверждению Ибн-Араби, передана ему в 1229 г. в Дамаске пророком Мухаммадом. Более того, Ибн-Араби, по его же утверждению, был даже ниспослан Коран, вернее, один аят Писания. Сам он в «Мекканских откровениях» описывает это как событие, случившееся с ним в Фесе в 1197 г. «Будучи весь в свете и сам превратившись в свет», Ибн-Араби обратился к Аллаху с мольбой о том, чтобы он дал ему знамение (аят), в котором бы содержалось то, что говорится во всех других аятах Корана. И Аллахом ему была ниспослана своего рода summa Корана: «Скажи: "Мы уверовали в Аллаха и в то, что ниспослано нам, и что ниспослано Ибрахиму, Исма‘илу, Исхаку, Я‘кубу и коленам, и что было даровано Мусе и Исе, и что было даровано пророкам от Господа их. Мы не различаем между кем-либо из них, и Ему мы предаемся»[25].
Ибн-Араби разработал целую концепцию «святости» (вилая[26]), которая во многом повторяет пророческую миссию (нубувва) пророков ислама как истинного единобожия, в том числе «печати пророков» - Мухаммада, а в ряде пунктов ставится выше пророческой миссии как таковой. Сам он, по собственному утверждению, оказывается «наследником (варис) пророческой миссии Мухаммада» и даже «печатью Мухаммадовой святости». Свою биографию Ибн-Араби форматирует таким образом, что она повторяет важные пункты биографии Пророка Мухаммада. Это развернутый намек на то, что в Ибн-Араби «возобновился» Пророк Мухаммад, и, следовательно - возобновилось Откровение.
Еще более витиевато о возобновлении Откровения через «возобновление» Пророка Мухаммада говорит цитировавшийся выше Абд-аль-Карим аль-Джили. Аль-Джили разрабатывает концепцию Совершенного Человека как своего рода вечную матрицу, которая самовоспроизводится в пророках и суфийских святых, начиная с предвечно существовавшего пророка Мухамада. И аль-Джили среди тех, в ком «воспроизвелся» пророк Мухаммад, называет знаменитого мистика Абу-Бакра Дулафа аш-Шибли (861-946) и своего наставника Шараф-ад-Дина Исма‘ила аль-Джабарти.
Для полноты картины укажем, что некоторые мистики претендовали на то, чтобы быть воплощением Аллаха, т.е. самим стать источником Откровения, как это произошло с Мансуром аль-Халладжем (868-922), который, ничтоже сумняшеся, провозгласил: «Аз есмь Истинный», назвав себя одним из Божественных имен Аллаха - аль-Хакк. Аль-Халладжа за это убили правоверные мусульмане, и его текстовое наследие до нас не дошло.
Все упомянутые выше произведения суфиев-мистиков сохранились и до сих пор присутствуют на книжном рынке в исламских странах и находятся в интеллектуальном обороте мусульман, хотя с позиций суннитского ислама все приведенные идеи - чудовищная ересь, поскольку Откровение, как это однозначно прописано в Коране, ни в какой форме не может возобновляться. Великий средневековый теолог и правовед Ибн-Таймийя, тоже популярный в настоящее время у мусульман-суннитов во всём мире, боролся против Ибн-Араби и его последователей и писал о них, что они больше принесли зла и вреда исламу и мусульманам, чем Чингиз-хан своими войнами.
Сновидение как разновидность Откровения
Пророку Мухаммаду приписывается хадис: «Сновидение - одна сороквосьмая часть пророческой миссии (нубувва)». Это утверждение означает, что всякий спящий мусульманин, который получает от Аллаха сновидение, получает одну сороквосьмую часть Откровения. Авторитетный средневековый теолог Ибн-Таймийи (1263-1328) утверждал, что «сновидение правоверного - речь, с которой к Своему рабу, когда тот спит, обращается Аллах»[27]. Выражение «речь [Аллаха]» (калям [Аллах]) Ибн-Таймийя, очень строго следивший за своими словами и с гордостью называвший себя «текстовиком» (насси), подразумевая строгое следование сакральному Тексту - Корану, как видим, употребляет как в отношении сновидений, так и в отношении Корана.
Во сне мусульманам являлись и Аллах, и Пророк Мухаммад. В сновидениях они бывали в Раю, узнавали о будущих событиях, которые «ведомы только Аллаху» и т.п.[28]
Шиитские Имамы как живое дополнение к Писанию, или живой сакральный Текст
В шиизме экстенсификация сакрального Текста осуществлялась не так, как у суннитов. К Корану был добавлен своего рода «живой сакральный Текст»: с Кораном были уравнены сами шиитские Имамы - начиная с Али, тестя пророка Мухаммада и продолжая его потомками, вплоть до двенадцатого Имама Мухаммада, приход которого в качестве Махди, или Ведомого Аллахом ожидается шиитами до сих пор.
Вот как это описывается в одном из хадисов Пророка Мухаммада («Хадис двух драгоценностей»), который шииты признают полностью достоверным, а сунниты - абсолютно недостоверным. «Оставляю вам две драгоценности - Книгу Аллаха (т.е. Коран. - А.И.) и мое Семейство - Людей моего дома. И они не разойдутся (т.е. будут в согласии. - А.И.), пока [люди] не выйдут к Водоёму (имеется в виду эпизод Страшного Суда. - А.И.), - подобно этим двум [пальцам]». И он свел вместе указательные пальцы двух рук, приложив один к другому и сравнял их, а затем продолжил: «Я не говорю: как эти [пальцы]». - Тут он показал сложенные указательный и средний палец правой руки. «Ведь они разнятся (букв: один из них опережает другой)». И потом Пророк закончил: «Воистину, они (Писание и Семейство. - А.И.) среди вас подобны Ноеву ковчегу: кто взойдет на него, спасется, а кто его оставит - утонет»[29].
