М.Т. Махмаджанова, "РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ДЖАЛОЛУДДИНА РУМИ" - Часть 4
Продолжение. К предыдущей части: http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1856501.html
_______________________________________________
Мавлоно полагает, что согласно Корану (сура 33, аят 72), миссию быть вместилищем божественного смог «потянуть» лишь человек. Но человек, пока остается в невежественном состоянии, ищет истину везде и вне себя. Поиск истины главное предназначение человека и для Ибн Араби. Ибн Араби считает, что ищущий Бога в камне находит его в камне, ищущий в растении находит его в растении, ищущий Бога в воздухе или животных, находит его в воздухе или животных. Если же человек ищет Бога в себе, то он находит его в себе. Для обозначения данного поиска используется символизм суфиев.[166]
Символом «хаким» - мудрец, мыслитель обозначает греческих философов, их восточных последователей и интерпретаторов. Руми так называет и видных теоретиков и практиков суфизма, тех, кто внес в рассуждения суфиев логическую нотку, вложил их в философскую канву. В этом смысле не странно встретить в "Маснави маънави" Джалолуддина Руми аппеляции к Сократу, Платону и Аристотелю, которых он считает авторитетами для суфиев, или же видным мыслителям мусульманской философско-религиозной мысли Газали, Ибн Араби, Ансори, Санои и Фариддуддину Аттору. Ссылаясь на их авторитет Руми глубоко убежден, что миссия человека разумного на Земле состоит в познании Истины в себе и Истины мировой, которые являются суть проявлениями Божественной мудрости.
Символ «лестницы, устремленной ввысь» часто используется Джалолуддином Руми. Лестница вверх - есть иллюстрация высоко абстрактного восхождения души путника по пути истины и духовного восхождения к единению с Богом.
В суфизме широко применяются понятия «зохир» - внешее, явное и «ботин» - внутреннее, скрытое, которые относясь к символическому изложению, являются выразителями как позиции суфиев о том, что их теории представляют собой нечто большее, чем простое следование религии, так и выражают широкое и узкое толкование их представлений. Так суфийские теории наполнены глобализмом, они относятся и обращены к человечеству вообще, как к высшему, разумному существу на планете. Оно как бы вознесено над планетой Земля, видит ее малый размер перед Вселенскими проблемами и задачами человечества, ощущает одиночество разумного существа- человека в ней. В воззрениях Руми существует протест против узости религий, разделяющих людей на «своих» и «чужих». Он указывает, что рамки религиозных определений сужают понятие «человечество» и подчеркивает, что гораздо полезнее искать универсального Бога, не ограниченного рамками какой-либо религии. Поэтому Руми интересен человек вообще с его общечеловеческими представлениями о добре и зле, ценностями, объединяющими весь род человеческий. Отвергая какие либо классовые, рассовые и другие внешние различия между людьми, Джалолуддин Руми во внешнем и внутреннем склонен видеть «степень осведомленности человека» и его «ступень приближения в Истине».
Джалолуддина Руми часто принято называть одним из великих объяснителей Корана, а его Маснави в этом смысле считают «Кораном на пехлеви». Это действительно так, ибо в "Маснавии маънавї" написанном с целью объяснения «Илохинома» Фаридуддина Аттора и «Хадикат» Санои, используется огромный Коранический материал. Целью написания «Маснави» как указывают агиографы Мавлоно, было объяснение учения Аттора и Санои, по просьбе учеников Мавлоно Руми. Его толкование представляет собой все же достаточно свободный пересказ коранических предписаний с иллюстрацией их жизненными ситуациями. Джалолуддин Руми пользуется данным приемом объяснения коранических сур и аятов для того, чтобы сделать каждому страждущему доступным их внутренний смысл, чтобы внутренний смысл стал явным, проявил себя, как перед пророком Мусой, так и перед простым пастухом. Руми опровергает слепое следование канонам. Он желал и добивался того, чтобы каждый человек пропускал знание через разум, препроводил его в сердце и закреплял в нем сознательно, ибо только в сердце - достойное место Божественному знанию.
То есть, он обращается к человечеству:
"О погрязший в застенках нафса - страстей.
Ты использовал "таъвил" для толкования Корана,
то есть ты толковал Коран по велению побуждений своей страсти.
В то время как необходимо толковать свои размышления и состояния
в пределах Корана и очищать их посредством Корана".
Джалолуддин Руми пишет в «Фихи мо фихи» по поводу Корана следующее «Коран подобен двухсторонней ткани. Кто-то пользуется этой стороной, а кто-то - другой и оба правы. Ибо Истинный Всемогущий желает, чтобы оба племени получили от него пользу".168
Таким образом, символический язык представителей суфизма, в частности Мавлоно Руми, если отчасти и является приемом для сокрытия смысла своего учения от нападков представителей других направлений мысли, то в основном, это способ философского обсуждения различных аспектов бытия и сущего в рамках существующих интеллектуальных рефлексий. В связи с этим актуально и необходимо более тщательно подходить к изучению символики суфизма.
Важнейшей стадией познания является познание человеком себя.
Человек соединяет в себе микро- и макро-космос. Этот мир охватывает:
- сферу неподвижных и мобильных сфер и
- космических элементов и тел.
- Из этих элементов появляются минералы, растения и животные.
- Противоположную точку круга нисхождения замыкает человек,
который является завершением процесса эманации.
Он соединяет в себе божественное и материальное, световое и телесное.
Человек, начиная размышлять о своей сущности и вступлении на путь познания, начинает свое восхождение к истине. Данный процесс завершается достижением единства, возвращением и к Истине, которая замыкает второй полукруг эманации бытия, идущей снизу вверх.
В силу своей исключительной позиции среди других творений мира, человеку предначертана особая стезя. Человек представляет собою:
- последнюю каплю проявляющегося моря "Всеобщей души" - "нафси кулл",
- последнюю частицу единства, перешедшего во множество,
- абсолюта в идее,
- рубеж света проявления и мрака небытия,
- грань существования неизбежно необходимого и возможного.
- совершеннейшее проявление величайшего духа
- соединение всех имен и качеств,
- еще при жизни по своей природе стремится к абсолюту и
- став на путь размышления, может, переходя от формы к тайному смыслу, устранить множество и найти единство,
- до той исходной точки, откуда началось обособление абсолюта.
- Человек может слиться с Абсолютом и
- в нем исчезнуть.
Тем самым Истина при самопроявлении, нисходя, дошла до человека; это нисхождение:
- абсолюта к идее,
- единства к множеству,
- целого к части,
- моря к капле.
Человек, восходя в процессе самоуничтожения, доходит до Истины.
При этом речь идет о восхождении:
- идеи к абсолюту,
- множества к единству,
- части к целому,
- капли к морю.[169]
Мавлоно Джалолуддин Руми рассматривает человека как:
- объект и субъект познания, определяя ему особое место и статус.
- Человек венец творения,
- его смысл и сущность.
- Человек - существо высшее и
- именно ему предназначен путь самосовершенствования и
- достижения наивысшей степени духовного совершенства - степени «Совершенный человек».
- Он является началом и резюме мысли,
- по форме - смысл микрокосма, по содержанию - значение макрокосма.[170]
Суфий, по мнению Мавлоно постоянно размышляет над проблемами знания, возможностей, пределов знания, путей и методов его реализации. На вопрос о возможности постижения сути абсолютного бытия Мавлоно отвечает двояко - «и да и нет».
