В.Г. Вишнев, "Древняя Русь и Иран", Часть 4
К Части 3: http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1684153.html
_________________________________________________
Орнаменты и арабески
Когда заходит речь об искусстве Востока, чаще всего подразумеваются прихотливые узоры арабесок, их растительная плетёнка. Часто такие узоры считают намеренным украшательством, декоративной и бессодержательной разделкой поверхностей. Совсем иначе воспринимало орнамент само Средневековье. То, что мы толкуем как бессодержательный декор, было полно глубочайшей духовной сути. Декоративно-прикладного и развлекающего искусства тогда не существовало вообще. Знаки и символы средневековой орнаментики ценились по тому же счёту, который предъявляется ныне к живописи. Каждому знаку или символу отводились строго определённые место и значение, о чём гласят средневековые тексты.
Особый интерес вызывают "восточные" орнаменты и изображения на стенах древнерусских Владимирско-Суздальских соборов. Многие из рельефных украшений Дмитриевского собора нельзя встретить нигде более на Руси. Это парные львы с общей личиной-маской, то есть об одной голове, затем парные же птицы с перевитыми шеями, львы вперекрёст, герой, поражающий льва, и зверь на задних ногах у дерева. Эти сюжеты выделены не случайно. В момент постройки Дмитриевского собора всем этим художественным символам было уже пять тысяч лет. Впервые они отмечены историками искусства на печатях Месопотамии, в 4-м тысячелетии до н.э. Не были построены ещё стены Вавилона и пирамиды в дельте Нила, а мысли древних обитателей Передней Азии уже вращались вокруг магического подтекста этих изображений.
Как же дошли эти сюжеты предшумерской эпохи в том же художественном воплощении до берегов Клязьмы, через пять тысячелетий и громадные расстояния? Объяснение историков таково. Первым условием их появления на Руси было длительное бытование у себя на родине. Например, львы с общей личиной-маской "дожили" до времён Александра Македонского. Они украшали золотую посуду ахеменидской Персии (VI-IV века до н.э.) и бронзы Луристана. По торговым путям эти изделия проникали и на запад, в гомеровскую Грецию, и на восток, к кочевникам Горного Алтая. Когда несколькими веками позже эта тема дошла до Китая, львов там заменили тиграми.
В XI-XIII веках н.э. в Средней и Малой Азии, в Закавказье, да и в самом Иране вдруг снова обострился интерес к различным древневосточным мотивам, и прежде всего к этому. Помимо львов, применяя знакомую схему, на каменных рельефах, на бронзовых светильниках и чашах, на тканях стали изображать парных сфинксов и сиринов об одной голове.
В тот же период отмечены случаи использования этой схемы в романском скульптурном декоре и на Руси, а заканчивается её история памятниками XVI века. Это исфаганский дворец Чихиль-сутун (Сорок Колонн) и стены индийского города Биджапура, где, кстати, плечи и бёдра львов отмечены такими же спиралями, как и на Дмитриевском соборе во Владимире.
Разумеется, знали этот образ и в других странах Ближнего Востока. Одно из самых блестящих художественных воплощений его хранит керамическая облицовка дворца XIII века в сельджукидской Малой Азии, недавно раскопанного немецкими археологами. Иконографическая программа сюжетного декора на этих облицовках во многом совпадает с той, что определяла тематику Дмитриевских рельефов. Кроме птиц с перевитыми шеями, в ней встречаются геральдические орлы, львы, птицы у древа жизни и поодиночке, сцены терзания и, что очень интересно, всадники в нимбах. Они показаны примерно так же, как на Дмитриевском соборе. При полном стилистическом различии этих образов идейно-символический подтекст их очень близок. Среди рельефов на Дмитриевском соборе есть и некоторые другие изображения (минимум шестнадцать сюжетов) тоже пятитысячелетней давности. Это, например, сцены терзания жертв хищными зверями и птицами, образы парных львов, птиц с хохолками у древа жизни, орла между двух львов. Их совершенно серьёзно считают восходящими к камнерезному ремеслу Месопотамии 4-го тысячелетия до н.э.
<.>
<.>
Иконография и символика в зодчестве
Итак, иконография, символика и отчасти стилистика рельефов Дмитриевского собора тысячелетиями шлифовались на берегах Евфрата. Доведённые за эти тысячелетия до совершенства, в эпоху Средних веков сюжеты бесконечное число раз изображались на изделиях мастерских Багдада, Дамаска, Каира, Мешхеда, Нишапура, Рея, Ани, Двина, Коньи, Палермо, Кайруана и Кордовы. Мир был наводнён товарами восточного ремесла. Ими государи Византии одаривали послов, ими выплачивали содержание наёмным отрядам воинственных скандинавов, англов и русов, ими откупались от кочевников, из века в век грабивших побережье Чёрного моря, Балканы, Прикарпатье. Без особых колебаний можно считать факт иранского происхождения данных образцов доказанным всюду, будь то сказочный Китай, романская Франция или залесская Владимирская Русь.
А как же они попали именно в долину Клязьмы, и не абы куда, а на стены христианского собора? По мнению учёных, взирающих на прошлое с сегодняшних позиций, наши предки просто срисовали их с иранских тканей. Об этом, по мнению некоторых учёных, говорит строчное расположение рисунков рядами. Оно, действительно, было типичным для узорных тканей постсасанидского Востока VIII-X веков, поэтому и была выдвинута гипотеза о переносе данных сюжетов на стены Дмитриевского собора из текстильных орнаментов. Однако эта гипотеза мгновенно переводит наших с вами предков, впервые строивших во Владимире каменный христианский храм, в разряд каких-то дикарей. С этим трудно согласиться.
А посмотрим на резное убранство другого древнерусского памятника, Георгиевского собора в Юрьеве Польском первой трети XIII века. Его декор внешне совсем иного характера. Игра символическими уподоблениями на темы животного мира здесь отступает перед всеобъемлющей орнаментальной метафорой, выраженной преимущественно растительными мотивами. Такая "ковровая" орнаментация стены характерна почти для всей архитектуры стран ислама, и она тоже ведёт начало от древневосточных сооружений Двуречья и Ирана!
Конечно, и заимствования, и копирование имели место
И всё же надо понимать смысл и появления "образцов", и причин их "копирования". Посмотрим на историю одежды. Дорогое азиатское платье высоко ценила и церковная, и светская знать. Прежде всего цареградский двор усвоил манеру носить златотканые одеяния, сперва сасанидские, а позже дамасские и багдадские. Отсюда мода перекинулась на Западную Европу. Расшитые изображениями драконов, грифонов, симургов и прочих диковинных тварей восточного фольклора, такие одежды вызывали понятное негодование отцов христианской церкви. Но традиция была прочна, а самой веской причиной ценности таких одеяний - что отмечают сами историки - была вера в магическую силу таинственных узоров.
Вот в чём суть-то! Вера в магию, продолжение магического религиозного опыта прошлого двигало и текстильщиками, и строителями Дмитриевского и других соборов той поры, а не желание "срисовать красиво". Тем более, что храмы строили мастера, а не местные самоучки. Кстати европейский Запад повторял мотивы арабского и персидского "декора" с не меньшим усердием. Так, на порталах готических соборов Англии XIV века и сегодня можно видеть орнаментальные вставки из причудливых знаков арабского куфического письма.