Таким образом, Коран (его шииты признают в качестве Речи Аллаха) дополняется Имамами, которые равны, равноценны Корану (как указательные пальцы двух рук одного человека), получая свое знание от Аллаха (как Коран был получен от Аллаха пророком Мухаммадом), и, тем самым, их высказывания и сочинения приравниваются у шиитов к Корану. Наиболее авторитетно у шиитов собрание речей, высказываний, проповедей и посланий имама Али «Путь красноречия» (Нахдж аль-баляга), по поводу аутентичности которого в нешиитской среде продолжаются споры. Немалое количество ученых считает, что значительная часть «Пути красноречия» апокрифична.
Двенадцатый Имам исчез в 70-х гг. IX в. Шииты разработали теорию о том, что после этого Аллах для доведения Божественного знания до людей избирает в каждом поколении Наидостойнейшего (аль-Афдаль), который и становится просветителем и водителем рода человеческого[30]. Вариация теории Наидостойнейшего - знаменитая теория аятоллы Хомейни о вилаят-э факих (наследовании власти в общине мусульман-шиитов ученым - знатоком ислама), которая в значительной своей части является обоснованием того, что знаток ислама (факих) обладает сокровенным знанием, получаемым непосредственно от Аллаха. Шиитские улемы (муджтахиды) - «сами себе Текст»: высшая ступень в шиитской иерархии недаром называется аятолла, «от арабского аят-Аллах - знамение Аллаха» - так же, как аят, «стих» Корана, «речи Аллаха», букв. «знамение [Аллаха]».
Важно сразу отметить, что эти политико-теологические выкладки аятоллы Хомейни не имеют прямых оснований в Богооткровенном сакральном Тексте - Коране. Примечательно, что в книге Хомейни «Исламское правление», в которой теория вилят-э-факих и излагается, Коран цитируется менее десяти раз на 150 страницах[31]. Это исключительно низкий показатель для произведения, претендующего на то, чтобы быть исламско-теологическим. Но иначе и быть не может: теория вилаят-э факих (власти ученого-законоведа, замещающего ожидаемого Махди), выдаваемая за «исламское правление», - концептуальная разработка Хомейни, которая была призвана обосновать верховную власть самого Хомейни в «послереволюционном» Иране. (И совсем не исключается, что довольно скоро «Исламское правление» Хомейни и теория вилаят-э факих будут шиитами преданы забвению.)
Мир как сакральный Текст
Весьма интересны в спекулятивном отношении попытки трактовать мир, окружающую действительность как «Речь Аллаха», т.е. как Богооткровенный сакральный текст, как бы «продлевающий» Откровение в новой форме. Эту идею мы обнаруживаем у многих мыслителей - Ибн-Масарры (883-931), Абд-аль-Карима аль-Кушайри (986-1072), Ибн-Араби, Абд-аль-Карима аль-Джили и др. Четко выразил эту идею Абу-Хамид аль-Газали: «…После прекращения Откровения (инкита‘ аль-Вахй), Всеславный Бог стал доводить (азхара) до людей Свою речь посредством ощутимых вещей (умур махсуса)»[32] Эти вещи, как и коранические аяты, тоже являются «знамениями» (аят), и они, как и Коран должны подвергаться «истолкованию» (тафсир, шарх)[33].
Однако эта линия не получила развития и не была реализована в какой-то развернутой или систематизированной форме - в отличие, например, от ониромахии, науки толкования сновидений. Уверенность же в креационистской связи между Аллахом и миром привела к созданию ряда концепций Богопознания через познание мира.
Трансгрессия сакрального Текста. Нерелигиозная философия и философские науки
Если замыкаться на рассмотрении сакрального Текста и человеческих дополнений к нему, может сложиться ложное представление о том, что интеллектуальный «ландшафт» средневекового «исламского» мира был абсолютно и целиком исламским. Как минимум, надо вспомнить, что «исламская» культура формировалась на пространствах, где исконными, «коренными» жителями были и иудеи, и христиане, и зороастрийцы, и буддисты со своими мощными интеллектуальными традициями, воздействовавшими на ислам и мусульман.
Но речь даже не о религиозных влияниях. Расцвет той культуры, которая получила название «исламской» - по господствующей религии, стала результатом массированного восприятия греко-римского наследия, что приводило к этакой средневековой «европеизации» «исламского» мира. Начиная с IX в. и до конца Средневековья, в интеллектуальный оборот исламского мира было введено несколько десятков тысяч произведений, прямо соотносимых с греко-римским интеллектуальным наследием, - переводов практически всех древнегреческих и эллинистических мыслителей, философов, ученых (физиков, алхимиков, географов, астрономов и астрологов, знатоков медицины, экономистов-«домоводов», ботаников, зоологов и т.д.), этиков и политиков; комментариев на них и кратких их изложений, оригинальных сочинений мыслителей - мусульман, подключившихся к рационалистической греко-римской традиции; большое количество апокрифов, приписывавшихся Платону, Аристотелю, практически всем древнегреческим и эллинистическим мыслителям и ученым[34].
Происходила трансгрессия[35] сакрального Текста Откровения - выход за его границы, как бы далеко они ни выставлялись относительно ядра сакрального Текста, Корана. Несколько огрубляя проблему, можно сказать, что интеллектуальная активность средневековых ученых-философов осуществлялась без обращения к сакральному Тексту - как если бы сакральный Текст не существовал. В наследии ряда мыслителей можно не обнаружить вообще ни одного обращения к Корану. Так, нет подобных обращений у Ибн-Баджжи («Авемпасе» средневековых европейских схоластов). У аль-Фараби с его обильным наследием философских, социологических, логических и др. работ (несколько тысяч страниц) обнаруживается всего одна цитата из Корана, приведенная в логико-филологическом трактате. Иные мыслители, например Ибн-Рушд, работали в двух системах интеллектуальных координат, переходя от одной к другой и не смешивая их, - то как философы-перипатетики (именно так и известен Ибн-Рушд в Европе), то как исламские мыслители (Ибн-Рушд был авторитетным законоведом-факихом маликитского толка, чьи произведения до сих пор в обороте у шариатских судей в Северной Африке; как факих он не мог не обращаться к сакральному Тексту). На своеобразном философско-религиозном «пограничье» располагались такие мыслители, как Ибн-Сина (Авиценна), обильно черпая из греко-римского наследия, они стремились не уходить далеко от сакрального Текста - Корана.