Выражение недоверия доводам разума в постижении сути божественного является основой его отрицательного ответа на вопрос о познаваемости абсолюта. Данная позиция вытекает из онтологического толкования мироздания, как божественной манифестиции, в которой существование Бога и мира неразделимо взаимосвязаны. Мир есть ничто иное, как Бог и подобно беспредельности и непознаваемости Бога, мир также остается не познанным, ибо бренное не может охватить извечного. Богопознание является внутренней потребностью человека.
Мавлоно считает, что хотя богопознание и является внутренней потребностью человека, все же, некоторые люди отступают от этого пути. Это происходит из-за того, что внутренняя потребность человека в богопознании вовсе не является гарантией того, что все люди во все времена и везде были бы способны к этому.
Джалолуддин считает способными познать Бога лишь отдельную группу людей,
имеющих различные степени совершенства. В месте с тем Мавлоно не отказывает в возможности, каждого человека аскезой и рвением привести свою душу к состоянию небесной души. Иными словами, он каждому смертному определяет возможность самосовершенствования, более того, вменяет это ему в обязанность.[174]
Самосовершенствование это:
- прохождение стадий - стоянок, где каждому человеку соответствует своя стоянка ("макам"), в которой он обретая знания и чистоту, всё более совершенствуется.
- Восхождение по стоянкам бесконечно, как бесконечно совершенство.
- Каждая стоянка в свою очередь - это определенный моральный уровень.
- На высшей точке совершенства обретается связь с душой, небом небес, доводится знание и чистота до предела.
Мавлоно в бесконечности процесса совершенствования видит
- бесконечное движение к истине и
- относительность совершенства.
- Он не отрицает совершенствования реального человека. Суфии широко обсуждают вопрос необходимости самосовершенствования и
- началом его считают рождение человека. В этом их мнение совпадает с мнением Ибн Сино.
Сначала идет процесс совершенствования тела:
- Суфии полагают, что в семени человека уже заложено стремление в совершенству.
- Поэтому каждый человек рождается с врожденным потенциалом.
- Еще в утробе матери зародыш проходит несколько стадий совершенства и
- перед рождением приобретает облик человека, проходя несколько промежуточных стадий.
Далее, следует путь совершенствования духа:
- если человек верит в Бога и поклоняется ему, дух его называют верующим.
- если он поклоняется Богу с рвением, называют благочестивым.
- если к рвению приложима ещё и аскеза и отвращение от удовольствий - человек и его дух называют аскетом.
- если к тому же он познал все тайны - называют мудрецом.
- если к этому прибавились озарение и любовь Бога, то его дух называют святым.
- если Святому было откровение и передано послание народу - человек и его дух называют - пророком (наби).
- если пророка Бог избрал для своей книги - то он и его дух называется Расул.
- если к тому же он принес новую религию - улул азм.
- если такого человека Всевышний избрал печатью пророков, то его дух и его самого называют Запечатывающим.
Такова схема восхождения духа по степени совершенства.[176]
Человеческая стоянка считается:
- наивысшей ступенью эволюции живого и
- достигший этой ступени достигает наивысшей точки физического совершенства.
Человек, как разумное существо, уже по потребностям своего разума и движению души должен стремиться к совершенству.
В этом процессе важны:
- роль знающего собеседника/наставника,
ибо для Руми идти в путь без достойного спутника неразумное дело.
- Руми подчеркивает роль воли в деле совершенствования путника.
- Он ее связывает с понятием терпение и считает ее важнейшим качеством путника, которое не только помогает ему пережить все тяготы пути, но и стимулирует к большому приложению усилий в самосовершенствовании.[179]
Руми придает большое значение вере, которая является смыслом жизни суфия.
Сюда же он относит:
- правдивость,
- принципиальность,
- образ жизни, соответствующий понятиям халол (дозволенное) и харом (не дозволенное).
- Требования мало есть, спать и говорить входит у Руми в понятие отказа.
- Уединение он также не доводит до абсурда и считает, что оно должно соответствовать состоянию.
Особенность и сущность учения о познании Джалолуддина Руми заключается в том, что он концентрировал свое внимание на индивиде как на совершеннейшем творении абсолютной идеи. Поэтому в его учении основанном на кораническом «нафахту фихо мин рухи», это высказывание наполняется новым содержанием.
Руми всячески доказывает, что совершенный человек:
- находится среди и рядом с людьми, но
- отличен от них особым поведениeм, образованием, воспитанием, внутренним миром и общей гармонией с мирозданием.
Хотя понятие совершенства личности и базируется на исламском понимании совершенства, Руми наполняет его новым содержанием:
- Исламский идеал предполагает исполнение 5 заповедей шариата и
- не имеет ввиду духовное совершенствование.
- Поэтому по отношению к официальному исламу суфии используют понятие зохир - внешнее,
ибо по мнению Мавлоно 5 заповедей шариата есть проходная позиция совершенствующегося человека и лишь оболочка религиозности.
Для суфия не удовлетворительна раздвоенность души и тела, а внешнее исполнения религиозных требований кажется ему дисгармонией.
Совершенство по мнению Мавлоно - это достижение гармонии духовного и телесного и в последующем, перевес, полная победа духовного совершенства, а внешнее исполнение - забота о земном, не направленнoe к истинной цели.[180]
Метафизическое объяснение понятия «совершенный человек» обогатило его гуманистическим смыслом:
- теперь идеалом добра становится сам человек и
- путник не только наделяется способностью самосовершенствоваться, но и
- получает возможность сопоставлять свои поступки со своим нравственным идеалом.
- Провозглашенное, но не объясняемое Кораном высокое предназначение человека, в суфизме поднимает и ставит его на уровень Бога.
Руми видит человека-творца на самой высшей ступени совершенства, ибо:
- он с одной стороны - истина, с другой
- творение и
- сердце свое уподобляет космической истине,
имеющей все атрибуты материального мира.[182]
Другая важнейшая функция совершенного человека:
- он есть место проявления Бога,
- Бог отражается в отполированном и доведенном до блеска сердце[183]
Святой для Руми один из типов совершенного человека Мавлоно описывает иерархию совершенных людей:
"у каждого времени (взамен пророка) есть свой святой. И так до воскрешения мертвых.
Тот святой является живым и действующим имамом, будь он потомком хоть Омара, хоть Али.
Эй ты, ищущий по дороге, он - и Махди, и скрыт и находится пред тобой:
Он как бы луч, а разум его свет,
стоящий ниже его вали (святой), является его светильником,
а вали, стоящий ниже (этого) вали, является подставкой светильника.
Свет также имеет ступени градации, так как луч Бога имеет 700 завес, знай это.
Эти завесы расположены выше имама.
Глаза стоящих в последних рядах по причине своей слабости, не могут вынести света стоящих впереди людей.
А глаза, стоящих в середине, по причине слабости зрения, не могут вынести света тех, кто стоит впереди них.
Итак, сияние, которое является жизнью для тех, кто находится в первых рядах,
для души косого является бедствием и мучением».[185]
Совершенный человек:
- совершенен в познании и поведении, но
- не совершенен в способности исполнения своих желаний.
Ибо человеческие возможности не беспредельны, в человеке больше разочарований от неудач, нежели радости от исполненного.
Даже самые могущественные повелители испытывали неудовлетворение тем, что им не удаётся исполнить.
- Но совершенный человек отличен от других тем, что он прекрасно понимает ограниченные возможности человека.
Это вынуждает его не только отказываться от мирских благ, что он принял еще с самого начала, но и "отказаться от руководства и пророчества".
Хотя совершенному человеку (по Руми) и подвластно решение земных проблем, он приводит известный хадис о том, что решение земных проблем пророком было отдано в руки других людей.