Восточное стекло и египетский хрусталь на Руси
Расписанные эмалью и позолотой хрупкие сосуды из Ракки, Фустата или Алеппо переполняли сокровищницы светских и церковных феодалов мира. Очень много фрагментов такого редкостного стекла найдено в Швеции. На Руси большинство находок сделано на северо-западе: в Новогрудке, Турове, Пинске и в "господине Великом Новгороде". При раскопках усадьбы новгородского семейства Лукиничей были найдены фрагменты примерно пятидесяти драгоценных люстровых сосудов; количество весьма впечатляющее. А Лукиничей при всём том нельзя отнести к числу высшей новгородской знати. А вот в Турово-Пинской земле XII века предпочитали египетский резной хрусталь с орлами, грифонами, восьмиугольными звёздами. Здесь находки тоже довольно многочисленны, значит, сношения Руси с далёким Востоком поддерживалась постоянно.
Идентичен декор на новгородской деревянной колонне XI века - и на керамической вазе IX века, изготовленной умельцами из иранского города Рея. Из сопоставления двух иконографически близких изображений "древа жизни" трудно сделать иной вывод, кроме того, что новгородские резчики были знакомы с рейской керамикой или стеклом ранних форм.
<.>
<.>
Резные травы памятников Востока и Руси
Символизм восточного искусства и традиционность его внешних форм порождены духовной атмосферой Древнего Востока. Недаром один из буддийских текстов приписывал основателю этой мировой религии знаменательное изречение: "Художник приготовил краски, дабы создать картину, которую нельзя увидеть глазами". Это - о магии. Химеры архаической Месопотамии на стенах владимирских соборов наглядно свидетельствуют о том, как велика была приверженность Средневековья к традиционной премудрости, как строго полагалось блюсти её образы. Часть этих древнейших символов, особенно тех, что были выражены темами животного царства, те же львы об одной голове или сцены терзания, довольно равномерно распределилась во всех краях мира; любому средневековому мотиву от Атлантики до Китая находится иконографически родственное соответствие в искусстве Древнего Востока.
Но иконографические подобия Георгиевскому собору XIII века имелись только среди памятников Востока. Иначе говоря, иконографические "древа жизни", "резные травы" на его стенах имеют подобия только на Востоке. Ничего хотя бы отдаленно сравнимого нельзя указать даже в Византии, а о романских сооружениях не приходится и рассуждать. Русь и Древний Восток строили отвлечённую, символическую картину мира в орнаменте одинаково, иконографически тождественными фигурами предельно стилизованного растительного узора, так, некоторые изображения на стенах Георгиевского собора, хивинской мечети и Древней Персии абсолютно тождественны. Вопрос только в многотысячелетнем "провале".
Культура, для всего мира во многом единая ещё в X-XI веках, всего столетием позже явно пошла разными дорогами. Мысль о различии художественных культур христианского Запада и Востока, начавшегося с рубежа XII-XIII веков, не нова. Также давно решено, что разделение в области искусства последовало за более глубоким расколом всей духовной культуры. Но вот причастность цивилизации Востока к эволюции древнерусской культуры вызывает споры, хотя нет более веских и значительных доказательств этой причастности, чем история и характер русской орнаментики. Наглядное различие Дмитриевского (XII век) и Георгиевского (XIII век) соборов показывает тенденции развития древнерусской орнаментики и позволяет оценить скорость процесса.
Во второй половине XIII столетия древние орнаменты на стенах православных храмов изменились. В среде магов - чародеев, церковников - происходила замена Иоаннов, ещё "помнивших родство", на Иоаннов, "родства не помнящих". Уже в том же XIII, а тем более XIV-XV веках потребовались - и появились, новые толкования изображений; теперь не различалось уже понятное совсем недавно зерно первоначального, не исключено, и на самом деле пятитысячелетнего смысла. Художественность русских мастеров отныне эволюционировала без опоры на древний опыт. В лучших образцах орнаментов XV-XVI, например, на царских вратах из Пафнутьево-Боровского монастыря, ростовской церкви Вознесения 1566 года, или храма Сергия Радонежского в Кирилло-Белозерском монастыре - "восточность" приходится доказывать специальным исследованием [7].
Вслед за Л.А. Лелековым хочется повторить: Руси хватило двух столетий, чтобы забыть о смысле древних орнаментов, который был неизменным на Востоке в течение тысяч лет.
Грифон и единорог, как воплощения Иисуса Христа
Сегодня не принято говорить о том, что очень многие христианские символы и образы имеют восточные корни. Иранские грифоны, единороги, стреляющие из лука кентавры, созданные воображением переднеазиатского Востока в 4-2-м тысячелетиях до н.э., имеют многочисленные воплощения в европейском искусстве Средневековья, эпохи Возрождения и Нового времени.
Из восточных чудищ, вроде тех, что украшали врата Иштар в Вавилоне, христиан особенно заинтересовал единорог. О нём слагали легенды. Богословы всерьёз рассуждали о том, что единорога следует уподобить Христу, ибо его рог символизирует единство Отца и Сына. Единорог попал и в русскую псалтырь. Он красовался на знамени Ермака в его сибирском походе. Образы иранского "звериного стиля" в эпоху Средневековья - говорят историки - возродились, получили новые толкования, их старательно живописали художники и воспевали поэты. Их тысячелетняя древность возбуждала благоговейный ужас и желание познать символизируемые ими откровения. То, что византийские, грузинские, иранские образцы изобразительного фольклора добрались до стен русских храмов, показывает, что Древняя Русь чаще руководилась языческими суевериями, нежели церковной догматикой. Да и та, бывало, с лёгкостью подменяла Христа вавилонским единорогом.
Вероучители Руси - византийцы, были ближайшими соседями Сасанидского Ирана и во многом подражали восточному укладу. Великие императоры Константин и Юстиниан копировали сасанидских шахиншахов, и даже Христа величали "царём царей" - шахиншахом по персидскому образцу. В Константинополе и под его стенами воздвигались мечети, гробницы потомков пророка Мухаммеда и его сподвижников. Сами византийцы считали, что ислам - это разновидность христианства. Несколько веков спустя Данте тоже полагал, что ислам сродни христианству.
Во второй половине XX века была открыта согдийская живопись на стенах Пенджикента. Среди множества сюжетов там есть изображение трёх конных царей, едущих на поклонение. Цель их поездки выражена характерным жестом правой руки с поднятым указательным пальцем. На всём Среднем Востоке такой жест означал крайнюю степень почтения: так полагалось приветствовать божество. Так это изображалось на сасанидских скальных рельефах. Точно такую же - в иконографическом плане - группу из трёх всадников, спешащих на поклонение младенцу Христу, традиционно изображали на христианских иконах и фресках, как "Поклонение волхвов", с тем же характерным жестом правой руки. На всех ранних памятниках волхвы неукоснительно показаны одетыми в персидские одежды, поскольку легенда о поклонении волхвов была воспринята первоначальным христианством из зороастрийских верований. Опять встаёт вопрос о хронологии!
О том, что образ Иисуса Христа в Средние века в Европе воплощался через образы изначально иранских грифонов, известно от христианских авторов [34]. Рассказывая о коллекции Венского Музея истории искусства, Е. Рачеева описывает сосуд для омовения рук в форме грифона, относимый к XII веку. "Грозная сила и энергия исходят от облика грифона. Во времена Средневековья грифон - легендарное животное с птичьей головой, телом львицы и крыльями орла, наделялся магической силой. Его изображения использовались в украшениях замков и в церковных ритуалах… Его сакральный смысл состоял в очищении души и в олицетворении Иисуса Христа" [35].