Ситуацию ярко охарактеризовал критик Ибн-Сины и всех философов-мусульман Абу-ль-Баракат Хибату-л-Лах аль-Багдади (ум. в 1151 г.). Называя всех философов (как греко-римских, так и современных ему философов-мусульман) не без иронии, «шиитами Аристотеля» (ши‘ат Аристу), он обвиняет их в том, что они «эту философию преподнесли как [религиозное] предание, сочинили в ней тексты - такие, как Откровение, которому не возразить, о котором [даже] не поразмышлять»[36].
Нерелигиозный (и не имеющий отношения к Откровению) характер философии и философских наук подчеркивался тем, что восточный перипатетизм (аристотелизм с дополнениями из неоплатонизма) существовал на Ближнем и Среднем Востоке в трех «изводах» - среди мусульман (часть их упомянута выше), христиан и иудеев (достаточно в этой связи вспомнить имя восточного перипатетика иудея Маймонида, или Рамбама, 1135-1204). И если исламские восточные перипатетики могли черпать из Богооткровенного Текста, то христиане и иудеи уж совершенно точно не обращались к Корану.
В какой-то точке пространственно-временного континуума (приблизительно с 750 г.) Коран перестали понимать (даже арабы) целиком адекватно, и появилось ощущение непонимания, как минимум, некоторых мест или отдельных выражений в их соотношении с остальным текстом Корана. После этого целиком адекватное понимание Текста стало невозможным, в первую очередь - из-за недоступности широко понимаемого социального и культурного контекста, который оказался безвозвратно утраченным. У Текста появился новый контекст. Одна из причин - распространение ислама (и Корана) среди неарабоязычных народов.
_____________________________________________________
К Части 2: http://hojja-nusreddin.livejournal.com/2306040.html
_____________________________________________________
http://www.i-r-p.ru/page/stream-library/index-21863.html
http://www.i-r-p.ru/page/stream-library/index-22042.html
http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1228554000
_____________________________________________________
Бонус 1 - Карл Эрнст, "СУФИЗМ, ГЛАВА 8, Кораническое событие, как основа мистического опыта" - http://www.middleeast.org.ua/islam/sufizm08.htm
Бонус 2 - другие работы А.А. Игнатенко:
"Зеркало Ислама" - http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1252864.html
"Маджнун и Дон Кихот - архетипические сумасшедшие, или чем отличается исламская культура от западной" - http://hojja-nusreddin.livejournal.com/2305397.html
"Об исламе и нормативной дефицитности корана" - http://hojja-nusreddin.livejournal.com/2305770.html
"Парадоксы и антиномии властвования в средневековом исламе" - http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1142165.html
"Правоверность, доказываемая ненавистью - Ваххабизм в изложении его сторонников" - http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1133558.html
"Обман в исламской средневековой культур-мультур":
- Абстракт - http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1240044.html
- Версия 1993 (ОБМАН) - http://ec-dejavu.ru/f/Fraud_Islam.html
- Версия 2000 (ИНТРИГА) - http://www.i-r-p.ru/page/stream-library/index-2666.html
Коран - Речь Аллаха
Мусульмане верят, что их религия (вероучительные положения, обрядовые установления и т.д.) была ниспослана от Всемогущего Аллаха человеку по имени Мухаммад Ибн-Абдаллах, который был избран Аллахом (почетное имя пророка Мухаммада - Мустафа, т.е. Избранный), чтобы быть пророком истинного единобожия. Во время своего рода «сеансов» Откровения (аль-Вахй в терминологии исламского вероучения[1]) Мухаммаду от Аллаха ангел Джибриль передавал аяты - «знамения Аллаха». Пророк их озвучивал, и они запоминались людьми - первыми мусульманами, а после смерти пророка Мухаммада были зафиксированы на письме в виде Корана, который рассматривается мусульманами как сакральный Текст - Речь Аллаха[2].
Человеческого времени ниспослания Откровения вполне хватило для того, чтобы людям был передан ислам - правильный, завершенный и именно такой, каким его пожелал видеть Сам Аллах. В Коране есть тому недвусмысленное свидетельство. Аллах говорит:
«Сегодня Я завершил для вас вашу религию, и закончил для вас Мою милость, и удовлетворился для вас исламом как религией»[3].
Этот аят Корана, в отличие от некоторых других, абсолютно ясен: в конкретный момент времени Аллах передал людям всё, что составляет религию ислама. И сообщил об этом «ясной арабской речью», - как сказано в самом Коране[4]. Это очень важный пункт: «ислам как религия» - в законченном, завершенном (и совершенном[5]) виде - содержится в Коране, Богооткровенном Тексте, изложенном на арабском языке, на котором говорили аравийцы в VII веке.
Аллах сообщил в одном из аятов, что после пророка Мухаммада Откровение больше никому не будет ниспосылаться: Мухаммад, как говорится в Коране, - «печать пророков», т.е. последний пророк[6]. После смерти пророка Мухаммада (8 июня 632 г.) Откровение прекратилось - Аллах замолчал. Текст Корана был зафиксирован на письме (кодифицирован) при халифе Османе (644-656).
Коран был ясен и вполне достаточен для понимания того, что такое «ислам как религия», если воспользоваться кораническим же выражением. Знаменитый средневековый теолог Ибн-Таймийя (1268-1323) говорит о том, что Коран не требовал объяснений или толкований - просто потому, что был абсолютно понятен на протяжении трех «веков» (карн), под которыми понимаются три поколения мусульман - сподвижники пророка Мухаммада, их дети и их внуки. И, если иметь в виду, что «век» в этом смысле считался арабами равным 40 годам, то в течение 120 лет, т.е. примерно до 750 г. не было никаких более-менее серьезных проблем с пониманием сакрального Богооткровенного Текста (Корана) и, соответственно, того, что такое ислам. Не в последнюю очередь это объясняется тем, что первые три поколения аравийских мусульман были относительно компактным образованием в неразрывном пространственно-временном континууме, члены которого были объединены короткими коммуникативными связями и говорили (и писали) на одном языке.