- Он не отстраняет совершенного человека от жизни общества. Совершенный человек Руми - руководитель, предводитель масс. Ибо он носитель божественной мудрости и подобно солнцу испускает лучи благодати знаний.
Мавлоно считает свойством души человека движение по восходящей, он не приемлет покоя. Необходимость совершенствования души, духовного вознесения ее над миром Мавлоно выводит из диалектически взаимо переплетенных условий и считает само движение души человека к совершенству диалектическим. Самосовершенствование необходимо из-за несовершенства нравственности человека, которая увлекает индивида в пучину трудного, но благородного труда над собой.
Мавлоно считает человека:
- подобным железу, которое черно и не прочно
- oднако огонь сообщает ему свою натуру и в процессе ковки он превращается в огонь - в этот момент, считает Мавлоно, оно забывает, что является железом и чувствует себя огнем.
- после этого многократного закаливания черное железо превращается в сталь.
Мавлоно уподобляет человеческие души:
- мельчайшим частицам, которые стремятся различными путями к своему целому:
- свету, проходящему через решетку,
- свету канделябра, состоящего из тысяч свеч,
- капле, стремящейся пройти путь от частички воды и пара до превращения в реку, устремленную к океану и т.д.
Такое движение вовсе не односторонне - истина, ища свои частички, притягивая их, способствует их восхождению и приближению.[189]
Еще одним вопросом, на котором обостряет внимание Джалолуддин Руми в связи с проблемой совершенства человека является понятия
"фано" - растворение, и "бако" - вечность:
- на стадии фано суфий представляет себя и окружающий его мир погрязшим в созерцании «сущности Бога» и после закалки в горниле фано и достижении совершенства
- он переходит в бако - вечность, в Бога - местo проявления истины.
Суфии имеют в виду не телесное уничтожение, достигаемое прекращением приема пищи и воды, а преобразование и переделывание этических качеств, то есть отрицание в себе наносных свойств и украшение своей души качествами Бога, оно является совершенствованием личности человека на пути самопознания и образное его выражение - сущностное единство мира и человека, это такое состояние, когда путник не осознает себя, своего состояния и действий. Лишь после исполнения молитвы они опять возвращаются в состояние фано, и в это время если даже им нанести рану, они этого не почувствуют.
- Сначала мистик находится на пути перехода от «фано» к «бако» - пребывания в божестве.
В этом состоянии он никогда не совершит безнравственных действий, так как находится под божественным оком. В этой ситуации, соответственно хадису:
"мысли и тело его - Бог, а воля - божественная воля",
«бако», являясь наивысшей ступенью «фано», в свою очередь состоит из нескольких ступеней.
- в момент возвращения из состояния «фано», мистик осваивает новые качества и свойства, которых он был лишен, до этого.[196]
- Другой ступенью «фано» является отрешённость и полная остановка работы рационального сознания.
- Наивысшей ступенью «фано» является состояние, когда путник не осознает своего вхождения в «фано» и эта стадия называется «фано-ул-фано»-«уничтожение в уничтожении». Путник полностью поглощен созерцанием сущности Бога. Эту ступень называют ступенью совершенного уничтожения, которая приводит путника к вхождению в «бако» - пребывания или «продолжения» в Боге, которая сопоставима с буддизмом. Она представляет собой ступень совершенной иллюминации,
- после которой наступает стадия «бако ба хак» или «пребывание в Боге», на которой путник удостаивается лицезрения Бога.[198]
Мавлоно образно объясняет «фано» как смерть, а бако - воскрешение с именем Бога.[200]
Мавлоно образ «фано-шуда» видит как уничтожившегося мистика, подобный капле, поглощенной бурлящим океаном, перенявшей у океана весь его беспокойный нрав и буйство, сделавшей их собственными, качествами. Именно в таком состоянии мистик может провозгласить:
"Я - не я, не я - Я".
Человек достигший стадии «бако», называется "совершенным человеком" и может доводить до людей божественные повеления - то есть проповедовать мистикам и ученикам о том, что он открыл в лицезрении Бога. Он приобретает степень святого - вали, а ученики, познавшие его знания и приобретшие сан шейха составляющего его «вилоят» - своеобразную сферу влияния. Руми, как и Санои, считает, что «вали» подобен светильнику, освещающему путь другим, но сам не являющийся светом. Он не свободен от труда по самосовершенствованию. Светильник и свет должны быть вместе. Ученикам же он предписывает всегда быть ближе к свету - светильнику, чтобы освещать свои сердца.
Таким образом, святые - вали - после возвращения из пребывания в Боге - «бако» - становятся проводниками, мостами между двумя мирами.
Учение о «фано» и «бако», как один из основ духовного совершенствования путника, имеет решающее значение. «Фано» и «бако» представляют совершенный и глубокий процесс самовоспитания и развития духовности путника - мистика, которые по преодолению тяжелейших психологических и нравственных испытаний, достигают духовного совершенства. Как один из важнейших этапов учения о совершенном человеке, эти представления сыграли действенную роль в последующем развитии философских представлений суфизма и его литературы.
В 4 главе рассмотрены социально этические воззрения Джалолуддина Руми
там подчеркивается, что суфийская этика, как ветвь этики восточного средневековья представляет собой самобытный взгляд на мораль, нравственное поведение и жизнедеятельность. Оставаясь в рамках мусульманской этики, она выработала собственную, образную систему мировосприятия и обособила в нем место человека.
В этическом учении Руми ясно ощущается влияние философских и этических теорий, традиций, школ как исламского, так древнегреческого, индийского, древнеиранского происхождения, а также взаимовлияние религиозных учений и традиций его предшественников и современников.
Эта мудрость глубоко пережита и переосмыслена самим Мавлоно Джалолуддином, и изложена уже в его собственном видении. Особенно это касается его этических воззрений, оригинальность и самобытность которых не только оценена его современниками, наследниками и последователями, но и выделило этические воззрения Мавлоно в учение отдельного суфийского тариката, имеющего огромную популярность до наших дней.
Глава разделена на несколько параграфов.
В "Основных этических принципах учения Джалолуддина Руми"
отмечается, что свою систему взглядов относительно общечеловеческих моральных ценностей Мавлоно выражает в 2-х системах:
- мораль человеческого общества вообще, в смысле нравственной теории, ценностей, принципов, этикета, а также
- нравственная система суфизма.
При этом эти 2 аспекта или 2 взгляда на нравственность не противоречат друг другу, а являются по Руми, взаимосвязанными и зависимыми друг от друга составляющими общемусульманской системы нравственности. Этические категории осмысливаются им с точки зрения суфийского учения.
В суфийские понятия о нравственности входят категории:
- справедливость,
- мудрость,
- благочестие и
- мужество,
являющиеся так называемыми «аристотелевскими», к которым Мавлоно присоединяет еще ряд сугубо суфийских:
- вера,
- воля,
- любовь,
- старание,
- упование,
- терпение,
- и ряд других.
В суфийских учениях они имеют оригинальную трактовку и отличаются от представлений других направлений, в частности восточных перипатетиков - машшоия, в основном придерживающихся данных этических принципов.
Во-первых, Мавлоно объясняет этические категории 2-яко, в их универсальном и суфийском значениях. Универсальному значению данных категорий соответствует «зохир» - их внешнее значение, которое относится ко всему обществу, а специфический смысл - «ботин» - должен быть в услуге у суфиев - избранных. В этической системе Мавлоно такое разделение прослеживается везде.
Во-вторых, как справедливо отмечает К. Олимов, этика Мавлоно простирается на всё его религиозно-философское учение, что свойственно суфизму.