В ранней христианской иконографии грифон олицетворял неумолимые силы возмездия, что соответствует традициям древних греков, у которых богиня возмездия Немезида летала на колеснице, запряжённой парой грифонов. Однако "…к XIV веку символическая трактовка изображения грифона была коренным образом переосмыслена: теперь фантастическое гибридное существо стало ассоциироваться с двойственной природой Христа: божественной в образе птицы и человеческой в образе животного" [34]. Эта метаморфоза отразилась и в литературе того времени. Данте в "Божественной комедии" описывает триумфальную колесницу церкви, запряжённую грифонами. На картинах европейских художников грифоны изображались на саркофаге Иисуса Христа. Собственно, в этом нет ничего удивительного, если вспомнить, что по Библии грифоны в образе херувимов - крылатых львов или крылатых быков - охраняли райский сад, Эдем. На Руси ощутимое влияние восточных образцов не исчезало вплоть до Нового времени. Но всё же грифону, символу династии Романовых, не удалось заместить на гербе России другого фантастического зверя - двуглавого орла.
Символизм восточного искусства и традиционность его внешних форм были порождены духовной атмосферой Древнего Востока. Недаром один из ранних буддийских текстов приписывал основателю этой мировой религии знаменательное изречение: "Художник приготовил краски, дабы создать картину, которую нельзя увидеть глазами".
В XI веке Бируни задавал вопрос: "… откуда мы знали бы предания народов, если бы не вечные памятники пера?". Мудрый, тысячелетний Восток покоится в кругу средневековых цивилизаций как океан чудес и тайн. В его глубинах отстаивались и потом разносились течением торговых рек образы искусства, темы сказаний, незыблемые, как откровение истины. И письменные и каменные летописи памятников культуры Древней Руси и Востока ещё хранят предания об их общем прошлом [7].
<.>
<.>
Summary: складываются ли осколки в единую картину
Иран как промышленный центр мира
Ныне большинству историков Иран представляется "белым пятном" на карте прошлого, рядом с которым едва различимы пунктиры границ и точки городов Месопотамии и Древней Индии. В шумерских и вавилонских текстах упоминаются иранские города Аван и Арата, соперничавшие с шумерами, однако они не найдены. В Иране не проводились системные археологические работы; известны лишь раскопки на холмах близ Хамадана и в окрестностях Суз, древней столицы Ирана. И лишь недавно в Центральном Иране - в Арисмане, на полпути из Тегерана в Исфаган - был обнаружен центр древнейшей культуры медного века [62]. Сначала местными жителями там были найдены странные черепки, затем иранские и немецкие археологи откопали целые батареи плавильных печей, а также тигли и изложницы, в которых выплавляли медь. Кроме меди там выплавляли и серебро из руды.
Поблизости нашлись жилища древних металлургов и мастерские ремесленников, которые изготовляли поделки из бронзы. Вообще медь сама по себе на раннем этапе развития технологии оказалась не Бог весть каким приобретением. Она мягкая, ее невозможно затачивать; короче, медь по своим потребительским свойствам была хуже каменных орудий. Поэтому ради собственно меди никто не стал бы напрягаться. Но медь с добавками совсем другое дело! При сплаве меди с добавками получается бронза, а бронза уже достаточно прочный, поддающийся полировке и закалке металл, достойный конкурент камню. Кроме того, сернистые медные руды содержат значительные примеси мышьяка, а в этом случае процесс выплавки требует менее высоких температур, что достаточно важно, если вы не имеете другого горючего, кроме дров.
Так что металлургия началась не с выплавки меди, а с выплавки бронзы. И уже потом, когда технология достаточно развилась, люди стали выплавлять чистую медь, поскольку и ей нашлось применение. Например, медь незаменима при обработке камня. Его лучше всего пилить медной пилой с подсыпанием мокрого песка, здесь самое главное - вязкость металла. Именно так выпиливались каменные блоки для строительства египетских пирамид [67].
В Центральном Иране археологи нашли, помимо производственных объектов, только дома рабочих. Ни царских дворцов, ни домов начальства не найдено. Скорее всего, начальники жили точно так же, как и простые рабочие, а государство ещё не оформилось в отдельную общественную структуру. Ведь когда это начиналось, не было не только капитализма, но даже и феодализма. Человечество было весьма немногочисленным, и всем всего хватало. Одни племена производили еду с избытком, другие - металлические изделия, третьи посредничали между ними.
Судя по величине шлаковых отложений, работа в Арисмане продолжалась столетиями, и объёмы были весьма велики. Древние металлурги сбывали свою продукцию по всей Азии; Археологи даже назвали иранский Арисман "Рурской областью древнего мира". Эта культура не упоминается ни в одном письменном источнике - возможно, она существовала тогда, когда никакого письма ещё не было - тем не менее, судя "по черепкам", её соотнесли с "эпохой Сиалк" и датировали 5-3-м тысячелетиями до н.э. Культура же "Сиалк" названа так по названию холма Тепе-Сиалк, лежащего в шестидесяти километрах от Арисмана; она известна очень красивой и яркой, многоцветной керамикой как раз 5-го тысячелетия до н.э.
Эта керамика расходилась по Ирану на сотни километров от холма Тепе-Сиалк. Медь же Арисмана уходила ещё дальше, она попадала к древним шумерам и индийцам, где своих месторождений не было. А надо заметить, что если керамику худо-бедно могли делать где угодно, была бы глина, то с металлургией ситуация иная. Для её возникновения нужны были уникальные условия: наличие месторождения руды, топлива и - как это ни покажется удивительным - кадры.
Для любой, даже самой примитивной металлургии нужна печь с искусственным дутьём. А первые такие печи были созданы для гончарного производства. И вот, оказывается, не найдено ни одного культурного слоя - ни в Африке, ни в Азии, ни в Европе, ни в Америке, - где были бы остатки металлургического производства в виде шлаков, но не было черепков. Напротив, есть множество находок древней керамики, где нет и следов металлургии. Так что близость мест производства керамики и меди в Арисмане - совсем не случайность. Одно (производство керамики) привело к появлению второго (медного производства). Тут была руда, топливо и кадры специалистов, умеющих работать с печами.
Напомним: здесь производили многоцветную керамику. А цвета в гончарном производстве, использующем печь, в те примитивные времена получали восстановлением металла из веществ, нанесённых на стенки гончарного изделия для раскраски. Что это за вещества, хорошо известно. Прежде всего, это основные карбонаты меди: малахит и лазурит, а также сульфид ртути, киноварь. Это яркие минеральные краски: зелёная, синяя, красная. Случайно обнаружив кусочки металла, получившиеся на стенках горшков после их обжига, люди начали плавить их специально [68]. Интересно, что прекрасная керамика на протяжении всего 4-го тысячелетия до н.э. ухудшалась, а в 3-м постепенно превратилась в монохромную. Это ухудшение красоты керамики связывают с переходом к её массовому производству, но мы тут можем указать и другую причину: просто закончилось сырьё. Его целиком использовали металлурги.
Со временем (очень большим временем) появление узкоспециализированной металлургии Арисмана, когда люди работали "не отвлекаясь на заботы о хлебе насущном", привело к новой структуризации человечества. Можно предположить, что помимо сельских и промышленных работников существовали уже такие развитые общественные структуры, как племенная власть и жречество, а также межплеменные группы торговцев. Необходимость соблюдения некоей справедливости в распределении новых орудий (количество которых вряд ли было достаточным для оделения ими всех), с одной стороны, и продовольствия - с другой, однозначно вело к возникновению сильной центральной власти. Путь этот был неоднозначным и трудным. Судя по Писанию, "общий Бог" дал людям судей, "и после сего, около четырёхсот пятидесяти лет, давал им судей до пророка Самуила" (Деяния, XIII, 20). Потом просили они царя, и Бог дал им царя.
Конечно, теперь невозможно соотнести это Писание с реальной историей. Однако первое на Земле государство - действующее именно как государство, а не вождь, выполняющий функции старейшины племени - когда-то возникло в первый раз, и возникло как воистину центральная власть всего человечества. А уже потом происходило деление на "национальные квартиры".