Ислам «завершен», а жизнь - продолжается
Однако сразу же после смерти пророка Мухаммада (и, соответственно, окончания Откровения и завершения «ислама как религии») в общине мусульман начались другие проблемы - нерелигиозные. Возник вопрос о наследовании лидерства в общине, ответ на который не был дан в Откровении, т.е. Аллах ничего по этому поводу не сообщил в Своей Речи. По нашему мнению, именно в Коране намечается четкое и даже резкое разделение на «ислам как религию», с одной стороны, и, с другой стороны, на вопросы мирской, земной, «дольней» жизни - разделение, которое в эпоху средневековья сложилось в противопоставление «религии» (дин) и «дольней жизни» (дунйя) - вопреки существующему заблуждению, что в исламе-де не было и нет разделения на «религиозное» и «мирское», «религиозное» и «политическое»[7]. Божественный замысел Аллаха, наверное, можно понимать следующим образом: ислам как религия абсолютно ясен и понятен и доступен каждому, говорящему «ясной арабской речью» и изучившему Коран как результат Божественного Откровения, а с проблемами нерелигиозными («земными» - бытовыми, политическими, экономическими и всякими иными) мусульмане обязаны разбираться сами.
Не сказать, что со всеми проблемами «дольней жизни» разбирались успешно. Самая первая проблема, возникшая после смерти Пророка, - наследования Пророку политической власти в общине мусульман получила только временное разрешение - в форме «халифата», или правления «праведных халифов», при котором власть передавалась, что характерно, с каждый раз изменяющимися правилами избрания (т.е. импровизированно) среди «праведных халифов» (от араб. халифа, т.е. «наследник»), избиравшихся из ближайших сподвижников Пророка - арабов из аравийского рода курейшитов: Абу-Бакра (тестя пророка Мухаммада), Османа, Омара, Али (зятя пророка Мухаммада).
Нельзя не заметить этнический, во многом племенной и даже «семейный» характер механизма передачи власти в общине, который называется у мусульман-суннитов «выбором» (ихтийяр). (Эта система применяется вплоть до настоящего времени в суннитских монархиях - Саудовской Аравии, Иордании, Марокко и др.) Оппозиция принятой у суннитов системе «халифов», сразу возникшая в VII веке, была в немалой степени антиарабской. Сформировалось своеобразная, если можно так выразиться, «демократическая» оппозиция хариджитов, выступавших за то, чтобы главой мусульманской общины мог стать мусульманин любого происхождения - пусть даже «эфиопский раб с вырванными ноздрями», как говорится в одном из хадисов (о хадисах - ниже), приписываемых пророку Мухаммаду[8]. В «двух Ираках» - Ираке и Персии сформировалась (тоже очень условно говоря) «региональная» оппозиция в форме шиизма, адепты которого верили и верят, что верховная власть в общине после смерти пророка Мухаммада должна была передаваться по Божественному «назначению» (та‘йин) - конкретно поименованным Аллахом в сакральном Тексте Имамам - предстоятелям, предводителям исламской общины: сначала Али Ибн-Аби-Талибу (он стал только четвертым «праведным халифом» у суннитов), женатому на дочери Пророка Фатиме, а затем детям Али и Фатимы - их сыновьям Хасану и Хусейну, потом - их «избранным» потомкам[9].
Одна эта проблема с наследованием власти Пророка в общине мусульман очень рано выявила нормативную дефицитность сакрального Текста - Корана. Говоря проще, в Коране нет полного набора норм, регулирующих все аспекты социальной, политической, экономической, культурной и интеллектуальной жизни исламской общины. Подсчеты показывают, что на 6236 аятов («стихов») Корана «готовые» правила общественного поведения (социальные нормы) можно обнаружить не более чем в 300 аятах (менее 5%), и они не составляют цельной системы.
Компенсация нормативной дефицитности сакрального Текста
При том, что Коран нормативно дефицитен, жизнь исламской общины, регулирование отношений между нею и окружающим миром, задачи управления захваченными территориями, - это и многое другое требовало компенсации, т.е. выработки норм и правил на разные случаи жизни. Компенсация нормативной дефицитности осуществлялась по-разному. Так, использовались доисламские, несколько модифицированные, нормы. В самóй передаче власти в исламской общине нетрудно увидеть те принципы, которые применялись в условиях аравийского родо-племенного общества, когда власть в союзе племен или на определенной территории принадлежала представителям какого-то рода (в данном случае ими стали курейшиты). В шиизме прослеживается идея передачи власти по наследству мужским потомкам, родившихся от брака дочери Пророка Мухаммада - Фатимы с Али (прямых наследников-сыновей у Пророка не было). Большая отдельная тема - нормативные заимствования из персидского (зороастрийского) и византийского (христианского) нормативного наследия, особенно - в политике[10].
Однако приоритетной сферой компенсации нормативного дефицита была религиозная, исламская компенсация нормативной дефицитности сакрального Текста.
Она осуществлялась двумя методами:
- путем экстенсификации, т.е. расширения объема Корана за счет дополнений к нему и
- путем интенсификации, или «углубления», интерпретации, переосмысления Teкста, придания ему новых смыслов.
Сложились следующие формы и методы экстенсификации
Коранические апокрифы
Историческим фактом, принимаемым как достоверный и мусульманами, и исламоведами, является то, что в эпоху правления халифа Османа были собраны в одну книгу запомненные первыми мусульманами и передававшиеся изустно аяты Корана, а также довольно немногочисленные аяты, записанные на обрывках пергамента, верблюжьих костях и т.п. Не прошедшие «редакционную коллегию» записи были уничтожены.
И здесь, естественно, сразу возникает множество вопросов. Не ошиблись ли составители? Действительно ли были собраны все аяты, передававшиеся изустно и с использованием импровизированных средств письменной фиксации? И не остались ли какие-то записи, не уничтоженные огнем? Шииты, которые ставили в вину Осману и всей «редакционной коллегии» то, что они не включили в текст Корана прямые указания на то, что первым и единственным халифом (наследником пророка Мухаммада) должен быть зять пророка Али Ибн-Аби-Талиб, были уверены в существовании «Корана Фатимы» (Мусхаф Фатима) - более полного текста Корана, который якобы существовал у дочери Мухаммада Фатимы, ставшей женой Али. «Коран Фатимы» никогда обнаружен не был и, вероятнее всего, не существовал, хотя у Фатимы и могли быть какие-то записи коранических аятов, которые, по всей видимости, были учтены «редакционной коллегией».