Руми справедливости больше придает нормативный характер и определяет её одним из качеств Бога. Само понятие справедливости в мусульманской традиции воспринимается как одно из качеств Бога, (одил - справедливый), а согласно суфийской теории восприятия качеств Бога, на пути этического самосовершенствования она должна быть освоена путником. Путник должен быть справедливым в делах и поступках, в речи и в мыслях: то есть: не делать несправедливо, не говорить и не мыслить так, чтобы это привело к совершению насилия или стало источником насилия, не принесло зла.
Руми полагает, что справедливость существует в 2-х видах:
- абсолютная - божественная, и
- относительная - земная, людская.
В божественной справедливости всё созданное Богом считается справедливым и создано на пользу человеку. Руми неоднократно подчеркивает, что Бог создал этот мир во благо человека. Даже кажущееся несоответствие, дисбаланс добра и зла на земле Мавлоно считает справедливым, ибо зло создано Богом для испытания человека, с тем, чтобы он имел возможность измерить её и применить свои добродетели.
В этом плане для объяснения божественной справедливости Руми употребляет яркие, традиционные в исламе отрицательные образы Иблиса, а так же Фараона, повелителя иудеев, образ повелителя язычников и др.
Особенно ярок в этой среде образ Иблиса - Дьявола, Сатаны,
выступающего основным совратителем с пути праведного, собирательным образом страсти. Иблис находится постоянно на пути у праведника, и денно и нощно совращает его на пагубные поступки.
Суфийская литература в преломлении к понятию соотношения добра и зла традиционно обсуждает поведение Иблиса. Эта тема была любимой темой Мансура Халаджа. В своих крайних высказываниях - шатхиёт - он пытался реабилитировать Сатану тем доводом, что непослушание его было заложено Богом, это было ему предписано судьбой.
По исламской традиции Иблис - «Дьявол», «Сатана»- имя ангела, низвергнутого Богом с небес и ставшего врагом людей, силой, противодействующий Аллаху, поклявшийся мстить и сбивать с верного пути мусульман. Иблис является олицетворением зла и искушения, символом непостоянства, корыстной добродетели.
В притче «О том, как Иблис был первым, кто сравнил» Мавлоно называет Иблиса первым усомнившимся в справедливости господней, сравнившем пламя и прах, правомочность поклонения праху, поставившим пламя выше праха. Иблис первый критик, скептик, подвергающий сомнению догматические постулаты. Вместе с тем, Иблис первый, кто полемизирует с Богом, использует этот путь как метод выяснения истины.
Иблис возражает Богу:
"Я сделан из пламени, а он (Адам) из праха.
А если говорить об основе, то он состоит из мрака,
а я - из света"[205]
Иблис ставит под сомнение справедливость Бога в определении приоритетов и считает несправедливым поклоняться сотворенному из огня- сотворенному из праха. Иблис выпрашивает у Аллаха отсрочку для Адама в изгнании его из рая до самого Судного дня, а также клянется совращать Адама и отвращать от пути праведного и истинного:
«Я засяду против них на твоем прямом пути.
Потом я приду к ним и спереди и сзади, справа и слева,
и Ты найдешь большинство их неблагодарными,
и я укрощу им то, что на земле, и собью их всех»
(Koран: 7:15 - 7:17; 15:39; 26:94; 2:32 - 34; 18:48 - 50; 20:115 - 116; 38:71 - 85)
Суфии воспринимают миссию Иблиса адекватно, но считают подобием испытания воли, экзаменом на верность избранному пути. Халладж считает, что Иблис из верности Аллаху, не стал поклоняться человеку. Он был изгнан из рая не по справедливости, а по недоразумению. Данная позиция приводит к выводу и убежденности в том, что путник должен поклоняться Богу не для вознаграждения, а ради единения с Богом. Ибо конечная цель путника не в рае и его благах, а в познании и воссоединении с Богом.
Джалолуддин Руми к данной позиции подходит следующим образом: человек ответственен за свои действия и в том, что он творит зло и неправильные поступки, не должен винить Иблиса, а должен обращаться к собственной совести.[206]
Иблис предстает у Мавлоно символом испытания. В нескольких фрагментах "Маснави", он выступает как искуситель на пути у путника. Здесь начинается беспощадная борьба между моральными силами.
Добро и зло вступают в противоречие.
Справедливость Абсолюта выражается в том, что он по своей справедливости же даёт возможность выйти человеку победителем в этих испытаниях и достичь степени духовного совершенства.
Анализируя универсальные параметры справедливости, Руми жестоко высмеивает тех, кто, имея власть, не следует справедливости. Здесь как раз и определяется отношение Мавлоно к социуму, государству и обществу. В духе абсолютного монизма он желает видеть в обществе «единство сущего» в олицетворении правителя с Богом.
Развивая данную парадигму, Руми выдвигает свои требования к правителю, наиглавнейшим мерилом целесообразности поступков которого, по Мавлоно, является справедливость. Для Мавлоно, правитель должен быть однозначно справедлив в делах вершения судеб человеческих и государственных. В своем представлении о государстве и обществе Мавлоно экстраполирует теорию «единства сущего» на социум и его составляющие и на примерах притчах демонстрирует модели, обеспечивающие или нарушающие справедливое правление, и тем самым, идущие в разрез или обеспечивающие единство государства и общества.
Для путника должно быть ясно, что Бог справедлив во всем. Для него нет, не должно быть ничего справедливее деяний господа. Абсолютная справедливость Бога декларируется верой и любовью. Оно прогрессирует от «макама» к «макаму», от стоянки к стоянке: так, если для первой стоянки характерно полное смирение и удивление деянием Бога, то далее происходит осмысление справедливости божественного творения.
Усмиряя на этой стоянке плоть, путник избавляется от этических качеств, которые его идентифицируют как индивида гордыни, достоинства, обиды, путем декларации справедливой кары за грехи.
Эта стоянка так и называется, «тавба» (покаяние)
преодолев которую путник имеет возможность широкого интерпретирования покаяния: обращаясь полностью к Богу он не должен размышлять о своих грехах или раскаянии. «Ибо признание реальности своего греха, было бы признанием реальности своей личности, а нет подлинной реальности, кроме Бога».208
Однако Мавлоно не признает стоянки «тавба» - "покаяния", считая ее недостаточно достойной очищению от грехов. Он придает понятию «тавба» - покаяние более широкое и абсолютное значение, видя в ее промежуточном состоянии элемент не достаточной оценки неправильного поступка. Данной же позиции придерживался и Шамсиддин Табрези, о чем он неоднократно упоминает в своем «Маколоте».
Мавлоно подвергает сомнению принцип упования на предопределение.