Кто, где и когда участвовал в этом процессе? Для ответа нет данных. Но несомненно, что назревает историческое открытие Древнего Ирана, одновременного с шумерами, с Хараппой и Мохенджо-Даро. В далёкой древности вдруг возникают и развиваются культуры высокого технического уровня (сопоставимого, скажем прямо, со средневековым). Современная наука история утверждает, что эти культуры неожиданно исчезли на рубеже 3-2 тысячелетий до н.э., задолго до появления Древней Руси. Однако теперь, когда на территории нашей страны найдены остатки городов, которые "по черепкам" датируются на одном уровне с шумерами, напрашивается естественный вывод о взаимосвязи древних культур, лежавших на север и на юг от Кавказского хребта.
Забывание, как результат эволюции
В книгах Л.А. Лелекова рассматриваются примеры влияния друг на друга Востока и Руси в более позднюю историческую эпоху, нежели время появления и развития металлургии в Иране. Они показывают, как много фрагментов русской древности сегодня забыто, несмотря на все достижения цивилизации. История русского Востока: Урала, Сибири, Средней Азии - начинается с проникновения туда русских воинов-землепроходцев уже в Новое время. Исторические лакуны между древними саками-скифами и средневековыми жителями этих мест историки заполняют в основном дедуктивным методом. Характерны эпизоды из книги Л.А. Лелекова, где он, описывая идентичность древнерусских и древнеиранских памятников культуры и предметов быта, каждый раз упоминает о тысячелетних разрывах между ними, и, словно уговаривая сам себя, объясняет, что причиной этому - тысячелетние традиции сохранения в памяти людей старинных иранских первоисточников. Но создали эти традиции не те, кто создавал древние города и зафиксировал древние сказочные образы в каменных памятниках, а те, кто рассказал о них в книгах, - поэты Востока, создатели средневекового иранского эпоса!
В наше время забыты русские "Александрии", в которых рассказывалось о сражениях Александра Македонского с русскими. В XVIII веке их заменили в России Плутарх и Арриан, которые в своих работах не упоминают никаких русских. И многочисленные изображения иранских грифонов и симургов, изобильно покрывающих оружие и предметы быта, находимые в курганах Приднепровья и Северного Кавказа, в Средней Азии, на Алтае и в Сибири вплоть до Северного Китая, тоже относят сегодня в глубокую древность, к легендарным скифам, после которых в истории Приднепровья, Средней Азии и Сибири следуют тысячелетние провалы вплоть до Нового времени.
В истории других народов Азии тоже немало провалов и анахронизмов. Например, кто сегодня знаком с историей Индии, начиная от похода Александра Македонского и вплоть до Великих Моголов? Для большинства являются загадкой средневековые арабы и сарацины, с которыми воевали крестоносцы. Их считают полудикарями и варварами. И в то же время считается, что именно они - с трудом запоминаемые азиаты - Сасаниды, Саманиды, Сельджукиды сохранили и приумножили древнегреческую и древнеримскую античную культуру, и снова донесли её вместе с индийской мудростью до Европы, в эпоху Возрождения.
Два слова о хронологии
Русь и русские упоминаются в многочисленных средневековых сочинениях восточных авторов. "Памятники минувшего" и "Истории о странах и чудесах" показывают географию азиатских стран и историю народов, живших в этих странах. В XIX веке Европа открыла для себя Фирдоуси, Низами, Омара Хайяма, Бируни; в сочинениях Гёте [36] зазвучала новая для европейцев мудрость и красота Корана. "Памятники минувших поколений" Бируни [12] - это "Новая хронология" средневековой Азии, не совпадающая с общепринятой мировой хронологией. И ведь пока ещё никто всерьёз не исследовал ни хронологию Бируни, ни его астрономию, хотя Бируни - автор таких научных книг, как "Ключи астрономии", "Введение в астрологию", "Вразумление начаткам искусства звездочётства", "Геодезия", "Индия", "Канон Масуда об астрономии и звёздах".
В "Каноне Масуда" одна из частей почти вся занята обширным каталогом более тысячи звёзд, положения которых Бируни заново вычислил по данным более ранних арабских зиджей с учётом прецессии. Было бы интересно сравнить каталог Бируни со звёздными каталогами античности и эпохи Возрождения. Разумеется, Бируни, знавший гелиоцентрическую систему на 400 лет ранее, чем европейцы, не вписывается в существующую традиционную хронологию.
Для независимого датирования произведений восточных поэтов очень интересно использовать гороскопы, которые приводятся в их произведениях [47]. А для этого хорошо бы перечитать восточных поэтов в подлиннике - на арабском, на фарси, а, может быть, и на кизылбашском языке! Конечно, средневековые восточные поэмы-эпопеи вплоть до XX века редактировали все, кому не лень, и всё же вряд ли при этом редактировались гороскопы в этих произведениях. Первое же непредвзятое прочтение восточных гороскопов говорит о том, что датируемые ими события не попадают ни в те периоды, которые установлены для них традиционной хронологией, ни в хронологию Бируни.
Любая из стран Азии обладает "памятниками минувшего" в виде "каменных летописей", руин исчезнувших городов и храмов, или в виде существующих и сегодня барельефов, статуй и дворцов. Тысячи иранских исторических развалин и руин ждут исследования с точки зрения технологических возможностей создания и разрушения этих памятников, а также сравнения иранских иконографических образов с древнерусскими и европейскими.
Азия считается родиной фантастических чудовищ - драконов и змеев, с которыми сражаются цари и герои. Святой Георгий, побеждающий дракона или змея, пришёл из Ирана и в Европу, и на гербы Москвы и России. Змей, очень похожий на того, которого поражает копьём Георгий Победоносец, до сих пор находится на гербе Казани, а ещё на портрете римского папы Григория XIII, а ещё на флаге индейского племени Дакота [39]. Также родом из Азии двуглавые орлы: от хеттов и от византийцев они пришли на государственные гербы России и Священной Римской империи - Австро-Венгрии. Но и на знамени, под котором американские аборигены - ацтеки, обороняются от наступающего войска европейцев, тоже изображён двуглавый орел! [40].
Когда и как происходило это "заимствование"?
Два - три года назад, впервые попав в Иран, с удивлением наблюдал надпись Mosque на придорожных указателях. Это была не Москва! "Моска" (Mosque) - это значит "мечеть", слово, однокоренное с Меккой. Случайно ли оно созвучно Москве?.. А после возвращения из Ирана было удивительно увидеть иранских грифонов и Симургов на стенах древнерусских храмов...
<.>
<.>
Придуманные то ли в Скифии, то ли в Иране, фантастические грифоны время от времени забываются и "припоминаются", и вновь возрождаются - не только в Азии, но и в Европе, но и в России. Иранский грифон идентичен грифонам на шлемах помпейских рыцарей-гладиаторов. Это как раз тот грифон, который в Средние века был символом-гербом Приора ордена Сиона [37], символом Иисуса Христа [34], а затем стал гербом Михаила Романова и одним из символов России [38]. Позже он попал на фронтоны Большого и Мариинского театров и долетел до Университетской набережной Санкт-Петербурга. На страницах славянских "Александрий" и на стенах древнерусских христианских соборов грифоны возносят в небо Александра Македонского. У Фирдоуси подобным образом летал на грифах один из легендарных царей Ирана - Кей-Кавус.