Однако предпринимались (и предпринимаются) попытки «досочинить» Коран - создать апокрифические, псевдо-коранические тексты, выдавая их за Коран, т.е. за ту часть ниспосланного пророку Мухаммаду Богооткровенного Текста, который, якобы, не был включен в Коран. В эпоху Средневековья было распространено приписываемое второму «праведному халифу» Умару (634-644) высказывание о том, что в коранический Текст не попал ниспосланный Пророку Мухаммаду аят о раджме, побивании камнями прелюбодеев[11]. В 40-х гг., XIX века много шума в среде востоковедов наделала обнаруженная апокрифическая кораническая сура (глава) «Два света» (Ан-Нуран), сочиненная мусульманами-шиитами, вероятнее всего, в X веке[12].
Апокрифические дополнения к тексту Корана делаются до сих пор - по «мелочам». Приведем два примера из российской действительности. Газета «Уфимский меридиан» недавно сообщила, что настоятель мечети «Гуфран», отвечая на вопрос, «разрешается ли мусульманской религией кастрирование котов и собак», сказал следующее: «В исламе кошки считаются животными, которых можно держать в доме. Считается, что у их хозяев смягчается сердце. Кастрация котов религией разрешена. А вот у собак такая процедура строго запрещена, как и содержание их в жилом помещении. Собаки по законам ислама должны жить во дворе, отдельно от хозяев. Эти священные животные - стража и защита. “Там, где есть собака, обитают ангелы” - написано в Коране»[13]. Этого в Коране точно нет, и данный «аят» - плод сочинительства настоятеля мечети. В «Русской доктрине», подготовленной в Отделе внешних церковных связей Русской Православной церкви (август 2007 г.), обнаруживается скрытый коранический апокриф: «Надо отметить, - говорится в «Русской доктрине», - что Аллах запрещает делать христиан мусульманами»[14]. Здесь есть ссылка на Аллаха, и это положение предполагается наличествующим в Богоданном сакральном Тексте - Коране. Но в Коране этого запрета нет.
Нельзя не упомянуть, для полноты картины, о современных попытках сочинения «нового Корана». После терактов 11 сентября 2001 г. на книжный рынок США и отдельных арабских стран был выпущен «Истинный Фуркан» (Аль-Фуркан, или «Различающий [между истиной и ложью]» - одно из наименований Корана.) Книга отформатирована как Коран - разбита на суры («главы»), некоторые из которых называются как коранические, и аяты («стихи») и изложена на арабском и английском языках. В ней нет призывов к джихаду против «неверных», присутствующих в Коране. Этот пример стоит особняком в рамках рассматриваемой темы, т.к. «Истинный Фуркан» сочинен не мусульманами, а арабами-христианами для мусульман, что особо и не скрывается[15].
Предание (Сунна) как дополнение к сакральному Тексту (Корану)
Проповедуя новую веру, пророк Мухаммад находился в особом психо-физиологическом состоянии, которое было для окружающих сигналом того, что он произносит текст не от своего имени. К тому же в тексте Корана Аллах говорит о себе: «Мы», а о самом Пророке - в третьем лице. Но Мухаммад высказывался и от своего имени по разным вопросам бытия первых мусульман, да и вообще по разным поводам.
Эти высказывания, описания поступков, жестов, умолчаний, получившие названия хадисов (ед.ч. хадис), запоминались с разной степенью точности (как и высказывания других первых мусульман и иных жителей Аравийского полуострова) и передавались изустно из «поколения» в «поколение». Однако при возникновении нормативного дефицита хадисы стали собирать, фиксировать на письме, систематизировать и кодифицировать. Причем, стали это делать целенаправленно спустя два века после смерти Пророка в условиях удлинения и разрывов коммуникативных связей. По всему тогдашнему исламскому миру путешествовали собиратели хадисов, руководствуясь обнаруженным и зафиксированным к тому времени на письме хадисом Пророка: «Взыскуй [исламского] знания, даже если тебе придется для этого отправиться в Китай. Стремление к [исламскому] знанию - обязанность каждого мусульманина». Эти путешествия продолжались еще в XI веке, т.е. спустя четыреста лет (!) после смерти Пророка, и мухаддисам (собирателям и знатокам хадисов) удавалось обнаруживать дотоле незаписанные высказывания Мухаммада[16].
Средневековые источники сообщают, что некоторые собиратели и систематизаторы хадисов знали до 800 000 небольших текстов (от одного слова до страницы), приписывавшихся Пророку Мухаммаду. Изощренная система проверки достоверности хадисов выявила то, что значительная, если не подавляющая, их часть недостоверна или характеризуется слабой достоверностью: были умышленно сочинявшиеся и приписывавшиеся Пророку хадисы (например, «рекламные», прославлявшие басрийские финики или еще какой-то товар, либо восхвалявшие не существовавшие во времена Пророка города, например Каир, либо обосновывающие права на власть какой-то группировки). Свою роль играли и забывчивость людей, и разрывы в цепочке передатчиков на протяжении двух или более веков и т.п. Из этого громадного количества преданий известный собиратель и систематизатор аль-Бухари (810-870) отобрал в качестве «безупречных», или «правильных» лишь около 7400 хадисов. Но споры о достоверности разных хадисов не прекращаются среди мусульман до нынешнего дня.
Вопрос о достоверности Сунны не закрыт до сих пор, о чем свидетельствует возникновение сект, отрицающих Сунну как таковую. Так, в настоящее время в Египте существует секта «коранистов». «Коранисты» считают, что единственным Богооткровенным и достоверным Текстом является Коран, а Сунне нельзя следовать, поскольку хадисы, когда они устно передавались в течение двух веков после смерти Пророка, прежде чем начали фиксироваться на письме, подверглись искажению. В августе 2007 г. крупнейший суннитский исследовательский и учебный центр «Аль-Азхар» издал фетву - правовое заключение, согласно которому «коранисты», если они станут упорствовать в своих заблуждениях, будут рассматриваться как вероотступники[17]. Идей «коранизма», целиком отрицающего достоверность Сунны и признающего только достоверность Корана, придерживается «лидер ливийской революции» Муаммар Каддафи.