Он считает, что человеку дан Богом величайший шанс жизни, самосовершенствования и развития как человека - наивысшего творения Бога. И по Мавлоно, данный шанс должен быть использован человеком с наибольшей пользой для Бога, которая суть - само и богопознание. А для этого, он считает пассивное самосозерцание недостаточным и призывает трудиться, дабы производить нечто материальное во славу мудрости господней. Он заключает, что если бы было угодным Богу не трудиться, а жить, лишь уповая на Бога, то все бродяги, просящие милостыню, были бы богатейшими магнатами. Человек должен использовать свой ум, руки и ноги, для того, чтобы освоить богатства, данные ему Богом.[211]
Мавлоно не ограничивает справедливость деяниями царей и правителей. Сопоставляя государство и власть со структурой психики, поведением человека и его волей, он считает, что подобно тому, как свойством власти правителя должно быть справедливое правление, так и человек должен по отношению к своей сущности быть справедливым, то есть, каждый индивид должен сделать ориентиром в своей жизни справедливость.[213]
_____________________________________________
K Продолжению: http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1856793.html
_______________________________________________
Мавлоно полагает, что согласно Корану (сура 33, аят 72), миссию быть вместилищем божественного смог «потянуть» лишь человек. Но человек, пока остается в невежественном состоянии, ищет истину везде и вне себя. Поиск истины главное предназначение человека и для Ибн Араби. Ибн Араби считает, что ищущий Бога в камне находит его в камне, ищущий в растении находит его в растении, ищущий Бога в воздухе или животных, находит его в воздухе или животных. Если же человек ищет Бога в себе, то он находит его в себе. Для обозначения данного поиска используется символизм суфиев.[166]
Символом «хаким» - мудрец, мыслитель обозначает греческих философов, их восточных последователей и интерпретаторов. Руми так называет и видных теоретиков и практиков суфизма, тех, кто внес в рассуждения суфиев логическую нотку, вложил их в философскую канву. В этом смысле не странно встретить в "Маснави маънави" Джалолуддина Руми аппеляции к Сократу, Платону и Аристотелю, которых он считает авторитетами для суфиев, или же видным мыслителям мусульманской философско-религиозной мысли Газали, Ибн Араби, Ансори, Санои и Фариддуддину Аттору. Ссылаясь на их авторитет Руми глубоко убежден, что миссия человека разумного на Земле состоит в познании Истины в себе и Истины мировой, которые являются суть проявлениями Божественной мудрости.
Символ «лестницы, устремленной ввысь» часто используется Джалолуддином Руми. Лестница вверх - есть иллюстрация высоко абстрактного восхождения души путника по пути истины и духовного восхождения к единению с Богом.
В суфизме широко применяются понятия «зохир» - внешее, явное и «ботин» - внутреннее, скрытое, которые относясь к символическому изложению, являются выразителями как позиции суфиев о том, что их теории представляют собой нечто большее, чем простое следование религии, так и выражают широкое и узкое толкование их представлений. Так суфийские теории наполнены глобализмом, они относятся и обращены к человечеству вообще, как к высшему, разумному существу на планете. Оно как бы вознесено над планетой Земля, видит ее малый размер перед Вселенскими проблемами и задачами человечества, ощущает одиночество разумного существа- человека в ней. В воззрениях Руми существует протест против узости религий, разделяющих людей на «своих» и «чужих». Он указывает, что рамки религиозных определений сужают понятие «человечество» и подчеркивает, что гораздо полезнее искать универсального Бога, не ограниченного рамками какой-либо религии. Поэтому Руми интересен человек вообще с его общечеловеческими представлениями о добре и зле, ценностями, объединяющими весь род человеческий. Отвергая какие либо классовые, рассовые и другие внешние различия между людьми, Джалолуддин Руми во внешнем и внутреннем склонен видеть «степень осведомленности человека» и его «ступень приближения в Истине».
Джалолуддина Руми часто принято называть одним из великих объяснителей Корана, а его Маснави в этом смысле считают «Кораном на пехлеви». Это действительно так, ибо в "Маснавии маънавї" написанном с целью объяснения «Илохинома» Фаридуддина Аттора и «Хадикат» Санои, используется огромный Коранический материал. Целью написания «Маснави» как указывают агиографы Мавлоно, было объяснение учения Аттора и Санои, по просьбе учеников Мавлоно Руми. Его толкование представляет собой все же достаточно свободный пересказ коранических предписаний с иллюстрацией их жизненными ситуациями. Джалолуддин Руми пользуется данным приемом объяснения коранических сур и аятов для того, чтобы сделать каждому страждущему доступным их внутренний смысл, чтобы внутренний смысл стал явным, проявил себя, как перед пророком Мусой, так и перед простым пастухом. Руми опровергает слепое следование канонам. Он желал и добивался того, чтобы каждый человек пропускал знание через разум, препроводил его в сердце и закреплял в нем сознательно, ибо только в сердце - достойное место Божественному знанию.
То есть, он обращается к человечеству:
"О погрязший в застенках нафса - страстей.
Ты использовал "таъвил" для толкования Корана,
то есть ты толковал Коран по велению побуждений своей страсти.
В то время как необходимо толковать свои размышления и состояния
в пределах Корана и очищать их посредством Корана".
Джалолуддин Руми пишет в «Фихи мо фихи» по поводу Корана следующее «Коран подобен двухсторонней ткани. Кто-то пользуется этой стороной, а кто-то - другой и оба правы. Ибо Истинный Всемогущий желает, чтобы оба племени получили от него пользу".168
Таким образом, символический язык представителей суфизма, в частности Мавлоно Руми, если отчасти и является приемом для сокрытия смысла своего учения от нападков представителей других направлений мысли, то в основном, это способ философского обсуждения различных аспектов бытия и сущего в рамках существующих интеллектуальных рефлексий. В связи с этим актуально и необходимо более тщательно подходить к изучению символики суфизма.
Важнейшей стадией познания является познание человеком себя.
Человек соединяет в себе микро- и макро-космос. Этот мир охватывает:
- сферу неподвижных и мобильных сфер и
- космических элементов и тел.
- Из этих элементов появляются минералы, растения и животные.
- Противоположную точку круга нисхождения замыкает человек,
который является завершением процесса эманации.
Он соединяет в себе божественное и материальное, световое и телесное.
Человек, начиная размышлять о своей сущности и вступлении на путь познания, начинает свое восхождение к истине. Данный процесс завершается достижением единства, возвращением и к Истине, которая замыкает второй полукруг эманации бытия, идущей снизу вверх.
В силу своей исключительной позиции среди других творений мира, человеку предначертана особая стезя. Человек представляет собою:
- последнюю каплю проявляющегося моря "Всеобщей души" - "нафси кулл",
- последнюю частицу единства, перешедшего во множество,
- абсолюта в идее,
- рубеж света проявления и мрака небытия,
- грань существования неизбежно необходимого и возможного.
- совершеннейшее проявление величайшего духа
- соединение всех имен и качеств,
- еще при жизни по своей природе стремится к абсолюту и
- став на путь размышления, может, переходя от формы к тайному смыслу, устранить множество и найти единство,
- до той исходной точки, откуда началось обособление абсолюта.
- Человек может слиться с Абсолютом и
- в нем исчезнуть.
Тем самым Истина при самопроявлении, нисходя, дошла до человека; это нисхождение:
- абсолюта к идее,
- единства к множеству,
- целого к части,
- моря к капле.
Человек, восходя в процессе самоуничтожения, доходит до Истины.
При этом речь идет о восхождении:
- идеи к абсолюту,
- множества к единству,
- части к целому,
- капли к морю.[169]
Мавлоно Джалолуддин Руми рассматривает человека как:
- объект и субъект познания, определяя ему особое место и статус.
- Человек венец творения,
- его смысл и сущность.
- Человек - существо высшее и
- именно ему предназначен путь самосовершенствования и
- достижения наивысшей степени духовного совершенства - степени «Совершенный человек».
- Он является началом и резюме мысли,
- по форме - смысл микрокосма, по содержанию - значение макрокосма.[170]
Суфий, по мнению Мавлоно постоянно размышляет над проблемами знания, возможностей, пределов знания, путей и методов его реализации. На вопрос о возможности постижения сути абсолютного бытия Мавлоно отвечает двояко - «и да и нет».
Выражение недоверия доводам разума в постижении сути божественного является основой его отрицательного ответа на вопрос о познаваемости абсолюта. Данная позиция вытекает из онтологического толкования мироздания, как божественной манифестиции, в которой существование Бога и мира неразделимо взаимосвязаны. Мир есть ничто иное, как Бог и подобно беспредельности и непознаваемости Бога, мир также остается не познанным, ибо бренное не может охватить извечного. Богопознание является внутренней потребностью человека.