<.>
<.>
А иранский Симург, называвшийся в Древней Руси Семарглом, был богом языческого пантеона древнерусского князя Владимира, вместе с Перуном, Дажьбогом, Стрибогом, Мокошью и ещё одним богом, "бесспорно иранским" Хорсом. Когда же - и каким же образом - иранского бога могли признать в других землях? Если только в некий период Иран держал высшую власть в Евразии в силу своего технологического превосходства. Вслед за силой всегда идёт идеология, а за ней - политика…
______________________________________
К Части 5: http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1684611.html
_________________________________________________
Орнаменты и арабески
Когда заходит речь об искусстве Востока, чаще всего подразумеваются прихотливые узоры арабесок, их растительная плетёнка. Часто такие узоры считают намеренным украшательством, декоративной и бессодержательной разделкой поверхностей. Совсем иначе воспринимало орнамент само Средневековье. То, что мы толкуем как бессодержательный декор, было полно глубочайшей духовной сути. Декоративно-прикладного и развлекающего искусства тогда не существовало вообще. Знаки и символы средневековой орнаментики ценились по тому же счёту, который предъявляется ныне к живописи. Каждому знаку или символу отводились строго определённые место и значение, о чём гласят средневековые тексты.
Особый интерес вызывают "восточные" орнаменты и изображения на стенах древнерусских Владимирско-Суздальских соборов. Многие из рельефных украшений Дмитриевского собора нельзя встретить нигде более на Руси. Это парные львы с общей личиной-маской, то есть об одной голове, затем парные же птицы с перевитыми шеями, львы вперекрёст, герой, поражающий льва, и зверь на задних ногах у дерева. Эти сюжеты выделены не случайно. В момент постройки Дмитриевского собора всем этим художественным символам было уже пять тысяч лет. Впервые они отмечены историками искусства на печатях Месопотамии, в 4-м тысячелетии до н.э. Не были построены ещё стены Вавилона и пирамиды в дельте Нила, а мысли древних обитателей Передней Азии уже вращались вокруг магического подтекста этих изображений.
Как же дошли эти сюжеты предшумерской эпохи в том же художественном воплощении до берегов Клязьмы, через пять тысячелетий и громадные расстояния? Объяснение историков таково. Первым условием их появления на Руси было длительное бытование у себя на родине. Например, львы с общей личиной-маской "дожили" до времён Александра Македонского. Они украшали золотую посуду ахеменидской Персии (VI-IV века до н.э.) и бронзы Луристана. По торговым путям эти изделия проникали и на запад, в гомеровскую Грецию, и на восток, к кочевникам Горного Алтая. Когда несколькими веками позже эта тема дошла до Китая, львов там заменили тиграми.
В XI-XIII веках н.э. в Средней и Малой Азии, в Закавказье, да и в самом Иране вдруг снова обострился интерес к различным древневосточным мотивам, и прежде всего к этому. Помимо львов, применяя знакомую схему, на каменных рельефах, на бронзовых светильниках и чашах, на тканях стали изображать парных сфинксов и сиринов об одной голове.
В тот же период отмечены случаи использования этой схемы в романском скульптурном декоре и на Руси, а заканчивается её история памятниками XVI века. Это исфаганский дворец Чихиль-сутун (Сорок Колонн) и стены индийского города Биджапура, где, кстати, плечи и бёдра львов отмечены такими же спиралями, как и на Дмитриевском соборе во Владимире.
Разумеется, знали этот образ и в других странах Ближнего Востока. Одно из самых блестящих художественных воплощений его хранит керамическая облицовка дворца XIII века в сельджукидской Малой Азии, недавно раскопанного немецкими археологами. Иконографическая программа сюжетного декора на этих облицовках во многом совпадает с той, что определяла тематику Дмитриевских рельефов. Кроме птиц с перевитыми шеями, в ней встречаются геральдические орлы, львы, птицы у древа жизни и поодиночке, сцены терзания и, что очень интересно, всадники в нимбах. Они показаны примерно так же, как на Дмитриевском соборе. При полном стилистическом различии этих образов идейно-символический подтекст их очень близок. Среди рельефов на Дмитриевском соборе есть и некоторые другие изображения (минимум шестнадцать сюжетов) тоже пятитысячелетней давности. Это, например, сцены терзания жертв хищными зверями и птицами, образы парных львов, птиц с хохолками у древа жизни, орла между двух львов. Их совершенно серьёзно считают восходящими к камнерезному ремеслу Месопотамии 4-го тысячелетия до н.э.
<.>
<.>
Иконография и символика в зодчестве
Итак, иконография, символика и отчасти стилистика рельефов Дмитриевского собора тысячелетиями шлифовались на берегах Евфрата. Доведённые за эти тысячелетия до совершенства, в эпоху Средних веков сюжеты бесконечное число раз изображались на изделиях мастерских Багдада, Дамаска, Каира, Мешхеда, Нишапура, Рея, Ани, Двина, Коньи, Палермо, Кайруана и Кордовы. Мир был наводнён товарами восточного ремесла. Ими государи Византии одаривали послов, ими выплачивали содержание наёмным отрядам воинственных скандинавов, англов и русов, ими откупались от кочевников, из века в век грабивших побережье Чёрного моря, Балканы, Прикарпатье. Без особых колебаний можно считать факт иранского происхождения данных образцов доказанным всюду, будь то сказочный Китай, романская Франция или залесская Владимирская Русь.
А как же они попали именно в долину Клязьмы, и не абы куда, а на стены христианского собора? По мнению учёных, взирающих на прошлое с сегодняшних позиций, наши предки просто срисовали их с иранских тканей. Об этом, по мнению некоторых учёных, говорит строчное расположение рисунков рядами. Оно, действительно, было типичным для узорных тканей постсасанидского Востока VIII-X веков, поэтому и была выдвинута гипотеза о переносе данных сюжетов на стены Дмитриевского собора из текстильных орнаментов. Однако эта гипотеза мгновенно переводит наших с вами предков, впервые строивших во Владимире каменный христианский храм, в разряд каких-то дикарей. С этим трудно согласиться.
А посмотрим на резное убранство другого древнерусского памятника, Георгиевского собора в Юрьеве Польском первой трети XIII века. Его декор внешне совсем иного характера. Игра символическими уподоблениями на темы животного мира здесь отступает перед всеобъемлющей орнаментальной метафорой, выраженной преимущественно растительными мотивами. Такая "ковровая" орнаментация стены характерна почти для всей архитектуры стран ислама, и она тоже ведёт начало от древневосточных сооружений Двуречья и Ирана!
Конечно, и заимствования, и копирование имели место
И всё же надо понимать смысл и появления "образцов", и причин их "копирования". Посмотрим на историю одежды. Дорогое азиатское платье высоко ценила и церковная, и светская знать. Прежде всего цареградский двор усвоил манеру носить златотканые одеяния, сперва сасанидские, а позже дамасские и багдадские. Отсюда мода перекинулась на Западную Европу. Расшитые изображениями драконов, грифонов, симургов и прочих диковинных тварей восточного фольклора, такие одежды вызывали понятное негодование отцов христианской церкви. Но традиция была прочна, а самой веской причиной ценности таких одеяний - что отмечают сами историки - была вера в магическую силу таинственных узоров.
Вот в чём суть-то! Вера в магию, продолжение магического религиозного опыта прошлого двигало и текстильщиками, и строителями Дмитриевского и других соборов той поры, а не желание "срисовать красиво". Тем более, что храмы строили мастера, а не местные самоучки. Кстати европейский Запад повторял мотивы арабского и персидского "декора" с не меньшим усердием. Так, на порталах готических соборов Англии XIV века и сегодня можно видеть орнаментальные вставки из причудливых знаков арабского куфического письма.
Восточное стекло и египетский хрусталь на Руси
Расписанные эмалью и позолотой хрупкие сосуды из Ракки, Фустата или Алеппо переполняли сокровищницы светских и церковных феодалов мира. Очень много фрагментов такого редкостного стекла найдено в Швеции. На Руси большинство находок сделано на северо-западе: в Новогрудке, Турове, Пинске и в "господине Великом Новгороде". При раскопках усадьбы новгородского семейства Лукиничей были найдены фрагменты примерно пятидесяти драгоценных люстровых сосудов; количество весьма впечатляющее. А Лукиничей при всём том нельзя отнести к числу высшей новгородской знати. А вот в Турово-Пинской земле XII века предпочитали египетский резной хрусталь с орлами, грифонами, восьмиугольными звёздами. Здесь находки тоже довольно многочисленны, значит, сношения Руси с далёким Востоком поддерживалась постоянно.