«Израилиады»
В период первоначального ислама имели хождение в исламской среде и затем остались в исламском наследии в письменно зафиксированном виде афоризмы, максимы и притчи на арабском языке, восходящие к иудео-христианской традиции (включая неканонические евангелия) и приписывавшиеся Соломону (Суляйману), Давиду (Давуду), Иисусу (Исе[18]) и др. Множество «израилиад» приводится в знаменитом трактате аль-Газали Воскрешение наук о вере». Например, из него мы узнаём, что Иисус (Иса) говорил: «Блажен тот, кто оставил благо явное ради обетованного - сокрытого и незримого»[19]. Некоторые «израилиады» приписывались пророку Мухаммаду в виде хадисов. Вот один пример: «Не вместили Меня, - говорит Аллах о Себе, - ни небо Моё, ни земля Моя. Но вместило меня сердце верующего раба Моего»[20]. При том, что для мусульманина было допустимо использовать «израилиады», что и делалось очень часто, как правило, в назидательно-морализаторских и мистических (суфийских) трактатах, они не были проверяемы критериями достоверности - в отличие от хадисов Пророка, достоверность которых выяснялась с высокой степенью тщательности.
Заменители Откровения у мистиков - вдохновение, «возобновление» Откровения и «возобновление» Пророка Мухаммада
Mистики-суфии утверждали, что определенные практики типа воздержания от пищи, беспрерывные молитвы и т.п. «возвышают» их душу, и она подымается до Божественных вершин. Они уверяли, что получают от Аллаха либо некий заменитель Откровения - вдохновение (аль-ильхам), либо даже само Откровение, и тем самым приобретают знания, которые были неизвестны Пророку Мухаммаду[21]. Например, Абд-аль-Кадир аль-Джили (или аль-Джилани, 1077-1166), основатель и эпоним существующего до сих пор суфийского тариката Кадирийя утверждал, что видел Аллаха собственными глазами и черпал из «морей Божественных знаний»[22]. Другой аль-Джили - Абд-аль-Карим (ум. в 1428 г.) уверял, что его книга «Совершенный человек» содержит то, что сам Аллах вложил в его уста[23].
Еще один мистик - Ибн-Араби (1165-1240) в своих «Мекканских откровениях» заявлял, что в этой громадной книге (по объему раз в пять-семь раз больше Корана) он не написал ни одного слова, которое бы не было результатом Откровения от Аллаха. «Аллах Всевышний дал мне знание о сущности вещей - каковы они в своей сути, и с помощью откровения указал мне на истины их связей и отношений»[24]. Другая его книга - «Геммы мудрости» была, по утверждению Ибн-Араби, передана ему в 1229 г. в Дамаске пророком Мухаммадом. Более того, Ибн-Араби, по его же утверждению, был даже ниспослан Коран, вернее, один аят Писания. Сам он в «Мекканских откровениях» описывает это как событие, случившееся с ним в Фесе в 1197 г. «Будучи весь в свете и сам превратившись в свет», Ибн-Араби обратился к Аллаху с мольбой о том, чтобы он дал ему знамение (аят), в котором бы содержалось то, что говорится во всех других аятах Корана. И Аллахом ему была ниспослана своего рода summa Корана: «Скажи: "Мы уверовали в Аллаха и в то, что ниспослано нам, и что ниспослано Ибрахиму, Исма‘илу, Исхаку, Я‘кубу и коленам, и что было даровано Мусе и Исе, и что было даровано пророкам от Господа их. Мы не различаем между кем-либо из них, и Ему мы предаемся»[25].
Ибн-Араби разработал целую концепцию «святости» (вилая[26]), которая во многом повторяет пророческую миссию (нубувва) пророков ислама как истинного единобожия, в том числе «печати пророков» - Мухаммада, а в ряде пунктов ставится выше пророческой миссии как таковой. Сам он, по собственному утверждению, оказывается «наследником (варис) пророческой миссии Мухаммада» и даже «печатью Мухаммадовой святости». Свою биографию Ибн-Араби форматирует таким образом, что она повторяет важные пункты биографии Пророка Мухаммада. Это развернутый намек на то, что в Ибн-Араби «возобновился» Пророк Мухаммад, и, следовательно - возобновилось Откровение.
Еще более витиевато о возобновлении Откровения через «возобновление» Пророка Мухаммада говорит цитировавшийся выше Абд-аль-Карим аль-Джили. Аль-Джили разрабатывает концепцию Совершенного Человека как своего рода вечную матрицу, которая самовоспроизводится в пророках и суфийских святых, начиная с предвечно существовавшего пророка Мухамада. И аль-Джили среди тех, в ком «воспроизвелся» пророк Мухаммад, называет знаменитого мистика Абу-Бакра Дулафа аш-Шибли (861-946) и своего наставника Шараф-ад-Дина Исма‘ила аль-Джабарти.
Для полноты картины укажем, что некоторые мистики претендовали на то, чтобы быть воплощением Аллаха, т.е. самим стать источником Откровения, как это произошло с Мансуром аль-Халладжем (868-922), который, ничтоже сумняшеся, провозгласил: «Аз есмь Истинный», назвав себя одним из Божественных имен Аллаха - аль-Хакк. Аль-Халладжа за это убили правоверные мусульмане, и его текстовое наследие до нас не дошло.
Все упомянутые выше произведения суфиев-мистиков сохранились и до сих пор присутствуют на книжном рынке в исламских странах и находятся в интеллектуальном обороте мусульман, хотя с позиций суннитского ислама все приведенные идеи - чудовищная ересь, поскольку Откровение, как это однозначно прописано в Коране, ни в какой форме не может возобновляться. Великий средневековый теолог и правовед Ибн-Таймийя, тоже популярный в настоящее время у мусульман-суннитов во всём мире, боролся против Ибн-Араби и его последователей и писал о них, что они больше принесли зла и вреда исламу и мусульманам, чем Чингиз-хан своими войнами.