Мавлоно считает, что хотя богопознание и является внутренней потребностью человека, все же, некоторые люди отступают от этого пути. Это происходит из-за того, что внутренняя потребность человека в богопознании вовсе не является гарантией того, что все люди во все времена и везде были бы способны к этому.
Джалолуддин считает способными познать Бога лишь отдельную группу людей,
имеющих различные степени совершенства. В месте с тем Мавлоно не отказывает в возможности, каждого человека аскезой и рвением привести свою душу к состоянию небесной души. Иными словами, он каждому смертному определяет возможность самосовершенствования, более того, вменяет это ему в обязанность.[174]
Самосовершенствование это:
- прохождение стадий - стоянок, где каждому человеку соответствует своя стоянка ("макам"), в которой он обретая знания и чистоту, всё более совершенствуется.
- Восхождение по стоянкам бесконечно, как бесконечно совершенство.
- Каждая стоянка в свою очередь - это определенный моральный уровень.
- На высшей точке совершенства обретается связь с душой, небом небес, доводится знание и чистота до предела.
Мавлоно в бесконечности процесса совершенствования видит
- бесконечное движение к истине и
- относительность совершенства.
- Он не отрицает совершенствования реального человека. Суфии широко обсуждают вопрос необходимости самосовершенствования и
- началом его считают рождение человека. В этом их мнение совпадает с мнением Ибн Сино.
Сначала идет процесс совершенствования тела:
- Суфии полагают, что в семени человека уже заложено стремление в совершенству.
- Поэтому каждый человек рождается с врожденным потенциалом.
- Еще в утробе матери зародыш проходит несколько стадий совершенства и
- перед рождением приобретает облик человека, проходя несколько промежуточных стадий.
Далее, следует путь совершенствования духа:
- если человек верит в Бога и поклоняется ему, дух его называют верующим.
- если он поклоняется Богу с рвением, называют благочестивым.
- если к рвению приложима ещё и аскеза и отвращение от удовольствий - человек и его дух называют аскетом.
- если к тому же он познал все тайны - называют мудрецом.
- если к этому прибавились озарение и любовь Бога, то его дух называют святым.
- если Святому было откровение и передано послание народу - человек и его дух называют - пророком (наби).
- если пророка Бог избрал для своей книги - то он и его дух называется Расул.
- если к тому же он принес новую религию - улул азм.
- если такого человека Всевышний избрал печатью пророков, то его дух и его самого называют Запечатывающим.
Такова схема восхождения духа по степени совершенства.[176]
Человеческая стоянка считается:
- наивысшей ступенью эволюции живого и
- достигший этой ступени достигает наивысшей точки физического совершенства.
Человек, как разумное существо, уже по потребностям своего разума и движению души должен стремиться к совершенству.
В этом процессе важны:
- роль знающего собеседника/наставника,
ибо для Руми идти в путь без достойного спутника неразумное дело.
- Руми подчеркивает роль воли в деле совершенствования путника.
- Он ее связывает с понятием терпение и считает ее важнейшим качеством путника, которое не только помогает ему пережить все тяготы пути, но и стимулирует к большому приложению усилий в самосовершенствовании.[179]
Руми придает большое значение вере, которая является смыслом жизни суфия.
Сюда же он относит:
- правдивость,
- принципиальность,
- образ жизни, соответствующий понятиям халол (дозволенное) и харом (не дозволенное).
- Требования мало есть, спать и говорить входит у Руми в понятие отказа.
- Уединение он также не доводит до абсурда и считает, что оно должно соответствовать состоянию.
Особенность и сущность учения о познании Джалолуддина Руми заключается в том, что он концентрировал свое внимание на индивиде как на совершеннейшем творении абсолютной идеи. Поэтому в его учении основанном на кораническом «нафахту фихо мин рухи», это высказывание наполняется новым содержанием.
Руми всячески доказывает, что совершенный человек:
- находится среди и рядом с людьми, но
- отличен от них особым поведениeм, образованием, воспитанием, внутренним миром и общей гармонией с мирозданием.
Хотя понятие совершенства личности и базируется на исламском понимании совершенства, Руми наполняет его новым содержанием:
- Исламский идеал предполагает исполнение 5 заповедей шариата и
- не имеет ввиду духовное совершенствование.
- Поэтому по отношению к официальному исламу суфии используют понятие зохир - внешнее,
ибо по мнению Мавлоно 5 заповедей шариата есть проходная позиция совершенствующегося человека и лишь оболочка религиозности.
Для суфия не удовлетворительна раздвоенность души и тела, а внешнее исполнения религиозных требований кажется ему дисгармонией.
Совершенство по мнению Мавлоно - это достижение гармонии духовного и телесного и в последующем, перевес, полная победа духовного совершенства, а внешнее исполнение - забота о земном, не направленнoe к истинной цели.[180]
Метафизическое объяснение понятия «совершенный человек» обогатило его гуманистическим смыслом:
- теперь идеалом добра становится сам человек и
- путник не только наделяется способностью самосовершенствоваться, но и
- получает возможность сопоставлять свои поступки со своим нравственным идеалом.
- Провозглашенное, но не объясняемое Кораном высокое предназначение человека, в суфизме поднимает и ставит его на уровень Бога.
Руми видит человека-творца на самой высшей ступени совершенства, ибо:
- он с одной стороны - истина, с другой
- творение и
- сердце свое уподобляет космической истине,
имеющей все атрибуты материального мира.[182]
Другая важнейшая функция совершенного человека:
- он есть место проявления Бога,
- Бог отражается в отполированном и доведенном до блеска сердце[183]
Святой для Руми один из типов совершенного человека Мавлоно описывает иерархию совершенных людей:
"у каждого времени (взамен пророка) есть свой святой. И так до воскрешения мертвых.
Тот святой является живым и действующим имамом, будь он потомком хоть Омара, хоть Али.
Эй ты, ищущий по дороге, он - и Махди, и скрыт и находится пред тобой:
Он как бы луч, а разум его свет,
стоящий ниже его вали (святой), является его светильником,
а вали, стоящий ниже (этого) вали, является подставкой светильника.
Свет также имеет ступени градации, так как луч Бога имеет 700 завес, знай это.
Эти завесы расположены выше имама.
Глаза стоящих в последних рядах по причине своей слабости, не могут вынести света стоящих впереди людей.
А глаза, стоящих в середине, по причине слабости зрения, не могут вынести света тех, кто стоит впереди них.
Итак, сияние, которое является жизнью для тех, кто находится в первых рядах,
для души косого является бедствием и мучением».[185]
Совершенный человек:
- совершенен в познании и поведении, но
- не совершенен в способности исполнения своих желаний.
Ибо человеческие возможности не беспредельны, в человеке больше разочарований от неудач, нежели радости от исполненного.
Даже самые могущественные повелители испытывали неудовлетворение тем, что им не удаётся исполнить.
- Но совершенный человек отличен от других тем, что он прекрасно понимает ограниченные возможности человека.
Это вынуждает его не только отказываться от мирских благ, что он принял еще с самого начала, но и "отказаться от руководства и пророчества".
Хотя совершенному человеку (по Руми) и подвластно решение земных проблем, он приводит известный хадис о том, что решение земных проблем пророком было отдано в руки других людей.
- Он не отстраняет совершенного человека от жизни общества. Совершенный человек Руми - руководитель, предводитель масс. Ибо он носитель божественной мудрости и подобно солнцу испускает лучи благодати знаний.