Идентичен декор на новгородской деревянной колонне XI века - и на керамической вазе IX века, изготовленной умельцами из иранского города Рея. Из сопоставления двух иконографически близких изображений "древа жизни" трудно сделать иной вывод, кроме того, что новгородские резчики были знакомы с рейской керамикой или стеклом ранних форм.
<.>
<.>
Резные травы памятников Востока и Руси
Символизм восточного искусства и традиционность его внешних форм порождены духовной атмосферой Древнего Востока. Недаром один из буддийских текстов приписывал основателю этой мировой религии знаменательное изречение: "Художник приготовил краски, дабы создать картину, которую нельзя увидеть глазами". Это - о магии. Химеры архаической Месопотамии на стенах владимирских соборов наглядно свидетельствуют о том, как велика была приверженность Средневековья к традиционной премудрости, как строго полагалось блюсти её образы. Часть этих древнейших символов, особенно тех, что были выражены темами животного царства, те же львы об одной голове или сцены терзания, довольно равномерно распределилась во всех краях мира; любому средневековому мотиву от Атлантики до Китая находится иконографически родственное соответствие в искусстве Древнего Востока.
Но иконографические подобия Георгиевскому собору XIII века имелись только среди памятников Востока. Иначе говоря, иконографические "древа жизни", "резные травы" на его стенах имеют подобия только на Востоке. Ничего хотя бы отдаленно сравнимого нельзя указать даже в Византии, а о романских сооружениях не приходится и рассуждать. Русь и Древний Восток строили отвлечённую, символическую картину мира в орнаменте одинаково, иконографически тождественными фигурами предельно стилизованного растительного узора, так, некоторые изображения на стенах Георгиевского собора, хивинской мечети и Древней Персии абсолютно тождественны. Вопрос только в многотысячелетнем "провале".
Культура, для всего мира во многом единая ещё в X-XI веках, всего столетием позже явно пошла разными дорогами. Мысль о различии художественных культур христианского Запада и Востока, начавшегося с рубежа XII-XIII веков, не нова. Также давно решено, что разделение в области искусства последовало за более глубоким расколом всей духовной культуры. Но вот причастность цивилизации Востока к эволюции древнерусской культуры вызывает споры, хотя нет более веских и значительных доказательств этой причастности, чем история и характер русской орнаментики. Наглядное различие Дмитриевского (XII век) и Георгиевского (XIII век) соборов показывает тенденции развития древнерусской орнаментики и позволяет оценить скорость процесса.
Во второй половине XIII столетия древние орнаменты на стенах православных храмов изменились. В среде магов - чародеев, церковников - происходила замена Иоаннов, ещё "помнивших родство", на Иоаннов, "родства не помнящих". Уже в том же XIII, а тем более XIV-XV веках потребовались - и появились, новые толкования изображений; теперь не различалось уже понятное совсем недавно зерно первоначального, не исключено, и на самом деле пятитысячелетнего смысла. Художественность русских мастеров отныне эволюционировала без опоры на древний опыт. В лучших образцах орнаментов XV-XVI, например, на царских вратах из Пафнутьево-Боровского монастыря, ростовской церкви Вознесения 1566 года, или храма Сергия Радонежского в Кирилло-Белозерском монастыре - "восточность" приходится доказывать специальным исследованием [7].
Вслед за Л.А. Лелековым хочется повторить: Руси хватило двух столетий, чтобы забыть о смысле древних орнаментов, который был неизменным на Востоке в течение тысяч лет.
Грифон и единорог, как воплощения Иисуса Христа
Сегодня не принято говорить о том, что очень многие христианские символы и образы имеют восточные корни. Иранские грифоны, единороги, стреляющие из лука кентавры, созданные воображением переднеазиатского Востока в 4-2-м тысячелетиях до н.э., имеют многочисленные воплощения в европейском искусстве Средневековья, эпохи Возрождения и Нового времени.
Из восточных чудищ, вроде тех, что украшали врата Иштар в Вавилоне, христиан особенно заинтересовал единорог. О нём слагали легенды. Богословы всерьёз рассуждали о том, что единорога следует уподобить Христу, ибо его рог символизирует единство Отца и Сына. Единорог попал и в русскую псалтырь. Он красовался на знамени Ермака в его сибирском походе. Образы иранского "звериного стиля" в эпоху Средневековья - говорят историки - возродились, получили новые толкования, их старательно живописали художники и воспевали поэты. Их тысячелетняя древность возбуждала благоговейный ужас и желание познать символизируемые ими откровения. То, что византийские, грузинские, иранские образцы изобразительного фольклора добрались до стен русских храмов, показывает, что Древняя Русь чаще руководилась языческими суевериями, нежели церковной догматикой. Да и та, бывало, с лёгкостью подменяла Христа вавилонским единорогом.
Вероучители Руси - византийцы, были ближайшими соседями Сасанидского Ирана и во многом подражали восточному укладу. Великие императоры Константин и Юстиниан копировали сасанидских шахиншахов, и даже Христа величали "царём царей" - шахиншахом по персидскому образцу. В Константинополе и под его стенами воздвигались мечети, гробницы потомков пророка Мухаммеда и его сподвижников. Сами византийцы считали, что ислам - это разновидность христианства. Несколько веков спустя Данте тоже полагал, что ислам сродни христианству.
Во второй половине XX века была открыта согдийская живопись на стенах Пенджикента. Среди множества сюжетов там есть изображение трёх конных царей, едущих на поклонение. Цель их поездки выражена характерным жестом правой руки с поднятым указательным пальцем. На всём Среднем Востоке такой жест означал крайнюю степень почтения: так полагалось приветствовать божество. Так это изображалось на сасанидских скальных рельефах. Точно такую же - в иконографическом плане - группу из трёх всадников, спешащих на поклонение младенцу Христу, традиционно изображали на христианских иконах и фресках, как "Поклонение волхвов", с тем же характерным жестом правой руки. На всех ранних памятниках волхвы неукоснительно показаны одетыми в персидские одежды, поскольку легенда о поклонении волхвов была воспринята первоначальным христианством из зороастрийских верований. Опять встаёт вопрос о хронологии!
О том, что образ Иисуса Христа в Средние века в Европе воплощался через образы изначально иранских грифонов, известно от христианских авторов [34]. Рассказывая о коллекции Венского Музея истории искусства, Е. Рачеева описывает сосуд для омовения рук в форме грифона, относимый к XII веку. "Грозная сила и энергия исходят от облика грифона. Во времена Средневековья грифон - легендарное животное с птичьей головой, телом львицы и крыльями орла, наделялся магической силой. Его изображения использовались в украшениях замков и в церковных ритуалах… Его сакральный смысл состоял в очищении души и в олицетворении Иисуса Христа" [35].
В ранней христианской иконографии грифон олицетворял неумолимые силы возмездия, что соответствует традициям древних греков, у которых богиня возмездия Немезида летала на колеснице, запряжённой парой грифонов. Однако "…к XIV веку символическая трактовка изображения грифона была коренным образом переосмыслена: теперь фантастическое гибридное существо стало ассоциироваться с двойственной природой Христа: божественной в образе птицы и человеческой в образе животного" [34]. Эта метаморфоза отразилась и в литературе того времени. Данте в "Божественной комедии" описывает триумфальную колесницу церкви, запряжённую грифонами. На картинах европейских художников грифоны изображались на саркофаге Иисуса Христа. Собственно, в этом нет ничего удивительного, если вспомнить, что по Библии грифоны в образе херувимов - крылатых львов или крылатых быков - охраняли райский сад, Эдем. На Руси ощутимое влияние восточных образцов не исчезало вплоть до Нового времени. Но всё же грифону, символу династии Романовых, не удалось заместить на гербе России другого фантастического зверя - двуглавого орла.