Сновидение как разновидность Откровения
Пророку Мухаммаду приписывается хадис: «Сновидение - одна сороквосьмая часть пророческой миссии (нубувва)». Это утверждение означает, что всякий спящий мусульманин, который получает от Аллаха сновидение, получает одну сороквосьмую часть Откровения. Авторитетный средневековый теолог Ибн-Таймийи (1263-1328) утверждал, что «сновидение правоверного - речь, с которой к Своему рабу, когда тот спит, обращается Аллах»[27]. Выражение «речь [Аллаха]» (калям [Аллах]) Ибн-Таймийя, очень строго следивший за своими словами и с гордостью называвший себя «текстовиком» (насси), подразумевая строгое следование сакральному Тексту - Корану, как видим, употребляет как в отношении сновидений, так и в отношении Корана.
Во сне мусульманам являлись и Аллах, и Пророк Мухаммад. В сновидениях они бывали в Раю, узнавали о будущих событиях, которые «ведомы только Аллаху» и т.п.[28]
Шиитские Имамы как живое дополнение к Писанию, или живой сакральный Текст
В шиизме экстенсификация сакрального Текста осуществлялась не так, как у суннитов. К Корану был добавлен своего рода «живой сакральный Текст»: с Кораном были уравнены сами шиитские Имамы - начиная с Али, тестя пророка Мухаммада и продолжая его потомками, вплоть до двенадцатого Имама Мухаммада, приход которого в качестве Махди, или Ведомого Аллахом ожидается шиитами до сих пор.
Вот как это описывается в одном из хадисов Пророка Мухаммада («Хадис двух драгоценностей»), который шииты признают полностью достоверным, а сунниты - абсолютно недостоверным. «Оставляю вам две драгоценности - Книгу Аллаха (т.е. Коран. - А.И.) и мое Семейство - Людей моего дома. И они не разойдутся (т.е. будут в согласии. - А.И.), пока [люди] не выйдут к Водоёму (имеется в виду эпизод Страшного Суда. - А.И.), - подобно этим двум [пальцам]». И он свел вместе указательные пальцы двух рук, приложив один к другому и сравнял их, а затем продолжил: «Я не говорю: как эти [пальцы]». - Тут он показал сложенные указательный и средний палец правой руки. «Ведь они разнятся (букв: один из них опережает другой)». И потом Пророк закончил: «Воистину, они (Писание и Семейство. - А.И.) среди вас подобны Ноеву ковчегу: кто взойдет на него, спасется, а кто его оставит - утонет»[29].
Таким образом, Коран (его шииты признают в качестве Речи Аллаха) дополняется Имамами, которые равны, равноценны Корану (как указательные пальцы двух рук одного человека), получая свое знание от Аллаха (как Коран был получен от Аллаха пророком Мухаммадом), и, тем самым, их высказывания и сочинения приравниваются у шиитов к Корану. Наиболее авторитетно у шиитов собрание речей, высказываний, проповедей и посланий имама Али «Путь красноречия» (Нахдж аль-баляга), по поводу аутентичности которого в нешиитской среде продолжаются споры. Немалое количество ученых считает, что значительная часть «Пути красноречия» апокрифична.
Двенадцатый Имам исчез в 70-х гг. IX в. Шииты разработали теорию о том, что после этого Аллах для доведения Божественного знания до людей избирает в каждом поколении Наидостойнейшего (аль-Афдаль), который и становится просветителем и водителем рода человеческого[30]. Вариация теории Наидостойнейшего - знаменитая теория аятоллы Хомейни о вилаят-э факих (наследовании власти в общине мусульман-шиитов ученым - знатоком ислама), которая в значительной своей части является обоснованием того, что знаток ислама (факих) обладает сокровенным знанием, получаемым непосредственно от Аллаха. Шиитские улемы (муджтахиды) - «сами себе Текст»: высшая ступень в шиитской иерархии недаром называется аятолла, «от арабского аят-Аллах - знамение Аллаха» - так же, как аят, «стих» Корана, «речи Аллаха», букв. «знамение [Аллаха]».
Важно сразу отметить, что эти политико-теологические выкладки аятоллы Хомейни не имеют прямых оснований в Богооткровенном сакральном Тексте - Коране. Примечательно, что в книге Хомейни «Исламское правление», в которой теория вилят-э-факих и излагается, Коран цитируется менее десяти раз на 150 страницах[31]. Это исключительно низкий показатель для произведения, претендующего на то, чтобы быть исламско-теологическим. Но иначе и быть не может: теория вилаят-э факих (власти ученого-законоведа, замещающего ожидаемого Махди), выдаваемая за «исламское правление», - концептуальная разработка Хомейни, которая была призвана обосновать верховную власть самого Хомейни в «послереволюционном» Иране. (И совсем не исключается, что довольно скоро «Исламское правление» Хомейни и теория вилаят-э факих будут шиитами преданы забвению.)
Мир как сакральный Текст
Весьма интересны в спекулятивном отношении попытки трактовать мир, окружающую действительность как «Речь Аллаха», т.е. как Богооткровенный сакральный текст, как бы «продлевающий» Откровение в новой форме. Эту идею мы обнаруживаем у многих мыслителей - Ибн-Масарры (883-931), Абд-аль-Карима аль-Кушайри (986-1072), Ибн-Араби, Абд-аль-Карима аль-Джили и др. Четко выразил эту идею Абу-Хамид аль-Газали: «…После прекращения Откровения (инкита‘ аль-Вахй), Всеславный Бог стал доводить (азхара) до людей Свою речь посредством ощутимых вещей (умур махсуса)»[32] Эти вещи, как и коранические аяты, тоже являются «знамениями» (аят), и они, как и Коран должны подвергаться «истолкованию» (тафсир, шарх)[33].