Мавлоно считает свойством души человека движение по восходящей, он не приемлет покоя. Необходимость совершенствования души, духовного вознесения ее над миром Мавлоно выводит из диалектически взаимо переплетенных условий и считает само движение души человека к совершенству диалектическим. Самосовершенствование необходимо из-за несовершенства нравственности человека, которая увлекает индивида в пучину трудного, но благородного труда над собой.
Мавлоно считает человека:
- подобным железу, которое черно и не прочно
- oднако огонь сообщает ему свою натуру и в процессе ковки он превращается в огонь - в этот момент, считает Мавлоно, оно забывает, что является железом и чувствует себя огнем.
- после этого многократного закаливания черное железо превращается в сталь.
Мавлоно уподобляет человеческие души:
- мельчайшим частицам, которые стремятся различными путями к своему целому:
- свету, проходящему через решетку,
- свету канделябра, состоящего из тысяч свеч,
- капле, стремящейся пройти путь от частички воды и пара до превращения в реку, устремленную к океану и т.д.
Такое движение вовсе не односторонне - истина, ища свои частички, притягивая их, способствует их восхождению и приближению.[189]
Еще одним вопросом, на котором обостряет внимание Джалолуддин Руми в связи с проблемой совершенства человека является понятия
"фано" - растворение, и "бако" - вечность:
- на стадии фано суфий представляет себя и окружающий его мир погрязшим в созерцании «сущности Бога» и после закалки в горниле фано и достижении совершенства
- он переходит в бако - вечность, в Бога - местo проявления истины.
Суфии имеют в виду не телесное уничтожение, достигаемое прекращением приема пищи и воды, а преобразование и переделывание этических качеств, то есть отрицание в себе наносных свойств и украшение своей души качествами Бога, оно является совершенствованием личности человека на пути самопознания и образное его выражение - сущностное единство мира и человека, это такое состояние, когда путник не осознает себя, своего состояния и действий. Лишь после исполнения молитвы они опять возвращаются в состояние фано, и в это время если даже им нанести рану, они этого не почувствуют.
- Сначала мистик находится на пути перехода от «фано» к «бако» - пребывания в божестве.
В этом состоянии он никогда не совершит безнравственных действий, так как находится под божественным оком. В этой ситуации, соответственно хадису:
"мысли и тело его - Бог, а воля - божественная воля",
«бако», являясь наивысшей ступенью «фано», в свою очередь состоит из нескольких ступеней.
- в момент возвращения из состояния «фано», мистик осваивает новые качества и свойства, которых он был лишен, до этого.[196]
- Другой ступенью «фано» является отрешённость и полная остановка работы рационального сознания.
- Наивысшей ступенью «фано» является состояние, когда путник не осознает своего вхождения в «фано» и эта стадия называется «фано-ул-фано»-«уничтожение в уничтожении». Путник полностью поглощен созерцанием сущности Бога. Эту ступень называют ступенью совершенного уничтожения, которая приводит путника к вхождению в «бако» - пребывания или «продолжения» в Боге, которая сопоставима с буддизмом. Она представляет собой ступень совершенной иллюминации,
- после которой наступает стадия «бако ба хак» или «пребывание в Боге», на которой путник удостаивается лицезрения Бога.[198]
Мавлоно образно объясняет «фано» как смерть, а бако - воскрешение с именем Бога.[200]
Мавлоно образ «фано-шуда» видит как уничтожившегося мистика, подобный капле, поглощенной бурлящим океаном, перенявшей у океана весь его беспокойный нрав и буйство, сделавшей их собственными, качествами. Именно в таком состоянии мистик может провозгласить:
"Я - не я, не я - Я".
Человек достигший стадии «бако», называется "совершенным человеком" и может доводить до людей божественные повеления - то есть проповедовать мистикам и ученикам о том, что он открыл в лицезрении Бога. Он приобретает степень святого - вали, а ученики, познавшие его знания и приобретшие сан шейха составляющего его «вилоят» - своеобразную сферу влияния. Руми, как и Санои, считает, что «вали» подобен светильнику, освещающему путь другим, но сам не являющийся светом. Он не свободен от труда по самосовершенствованию. Светильник и свет должны быть вместе. Ученикам же он предписывает всегда быть ближе к свету - светильнику, чтобы освещать свои сердца.
Таким образом, святые - вали - после возвращения из пребывания в Боге - «бако» - становятся проводниками, мостами между двумя мирами.
Учение о «фано» и «бако», как один из основ духовного совершенствования путника, имеет решающее значение. «Фано» и «бако» представляют совершенный и глубокий процесс самовоспитания и развития духовности путника - мистика, которые по преодолению тяжелейших психологических и нравственных испытаний, достигают духовного совершенства. Как один из важнейших этапов учения о совершенном человеке, эти представления сыграли действенную роль в последующем развитии философских представлений суфизма и его литературы.
В 4 главе рассмотрены социально этические воззрения Джалолуддина Руми
там подчеркивается, что суфийская этика, как ветвь этики восточного средневековья представляет собой самобытный взгляд на мораль, нравственное поведение и жизнедеятельность. Оставаясь в рамках мусульманской этики, она выработала собственную, образную систему мировосприятия и обособила в нем место человека.
В этическом учении Руми ясно ощущается влияние философских и этических теорий, традиций, школ как исламского, так древнегреческого, индийского, древнеиранского происхождения, а также взаимовлияние религиозных учений и традиций его предшественников и современников.
Эта мудрость глубоко пережита и переосмыслена самим Мавлоно Джалолуддином, и изложена уже в его собственном видении. Особенно это касается его этических воззрений, оригинальность и самобытность которых не только оценена его современниками, наследниками и последователями, но и выделило этические воззрения Мавлоно в учение отдельного суфийского тариката, имеющего огромную популярность до наших дней.
Глава разделена на несколько параграфов.
В "Основных этических принципах учения Джалолуддина Руми"
отмечается, что свою систему взглядов относительно общечеловеческих моральных ценностей Мавлоно выражает в 2-х системах:
- мораль человеческого общества вообще, в смысле нравственной теории, ценностей, принципов, этикета, а также
- нравственная система суфизма.
При этом эти 2 аспекта или 2 взгляда на нравственность не противоречат друг другу, а являются по Руми, взаимосвязанными и зависимыми друг от друга составляющими общемусульманской системы нравственности. Этические категории осмысливаются им с точки зрения суфийского учения.
В суфийские понятия о нравственности входят категории:
- справедливость,
- мудрость,
- благочестие и
- мужество,
являющиеся так называемыми «аристотелевскими», к которым Мавлоно присоединяет еще ряд сугубо суфийских:
- вера,
- воля,
- любовь,
- старание,
- упование,
- терпение,
- и ряд других.
В суфийских учениях они имеют оригинальную трактовку и отличаются от представлений других направлений, в частности восточных перипатетиков - машшоия, в основном придерживающихся данных этических принципов.
Во-первых, Мавлоно объясняет этические категории 2-яко, в их универсальном и суфийском значениях. Универсальному значению данных категорий соответствует «зохир» - их внешнее значение, которое относится ко всему обществу, а специфический смысл - «ботин» - должен быть в услуге у суфиев - избранных. В этической системе Мавлоно такое разделение прослеживается везде.
Во-вторых, как справедливо отмечает К. Олимов, этика Мавлоно простирается на всё его религиозно-философское учение, что свойственно суфизму.