Символизм восточного искусства и традиционность его внешних форм были порождены духовной атмосферой Древнего Востока. Недаром один из ранних буддийских текстов приписывал основателю этой мировой религии знаменательное изречение: "Художник приготовил краски, дабы создать картину, которую нельзя увидеть глазами".
В XI веке Бируни задавал вопрос: "… откуда мы знали бы предания народов, если бы не вечные памятники пера?". Мудрый, тысячелетний Восток покоится в кругу средневековых цивилизаций как океан чудес и тайн. В его глубинах отстаивались и потом разносились течением торговых рек образы искусства, темы сказаний, незыблемые, как откровение истины. И письменные и каменные летописи памятников культуры Древней Руси и Востока ещё хранят предания об их общем прошлом [7].
<.>
<.>
Summary: складываются ли осколки в единую картину
Иран как промышленный центр мира
Ныне большинству историков Иран представляется "белым пятном" на карте прошлого, рядом с которым едва различимы пунктиры границ и точки городов Месопотамии и Древней Индии. В шумерских и вавилонских текстах упоминаются иранские города Аван и Арата, соперничавшие с шумерами, однако они не найдены. В Иране не проводились системные археологические работы; известны лишь раскопки на холмах близ Хамадана и в окрестностях Суз, древней столицы Ирана. И лишь недавно в Центральном Иране - в Арисмане, на полпути из Тегерана в Исфаган - был обнаружен центр древнейшей культуры медного века [62]. Сначала местными жителями там были найдены странные черепки, затем иранские и немецкие археологи откопали целые батареи плавильных печей, а также тигли и изложницы, в которых выплавляли медь. Кроме меди там выплавляли и серебро из руды.
Поблизости нашлись жилища древних металлургов и мастерские ремесленников, которые изготовляли поделки из бронзы. Вообще медь сама по себе на раннем этапе развития технологии оказалась не Бог весть каким приобретением. Она мягкая, ее невозможно затачивать; короче, медь по своим потребительским свойствам была хуже каменных орудий. Поэтому ради собственно меди никто не стал бы напрягаться. Но медь с добавками совсем другое дело! При сплаве меди с добавками получается бронза, а бронза уже достаточно прочный, поддающийся полировке и закалке металл, достойный конкурент камню. Кроме того, сернистые медные руды содержат значительные примеси мышьяка, а в этом случае процесс выплавки требует менее высоких температур, что достаточно важно, если вы не имеете другого горючего, кроме дров.
Так что металлургия началась не с выплавки меди, а с выплавки бронзы. И уже потом, когда технология достаточно развилась, люди стали выплавлять чистую медь, поскольку и ей нашлось применение. Например, медь незаменима при обработке камня. Его лучше всего пилить медной пилой с подсыпанием мокрого песка, здесь самое главное - вязкость металла. Именно так выпиливались каменные блоки для строительства египетских пирамид [67].
В Центральном Иране археологи нашли, помимо производственных объектов, только дома рабочих. Ни царских дворцов, ни домов начальства не найдено. Скорее всего, начальники жили точно так же, как и простые рабочие, а государство ещё не оформилось в отдельную общественную структуру. Ведь когда это начиналось, не было не только капитализма, но даже и феодализма. Человечество было весьма немногочисленным, и всем всего хватало. Одни племена производили еду с избытком, другие - металлические изделия, третьи посредничали между ними.
Судя по величине шлаковых отложений, работа в Арисмане продолжалась столетиями, и объёмы были весьма велики. Древние металлурги сбывали свою продукцию по всей Азии; Археологи даже назвали иранский Арисман "Рурской областью древнего мира". Эта культура не упоминается ни в одном письменном источнике - возможно, она существовала тогда, когда никакого письма ещё не было - тем не менее, судя "по черепкам", её соотнесли с "эпохой Сиалк" и датировали 5-3-м тысячелетиями до н.э. Культура же "Сиалк" названа так по названию холма Тепе-Сиалк, лежащего в шестидесяти километрах от Арисмана; она известна очень красивой и яркой, многоцветной керамикой как раз 5-го тысячелетия до н.э.
Эта керамика расходилась по Ирану на сотни километров от холма Тепе-Сиалк. Медь же Арисмана уходила ещё дальше, она попадала к древним шумерам и индийцам, где своих месторождений не было. А надо заметить, что если керамику худо-бедно могли делать где угодно, была бы глина, то с металлургией ситуация иная. Для её возникновения нужны были уникальные условия: наличие месторождения руды, топлива и - как это ни покажется удивительным - кадры.
Для любой, даже самой примитивной металлургии нужна печь с искусственным дутьём. А первые такие печи были созданы для гончарного производства. И вот, оказывается, не найдено ни одного культурного слоя - ни в Африке, ни в Азии, ни в Европе, ни в Америке, - где были бы остатки металлургического производства в виде шлаков, но не было черепков. Напротив, есть множество находок древней керамики, где нет и следов металлургии. Так что близость мест производства керамики и меди в Арисмане - совсем не случайность. Одно (производство керамики) привело к появлению второго (медного производства). Тут была руда, топливо и кадры специалистов, умеющих работать с печами.
Напомним: здесь производили многоцветную керамику. А цвета в гончарном производстве, использующем печь, в те примитивные времена получали восстановлением металла из веществ, нанесённых на стенки гончарного изделия для раскраски. Что это за вещества, хорошо известно. Прежде всего, это основные карбонаты меди: малахит и лазурит, а также сульфид ртути, киноварь. Это яркие минеральные краски: зелёная, синяя, красная. Случайно обнаружив кусочки металла, получившиеся на стенках горшков после их обжига, люди начали плавить их специально [68]. Интересно, что прекрасная керамика на протяжении всего 4-го тысячелетия до н.э. ухудшалась, а в 3-м постепенно превратилась в монохромную. Это ухудшение красоты керамики связывают с переходом к её массовому производству, но мы тут можем указать и другую причину: просто закончилось сырьё. Его целиком использовали металлурги.
Со временем (очень большим временем) появление узкоспециализированной металлургии Арисмана, когда люди работали "не отвлекаясь на заботы о хлебе насущном", привело к новой структуризации человечества. Можно предположить, что помимо сельских и промышленных работников существовали уже такие развитые общественные структуры, как племенная власть и жречество, а также межплеменные группы торговцев. Необходимость соблюдения некоей справедливости в распределении новых орудий (количество которых вряд ли было достаточным для оделения ими всех), с одной стороны, и продовольствия - с другой, однозначно вело к возникновению сильной центральной власти. Путь этот был неоднозначным и трудным. Судя по Писанию, "общий Бог" дал людям судей, "и после сего, около четырёхсот пятидесяти лет, давал им судей до пророка Самуила" (Деяния, XIII, 20). Потом просили они царя, и Бог дал им царя.
Конечно, теперь невозможно соотнести это Писание с реальной историей. Однако первое на Земле государство - действующее именно как государство, а не вождь, выполняющий функции старейшины племени - когда-то возникло в первый раз, и возникло как воистину центральная власть всего человечества. А уже потом происходило деление на "национальные квартиры".