Однако эта линия не получила развития и не была реализована в какой-то развернутой или систематизированной форме - в отличие, например, от ониромахии, науки толкования сновидений. Уверенность же в креационистской связи между Аллахом и миром привела к созданию ряда концепций Богопознания через познание мира.
Трансгрессия сакрального Текста. Нерелигиозная философия и философские науки
Если замыкаться на рассмотрении сакрального Текста и человеческих дополнений к нему, может сложиться ложное представление о том, что интеллектуальный «ландшафт» средневекового «исламского» мира был абсолютно и целиком исламским. Как минимум, надо вспомнить, что «исламская» культура формировалась на пространствах, где исконными, «коренными» жителями были и иудеи, и христиане, и зороастрийцы, и буддисты со своими мощными интеллектуальными традициями, воздействовавшими на ислам и мусульман.
Но речь даже не о религиозных влияниях. Расцвет той культуры, которая получила название «исламской» - по господствующей религии, стала результатом массированного восприятия греко-римского наследия, что приводило к этакой средневековой «европеизации» «исламского» мира. Начиная с IX в. и до конца Средневековья, в интеллектуальный оборот исламского мира было введено несколько десятков тысяч произведений, прямо соотносимых с греко-римским интеллектуальным наследием, - переводов практически всех древнегреческих и эллинистических мыслителей, философов, ученых (физиков, алхимиков, географов, астрономов и астрологов, знатоков медицины, экономистов-«домоводов», ботаников, зоологов и т.д.), этиков и политиков; комментариев на них и кратких их изложений, оригинальных сочинений мыслителей - мусульман, подключившихся к рационалистической греко-римской традиции; большое количество апокрифов, приписывавшихся Платону, Аристотелю, практически всем древнегреческим и эллинистическим мыслителям и ученым[34].
Происходила трансгрессия[35] сакрального Текста Откровения - выход за его границы, как бы далеко они ни выставлялись относительно ядра сакрального Текста, Корана. Несколько огрубляя проблему, можно сказать, что интеллектуальная активность средневековых ученых-философов осуществлялась без обращения к сакральному Тексту - как если бы сакральный Текст не существовал. В наследии ряда мыслителей можно не обнаружить вообще ни одного обращения к Корану. Так, нет подобных обращений у Ибн-Баджжи («Авемпасе» средневековых европейских схоластов). У аль-Фараби с его обильным наследием философских, социологических, логических и др. работ (несколько тысяч страниц) обнаруживается всего одна цитата из Корана, приведенная в логико-филологическом трактате. Иные мыслители, например Ибн-Рушд, работали в двух системах интеллектуальных координат, переходя от одной к другой и не смешивая их, - то как философы-перипатетики (именно так и известен Ибн-Рушд в Европе), то как исламские мыслители (Ибн-Рушд был авторитетным законоведом-факихом маликитского толка, чьи произведения до сих пор в обороте у шариатских судей в Северной Африке; как факих он не мог не обращаться к сакральному Тексту). На своеобразном философско-религиозном «пограничье» располагались такие мыслители, как Ибн-Сина (Авиценна), обильно черпая из греко-римского наследия, они стремились не уходить далеко от сакрального Текста - Корана.
Ситуацию ярко охарактеризовал критик Ибн-Сины и всех философов-мусульман Абу-ль-Баракат Хибату-л-Лах аль-Багдади (ум. в 1151 г.). Называя всех философов (как греко-римских, так и современных ему философов-мусульман) не без иронии, «шиитами Аристотеля» (ши‘ат Аристу), он обвиняет их в том, что они «эту философию преподнесли как [религиозное] предание, сочинили в ней тексты - такие, как Откровение, которому не возразить, о котором [даже] не поразмышлять»[36].
Нерелигиозный (и не имеющий отношения к Откровению) характер философии и философских наук подчеркивался тем, что восточный перипатетизм (аристотелизм с дополнениями из неоплатонизма) существовал на Ближнем и Среднем Востоке в трех «изводах» - среди мусульман (часть их упомянута выше), христиан и иудеев (достаточно в этой связи вспомнить имя восточного перипатетика иудея Маймонида, или Рамбама, 1135-1204). И если исламские восточные перипатетики могли черпать из Богооткровенного Текста, то христиане и иудеи уж совершенно точно не обращались к Корану.
В какой-то точке пространственно-временного континуума (приблизительно с 750 г.) Коран перестали понимать (даже арабы) целиком адекватно, и появилось ощущение непонимания, как минимум, некоторых мест или отдельных выражений в их соотношении с остальным текстом Корана. После этого целиком адекватное понимание Текста стало невозможным, в первую очередь - из-за недоступности широко понимаемого социального и культурного контекста, который оказался безвозвратно утраченным. У Текста появился новый контекст. Одна из причин - распространение ислама (и Корана) среди неарабоязычных народов.
_____________________________________________________
К Части 2: http://hojja-nusreddin.livejournal.com/2306040.html
_____________________________________________________
http://www.i-r-p.ru/page/stream-library/index-21863.html
http://www.i-r-p.ru/page/stream-library/index-22042.html
http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1228554000
_____________________________________________________
Бонус 1 - Карл Эрнст, "СУФИЗМ, ГЛАВА 8, Кораническое событие, как основа мистического опыта" - http://www.middleeast.org.ua/islam/sufizm08.htm
Бонус 2 - другие работы А.А. Игнатенко:
"Зеркало Ислама" - http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1252864.html
"Маджнун и Дон Кихот - архетипические сумасшедшие, или чем отличается исламская культура от западной" - http://hojja-nusreddin.livejournal.com/2305397.html
"Об исламе и нормативной дефицитности корана" - http://hojja-nusreddin.livejournal.com/2305770.html
"Парадоксы и антиномии властвования в средневековом исламе" - http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1142165.html
"Правоверность, доказываемая ненавистью - Ваххабизм в изложении его сторонников" - http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1133558.html
"Обман в исламской средневековой культур-мультур":
- Абстракт - http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1240044.html
- Версия 1993 (ОБМАН) - http://ec-dejavu.ru/f/Fraud_Islam.html
- Версия 2000 (ИНТРИГА) - http://www.i-r-p.ru/page/stream-library/index-2666.html