Руми справедливости больше придает нормативный характер и определяет её одним из качеств Бога. Само понятие справедливости в мусульманской традиции воспринимается как одно из качеств Бога, (одил - справедливый), а согласно суфийской теории восприятия качеств Бога, на пути этического самосовершенствования она должна быть освоена путником. Путник должен быть справедливым в делах и поступках, в речи и в мыслях: то есть: не делать несправедливо, не говорить и не мыслить так, чтобы это привело к совершению насилия или стало источником насилия, не принесло зла.
Руми полагает, что справедливость существует в 2-х видах:
- абсолютная - божественная, и
- относительная - земная, людская.
В божественной справедливости всё созданное Богом считается справедливым и создано на пользу человеку. Руми неоднократно подчеркивает, что Бог создал этот мир во благо человека. Даже кажущееся несоответствие, дисбаланс добра и зла на земле Мавлоно считает справедливым, ибо зло создано Богом для испытания человека, с тем, чтобы он имел возможность измерить её и применить свои добродетели.
В этом плане для объяснения божественной справедливости Руми употребляет яркие, традиционные в исламе отрицательные образы Иблиса, а так же Фараона, повелителя иудеев, образ повелителя язычников и др.
Особенно ярок в этой среде образ Иблиса - Дьявола, Сатаны,
выступающего основным совратителем с пути праведного, собирательным образом страсти. Иблис находится постоянно на пути у праведника, и денно и нощно совращает его на пагубные поступки.
Суфийская литература в преломлении к понятию соотношения добра и зла традиционно обсуждает поведение Иблиса. Эта тема была любимой темой Мансура Халаджа. В своих крайних высказываниях - шатхиёт - он пытался реабилитировать Сатану тем доводом, что непослушание его было заложено Богом, это было ему предписано судьбой.
По исламской традиции Иблис - «Дьявол», «Сатана»- имя ангела, низвергнутого Богом с небес и ставшего врагом людей, силой, противодействующий Аллаху, поклявшийся мстить и сбивать с верного пути мусульман. Иблис является олицетворением зла и искушения, символом непостоянства, корыстной добродетели.
В притче «О том, как Иблис был первым, кто сравнил» Мавлоно называет Иблиса первым усомнившимся в справедливости господней, сравнившем пламя и прах, правомочность поклонения праху, поставившим пламя выше праха. Иблис первый критик, скептик, подвергающий сомнению догматические постулаты. Вместе с тем, Иблис первый, кто полемизирует с Богом, использует этот путь как метод выяснения истины.
Иблис возражает Богу:
"Я сделан из пламени, а он (Адам) из праха.
А если говорить об основе, то он состоит из мрака,
а я - из света"[205]
Иблис ставит под сомнение справедливость Бога в определении приоритетов и считает несправедливым поклоняться сотворенному из огня- сотворенному из праха. Иблис выпрашивает у Аллаха отсрочку для Адама в изгнании его из рая до самого Судного дня, а также клянется совращать Адама и отвращать от пути праведного и истинного:
«Я засяду против них на твоем прямом пути.
Потом я приду к ним и спереди и сзади, справа и слева,
и Ты найдешь большинство их неблагодарными,
и я укрощу им то, что на земле, и собью их всех»
(Koран: 7:15 - 7:17; 15:39; 26:94; 2:32 - 34; 18:48 - 50; 20:115 - 116; 38:71 - 85)
Суфии воспринимают миссию Иблиса адекватно, но считают подобием испытания воли, экзаменом на верность избранному пути. Халладж считает, что Иблис из верности Аллаху, не стал поклоняться человеку. Он был изгнан из рая не по справедливости, а по недоразумению. Данная позиция приводит к выводу и убежденности в том, что путник должен поклоняться Богу не для вознаграждения, а ради единения с Богом. Ибо конечная цель путника не в рае и его благах, а в познании и воссоединении с Богом.
Джалолуддин Руми к данной позиции подходит следующим образом: человек ответственен за свои действия и в том, что он творит зло и неправильные поступки, не должен винить Иблиса, а должен обращаться к собственной совести.[206]
Иблис предстает у Мавлоно символом испытания. В нескольких фрагментах "Маснави", он выступает как искуситель на пути у путника. Здесь начинается беспощадная борьба между моральными силами.
Добро и зло вступают в противоречие.
Справедливость Абсолюта выражается в том, что он по своей справедливости же даёт возможность выйти человеку победителем в этих испытаниях и достичь степени духовного совершенства.
Анализируя универсальные параметры справедливости, Руми жестоко высмеивает тех, кто, имея власть, не следует справедливости. Здесь как раз и определяется отношение Мавлоно к социуму, государству и обществу. В духе абсолютного монизма он желает видеть в обществе «единство сущего» в олицетворении правителя с Богом.
Развивая данную парадигму, Руми выдвигает свои требования к правителю, наиглавнейшим мерилом целесообразности поступков которого, по Мавлоно, является справедливость. Для Мавлоно, правитель должен быть однозначно справедлив в делах вершения судеб человеческих и государственных. В своем представлении о государстве и обществе Мавлоно экстраполирует теорию «единства сущего» на социум и его составляющие и на примерах притчах демонстрирует модели, обеспечивающие или нарушающие справедливое правление, и тем самым, идущие в разрез или обеспечивающие единство государства и общества.
Для путника должно быть ясно, что Бог справедлив во всем. Для него нет, не должно быть ничего справедливее деяний господа. Абсолютная справедливость Бога декларируется верой и любовью. Оно прогрессирует от «макама» к «макаму», от стоянки к стоянке: так, если для первой стоянки характерно полное смирение и удивление деянием Бога, то далее происходит осмысление справедливости божественного творения.
Усмиряя на этой стоянке плоть, путник избавляется от этических качеств, которые его идентифицируют как индивида гордыни, достоинства, обиды, путем декларации справедливой кары за грехи.
Эта стоянка так и называется, «тавба» (покаяние)
преодолев которую путник имеет возможность широкого интерпретирования покаяния: обращаясь полностью к Богу он не должен размышлять о своих грехах или раскаянии. «Ибо признание реальности своего греха, было бы признанием реальности своей личности, а нет подлинной реальности, кроме Бога».208
Однако Мавлоно не признает стоянки «тавба» - "покаяния", считая ее недостаточно достойной очищению от грехов. Он придает понятию «тавба» - покаяние более широкое и абсолютное значение, видя в ее промежуточном состоянии элемент не достаточной оценки неправильного поступка. Данной же позиции придерживался и Шамсиддин Табрези, о чем он неоднократно упоминает в своем «Маколоте».
Мавлоно подвергает сомнению принцип упования на предопределение.
Он считает, что человеку дан Богом величайший шанс жизни, самосовершенствования и развития как человека - наивысшего творения Бога. И по Мавлоно, данный шанс должен быть использован человеком с наибольшей пользой для Бога, которая суть - само и богопознание. А для этого, он считает пассивное самосозерцание недостаточным и призывает трудиться, дабы производить нечто материальное во славу мудрости господней. Он заключает, что если бы было угодным Богу не трудиться, а жить, лишь уповая на Бога, то все бродяги, просящие милостыню, были бы богатейшими магнатами. Человек должен использовать свой ум, руки и ноги, для того, чтобы освоить богатства, данные ему Богом.[211]
Мавлоно не ограничивает справедливость деяниями царей и правителей. Сопоставляя государство и власть со структурой психики, поведением человека и его волей, он считает, что подобно тому, как свойством власти правителя должно быть справедливое правление, так и человек должен по отношению к своей сущности быть справедливым, то есть, каждый индивид должен сделать ориентиром в своей жизни справедливость.[213]
_____________________________________________
K Продолжению: http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1856793.html