Кто, где и когда участвовал в этом процессе? Для ответа нет данных. Но несомненно, что назревает историческое открытие Древнего Ирана, одновременного с шумерами, с Хараппой и Мохенджо-Даро. В далёкой древности вдруг возникают и развиваются культуры высокого технического уровня (сопоставимого, скажем прямо, со средневековым). Современная наука история утверждает, что эти культуры неожиданно исчезли на рубеже 3-2 тысячелетий до н.э., задолго до появления Древней Руси. Однако теперь, когда на территории нашей страны найдены остатки городов, которые "по черепкам" датируются на одном уровне с шумерами, напрашивается естественный вывод о взаимосвязи древних культур, лежавших на север и на юг от Кавказского хребта.
Забывание, как результат эволюции
В книгах Л.А. Лелекова рассматриваются примеры влияния друг на друга Востока и Руси в более позднюю историческую эпоху, нежели время появления и развития металлургии в Иране. Они показывают, как много фрагментов русской древности сегодня забыто, несмотря на все достижения цивилизации. История русского Востока: Урала, Сибири, Средней Азии - начинается с проникновения туда русских воинов-землепроходцев уже в Новое время. Исторические лакуны между древними саками-скифами и средневековыми жителями этих мест историки заполняют в основном дедуктивным методом. Характерны эпизоды из книги Л.А. Лелекова, где он, описывая идентичность древнерусских и древнеиранских памятников культуры и предметов быта, каждый раз упоминает о тысячелетних разрывах между ними, и, словно уговаривая сам себя, объясняет, что причиной этому - тысячелетние традиции сохранения в памяти людей старинных иранских первоисточников. Но создали эти традиции не те, кто создавал древние города и зафиксировал древние сказочные образы в каменных памятниках, а те, кто рассказал о них в книгах, - поэты Востока, создатели средневекового иранского эпоса!
В наше время забыты русские "Александрии", в которых рассказывалось о сражениях Александра Македонского с русскими. В XVIII веке их заменили в России Плутарх и Арриан, которые в своих работах не упоминают никаких русских. И многочисленные изображения иранских грифонов и симургов, изобильно покрывающих оружие и предметы быта, находимые в курганах Приднепровья и Северного Кавказа, в Средней Азии, на Алтае и в Сибири вплоть до Северного Китая, тоже относят сегодня в глубокую древность, к легендарным скифам, после которых в истории Приднепровья, Средней Азии и Сибири следуют тысячелетние провалы вплоть до Нового времени.
В истории других народов Азии тоже немало провалов и анахронизмов. Например, кто сегодня знаком с историей Индии, начиная от похода Александра Македонского и вплоть до Великих Моголов? Для большинства являются загадкой средневековые арабы и сарацины, с которыми воевали крестоносцы. Их считают полудикарями и варварами. И в то же время считается, что именно они - с трудом запоминаемые азиаты - Сасаниды, Саманиды, Сельджукиды сохранили и приумножили древнегреческую и древнеримскую античную культуру, и снова донесли её вместе с индийской мудростью до Европы, в эпоху Возрождения.
Два слова о хронологии
Русь и русские упоминаются в многочисленных средневековых сочинениях восточных авторов. "Памятники минувшего" и "Истории о странах и чудесах" показывают географию азиатских стран и историю народов, живших в этих странах. В XIX веке Европа открыла для себя Фирдоуси, Низами, Омара Хайяма, Бируни; в сочинениях Гёте [36] зазвучала новая для европейцев мудрость и красота Корана. "Памятники минувших поколений" Бируни [12] - это "Новая хронология" средневековой Азии, не совпадающая с общепринятой мировой хронологией. И ведь пока ещё никто всерьёз не исследовал ни хронологию Бируни, ни его астрономию, хотя Бируни - автор таких научных книг, как "Ключи астрономии", "Введение в астрологию", "Вразумление начаткам искусства звездочётства", "Геодезия", "Индия", "Канон Масуда об астрономии и звёздах".
В "Каноне Масуда" одна из частей почти вся занята обширным каталогом более тысячи звёзд, положения которых Бируни заново вычислил по данным более ранних арабских зиджей с учётом прецессии. Было бы интересно сравнить каталог Бируни со звёздными каталогами античности и эпохи Возрождения. Разумеется, Бируни, знавший гелиоцентрическую систему на 400 лет ранее, чем европейцы, не вписывается в существующую традиционную хронологию.
Для независимого датирования произведений восточных поэтов очень интересно использовать гороскопы, которые приводятся в их произведениях [47]. А для этого хорошо бы перечитать восточных поэтов в подлиннике - на арабском, на фарси, а, может быть, и на кизылбашском языке! Конечно, средневековые восточные поэмы-эпопеи вплоть до XX века редактировали все, кому не лень, и всё же вряд ли при этом редактировались гороскопы в этих произведениях. Первое же непредвзятое прочтение восточных гороскопов говорит о том, что датируемые ими события не попадают ни в те периоды, которые установлены для них традиционной хронологией, ни в хронологию Бируни.
Любая из стран Азии обладает "памятниками минувшего" в виде "каменных летописей", руин исчезнувших городов и храмов, или в виде существующих и сегодня барельефов, статуй и дворцов. Тысячи иранских исторических развалин и руин ждут исследования с точки зрения технологических возможностей создания и разрушения этих памятников, а также сравнения иранских иконографических образов с древнерусскими и европейскими.
Азия считается родиной фантастических чудовищ - драконов и змеев, с которыми сражаются цари и герои. Святой Георгий, побеждающий дракона или змея, пришёл из Ирана и в Европу, и на гербы Москвы и России. Змей, очень похожий на того, которого поражает копьём Георгий Победоносец, до сих пор находится на гербе Казани, а ещё на портрете римского папы Григория XIII, а ещё на флаге индейского племени Дакота [39]. Также родом из Азии двуглавые орлы: от хеттов и от византийцев они пришли на государственные гербы России и Священной Римской империи - Австро-Венгрии. Но и на знамени, под котором американские аборигены - ацтеки, обороняются от наступающего войска европейцев, тоже изображён двуглавый орел! [40].
Когда и как происходило это "заимствование"?
Два - три года назад, впервые попав в Иран, с удивлением наблюдал надпись Mosque на придорожных указателях. Это была не Москва! "Моска" (Mosque) - это значит "мечеть", слово, однокоренное с Меккой. Случайно ли оно созвучно Москве?.. А после возвращения из Ирана было удивительно увидеть иранских грифонов и Симургов на стенах древнерусских храмов...
<.>
<.>
Придуманные то ли в Скифии, то ли в Иране, фантастические грифоны время от времени забываются и "припоминаются", и вновь возрождаются - не только в Азии, но и в Европе, но и в России. Иранский грифон идентичен грифонам на шлемах помпейских рыцарей-гладиаторов. Это как раз тот грифон, который в Средние века был символом-гербом Приора ордена Сиона [37], символом Иисуса Христа [34], а затем стал гербом Михаила Романова и одним из символов России [38]. Позже он попал на фронтоны Большого и Мариинского театров и долетел до Университетской набережной Санкт-Петербурга. На страницах славянских "Александрий" и на стенах древнерусских христианских соборов грифоны возносят в небо Александра Македонского. У Фирдоуси подобным образом летал на грифах один из легендарных царей Ирана - Кей-Кавус.
<.>
<.>
А иранский Симург, называвшийся в Древней Руси Семарглом, был богом языческого пантеона древнерусского князя Владимира, вместе с Перуном, Дажьбогом, Стрибогом, Мокошью и ещё одним богом, "бесспорно иранским" Хорсом. Когда же - и каким же образом - иранского бога могли признать в других землях? Если только в некий период Иран держал высшую власть в Евразии в силу своего технологического превосходства. Вслед за силой всегда идёт идеология, а за ней - политика…
______________________________________
К Части 5: http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1684611.html